Наказание

— Глава Ордена Лань, Мэн Яо просит о помиловании, — бастард клана Цзинь прикусил щеку изнутри, помолчал некоторое время и через силу выдавил: — Дисциплинарный кнут клана Цзинь бьёт сильно, разрушает меридианы. Моё ядро было сформировано совсем недавно; оно слабо, и после наказания, боюсь, я больше никогда не смогу использовать духовные силы. Мэн Яо опустился на колени, сгорая со стыда; он знал, каким никчемным и жалким выглядел в глазах Цзэу-цзюня. Умолять так Главу Ордена Не даже не решился: тот категорично сказал бы своё «нет» и наказал добавить с десяток ударов по спине.  — Цзэу-цзюнь, я прошу Вас или Чифэн-цзуня взять главенство над моим наказанием и, — Мэн Яо сглотнул комок горечи в горле, прежде чем продолжить, — не использовать кнут, а… ** Как бы Мэн Яо ни старался, липкий комок страха всё равно мешал его сердцу биться в спокойном, ровном ритме. Ладони вспотели, колени слабо подкашивались. То, что Мэн Яо попросил у Главы Ордена Гусу Лань, было немыслимым бесстыдством, заслуживающим десять тысяч линчей. Бастард Гуаншаня и сам жалел, что отказался от кнута: в конце концов, его ядро необязательно потухло бы, возможно, он бы смог его восстановить, а теперь… А теперь брыкаться поздно. Цзэу-цзюнь, хоть и находясь в неприятном удивлении, принял предложение Мэн Яо, но сказал, что это немыслимый абсурд. Мэн Яо молча с ним согласился. Вчера Мэн Яо выпустили из темницы Лан И и отправили под конвоем в Нечистую Юдоль. С заключенным общались странно: на почтительном расстоянии, осторожно, но как с гостем, а не с преступником. Чифэн-цзуня Мэн Яо еще не видел, но догадывался, что он придет вместе с Цзэу-цзюнем. Мэн Яо зачерпнул немного воды из кувшина и плеснул на лицо. Полегчало, привело сумбурные мысли в порядок.  Бастард Гуаншаня утешал себя тем, что в борделе было болезненнее, а светлый Лань Сичэнь не позволит Не Минцзюэ в порыве возбуждённых толчков разорвать Мэн Яо изнутри. По крайней мере, Мэн Яо на это надеялся. «Всего одна ночь, — мысленно повторял он. — Всего одна ночь». Он подготавливался незадолго до этого, пытался себе помочь и даже путём подкупа смог достать еще в Лан И пилюли с дурманящим свойством. Выпить он так и не решился: Не Минцзюэ мог заметить блеск в глазах и вялость и продлить наказание. Преступник даже не был уверен, перенесёт ли он эту ночь. Когда в безмолвной тишине скрипнула открывающаяся дверь, Мэн Яо, едва не покачнувшись, встал и церемониально поклонился, выставив руки вперед в приветственно-уважительном жесте: — Чифэн-цзунь, Цзэу-цзюнь. Поднимать голову было боязно. Мэн Яо почти не вздрогнул, когда рука в белом траурном одеянии коснулась его плеча, а Глава Ордена Не, шагнув за спину узника, стянул покоцанную ленту с его головы.  Лань Сичэнь мягко усмехнулся и неторопливо снял с Мэн Яо верхние одежды, в то время как Не Минцзюэ принялся раздеваться сам. Подтолкнув узника к кровати, Цзэу-цзюнь наконец принялся за свое ханьфу. Преступник повернулся к своим палачам спиной и непослушными, будто бы задеревеневшими пальцами пытался развязать нижний халат и снять исподнее. Ничего не получалось: он нервничал и хотел уже плюнуть, послать всё к черту, ползать в ногах, умоляя вернуть предыдущее наказание. К праотцам золотое ядро, лучше так, чем снова переживать настолько глубокие унижения. Мэн Яо едва не задохнулся, когда его подрагивающие пальцы накрыла смуглая ладонь. Всего несколько мгновений — и преступник оказался полностью нагим, всё так же отвернувшимся от Глав Орденов Не и Лань. — А-Яо, — Лань Сичэнь прикоснулся к его спине и надавил на лопатки, заставляя узника лечь животом на кровать. Простыни странно холодили голую кожу, и Мэн Яо старался зациклиться именно на этих ощущениях, а не на мыслях в своей голове, — подложи под себя подушку, разведи ноги шире. Не сжимайся. Узник молча выполнил все указания, вытянул руки вперед и уткнулся в сгиб локтя лбом. Будет неудобно, но не катастрофически. С «не сжимайся» выходило куда хуже, но Мэн Яо и впрямь старался расслабить напряженные мышцы. Наконец Цзэу-цзюнь залез на кровать. Узник не видел, но слышал легкое шелестение, шаги, очевидно, Не Минцзюэ и звук открывающегося сосуда. Преступник с облегчением выдохнул, когда длинный музыкальный палец, мокрый от смазки, коснулся его колечка ануса. Покружив, палец почти без сопротивления скользнул вглубь, смачивая внутренние стенки. Лань Сичэнь совершал кругообразные ласковые, но настойчивые движения, расширяя узкий проход своего узника, и вскоре к первому пальцу прибавился и второй. Теперь движения стали приносить небольшой дискомфорт; Мэн Яо развёл ноги шире в надежде на то, что станет легче. Цзэу-цзюнь воспринял этот жест как приглашение: тонкие пальцы покинули тело, а через несколько секунд к проходу преступника была приставлена мокрая головка члена. Лань Сичэнь толкнулся аккуратно, медленно прорываясь вперед. Узник едва сдержал болезненное мычание. Он не видел, но у Цзэу-цзюня, оказывается, огромный орган. Впрочем, Лань Сичэнь двигался не без лишней бережливости, намереваясь причинить как можно меньше боли. — Мэн Яо благодарен за благосклонность, — голос вышел фальшивым, тихим и испуганным. Чифэн-цзунь, полностью оголенный, взобрался на кровать с другой стороны. Мэн Яо не раз видел его нагой торс, когда тот тренировался с Ба Ся или брал своего помощника на источники. Мэн Яо привстал и упёрся локтями в кровать, вскидывая голову кверху; на этот раз восхищаться великолепным телом своего прошлого работодателя Мэн Яо не смел: он только послушно приоткрыл рот и лизнул головку члена, когда достоинство Чифэн-цзуня оказалось прямо у него перед лицом. Мэн Яо всегда был достаточно умным и понятливым. Заглотив головку, он скользнул губами по уздечке и крайней плоти, а его язык прикоснулся к уретре. Чифэн-цзунь запустил руку в волосы преступника, сжимая их на затылке, и достаточно быстро и аккуратно задвигал бёдрами вперед-назад. Несмотря на то, что Мэн Яо едва ли мог заглотить хотя бы половину члена, Не Минцзюэ, казалось, был вполне этим удовлетворён. Глава Ордена Лань сзади постепенно увеличивал темп. Совсем скоро он входил в Мэн Яо почти полностью; его яйца с громкими шлепками бились о бёдра узника. Мэн Яо прислушался к своим ощущениям: боли не было, хотя дискомфорт оставался. Эта ночь должна была стать для Мэн Яо наказанием, сущим адом, но что Лань Сичэнь, что Не Минцзюэ вели себя достаточно трепетно и терпеливо. Апогеем непонимания Мэн Яо стало то, когда Цзэу-цзюнь просунул руку между подушкой и ногами пленника и сжал в кулачке его член. После этого к лёгкому дискомфорту прибавилось едва уловимое желание, и Мэн Яо, сам того не замечая, прогнулся в спине, чтобы головка члена Лань Сичэня задевала его самую чувствительную точку. — Минцзюэ-сюн, А-Яо — твой бывший помощник. Я совсем не против, если ты сделаешь это первым. Преступник, до этого сосредоточенный на приятных толчках в своём теле и глотании члена, моргнул. О чём они говорят? Что они должны сделать? Глава Ордена Не своими руками может с легкостью сломать ему шею — и с такой же легкостью раздробить в крошку тазовые кости. Мэн Яо умолял Цзэу-цзюня не уничтожать его ядро дисциплинарным кнутом, но о целости и сохранности тела после этой ночи речи не было. — А-Хуань, ты его не сломаешь, в отличие от меня. — Благодарю за доверие, Минцзюэ-сюн. Мэн Яо не на шутку заволновался и даже остановился двигать головой, вскидывая взгляд на Чифэн-цзуня. Его медовые глаза, в которых плескались расстроенность и страх, встретились с тёмными глазами Чифэн-цзуня, в которых была эмоция, разобрать которую Мэн Яо был просто не в силах: — Продолжай. Мэн Яо продолжил. Ласки Цзэу-цзюня больше не приносили лёгкое возбуждение. Мэн Яо впал в сомнамбулическое состояние и подстраивался под толчки с обоих сторон, скорее по привычке, отрешившись от мыслей и внешнего мира. Потерянный и погасший взор Мэн Яо первым заметил Глава Ордена Не. Он несильно похлопал его по щеке, приводя в чувство. Вовремя. Мэн Яо и не заметил, как движения Лань Сичэня стали совсем резкими и несдержанными. Глубоко толкнувшись, он замер, тяжело дыша. Мэн Яо почувствовал, как горячий член внутри него излился, и теплая вязкая жидкость заполнила его стенки. Мэн Яо ждал, что же сейчас произойдет, но Цзэу-цзюнь и Чифэн-цзунь одновременно покинули преступника. Тряхнув головой, узник снова уткнулся лбом в постель. Он догадался, что сейчас будет. Намозоленные, грубые пальцы свели его ноги уже, ощупали бёдра, бока и ягодицы, хлопнули по матовой коже. За спиной преступника хмыкнули: — А-Яо, упрись ладонями в кровать. Мэн Яо не хотел показывать своё залитое краской стыда лицо, но боялся вызвать гнев палачей. Лань Сичэнь, накинув сверху халат, сел на софу и налил в две чаши воду. Одну выпил сам, а вторую предложил узнику. Мэн Яо не видел смысла отказываться. — Мэн Яо исполнит все ваши приказы, — отрывисто пробормотал он, жалея, что в чаше была всего лишь вода, а не вино. Чифэн-цзуня Мэн Яо боялся чуточку больше, чем Цзэу-цзюня. У главы Ордена Цинхэ Не был взрывной характер, но, справедливости ради, он всегда вёл себя благородно. Даже увидя, как его бывший помощник убивает адептов ордена Цзинь, Не Минцзюэ не снёс ему голову Ба Ся, а дал помилование и отправил судиться к отцу. Мэн Яо ощутимо качнулся от внезапного касания, когда рука Чифэн-цзуня легла ему на поясницу: — А-Яо, ты слишком напряжен. Мэн Яо честно попытался расслабиться, забыться, но отвратительный липкий комок страха вернулся. Как назло, руки дрожали, а лицо с каждой секундой становилось всё более и более пунцовым. Бастард Гуаншаня склонил голову вниз — так, чтобы спутанные волосы закрывали его глаза и щеки. — А-Хуань, можешь помочь? — Конечно. Кровать тихо скрипнула. Холодная рука откинула патлы с лица Мэн Яо и нежно прикоснулась ко лбу. Мэн Яо видел перед собой Лань Сичэня — добродушного, улыбающегося своей доброй и открытой улыбкой. Он смотрел в светлые глаза своего палача и не понимал, что те двое задумали. — А-Яо, мы не будем делать ничего предосудительного, — доверительным голосом пообещал Лань Сичэнь, и узник всеми фибрами души захотел в это уверовать. — Но тебе нужно лояльнее относиться к Минцзюэ-сюну. Он ведь тоже не хочет причинять тебе ненужную боль. — Мэн Яо понимает, — сказал негромко узник, хотя на деле мало что понимал. Если член Лань Сичэня был просто большим, то достоинство Не Минцзюэ было ужасающе огромным. Мэн Яо стиснул простынь в кулаках и едва не зашипел, когда Чифэн-цзунь почти без промедлений стал совершать грубые и глубокие толчки. Большая смуглая ладонь сжала яички преступника, скользнула выше и с силой провела от основания пениса к головке. Мэн Яо это неожиданно понравилось, и он, тихо охнув, стал подаваться бёдрами вперёд на каждое движение руки. Не Минцзюэ перестал себя сдерживать, когда Мэн Яо начал тихо постанывать на бесцеремонно глубокие толчки внутри собственного тела. Чифэн-цзунь всегда был яростным: что в бою, что на тренировочном поле, что даже на любовном ложе. Он не просто удовлетворял собственную похоть — он глубоко вбивался в Мэн Яо, сотрясая из легких воздух и вырывая из горла бесстыдные стоны, он сжимал уступающий размерам член в своей руке и пытался довести маленького демоненка до долгожданной развязки. Труды Не Минцзюэ вскоре были вознаграждены: Мэн Яо, выгнувшись и выпятив зад, со всхлипом кончил, неверяще рассматривая лужицу спермы под собой, а Чифэн-цзунь, последовав примеру Лань Сичэня, излился вовнутрь своего бывшего помощника. Мэн Яо, только почувствовав, как его «освободили», упал навзничь, пачкая кожу, с проступающими на ней красными отметинами, и волосы. Чувствовал он себя, несмотря на разрядку, паршиво.  — А-Яо, — Лань Сичэнь наклонился над узником, — тебя нужно отнести в купель. Позволь мне и Минцзюэ-сюну тебе помочь. Мэн Яо попытался подняться сам, стыдясь сам непонятно чего — то ли своих непристойных стонов, то ли реакции собственного тела, то ли того, что всё происходящее вообще произошло, — но встать у него не получилось: руки и ноги дрожали. Глава Ордена Не подхватил его под живот, встряхнул разочек-другой, чтобы он проснулся, и взвалил на плечо. Дорогу до купален Мэн Яо помнил плохо. Он то засыпал, то снова приходил в себя; сознание его помутнелось, он как будто бы слышал звонкий голос матушки и песни-колыбельные из детства. Горячая вода быстро помогла Мэн Яо взбодриться. Купальни, новый искусственный источник, появившийся из-за капризов Не Хуайсана. Мэн Яо еще когда-то удивлялся, что Чифэн-цзунь позволил выкинуть на такую роскошь непозволительные деньги, и сам мечтал хоть раз сюда прийти, но бесстыдства напрашиваться ко второму молодому господину Не у него не нашлось. И узник был бы рад, что, наконец, пришел сюда, но напрягало присутствие рядом Главы Ордена Не и Главы Ордена Лань. Они двое молча переглядывались и всё словно понимали с этих полувзглядов.  Не Минцзюэ и Лань Сичэнь сели на выступ близ стены и поманили к себе Мэн Яо. Тому пришлось подчиниться и, неторопливо рассматривая внутреннее убранство, приблизиться к Главам Орденов. Лань Сичэнь попросил преступника сесть на колено к Минцзюэ так, чтобы Первый Нефрит клана Лань мог видеть спину узника. Сил, чтобы испытывать неловкость, уже не оставалось, и Мэн Яо, проявляя невиданную наглость, привалился головой к бронзовому плечу Главы Ордена Цинхэ Не. Веки узника, однако, совсем скоро распахнулись. - Цзэу-цзюнь, что Вы делаете?! Длинные музыкальные пальцы прикоснулись к колечку ануса Мэн Яо. Узник выдохнул: хоть ночь еще не закончилась, он надеялся, что по второму раунду главы Орденов пойдут не так быстро. — А-Яо, — горячее дыхание Чифэн-цзуня опалило ухо узника, от чего у него по всему телу пошли мурашки, — слишком официально, не находишь? После всего, что произошло. — А-Яо, не беспокойся, но нельзя, чтобы сперма долго находилась во внутренних стенках заднего прохода. В противном случае, тебя начнут преследовать боли и другие малоприятные последствия, — Лань Сичэнь тщательно «вычищал» своего узника изнутри. — Не ёрзай.  Мэн Яо кивнул: — Цзэу-цзюнь, Чифэн-цзунь, вы слишком добры ко мне. Не Минцзюэ хмыкнул, но промолчал. Выждав, пока Лань Сичэнь закончит помогать А-Яо, Глава Ордена Не невесело бросил: — Мэн Яо, я заметил, ты меня боишься. А-Яо, уже начавший снова проваливаться в сон, моментально приободрился. Ложь не мешают с правдой, обидное умалчивают, но Мэн Яо и сам не мог понять, что чувствовал к Чифэн-цзуню. — Я вас не боюсь, — прозвучало дерзко. Мэн Яо поспешил исправиться: — Мэн Яо безмерно уважает Главу Ордена Цинхэ Не, но… Не Минцзюэ не дослушал и ущипнул узника за руку, вынуждая замолкнуть. — В Орден Ланьлин Цзинь тебе путь заказан. Можешь вернуться на пост моего помощника. Медовые глаза Мэн Яо взирали на Не Минцзюэ в настоящем изумлении. Преступник и поверить не мог, что удача улыбнётся ему в столь отвратный день. — Чифэн-цзунь и Цзэу-цзюнь добры ко мне.  Лань Сичэнь негромко рассмеялся: — Рад, что у вас всё наладилось. А потом Глава Ордена Лань и Глава Ордена Не говорили. Мэн Яо слушал бы, но измученное тело неумолимо клонило в сон. Он только чувствовал, как его теснее прижимали к горячему торсу, как, кажется, Лань Сичэнь втирал ему в волосы вкусно пахнущий бальзам, как его поднимали из горячей воды, пытались одеть в большой тёплый халат, взяли на руки и под разговор двух сильнейших заклинателей куда-то несли…