Неизменная Дорога

Для которого я исполняю посольство в узах, дабы я смело проповедывал, как мне должно.

Дедвуд, Южная Дакота 2 августа 1876 Это был обычный, ничем непримечательный день. В одном из салунов Дедвуда простые люди коротали свое время за столами, потягивая пиво или же бурбон. Царила привычная для всех атмосфера – легкая сырость, шум посуды и гогот селян. Сквозь грязные окна проскальзывали последние золотистые лучики солнца, наполняя темное помещение ощущением спокойствия. Ничего примечательного по тем временам. Никто и не думал, что скоро подобных посиделок уже не будет. Время замирало в этом салуне и будто просило постояльцев впитывать эти славные деньки для рассказов своим детям. Раздалось изможденное ржание коня после долгого забега, но никто не обращал на это внимание, ибо было оно почти неслышно. Кто-то мешкал перед тем как зайти в чудесное заведение, и это видел один путешественник, что оказался в этом городе недавно. Путешественником был никто иной, как охотник за головами, но никто не придавал этому значения, будто чье-то вмешательство прятало его от чужих глаз. Мужчина с длинными огненно-рыжими волосами, восседал за столом около окна и неторопливо потягивал из граненого стакана местный самогон. Даже вечером на его носу держались глухие черные очки, что прятали от людей змеиные глаза. Модные по тем временам усы делали его похожим на какого-нибудь северного генерала, хотя было видно что тому несколько непривычно подобное, но что не сделаешь ради стиля. Это читалось и в его одежде — узорчатый черный жилет, черная шелковая рубашка, серый шейный платок и черные штаны. Он бы мог сойти за иностранца или городского пижона, но его образ дополняли патронташ, две кобуры с гравированными револьверами, карабин за спиной и высокие остроносые сапоги со шпорами. Может он выходец из Техаса или участник родео – местным было совершенно все равно, а сам же обладатель данного образа, Тони Кроули, изредка ухмылялся, наблюдая за игрой в покер нескольких местных мужчин и легендарного стрелка. Рыжеволосый демон на Диком Западе толком не бесчинствовал. Но его любимой забавой было наблюдать за карточными играми и с небольшим демонским вторжением подправлять карты таким образом, чтобы кто-то выигрывал или же ловился на шулерстве. Такое простецкое озорство с его стороны, а уже столько очерненных душ томилось в Аду. Хотя учитывая недавние события с войнами, лихорадками и вообще всем чем угодно – скоро места под землей станет мало для грешников. И это пугало. За картежным столом восседал легендарный Дикий Билл Хикок. Он изменил своей привычке садится лицом ко входу, из-за увлеченной игры с местными пьяницами. Начиналась очередная раздача, игроки скидывали фишки на центр стола. Демон на противоположной стороне салуна усмехнулся, и в руку стрелка пришли следующие карты: две восьмерки и два туза. Две пары – сильная комбинация, которая могла бы обеспечить тому победу над игроками, которым ничего толком не пришло, но ставки они подняли, надеясь заставить оппонентов пасануть. И все это продолжалось бы дальше, если бы в салун не зашел некто разгневанный и вусмерть пьяный. Вошедший сел за стул у барной стойки и огляделся. Его взгляд привлек Дикий Билл. Кроули видел как затряслись руки пьяного, что доставал револьвер украдкой; взводит курок… его дрожь утихла, мужчина что-то решил в своем одурманенном мозгу, и дороги назад больше уже нет. Демон лишь разочарованно вздохнул, ибо не мог вмешиваться в такого рода дела. Десятые секунды до выстрела и зверской паники. Будто время остановилось, давая последний раз вдохнуть теплый воздух, наполнить свои легкие уютом и моргнуть, как раздался выстрел, и пьяного стали скручивать местные здоровяки. Голова Дикого Билла превратилась в своеобразный кровавый фейрверк. Вывалившиеся на стол глаза, ошметки черепа и мозгов на столе. Другие игроки в панике спрятались под стол, судорожно вытирая лицо от чужой плоти. В руках застреленного были два туза и две восьмерки – ныне известная среди картежников комбинация «Рука Мертвеца». И демон будет часто вспоминать этот день, когда услышит об этих злополучных картах в дальнейшем. Даже легкая гордость проскальзывает – увековечил свое небольшое баловство. Кроули же не стал дожидаться разборок и незаметно покинул салун, так как не хотел проходить свидетелем по данному делу, благо, что их все равно было предостаточно. Но мерзкий осадок все равно оставался. Демон хоть и привык к жестокости, но в какой-то момент он действительно думал вмешаться… Но довмешивался уже, ибо нападавший недавно крупно проигрался Дикому Биллу. Простая подмена карт, а на такие вещи толкает людей. Действительно, сотрудник месяца в Аду, хотя последнее время ему ничего и не приходилось делать. Люди сами переступили эту черту, начиная творить бесчинства и несправедливость. Демон подошел к своей кобыле и отцепил поводья от коновязи. Караковая кватерхорс с черным седлом со вставками из змеиной кожи на спине. Эта бойкая дамочка не совсем соответствовала породной спокойности и человекоориентированности. Она с удовольствием бы откусила пальцы или лягнула по голове любому, кто не являлся ее хозяином. Отличная защита седельных сумок с дорогим содержимым в виде документов на поимку преступников и денег. Оседлав ее, Кроули легонько надавил на упругие бока шпорами и повел в сторону местной больницы, где заведовал всего один доктор. Медицинская помощь ему нужна не была, а скорее собутыльник и возможность уйти от мерзких воспоминаний о кончине легендарного стрелка от пьяницы с оружием. С наступлением темноты небольшой, только начинающий строиться город, Дедвуд казался все тише и не таким грязным. Не хотелось смотреть вниз, а только вперед и вверх. Темно-синее небо с последними одинокими серыми тучками, желтый свет из окон новеньких деревянных домов, оттенял вывески и различные попытки местных зодчих украсить все это деревянное нагромождение. По обе стороны от города находились небольшие возвышенности, усеянные разношерстными деревьями. Наличие рядом нетронутой зелени сильно радовало Кроули, который обожал свободу и чистоту, что несвойственны Аду. На небе появлялись первые звезды, жаль что сегодня не выйдет насладиться величественным Млечным Путем, из-за небольшой облачности, но это никак не смущало. Демон верил, что еще не одно тысячелетие он сможет любоваться бесконечным простором таинственного космоса. Не хотелось думать о том, что скоро такие места либо сгинут, либо превратятся в огромные бетонные города, что своим световым шумом спрячут от своих посетителей то, что действительно вечно. Лошадь шла неторопливым шагом. Она чувствовала настрой хозяина и даже со своим буйным нравом не хотела его торопить к месту назначения. Даже глупое животное хотело насладиться, втянуть своими широкими ноздрями глубоко в легкие чуть похолодевший воздух и насладиться сладковатым запахом скота. Будто она тоже понимала, что скоро все станет иначе, что скоро воздух будет болезненно саднить, а пыль оседать в организме словно крошка стекла. Все вокруг будто просило о том, чтобы время остановилось, чтобы все невзгоды оставили мысли людей и дали тем насладиться. Наконец Кроули чувствовал себя расслабленным, его фантазия воспроизводила неторопливую музыку, которую тот однажды услышал в салуне, а лошадь наконец остановилась около небольшой больницы. Слезать с неожиданно послушного животного не хотелось, но демону для красоты этого вечера было необходимо немного напиться со старым другом. Ведь этого так не хватало за недели скитаний и поисков очередного преступника. Зайдя внутрь, тот втянул запах медикаментов и чистоты в себя. Непривычно представлять ангела в подобном месте, но в своем письме Азирафаэль красноречиво рассказывал о том, что хочет освоить новую, незнакомую и такую необходимую стезю как врачевание. И хоть он был способен исцелять людей без каких-либо средств, но вдохновение от прочитанных книг заставили даже такого неторопливого человека оказаться в столь жестоком, но перспективном мире. – Добрый вечер! Если у вас ничего серьезного, то приходите завтра, – раздался мягкий, но такой знакомый голос из-за двери кабинета, хотя демон все равно ощутил нотки усталости в нем. – Азирафаэль, привет-привет, – мягко ступал тот, несмотря на то, что шпоры иногда задевали деревянный пол, и плавно открыл дверь, надеясь не потревожить ангела. Беловолосый мужчина выглядел как обычно – мягкие кудри, гладко выбритое лицо, белая рубашка, коричневый жилет, цепочка карманных часов, которые скрывались в небольшом кармашке и обыкновенные коричневые брюки. Похоже образ Азирафаэля никогда толком не менялся. Даже в тяжелых условиях бездорожья тот носил обычную обувь, но Кроули заметил одно единственное отличие – закатанные рукава. За столько десятков веков он никогда не видел на Азирафаэле хоть чего-то относительно открытого, даже в Риме он умудрялся прикрывать руки по самое запястье тогой. Перестановка и сопутствующая суматоха вынуждала раскачиваться и немного изменяться даже самого неизменного и неторопливого жителя Земли. Ну хоть на покрытые светлыми волосками предплечья посмотрел, и день можно считать удачным. – О, не ожидал тебя увидеть в этом городке, – оторвавшись от расстановки препаратов по витринам, ответил новый доктор. – В салуне что-то произошло? Демон усмехнулся, смотря на коробки и поднимая взгляд на запыхавшегося ангела, который с самого утра обустраивал больницу вместе с помощницей. И ведь даже его вопрос казался таким невинным, ведь вряд ли он знал о трупе, а скорее спрашивал почему Кроули не выпивает сейчас там, изучая местный контингент. – Поражаюсь твоей проницательности, – беззлобно лукавил тот, проводя пальцем по одной из коробок, а потом посмотрел на арсенал пил и чуть поубавил свой тон. – Да так, местные разборки… Ох, черт… Шляпа осталась на столе, за которым демон пытался напиться и проникаться неповторимым окружением пьяниц и картежников. А ведь шляпа была хорошей, качественной и с дурацкой лентой из змеиной кожи. – Пожалуйста, постарайся ее больше не забывать, – смущенно улыбнулся Азирафаэль, как бы случайно подбирая ее со стола, на котором ее не было; на какие только чудеса тот не был готов пойти ради демона. – И надеюсь, ты позволишь ну… Я бы хотел, чтобы в твоих путешествиях хотя бы частичка меня побывала, а то я похоже ближайшие лет десять ничего кроме пациентов не увижу. Тот действительно был серьезен в своем желании проработать обычным, человеческим врачом. И это навевало непонятную тоску на демона, ведь какое-то время он пытался склонить друга к тому, чтобы вместе курсировать по Новому Свету и ловить преступников. Азирафаэль же держал черную шляпу Кроули в руке, а в другой… В другой он уже держал свое белоснежное перо. Конечно же это было не длинное маховое, а относительно небольшое покровное. Такое мягкое и легкое, оно прямо искрилось непорочной чистотой своего обладателя. Небольшой, но значимый подарок. Ангел не торопился проталкивать стержень пера под ленту из змеиной кожи и вопрошающе смотрел, будто боялся, что своим действием он как-то прогневает друга. – Да, я не против. Надеюсь, что обойдется без вопросов, зачем я запихнул гусиное перо в шляпу, – в этот момент Кроули хотел дать себе по губам, ибо на самом деле считал кипенно-белые крылья Азирафаэля самым прекрасным, что побывало на Земле; пришлось срочно менять тему. – Раз мой поход в питейное заведение толком не состоялся, то может отпразднуем завтрашнее открытие твоей пытальни? Пришлось опять побороть желание прикусить змеиный язык, чтобы не уничижать то, чем действительно загорелся его друг. Но тот пропускал колкие замечание мимо ушей, стараясь прицепить перо максимально надежно и при этом хоть с какой-то стороны эстетично. – Да, я выпью с тобой, но у меня только одна бутылка бурбона. Еще не ходил закупаться, – с легкой улыбкой ответил тот, протягивая шляпу охотнику за головами и возвращаясь к одному из ящиков, где и хранил ту самую, пропитанную американским духом, бутылку. – Хм, заодно расскажешь про свое путешествие и что было в салуне. – Хах, да по всей Северной Дакоте мотался за одной бандой. Я ведь из принципа их брал живыми. Давно столько раз лассо не кидал и похоже убил последние нервные клетки своей лошади. Столько чудом не попавших пуль ни одно живое существо не видело. Так что красавица Лолита уже и выстрелов в дюйме от своей шкуры не боится, – Кроули давно была нужна возможность выговориться, а тут еще и Азирафаэль подал на стол выпивку. – Только вот куда мне деть эти пять тысяч долларов. Золотые револьверы кажутся такими безвкусными хотя… А точно… тост. Давай за тебя и Лолиту. Ангел даже чуть посмеялся, прикрывая ладошкой рот и соприкасаясь своим стаканом со стаканом демон, который сразу после этого залпом осушил его и ухнул, немного жмурясь, но после растекаясь довольной улыбкой от предчувствия скоро опьянения. – Так что с этими бандитами? Их посадили в тюрьму? – с легкой надеждой произнес ангел, хотя он отлично знал местные нравы и законы. – Ты что? Их ожидала менее жестокая участь. Кстати, я тут недавно придумал, что если перед повешением бандит произнесет максимально красноречивую и запоминающуюся речь во славу твоего начальства, то веревка лопнет, но пока никто не испытал этот атракцион невидимой щедрости на себе, как и те бандиты, – Кроули подлил себе еще немного бурбона, жаль что в бутылке его изначально было не так много. – Надо запомнить, но когда я вижу этих убийц на казне… Мне конечно же жалко их, но они нарушили законы не только человеческие, но и божьи… Меня хватает только на то, чтобы лишить их боли и страха перед кончиной, чтобы смерть была безболезненной, просто как сон, – голос стал куда грустнее, но Азирафаэль был совсем не против, ибо был существом мудрым и ко всему подходил с философской точки зрения. – Жаль, что количество чудес ограничивают, а некоторые проталкивают политику искупления через страдание… Но разве смерть это не есть страдание само по себе? Утратить самое дорогое, что есть у тебя… Хотя… Для многих жизни близких куда дороже собственных, но я редко такое вижу. – Полностью согласен, ангел, – чуть хрипло произнес демон, смотря на ангела, который не подразумевал, что демон бы с радостью отдал всего себя в лапы смерти в обмен на него. – Но люди у власти не настолько жестоки, чтобы убивать ради наказания преступника других людей. Так что этому миру есть еще куда сходить с ума. Ты кстати когда врачеванию-то научился? – Ну, я точно год не скажу, ибо это было на протяжении всей человеческой истории. Что-то запоминал, с кем-то из выдающихся врачей общался и даже практиковался…Прочитал всю литературу, где хоть как-то затронута медицина, даже сомнительные трактаты из Средневековья, – мужчина пожал плечами так, будто говорил о завязывании шнурков, а после допил стакан бурбона и разлил остатки поровну. – Чудеса не смогу использовать, ибо это не моя стезя. – Тяжело будет побороть желание помогать невинным от необратимого, – понимающе прокомментировал демон, выпивая остатки и осматриваясь в порции хоть чего-то крепкого: настоек или же спирта. – Даже я бы не смог смотреть в глаза умирающему ребенку, давать ему опиум, хотя в моих силах было бы исцелить его. – Вот именно этого я и боюсь, но архангелы говорят, что мне давно пора становиться жестче, ведь так продолжаться не может, – в его словах было столько боли, что даже демон пожалел, что развил эту тему, но Азирафаэль сам нашел способ сменить русло разговора, проследив за взглядом товарища. – Думаю, что тебе бы еще немного спиртного не помешало. Ангел поднялся со своего места и стал осматривать стеллажи в поисках заветной бутылочки с чистейшим спиртом, который Кроули все равно восполнит по завершению их пьяной болтовни. Демон довольно хихикнул, будто и не было всех этих неприятных тем и очередной долгой разлуки. Они были лучшими друзьями, в компании друг друга им было ничего не нужно, кроме возможности говорить и иногда алкоголя, чтобы отвлечься. Дальнейшие события напоминали сцену из комедийной постановки – два совершенно разных персонажа пьют из горла и начинают говорить на совершенно дурацкие, но кажущиеся столь важными в этот момент темы. Уже догорали свечи, кабинет наполнялся холодным, но осторожным светом луны, что выглядывала из-за облаков. И будь демон трижды проклят, но у него не могло двоиться в глазах так, чтобы из-за глухой тени на лице Азирафаэля на него смотрело несколько светлых очей. Тогда он не придал этому значения, продолжая свой монолог о том, как сильно ему не хватает ощущения свободы на верхней губе, но иначе его образ будет не настолько эффектным и честным. Они оба молились про себя, присаживаясь у окна на пол, чтобы эта ночь не заканчивалась, чтобы не проходило то ощущение спокойствия, а байки Кроули про то, что скоро весь мир узнает про двух тузов и две восьмерки никогда не прекращались. Но даже солнце вновь поднимается, а содержимое бутылок восполняется, пока засыпает демон и держит в своих руках теперь самую любимую и дорогую шляпу. – Теплых снов тебе, мой дорогой друг, – тихо шепчет тому ангел, заботливо укладывая его расслабленное тело на кушетку, а после уходя наверх, чтобы заняться своим излюбленным ночным чтением в окружении небольшого магического светоча.