Вечером

Многие любят чай. С молоком. Разбавленный водой.Кто-то сейчас пришёл в ужас.А кто-то пор себя подумал: «Как же жизненно». Кто-то вместо молока добавляет сгущёнку.Тоже вкусно. Так считает Маринетт. При приготовлении круассанов папа девушки делает собственную сгущёнку. Бесподобно. —Да, алло.Нет-нет, не отвлекла, — листочки полетели в заварочный чайник, — Аля, — брюнетка нахмурила брови, прижимая телефон ухом к плечу, потрясла баночку, — Аля, успокойся.Ну, может быть.Да, приходи к четырём.В смысле? Кто-кто придёт??? Героиня обернулась.За дверью стоял он. —Какой чай ты любишь? —Обычный.Чёрный.Маринетт, у тебя есть сгущёнка? Копна светлых волос прикрыла глаза парня, поэтому девушка не заметила, что Адриан очень внимательно наблюдает за ней. Героиня Парижа повернулась и мило прикусила губу: —Ты…ты любишь чай со сгущёнкой? Серьёзно? —Да, —главный Кот Парижа почесал затылок, —это что-то необычное.В смысле…это не просто обычное молоко, а…в общем, я не знаю, как это объяснить. —Я тебя очень понимаю.Чай пью только так, —Маринетт улыбнулась. —А я думал, я один такой чудной, —парень заливисто рассмеялся. Нет никакого стеснения, смущения и прочего неудобства.Миска сгущёнки, аромат чая, мелкий снег за окном, зимний вечер в потемневшем Париже, который освещается тусклыми фонарями, и пара десятков листов для будущего проекта, которые хаотично были разбросаны везде. —А ещё я люблю чай с мятой.Это просто нечто, —героиня мечтательно закрыла глаза. —Маринетт, можно мне…—парень повертел кружкой, девушка сразу же среагировала. —Да, да, минуту. Героиня начала открывать множество ящиков, что-то бормоча себе под нос: —Сейчас…сейчас, я знаю что тебе точно понравится, это будет что-то! Я. Чуть не взвизгнув от неожиданности, героиня резко развернула голову.Она почувствовала тепло рук на своей талии.Девушка посмотрела прямо в глаза Адриану.В те самые глаза, которые глядят на неё с многочисленных фотографий, висящих водопадом по всему периметру комнаты.Глаза, в которые она так мечтала смотреть бесконечно.Блондин уловил запах ванили и ещё чего-то сладкого.Уловил тот запах, который он чувствовал каждый раз, когда видел её, или находился рядом с ней. —Я тоже знаю, что мне понравится, — Маринетт затаила дыхание, а в левой части груди безумно сильно забилось сердце.Он продолжал: — И я сейчас не о чае, — парень широко улыбнулся, —и даже не о сгущёнке и этих дивных круассанах, —эта фраза заставила девушку искренне засмеяться, но в ту же минуту сосредоточиться.Что всё это значит? Почему он пришёл? Почему это происходит именно сейчас, когда она стоит в нелепых полосатых носках, на полу, по которому рассыпана мята, а в раковине лежит гора посуды.Неожиданное появление, странное поведение, почему? А может не стоит придавать этому так много значения, не строить воздушные замки.А может ей это всё снится, и это ни что иное, как один из тех бесчисленных снов, которые она видит, когда приходит уставшая после очередного нападения Бражника, падая в кровать без сил, или, когда она засыпает на уроках по той же причине, или что-то из того, что ей снилось, когда она чуть не доехала до границ города, потому что задремала в автобусе.Мысли в голове метались словно опавшие листья, которые были подняты и закружены вихрем осенней ночью.Она пыталась привести их в порядок, распутать своеобразный клубок нитей, примерно таких же, из которых она вяжет шарфы, шапки, перчатки и варежки.И казалось бы, при чём тут какая-то сгущёнка, которую её родители добавляют в их умопомрачительные круассаны.Вот именно, что умопомрачительные, другими их не назвать… —Ты.