Граница

Университет на границе США и Канады. То место, где канадцы и американцы могут учиться вместе. Сюда попадают одаренные прекрасным слухом люди, умеющие не только петь, но и создавать различные песни и музыку. Этих людей готовят ко сцене и хорошей жизни известного на весь мир кумира. Как бы то ни было, но если ты западник, то ты более узнаваем на улицах, чем если ты являешься азиатом или славянином. Странная система, но все же существует. Вот и нашему Крису Комстоку повезло: он - юный американец, который благодаря своей хорошей учебе и идеальному аттестату смог добиться успеха. Учебные заведения брали его буквально по частям, каждый пытался утянуть мальчика на себя: и математические, и исторические, и прочие, прочие. Только вот сам Комсток любил больше музыку, поэтому и выбрал заведение N. С детства его мечтой было покорить сцену, стать чем-то большим, чем просто человеком, что живёт в США. Ради этого он забросил детство и принялся изучать науки, а особое внимание уделял пению и игре на инструментах раньше, чем ему исполнилось 11 лет. С каждым годом Крис был все на шаг ближе к мечте и вот - она сбылась. Даже выбирать долго не пришлось, ведь взгляд этих красивых "маминых глазок" был устремлён только на этот университет и ни чей больше. Сегодня первый день. Нужно ознакомиться со всем сразу, чтобы не опаздывать на занятия. Однако, опоздать и на вступительную речь директора в планы не входило. Крис бежал настолько быстро, насколько мог. Кепка с его головы начинала слетать , а сумка болталась сзади, отдавая дискомфортом не только в плече, но и во всем теле. Возможно, прохожим тот казался Флешем, но если так, то почему он опаздывает уже на две минуты на важный для него день? Забежав в здание, что встречало его прекрасной чистотой и красотой, парень быстро добежал до актового зала и тут же остановился, пытаясь быстрее отдышаться и привести дыхание в норму. Как только сердце перестало так бешено биться, парень зашёл внутрь и тут же спрятался в толпе, пытаясь уйти от взора директора, что был тут же направлен прямо на него. Директором был мужчина лет 65, чей рост составлял примерно 180, телосложение среднее. Волосы были уже седыми и плохо уложены, а по середине головы, ближе к затылку, блестела лысина. Глаза голубые. Этот мужчина на секунду прекратил свою речь, пытаясь выследить строгим взглядом того, кто опоздал в столь знаменательный день. Крису ничего не осталось, как спрятаться за высоким парнем и молиться, чтобы его не вычислили. Вот ну надо же! Учится хорошо, а на линейки опаздывает! Не найдя виновника привлечения его внимания, хмурый взгляд директора уставился в текст на листке, что лежал максимально незаметно на трибуне, за которую тот держался. К ней был так же приставлен и мелкий микрофон. Сам директор стоял с трибуной на высокой сцене, потому он смотрел на всех свысока, а ученики были вынуждены наблюдать за мужчиной снизу. Однако, не смотря на такой ракурс, нам не нужно даже видеть сквозь стены, чтобы знать, что мужчина говорит все не схватывая на лету. Но кого это волнует? — Желаю вам удачи, мои дорогие. Пусть ваша учёба будет легка и весела, а в голове отложатся знания, которые потом будут активно применяться на практике и, в конечном итоге, вы встанете на огромной сцене, на которой сейчас находятся ваши кумиры. Придёт время и вы сами станете теми, кого будет обожать весь мир! — После этих последних фраз зал буквально взорвался от аплодисментов. Ученики хлопали так громко, как могли, сбивая ладони до розовых больных следов, что неприятно жгли кожу. Крис аплодировал вместе со всеми, но не так бурно, ведь ему руки сегодня нужны целыми. В стороне же, облокотившись на косяк двери, стоял парень с кепкой на голове и недовольно хмыкал. Как только зал стих, этот самый звук стал слышнее, чем привлек внимание нашего героя. Комсток посмотрел в ту сторону, откуда он исходил. Пред его взором предстал парень, что был повыше него. Тело худое, отчасти подтянутое, волосы были чёрного оттенка и коротко подстрижены. Глаза были карего оттенка, но вот темными или светлыми было сложно понять, ведь тень от кепки скрывала их. Этими красивыми очами он смотрел на сцену, с которой уже уходил директор. Словно почувствовав на себе чей-то взгляд, зрачки парня вмиг ушли в сторону, встречаясь с Комстоком взглядом. От такого первокурсник вздрогнул. Его глаза чуть расширились, став немного больше размером, а плечи весьма заметно дрогнули, чуть перекосившись, словно в испуге. Не смотря на такой поворот, взгляда не отвёл, продолжая изучающе смотреть на старшего. На вид ему можно было дать лет 20, не больше. Вскоре, игра в гляделки надоела парню в кепке и он подошёл к новичку, встав к нему вплотную и опустив голову вниз, дабы снова уловить взгляд незнакомца. — Тебе что-то нужно, сопляк? Или красотой моей ошарашен, что аж отвести свои глазки не можешь? В ответ на это, Крис хмыкнул, посмотрев на того снизу, а после максимально приветливо улыбнулся. — О да, сэр, Вы очень красивы, но без хамства, вам бы цены не было. Подобное высказывание, похоже, разозлило парня и он, схватив собеседника за грудки, ответил: — Нарываешься?! — Да. Нарываюсь на то, чтобы познакомиться с Вами поближе. — От таких слов карие глаза пришельца чуть увеличились в объеме, а руки медленно отпустили мальчишку. — Ты... Один из "этих" что ли? — Нет, я не об этом. Я хочу, чтобы Вы стали моим другом и показали этот институт в целом. — Максимально мягкая и дружелюбная улыбка растянулась на этом весьма милом личике, только от этой милоты и красоты старшекурснику стало тошно. На подобную агрессивную натуру такой фокус возымел совершенно противоположный эффект: парню захотелось ударить новичка. С трудом, но он смог сдержаться, и ответил: — Знаешь, так хочется тебя ударить. Но я, пожалуй, воздержусь. — Так каков твой ответ? —... Я согласен. °°° — Так, как говоришь, тебя зовут? — Кристофер Комсток. Можно просто Крис. — М-м-м, а я Джоэль Томас Циммерман. Но для друзей просто Томас. — Циммерман... У тебя немецкие корни? На это Томас лишь пожал плечами. — Не знаю, особо не интересовался этим. Мои родители весьма занятые люди. По уши в работе, поэтому я и воспитывал себя сам. Спрашивать у слуг про свою семью смысла нет, ни черта ведь не знают. Только знаю, что являюсь канадцем, и этого мне вполне достаточно. — Хм, ну ладно. — На этом их разговор был закончен. Циммерман просто водил парня по институту и бросал коротко возле каждого помещения его наименование: "Столовая", "Туалет", "Кабинет Пения" и т. д., будто им языки корова отжевала. И вот, они дошли до последнего места. Открыв большие двери, покрашенные в шоколадно-чёрные цвета, проводник произнёс: — А это - студия. Перед глазами открылось большое помещение. В нем было много инструментов, так же имелась и звукозаписывающая комнатка. Но главное, что здесь можно свободно прятаться, дабы написать какую нибудь песню или мелодию. Вот так вот закроешься тут и выйдешь отсюда уже новым каким нибудь Бетховином или DJ Smash. Всё зависит от твоего духовного направления. Смотря на все окружающее, Крис со стороны был похож на маленького ребёнка, которого впервые привели в цирк или зоопарк. Большие глаза все рассматривали, изучали, и сканировали окружающее подобно роботу. Руки поочередно брали музыкальные инструменты и проверяли их на чистоту звука. Томас наблюдал за парнем со стороны и сделал для себя вывод, что его новый "друг" ещё то дитя. Но разве это кого-то заботило? Комсток и дальше бы сидел с этими вещами, если бы канадец не отвлек его словами: — Всё, Крис, нам пора. Мы слишком долго тут засиделись. - эти слова заставили американца опустить балалайку с большой неохотой. Положив ее на место, первокурсник вслед за старшим покинул помещение. Прикрыв двери за новичком, Циммерман продолжил, — Ну что, как тебе? — Честно? Просто круто! Такие красивые картины в коридоре висят. А пианино? Интересно, оно рабочее до сих пор? А ваза с цветком, что на нем стоит? Искусственный же, да? Да? Но больше всего, мне понравилась студия! Это самое крутое место, которое я когда либо видел! Слушая этот радостный быстрый лепет, Томас сравнил товарища теперь уже с девушкой, которая сходила в кино на романтический роман, выхода которого она ждала с нетерпением месяцами. Усмехнувшись, старший ответил: — Ладно, ладно. Я понял, что ты в восторге. °°° Мальчики разошлись по домам и встретились следующим утром, уже во время учебы. Томас познакомил Криса со своими товарищами. Те были такими же хулиганами, что и Томас. Канадец даже рассказывал, что они как-то раз сломали лопату на субботнике, играя в паровозик, а потом ещё и окно разбили, играя в мяч. Бывает, и девок за косы дёргают, хамят. После услышанного, Комсток еще попытался их, как маленьких деток, перевоспитать, но ничего не вышло. В итоге бросив эту идею, американец просто наблюдал в стороне за их проказами. Таким образом и пролетело пол года. Крис остался таким же правильным, каким был во время поступления, а вот Томас начал быть чуть-чуть похожим на его друга. Младший рассказал ему такую интересную историю одной книги, что задире захотелось прочесть её. А ведь Циммерман с детства не любил читать. Да и его поведение стало более менее приемлемым. Каждый раз, когда у канадца закипали нервы и тот хотел сломать, как минимум, нос своему обидчику, светлый ангелочек в виде Криса появлятся тут как тут и останавливал его, объясняя, что это плохо и что ему следует быть спокойнее. За это его прозвали мамочкой и порой посмеивались над Джоэлем за то, что он маменькин сыночек. Тот им конечно, пока друг не видит, давал в нос. Так было до сегодняшнего дня, который значительно отличался от остальных. По крайней мере, так думал сам Крис. За эти пол года он успел... влюбиться в Томаса. Да. Он полюбил такую взрывную бомбу, которая, наверное, была только по девушкам. Парень пытался намекать на свои чувства, но его упорно игнорировали. Комсток касался его плеча, то приобнимал за чуть выше уровня талии старшего. Впрочем, чего он только не делал, исключая один лишь отсос объекту своей любви, но все было тщетно: Циммерман оказался настолько толстокожим, что его никакой намёк и подкат не брал. Пытаешься отвесить комплимент, а он смотрит на тебя как на идиота и потом лепечет "Ну, спасибо что ли, дружище", затем хлопает по плечу и улыбается. Каждый раз после этого американец выпадал в осадок, думая о том, какой его друг все таки глупый. В конце концов, ходить вокруг да около ему надоело. Сегодня младший покажет, как любит на самом деле своего коллегу. Довольно улыбаясь в предвкушении своего плана, Кристиан положил в портфель пару мотков верёвки и скотч, не забыв прихватить и тюбик смазки. Проверив весь комплект, он застегнул сумку и направился в институт. Прибыв значительно быстрее, чем обычно, он забежал в здание. Голубые глаза обволакивали своим взором все, что окружало: стены, шкафчики, людей, ища что-то или кого-то. И вот, на глаза попалась дверь, что вела в кладовку, в которой обычно было место только для швабры с ведром и тряпкой. Коморка небольшая, но они же не бегать собираются, так что, вполне сойдёт. Быстро шмыгнув в неё, Комсток принялся ждать, когда придёт его любимый, в прямом смысле, друг. А Томас шёл не спеша, что то насвистывая себе под нос. Сегодня у них тест по музыке, на счёт которого тот совсем не волновался, ведь что-что, а ноты он хорошо знал. Вот и шёл парень так спокойно, на легке. Голову посетила мысль, что Крис должен быть уже в здании, как кто-то резко схватил его за руку и утянул в коморку. В помещении было темно, жуть, хоть глаз выколи. Младший даром времени не терял. Утянув друга сюда, быстро закрыл дверь на замок и достал приготовленную верёвку, мгновенно связав партнёру руки. Очнувшись, Томас попытался вырваться и даже заехать обидчику в челюсть, даже не смотря на то, что совсем ничего не видел, ведь его глаза плохо привыкали к такой темноте. В отличие от своей жертвы, насильник уже привык к такой темноте, а потому видел все, как и что делает, хоть и не совсем идеально. Быстро завязав верёвку на морской узел и толкнув связанного, тень повалила партнёра на пол, от чего последний  охнул. Поняв, что кулаки не помогут, он начал кричать. — Кто ты?! Что тебе нужно?! Вместо ответа, он только ощутил, как его руки были зафиксированы над головой, а следующим действием незнакомец принялся снимать с него джинсы вместе с нижним бельём. — Ты что творишь?! Прекрати! Понимая, что их быстро раскусят, если эта истеричка будет дальше кричать, Крис достал скотч и заклеил им чужой рот, с трудом успев увернуться от колена, что хотело ударить его в челюсть, но попало по только по воздуху. Быстро стянув нижнюю одежду, он откинул её в сторону, и теперь принялся связывать ноги, вспоминая, как это делали японцы в одном из просмотренных им видео. И вот, заканчивая с последним узлом, Кристиан чуть отстранился, чтобы хоть как то разглядеть свою работу и даже пожалел, что не включил свет. Ведь такую красоту в полной мере увидеть он не мог, как бы глаза не пытались просочиться сквозь темную пелену. А вот у Томаса в любой момент могла начаться истерика, и не удивительно: его поймали и собираются трахнуть, а он даже сделать толком ничего и не может! Это же каким профессионалом надо быть, чтобы вот так легко расправиться с ним?! И вообще, из института ли этот человек? Много вопросов мучало его голову, но в любом случае, спросить он все равно не мог. Рот-то заклеен, а из него выходят только мычание и рычание, которые на самом деле были криками о помощи, разными угрозами и просьбами остановиться, пока не поздно. Но его насильник останавливаться и не собирался. Мягкие, но крепкие руки раздвинули ноги связанного в стороны, сев вплотную к жертве, и упираясь пахом в чужой пах. Теплые ладони перешли с ног на шею, словно в одержимости огладив её, а затем медленно спустились вниз, к груди, приподняв футболку и задевая соски. Как же Крис мечтал коснуться этого тела... Вот только, не в такой обстановке. Но, выбора нет, приходится пользоваться тем, что предоставила ему судьба. Как только шеи коснулись тёплые губы, Томаса передернуло от неожиданности, а глаза распахнулись, пытаясь ещё более отчаянно привыкнуть к темноте. Так, вроде это начинало немного получаться. Вот, видна спина... Макушка, до которой он, увы, не достанет ничем... Из-за черноты невозможно понять какого цвета у "маньяка" волосы, которые помогли бы в опознании этого гада. Пока канадец пытался во всем разобраться, чужие губы спускаются все ниже, иногда покусывая нежную кожу и зализывая укусы, которые получались. Руки жадно массируют торс, прощупывая каждый изгиб, каждую впадинку, иногда переходя на грудь. Но, как только Крис спустился ниже, к соскам, то специально крепко обхватил руками бедра Томаса, одновременно прикусив за сосок. Как он и ожидал, от этого жертва ощутимо вздрогнула, чуть ли не подпрыгивая. Ладони Криса придерживали тело, дабы оно оставалось на месте. Прекратив покусывать сосок, насильник провел по нему языком, а после, им же, обвёл по кругу, принимаясь уже крутить и второй меж пальцев, выбивая тихое мычание из уст партнёра. В такой темноте, когда глаза не видят, в ход вступают рецепторы осязания, а если этот человек ещё и девственник, то вы в итоге получаете супер-чувствительного партнёра, который чуть ли не подпрыгивает от каждого смелого касания в свой адрес. А почему, собственно, девственник? Просто потому, что Крис так сказал. Он был уверен в своих словах и сейчас, насколько он оказался прав, убедится сам. Руки перешли с груди на... А у него не встало. Странно. Пальцы прошлись по чужому члену, пребывающего в состоянии спокойствия, в отличие от своего обладателя. Так не пойдёт! Почему у Комстока уже тесно в штанах, что ещё немного - и те порвутся от напряжения, а у его партнёра все совсем наоборот? Он что, не достаточно ласкал его? Что ж, так или иначе, нужно было исправить это. Рука крепче обхватила орган и начала проводить по нему снизу вверх, сжимая кулаком, а потом обратно вниз. Со стороны послышались тихие, судорожные вздохи, а сама плоть начинала медленно крепнуть и наливаться кровью. Что ж, так уже лучше, по мнению младшего. Старшему же все это абсолютно не нравилось. Особенно не нравились касания к главному месту. Казалось бы, сухая крепкая ладонь дрочит наспех, будто школьник, что спешит, дабы мамка не запалила его за таким занятием. Однако, даже такие действия не могли пройти мимо и тело вмиг начинало реагировать. Вот теперь Томасу стало ещё жарче. А ведь незнакомец времени зря не теряет: одной рукой трогает уже горячую, налитую кровью плоть, а другой чем-то начинает шуршать у себя то ли в куртке, то ли в чем-то ещё. На деле же, Крис доставал тот самый тюбик смазки, который был припрятан и ждал своего часа. Отпустив член, Крис открутил крышку тюбика и обмазал в веществе пару пальцев, после чего приставил их к сжатому колечку мышц Томаса. Вдруг, снаружи слышится какой-то шум. Тусклый свет, что чуть виден под дверью, теперь был закрыт чьим-то силуэтом. Видимо, кому-то понадобились тряпка и ведро. А может, их все-таки услышали... За ручку кто-то стал яростно дёргать. — Черт! Заперто! — Голос был не такой грубый и не сильно низкий, значит, скорее всего, это кто-то из младшекурсников. — Придётся просить у уборщика ключи... Да, это все же был студент с первого, возможно, курса. Ручку отпустили, а тень перестала скрывать тусклый свет. Шаги постепенно удалились... Что ж, стоит поторопиться. Не очень-то хотелось, чтобы их поймали. Два пальца сразу начали входить в чужое нутро, растягивая его и точно принося дискомфорт канадцу. Крис был бы и нежнее, но слишком спешит, ведь в любой момент тот парень мог вернуться уже с ключами. Резковатыми, но трудными, из-за узости тела, толчками, парень старался хоть как-то растянуть свою жертву, сделать не таким трудновходимым, иначе будет больно им обоим. К двум пальцам довольно быстро добавился и третий. Что же, вроде, все не так уж и плохо. Толкнувшись так пару раз, пальцы Криса вышли из партнёра и теперь он принялся освобождать уже себя от штанов с нижним бельём. В ответ на это Томас лишь глубоко выдохнул. Пальцы, что нагло толкались в его кишке - не самое приятное, что бывает в жизни, но он был благодарен, что не на сухую. Говорят, что в таком случае будет ещё больнее. Сам он не пробовал такое, честное канадское! Хотя, кому это он пытался доказать?... Сняв с себя штаны с нижним бельём, Комсток обмазал свой член лубрикантом и приставил головку, с которой уже обильно стекала природная смазка, к анусу старшекурсника. Чуть потеревшись о него, Крис вскоре начал входить. Боль колко прошлась по телу старшего, адски отдаваясь внизу. Циммерман даже выгнулся дугой в спине из-за нахлынувших на него неприятных ощущений. На глазах тут же выступила влага от боли. Так, Томас, ты не должен реветь, это не по-мужски! Однако, с таким раскладом, сдержаться ему было очень трудно... Положив руки на ляшки канадца, младший насадил его на себя полностью, слышимо простонав от узости. Услышав этот стон, у канадца округлились глаза от удивления. Знакомый голос... «Крис?! Неужто это он?! Нет, нет, не может этого быть... Не может этот ангелочек такого сделать. Так ещё и такой хобот слона в штанах прятать!» — Кареглазому не хотелось до последнего верить в правду. Не каждый же поверит, что один человек, может в один момент стать совсем другим и творить вещи, не присущие ему. Криса сейчас ничего не заботит из постороннего, кроме партнёра и его узости. Даже активу слегка больновато, но терпеть сил нет. Потому, он немного обождал, а после начал неспеша двигаться. При каждом толчке американец и сам немного выгибался в спине. Слишком приятные ощущения испытывал Крис, которые Томас с ним, увы, не разделял, дав знать об этом через мычание от боли, что каждый раз пробегалась по телу и напоминала о своей беспомощности. Всё это не удовлетворяло пассива ровно до того времени, когда вместе с болью накатило и наслаждение. Оно будто обожгло бедного Циммермана. От этого чувства он выгнулся в спине до хруста, а стон был похож на всхлип. — Нашёл... Нашел... — Радостный шёпот раздаётся рядом с ухом. Видимо, насильник уже даже не пытается скрыть себя, раз не скупается на слова. Теперь каждый толчок был только в одном направлении. Сдерживать себя было трудно и Томас уже не мычит - он громко всхлипывает. Щеки покраснели, а глаза мокрые от слез, что неприятно щекочут лицо. Возможно, эти всхлипы слышны многим, кто находится в здании, но кого это волнует? Темп становится все быстрее, а сдерживать себя все труднее. Не церемонясь, парень буквально вколачивал старшего в пол, не щадя его тело. Человечность будто забыта, а Томас уже и не знал что больнее: верёвки, что стягивают тело, или скорость темпа, которым из него будто душу вытрясают, или осознание того, что это делает тот, кто успел стать ему близким и родным. Почувствовав скорую разрядку, Крис обхватил ладонью член партнёра и принялся надрачивать ему, не особо стараясь попадать под темп, с которым он вбивался в бедное тело. Последний раз толкнувшись, он изливается внутрь, в этот же момент доводя до экстаза и Томаса. Не смотря на их положение и ощущения, они кончили одновременно. Устало выйдя из тела и отдышиваясь, американец начал касаться кожи партнера, проходясь пальцами от рук прямо до ног, слушая при этом тихие и сбитые всхлипы. Удовлетворение собой и своей работой возрастало. И только прикоснувшись носом к щеке жертвы он понял, что довёл человека до истерики. Щека его мокрая от слез и горячая. Всхлипы так смешивались со стонами, что было не понятно: плачет человек или нет. Только коснувшись кожи стало понятно, что он переборщил. Выпрямившись, Комсток прошептал: — Прости, прости.... — Нежные руки обхватили заплаканные щеки, а губы принялись покрывать их нежными поцелуями. Отпустив щеки, он начал судорожно развязывать верёвку на ногах и руках, снимать аккуратно скотч со рта, стараясь сделать канадцу менее больно. Он был уверен, что на этом прекрасном теле красные следы останутся надолго. От остальных их можно скрыть одеждой, а вот от самого себя их уже не укроешь... Он сломал человека, не осознавая этого до конца. Какой стыд, какой стыд... Простит ли его Томас? Будь на его месте, Крис вряд ли простил бы того, кто сделал это с ним. Остаётся лишь надеяться, что их отношения не прекратятся.