***
Они, держась за руки, приземлились вместе, оказываясь в таком родном для двоих лофте. Алек взял лицо мага в свои руки и прошептал: — Наконец мы дома. И они растворились в глубоком поцелуе. Магнус немного отстранился, чтобы сказать: — Это наш первый поцелуй в качестве женихов, ты можешь поверить в это? — Не могу поверить, что я вернул тебя, что ты снова со мной, — Алек вновь поцеловал жениха и отстраняясь, взглянул в любимые глаза. Магнус вмиг лишился гламура. — Такой красивый. Мой самый красивый, — вновь прошептал Лайтвуд, будто всё, что он говорит Бейну — тайна. И все слова мира принадлежат только им двоим. — Только твой, — поддался вперёд Магнус, оставляя поцелуй на губах и опускаясь устами ниже. — Сладкий, как насчёт ванной? — С удовольствием, — и Алек поднял жениха на руки, и не обращая внимания на вопли того, потащил его в ванную. — Александр, отпусти меня. Я взрослый мужчина, мне больше четырехсот лет! — Лайтвуд шлёпает Магнуса по ягодицам и ухмыляется. — Но ты мой мужчина и я буду носить тебя на руках. Всегда. — Это вроде как свадебная традиция, — Магнус бросил любые попытки встать на ноги, потому что ему это начинало очень даже нравится. — А мы помолвлены. Почти женаты. И если я сказал, что буду носить своего жениха на руках — значит я буду это делать. Ясно? У Магнуса пошли мурашки по телу от такого властного голоса жениха. Алек опустил Бейна, когда они добрались до ванной. От Магнуса не ускользнул тот факт, что жених крепко схватил его за ягодицы, прижимая к себе. Бейн готов был отдать весь мир, лишь бы руки Алека всегда так властно касались его, чтобы этот момент вожделения Магнусом длился как можно дольше. — Как скажешь, сладкий, — маг дразнил Лайтвуда, приближаясь к губам Алека и, будто ни в чем не бывало, отошёл от него и начал набирать ванную. Не прикасаясь к охотнику. Совсем. — Вздумал играть со мной? — сказал хриплым голосом Алек, приближаясь к жениху и начал блуждать руками по всему телу Магнуса. Бейн же не спешил разворачиваться. Он лишь откинул голову назад, на плечо Алека и — мать его, Лайтвуд готов был разрыдаться от этого идеального, любимого голоса — застонал. Громко, специально дразня. Алек прижался губами к шее жениха, оставляя алую, собственническую отметину. Магнус поддавался рукам Александра, тонул в них, подчинялся. — Александр, — застонал Бейн и Лайтвуду окончательно сорвало крышу. Он резко развернул возлюбленного к себе и страстно поцеловал, до крови кусая нижнюю губу мага. — Любимый, нам нужно, — в перерывах между поцелуями пытался произнести Магнус, — нам нужно… В ванную, давай в ванную. — Раздень нас, — приказал Алек, продолжая целовать ключицы жениха, оставляя везде засосы, от которых Магнус не станет избавляться. Он никогда этого не делает, он обожает всё, что оставляет в порывах страсти Александр. Он обожает то, как Алек владеет им, заставляет терять контроль, просить большего. Они никогда не смогут насытиться друг другом сполна. Бейн щелкает пальцами, избавляя от любой одежды. Холодный воздух немного кусает кожу, но разгореченные тела быстро привыкают к контрасту. Алек первый заходит в ванную. Магнус, виляя бедрами заходит следом и спиной откидывается на Алека, тот крепко обнимает его за талию и целует в шею. Усталость напоминает о себе и какое-то время они просто наслаждаются касаниями и теплом друг друга. — Любимый, — нарушает тишину Александр, всё также обнимая талию жениха, который сидит с закрытыми глазами, откинувшись на плечо охотника. — Да, сладкий? — Я так хочу жениться на тебе, — и он снова делает это. Говорит такие вещи обычным, будничным голосом. Для него это само собой разумеющиеся вещи. А сердце Магнуса готово разорваться от любви к этому мужчине. — И я, любовь моя. Больше всего на свете.***
Когда через пару часов удовлетворённые и по уши влюбленные женихи выходят из ванной, Магнус накидывает на себя атласный халат (не удосужившись завязать его) и идёт на кухню, чтобы приготовить ужин. Это один из тех моментов, когда Магнус совершенно не хочет пользоваться магией. Ему приносит удовольствие делать что-то своими руками для любимого мужчины. Он любит каждый вечер ждать вердикта Алека на счёт того или иного блюда, приготовленного для него. Лайтвуд выходит из ванной позже и находит жениха уже около плиты, Бейн помешивает пасту и напевает какую-то песню. Алек улыбается и подходит к Магнусу, обнимая его со спины. — Какой ты котёнок сегодня, Александр. Мне это нравится. — А мне нравишься ты. — Я думал, мы уже на другом уровне. Ну знаешь, любовь всей жизни, помолвка, брак. А я тебе лишь нравлюсь? — драматично вздыхает Магнус, откидываясь головой на плечо жениха и с такого положения, заглядывает в глаза Алека. Тот наклоняется, не в силах сдержать себя, и целует любимого в нос. — То, что я люблю тебя больше жизни, не значит, что ты не можешь ещё и нравится мне, — просто говорит Лайтвуд и Магнус разворачивается в его руках. — Ты самый сопливый романтик в мире, ты знаешь это, Александр? А ты ведь даже не стараешься. — Мне не нужно стараться говорить о своих чувствах, когда дело касается тебя. Я просто всегда хочу тебе напоминать, что ты — всё для меня. — И вот снова! — восхищается Магнус и оборачивает руки вокруг талии жениха, тот делает тоже самое. — Мой самый романтичный нефилим в мире. И самый храбрый. И добрый. И сексуальный. И красивый. И властный… — Я понял, Магнус, — смеётся Алек. — Люблю тебя. — И я тебя люблю. — Садись, будем ужинать, — Бейн отстраняется от Лайтвуда и накрывает на стол. — Как же я скучал по этому. — Так теперь будет всегда, мой родной.