Кеды, галстук и очки

Доктор многое успел повидать. Отношения, которые складывались у последнего во Вселенной (по крайней мере из известных на момент повествования) Повелителя Времени с самим, собственно, текучим, многогранным и потрясающе капризно-мудрым полотном Времени, можно было с лёгкой руки окрестить отношениями водителя и вверенного ему допотопного троллейбуса, с той лишь разницей, что троллейбус, как правило, не бьёт зашуганного машиниста двумя тысячами вольт в виски после каждого поворота руля. Впрочем, со временем (очаровательный каламбур) опыт и некоторые практические познания пришли к Доктору самостоятельно и прочно угнездились в его сложной, нестандартной, открытой ко всему новому голове. Не так-то просто, путешествуя тысячами лет сквозь время и пространство, вновь научиться чему-то удивляться: ты видел различные нации, слышал все существовавшие когда-либо языки, сталкивался с разнообразными проявлениями самых необычных черт характера наиболее поражающих воображение существ… Но периодически необъятная Вселенная, уловив нотки скуки в голосе своего избранника, последнего (на данный момент) Галлифрейского болвана, всё-таки разминала похрустывающие не меньшей скукой суставы и подбрасывала Доктору в руки что-нибудь интересное. Что-то, что его непременно заинтересует. И порой не гнушалась ради этого (и смеха ради тоже) даже ненадолго снять засовы со строго охраняемых врат параллельных миров. Доктор многое успел повидать. Он сталкивался со своими былыми воплощениями за одним пультом ТАРДИС, он видел даже самого себя, выходящего из будки с ошалелыми глазами, в которых угадывалась смесь выражений — его собственного и Донны… впрочем, тот случай по множеству причин он предпочитал не вспоминать никогда. Что отправилось в параллельный мир, останется в параллельном мире, на шее у параллельного Повелителя Времени. Это вроде как когда с трудом заталкиваешь кастрюли в шкаф и закрываешь дверцу, прекрасно зная, что все эти вчерашние доспехи вывалятся на ноги первому же смельчаку, кто рискнёт полезть туда за сковородой. Словом, Доктор многое успел повидать, оттого и дверцы шкафов предпочитал открывать лишь в исчезающе редких случаях. Но уж такого он ещё не видел. ТАРДИС любила барахлить, всё-таки она была женщиной того сорта, у которых частенько в самый неудачный момент начинает вдруг болеть голова. Она неслась, угрожающе гундося, через Пояс Водолея, когда вдруг буквально споткнулась в пространстве, вздохнула, потушила свет и с чистой совестью задрейфовала в открытом пространстве. Доктор не слишком расстроился — по привычке подёргал рычажки, вяло пнул пульт, после чего, смирившись с положением, налил себе чай, открыл дверцу корабля и с удобством и уютом уселся на краю, с восторгом, будто в первый раз, наблюдая за раскалёнными шарами чистой энергии и света. Когда за его спиной кто-то намекающе кашлянул и Доктор разлил от неожиданности горячий чай на собственные колени, он всё-таки вспомнил, почему всегда предпочитал пить и есть вне будки. Доктор резко вскочил, мигом захлопывая дверь, и только после этого обернулся. Их было трое. Ну, вернее, разумеется, с точки зрения Доктора был он один и… ещё двое. Математика вероятностей — та ещё хитрая сволота, переписывающая сама себя, будто заправская программа с Земли годов эдак семидесятых двадцать первого века. На трёх лицах застыли одинаковые выражения, которые можно было бы перепутать с брезгливостью, хотя выражали они лишь невинное непонимание и чуть менее невинную нарастающую самозащитную агрессию. «Неужели и я так выгляжу, когда удивляюсь?», — подумал Доктор. — Что?! — выдал он, вскинув одну бровь. Тот, что стоял ближе, в тёмно-фиолетовом костюме и с щетиной в формате тщательно продуманного беспорядка, в тот же момент сделал то же, самое, его губы даже шевельнулись, складываясь в начальное «ч», но из его горла не донеслось ничего, кроме сипа. Доктор резко повернулся в сторону второго (нет, наверное, всё-таки третьего), взмахнув плащом, и на этот раз его возглас прозвучал чуть более эмоционально: — Что?! — Что? — третий, хотя и едва ли лишний, выглядел вполне спокойно, будто его каждую среду заносит в космические корабли после обеденного чая. Он был весь в чёрном, в том числе в тяжёлых громоздких солнцезащитных очках, и исключение составляли лишь узкий серый галстук (хотя Доктор и не подыскал подходящего слова для описания этого… этого) и медно-рыжие, превосходно уложенные волосы. — Вы меня выдернули прямо из машины, — преспокойно продолжил он, будто прогноз погоды передавал, и всё-таки от его слов разило непередаваемой угрозой, — и не приведи дьявол она сейчас отдыхает где-нибудь в кювете. У меня есть пара хороших знакомых в Аду. Просто к сведению. — В где? — переспросил слабым голосом тот, что в фиолетовом, оглядываясь медленно и ошалело. — Медуза? — на всякий случай уточнил Доктор, в то время как его мозг соображал так торопливо, как ему ещё никогда не приходилось (за последнюю неделю точно). Рыжеволосый покосился на него с подозрением (насколько можно было судить по той части лица, что не была скрыта очками), и ничего не ответил. — Давайте начнём с малого: вы кто и что делаете на ТАРДИС? — На где? — голос фиолетового чуть окреп, но чёлка продолжала нервно подрагивать. — Знакомое название, — тот, что в чёрном, равнодушно поскрёб ногтем подбородок, — А раз знакомое, надолго не задержусь. — Скатертью дорога, — отозвался Доктор, почти довольный, что ему удалось так легко всё разрулить. Тот, что с щетиной, обвёл остальных двоих взглядом человека, которого бесит происходящее в силу недостатка его собственных умственных способностей, чтобы уловить хотя бы малейшую причинно-следственную связь. — Ты! — он резко указал в сторону Доктора, тот на всякий случай оглянулся, чтобы убедиться, что обращаются именно к нему. — Говори! Что случилось? — Что случилось? — Доктор начал медленно закипать и упёр руки в бока, неосознанно повторяя склочный жест давней знакомой. — Это вы мне скажите, что случилось! Почему вы на моём корабле? И кто вам сказал, что моё лицо идёт всякому сброду? — Выбирай выражения, — лениво откликнулся тот, что в чёрном. Его фиолетовый собрат глупо приоткрыл рот, неверяще пялясь на Доктора. — Я сказал, — чуть громче объявил он, на всякий случай раздражённо прокашлявшись, — Я сказал, сейчас же объясни мне, что происходит! Сию минуту! Как я здесь оказался? Это похищение? На кого ты работаешь?! — Люди очаровывающе ловко придумывают себе проблемы, — проговорил рыжеволосый, ухмыляясь уголком рта. Таймлорд взглянул на него с некоторым одобрением. На Фиолетовый-Костюм это почему-то произвело неизгладимое впечатление, он заметался, вертя головой, будто флюгер. — Что это за место?! — вскричал он наконец, на всякий случай запугивающе бросаясь на Доктора. — Говори сейчас же! Ещё раз пошутишь… — А потом ещё раз пошутишь, — вставил любитель чёрного. — Только если попросишь, — расцвёл Доктор. Его собственное лицо с щетиной, скачущее прямо перед ним, ужасно раздражало, а вот второй был вроде ничего. Ещё и рыжий, если только в тени цвет не искажается. — Ещё одна шутка и ты разобьёшь свою голову о дверной косяк, пока не вытекут мозги, — серьёзно и грубо закончил тот, чуть оскалившись и пристально глядя на Доктора. Таймлорд сдвинул брови и, перестав улыбаться, покачал головой: — Не слишком-то мне нравятся твои новые правила в моём монастыре. — Не надо тут про монастыри, — отреагировал тот, что в чёрном, поморщившись. Фиолетовый поражённо открыл рот, вдруг сделавшись ужасно беспомощным на вид. — Так что насчёт объяснений? Я бы не отказался. — Какие объяснения, если это вы двое появились в моём космическом корабле? — Что?! — воскликнул, скривившись, фиолетовый. Чёрный отреагировал чуть спокойнее и даже с интересом, пробившимся сквозь напускное безучастие: — А, помню что-то такое. Эти ТАРДИСы… машины времени? — Он же сказал космический корабль! — Навскидку, из какого он века? — будничным голосом поинтересовался Доктор. Рыжеволосый равнодушно дёрнул узким плечом: — Двадцать первый. Я дальше не заглядывал. А костюмчик вроде ничего. — А ты чего весь в чёрном? — огрызнулся тот, нервно вцепившись рукой в собственный галстук и словно размышляя, ослабить ли его хватку ради притока воздуха, или лучше сразу удавиться им. — Стиляга, что ли? И эти очки… — Кто сейчас вообще носит фиолетовый? — почти весело отпарировал тот. — Это пурпурный, — неожиданно в один голос заявили Доктор и фиолетовый, вернее, уже пурпурный. Рыжеволосый только бровь изогнул от неожиданности. — У фиолетового оттенок чуть более… — принялся было объяснять Таймлорд, но быстро перебил сам себя и в который раз воскликнул: — Нет, не сбивайте меня с толку, ага! Ага! Кто вы такие? — Я Кроули, — зевнул рыжий. — Демон. Ну или уже нет. Не знаю. Мне поправки в пропуск ещё не внесли, сам знаешь, какие проблемы с документацией, когда тебя изгоняют даже из Ада. — Чувствую родственную душу, — понимающе кивнул Доктор. — Демон, значит… Не с планеты Дарка? С Земли? — С неё самой. — Я тоже, если это кому-то интересно, — претенциозно прошипел фиолетовый. — С тобой уже всё понятно, даже отвёртка не нужна, — отмахнулся от него Таймлорд. Ситуация начала его забавлять. Его восхищённый взгляд снова нашёл демона. — И ты, ты… ты РЫЖИЙ. — Возможно, — отозвался Кроули, — С полгода уже в зеркало не заглядывал. — Нет, я просто… — Доктор в какие-то скользящие пару шагов оказался рядом с ним и благоговейно уставился на его стрижку. — Ты РЫЖИЙ. Всегда мечтал быть рыжим. — Согласен, лучше ирландский акцент, чем шотландский. — Нет у меня никакого акцента, я же не британец, — хмуро проворчал Доктор, поскорее переключаясь на новую тему: — Значит, тебя просто сюда случайно занесло? — Смотря что для тебя «случайно». Но за Бентли ты ответишь, обещаю. — Это был не я, — заметил Доктор, недоумённо покрутив головой. — Я серьёзно не в курсе, как… — А кто ты вообще такой? — Я Доктор, — завёл тот обычную свою пафосно-загадочную волынку. — Какой ещё Доктор? — рявкнул фиолетовый (пурпурный!), немного оправившийся от шока. — Просто Доктор. — И не британец, — съязвил Кроули. По его насмешливой улыбочке было понятно, что он не верит ни единому слову. — Национальность у тебя есть, Доктор? Оккультный ты? Эфирный? — Я — Повелитель Времени! — выдал наконец Доктор, поразмыслив немного и придя к выводу, что ничего дурного ему демон сделать не сможет, особенно в ТАРДИС, пусть она сейчас и не более чем большая синяя коробка без освещения и подачи горячей воды. — Последний из оставшихся в живых! — А Азирафаэль ещё говорит, что это я пафосный, — буркнул себе под нос Кроули. — Повелитель? Времени? По имени Доктор? — Пурпурный Костюм заморгал. Выглядел он ориентировочно на грани обморока, припал к пульту управления и цеплялся за него руками, будто утопающий за соломинку. — Это что, какой-то розыгрыш? — А ты кто? — почти жизнерадостно поинтересовался Доктор, поворачиваясь к нему. — Человек, я полагаю? — Я… Килгрейв, — нехотя проговорил тот, опасливо на них косясь. Видит бог, если бы ноги его слушались, он бы уже давно исчез бы где-нибудь в запутанных лабиринтах ТАРДИС. — И тебя ещё моё имя не устраивает? — Эй, Повелитель, — вмешался Кроули, — а планета твоя как называется? — Её уже не существует, — чуть заметно посмурнев, кратко ответил Доктор. — И всё-таки? — Галлифрей. Какая разни… — Вот оно! — неожиданно воскликнул Кроули, и это была первая за всё время их краткого знакомства эмоция, так или иначе проявившаяся на лице демона. — А я-то думаю — время, ТАРДИСы… Так ты — Повелитель Времени с Галлифрея? — Ну да… — слегка растерялся Доктор. — Того самого Галлифрея? — Единственного в своём роде… — Хах, что же, — Кроули довольно заулыбался, скаля зубы. — За дизайн не благодари. — Э… Что?..