Любой ценой!

Квартира была найдена быстро, я даже не ожидала, что в Йокогаме это будет так просто. Город большой, портовый, спрос на съемное жилище настолько велик, что арендодатели задирают просто сумасшедшие цены. Понятно, что чем ближе к центру – тем дороже выйдет, но я сразу выставила условие Чуе, что не хочу тратить в день по 4 часа чтобы добраться до университета и обратно. Он сказал, что ему-то вообще без разницы, не за его же счет существовать в дорогой квартире. Мори вообще никак не высказался на этот счет, просто выделил бюджет и отпустил с миром. Квартирка была простенькой, двухкомнатной. Я такое люблю. Конечно, иногда бывает настроение на современные квартиры, очень просторные, светлые, с дорогим свежим ремонтом. Но в большинстве своем меня привлекает, знаете, что-то такое…бедное? Немного сумбурное, не совсем опрятное. Чтобы стены были улеплены не только старыми обоями, но и плакатами, нелепыми рисунками, какими-то записями. Чтобы на столе был легкий бардак, чтобы шторки висели старые, чтобы кухня была простой. Наверное, это у всех выходцев стран СНГ такое. Просто есть какой-то романтический дух в подобных помещениях. В них действительно чувствуешь себя как дома, тебе комфортно, тепло, уютно. Немного грустно и по-русски тоскливо, но тебе это даже нравится. С возрастом как-то пришло понимание, что без счастья в голове – любая помойка будет казаться чем-то приятным. Передислоцироваться было не так уж сложно, вещей у меня было не то, чтобы много. От комнаты в коммуналке я не отказалась, просто заперла ее и все. Комп поехал вместе со мной в новое жилье, как и горы косметики и странной одежды. Жить с Чуей оказалось очень просто. Прямо очень. Личного пространства мне более чем хватает, это при учете, что Накахара со мной 24/7, потому что я и есть его работа. Мы не особо привередливы в порядке и чистоте, поэтому уборку наводим раз в неделю. Правда, посуду моем каждый день и шмот стираем часто, без этого никуда. В основном мы просто либо сидим по своим комнатам и занимаемся своими делами, либо совсем редко где-то гуляем. Я же понимаю, что Чуя вовсе не домосед, ему интересно кататься на байке, ходить в зал минимум три раза в неделю, встречаться с какими-то людьми и дальше по списку. Я пытаюсь как могу. Пытаюсь как-то разбавить его скучную работу, вроде даже получается. У хозяев данной жилплощади имелась старенькая Sega, так что нам с Чуей было во что порубиться на досуге, благо прекрасных интересных игр с головой. Иногда мы смотрим фильмы. Накахара прямо дико не переносит психологические триллеры и фильмы по типу «Интерстеллар», а вот всякие боевички и комедии ему нравятся. Я, в принципе, не против, я тоже люблю такое кинцо. Накахара оказался очень приятным парнем. Начав жить со мной, он весьма оперативно изучил все мои поведенческие паттерны и определил, в какие моменты со мной можно о чем-то поговорить, а когда меня лучше не трогать и вообще даже не смотреть. Я все еще в затяжной депрессии. Я не могу перестать думать о предательстве Анго, это слишком сильно отпечаталось на мне. Чересчур глубоко врезалось в сердце, память, душу. Я…я не смогу его понять и, наверное, не смогу простить. Но мне бы очень хотелось спросить у него лично – за что он так со мной? Сакагучи мне не звонил и не писал, через других ничего мне не передавал. Я бы поинтересовалась у Хигучи, не говорил ли чего-нибудь Ода о своем очкастом товарище, но я не стану. Слишком много чести. И самое неприятное, что ведь я до конца защищала честь Анго у себя в голове. Когда Мори открыто предложил мне свою помощь на стороне Мафии, а это, между прочим, надежная защита от всего (кроме самой организации), я отказалась, потому что верила Анго. Это Анго мне помог, это он вытащил меня с улицы, я обязана ему практически всем, что у меня есть сейчас! А жизнь повернулась вот так. Чуя старательно делал все, чтобы вывести меня из этого состояния. Порой насильно выталкивал на улицу, пошляться по магазам или сходить в кино. И это очень приятная забота! Казалось бы, зачем это юному мафиози, но нет! Ему самому, оказывается, приятно проводить со мной время. Чуя сказал, что я комфортная девка, так что нет ничего зазорного в том, чтобы дружить со мной. Уж не знаю, выльются ли наши отношения когда-нибудь в настоящую крепкую дружбу. Смогу ли я еще кому-то так же довериться? Не знаю, во мне лепетала какая-то маленькая девочка, которую не просто предали, а обидели. Я натуральным образом обижена на Сакагучи, я доверила ему всю себя. Ведь мне даже казалось, что я ему нравлюсь, что между нами есть что-то более крепкое и теплое, чем просто сотрудничество или даже дружба. Он ведь часто смотрел на меня каким-то необыкновенным взглядом, проводил со мной много времени, очень часто общался в неформальной обстановке на такие же неформальные темы, однажды мы даже спали в одной кровати. Наверное, я слишком сильно наивная дура. Вижу то, что хочу видеть, а по факту реальность куда жестче. И на что я надеялась? Масла в огонь подливал Дазай. Этого человека откровенно начало бесоёбить, понимайте это как хотите. Он словно специально пытался свести меня с ума, сделать из меня умственного инвалида, чтобы я превратилась в растение, которым было бы очень просто манипулировать. Он очень сильно пугает меня. После того случая на моей шее две недели красовались страшные синяки, даже когда они зажили – целый месяц меня преследовали фантомные боли, отчего я невольно задыхалась. Страшное дело. И мне помогали и помогают до сих пор только седативные препараты. Я чувствую себя амёбой. И, даже будучи амебой, Осаму все равно умудряется меня очень сильно и агрессивно запугивать. Однажды мы столкнулись с ним в офисе Мафии, кому-то от Чуи срочно потребовалась какая-то печать и пришлось ехать туда. Я отлучилась в уборную, искренне понадеявшись, что ничего со мной за этот короткий промежуток времени произойти не должно. Но я ошибалась, серьезно ошибалась. На меня внезапно кто-то накинулся со спины и закрыл рот ладонью, чтобы я не смогла громко закричать. Я так испугалась, что начала дергаться как ненормальная, словно словив судорогу всего тела сразу. В нос тогда ударил очень сильный запах стерильных бинтов и крови, а потом я услышала смех. Бархатистый смех Дазая, парень отпустил меня и потешно захихикал. Я не выдержала и заплакала прямо на месте, припав к стене и закрывшись руками. В тот же момент и заметила, что на моем лице была кровь. Кровь Осаму. Придурок, оказывается, пытался вскрыть вены, но у него ничего не получилось кроме издевательств над целостностью кожных покровов, вот он и решил так «пошутить». Дазай еще очень сильно удивился, чего это я разрыдалась, а не начала его оскорблять или пытаться побить. Он, скорее всего, понял, что я испугалась не его крови, а самого факта нападения. Понял и сделал вид, что не понял. Гений? В его издевательствах не было никакой меры, просто не существовало в природе и все. То ли Осаму глупый и реально не осознает, что какие-то рамки все-таки стоит соблюдать, то ли он действительно гений и уверенно двигается к конечной цели своего плана. Не знаю. Знаю лишь то, что я его боюсь. С каждой нашей встречей боюсь все сильнее и сильнее, порой до такой степени, что опускаю взгляд на пол, лишь бы не смотреть на этого бинтованного монстра. Мне было некому пожаловаться. Чуя и так все знал и просто вздыхал, прося меня набраться сил и терпения. Мне это не особо помогло, но спасибо хотя бы за внимание к моей проблеме. Я до последнего не хотела разговаривать с Хироцу на эту тему, однако он сам позвал меня на разговор. Мужчина очень сочувствовал моему положению и тому факту, что я вынуждена так плотно сидеть на таблетках просто чтобы не сойти с ума. Не знаю, откуда Рюро знал все подробности наших с Дазаем взаимоотношений, он пообещал, что поговорит с молодым человеком. Вроде поговорил, Осаму на какое-то время забыл о моем существовании. Потом снова вспомнил. Он стал слать мне в чатике сообщения, которые вроде безобидны, но они содержали в себе настолько филигранный намек, что я решила больше не заходить в интернет. Хотя один раз жопа у меня все-таки сгорела. Я без сил. Без моральных и без физических. Я больше не могу, мне плохо, и я хочу избавиться от этого состояния. Foksu: ты заебал. Sboy: интересно. Foksu: скажи что тебе надо, я тебе это дам и мы друг друга не вспомним. Foksu: нет сил. ты меня душишь во всех смыслах, я заебалась это терпеть и заебалась так жить. Sboy: знаешь, люди часто устают от чего-то! но продолжают вставать по утрам и заниматься тем, чем обязаны, невзирая на свое моральное истощение. особенно вы, русские. Foksu: русских тянок не ебал никогда? Sboy: отдельная очивка в моем списке. Ну и о чем тут разговаривать? Ну человек неадекватный просто, он ненормальный и ему на все наплевать. Конечно он надо мной просто издевается и шутит, на самом деле нет ему дела до ебли с русскими терпилками, в жизни Дазая есть вещи посерьезнее и значимее, чем я. Просто Осаму энергетический упырь, ему доставляют удовольствие конкретно мои страдания, он как ребенок не остановится, пока не наиграется. Слишком жестокие игры для такой тонкой душевной организации как у меня. Sboy: а скажи честно, у вас с Анго было что-нибудь? Или с Чучу? Foksu: нет. ничего ни с кем не было. Мне скрывать нечего, я не могу заниматься сексом. Не могу и все, даже не хочу и не представляю. Ни с кем. Sboy: ну так может поэтому Анго и кинул тебя? я бы на его месте тоже не стал мучиться с малолеткой, которая меня даже ничем не отблагодарит в ответ ¯\_(ツ)_/¯ Foksu: ты сейчас пытаешься задеть меня? или побудить к чему-то? говори со мной честно, раз уж совести никакой нет. хочешь секса? иди бери. у тебя отлично получится, я в тебе не сомневаюсь. Sboy: фу мерзкая. как будто мне до этого что-то мешало взять тебя. Foksu: тогда отстань? дай мне пожить нормально. я же ничего тебе такого не сделала… В тот момент, я помню, с моих глаз снова потекли слезы. Мне было очень жалко себя. Я ведь реально никому ничего плохого не сделала, разве что по неосторожности могла кого-то задеть своими словами, но это точно было сделано не специально. Я стараюсь поддерживать с людьми либо нейтральную позицию в общении, либо положительную. У меня нет врагов, вообще. Надо было просто не обращать на него внимания с самого начала. Есть и есть петух, что с него взять. Теперь уже, наверное, слишком поздно принимать такие решения, но мне бы хотелось вернуться в тот день, когда мы с ним познакомились. Я бы ни за что не стала с ним разговаривать. И вызвала бы полицию. Почему-то я уверена, что он ретировался бы просто мгновенно и больше ко мне не полез. А я ведь все еще думаю о том, что Дазай просто больной человек, которому нужна помощь. И самое мерзкое и неприятное – я готова ему помочь. Если бы я только знала, что мне нужно сделать, как себя вести, что предложить взамен…но голова пуста, идей как не было, так и нет. Если я просто подыграю хотелкам Осаму и позволю ему сделать со мной все что он хочет, то ему от этого точно не станет лучше. Он просто в очередной раз самоутвердится за счет слабого человека и продолжит существовать как ни в чем не бывало. Мне хочется домой. Обратно в свою жизнь, в свой мир, где я свободна. Где у меня есть семья, где есть друзья, где никто меня не обидит и не будет так пугать и издеваться. Родители наверняка очень сильно переживают за меня и чувствуют себя ужасно, а я ничего не могу! Не могу никак с ними связаться, не могу вообще появиться в их жизни!! А если они подумали, что я умерла? А что с ними будет без меня? А со мной что будет?.. Я же люблю свою семью. И своих друзей. Мне очень хочется к ним. Я очень сильно похудела. Раньше я была просто худенькой, моя фигура тогда еще имела приятные округлые женственные формы, присутствовала некая мягкость. Теперь же я кость. Больше всего меня пугают в этой ситуации мои ребра, потому что теперь когда я ложусь – их нормально так видно. Чуя начал заставлять меня соблюдать режим приема пищи, потому что порой я могла не есть сутками. Мой желудок уже сошел с ума, а моя печень скоро отвалится от таблеток. К слову, Огай безучастным не остался и обещал мне, мягко говоря, место в углу, если я не возьму себя в руки. И я решила, что надо брать себя в руки! Вернее, наложить на себя руки. По-моему, это максимально простой и оптимальный путь для решения проблемы. Серьезно, хуже уже стать просто не может. - О, так правду говорят, что лисы предпочитают выбирать места повыше! – Дазай говорил со мной вполне себе позитивным и несколько восторженным тоном. Я сидела прямо на крыше их главного офиса и кушала данго с карамелью. Как уже говорилось ранее – высоты я боюсь просто до усрачки, поэтому прямо на краю я сидеть не стала, а спокойно себе разместилась за какой-то небольшой бетонной штукой. Холодно – пиздец. Но зато вид красивый. И тихо так, нормально. Не знаю, как Осаму нашел меня. Уже, наверное, по зову сердца, не иначе! Приперся, весь такой классный и невозмутимый, типа контролирует ситуацию и «все по плану Дазай-сана». Как жалко, что мне на его старания поддерживать собирательный образ уже давным-давно наплевать. - Иди нахуй, я тебя игнорирую, - оповестила я парня, после чего стянула еще один шарик со шпажки, даже не одарив Дазая презрительным взглядом. - Лестно. Так меня еще никто не называл, - эспер выразительно-порицательно хмыкнул, приподняв на пару мгновений бровь. На самом деле, Дазай так-то был приличным. Он практически никогда не ругался матом. И не терпел, когда кто-то ругался при нем. Ну, кроме Чуи, к своему напарнику в этом плане он относился снисходительно. Осаму, так-то, вообще святой! Курить – не курит, пить вообще не любит и делает это редко, потом еще презрительно сам себя ругает и устраивает дисциплинарное самоповешание. Быдло, получается, я. Но я-то и не отрицаю, я с самого начала сказала, что вот, я такая. Либо любите, либо не любите, дело ваше. - Я тебе более того скажу – в жизни тебя ждет много разочарований. Я еще по-божески с тобой, - все-таки я не игнорировала Дазая как человека, скорее я игнорировала все его потуги как-то меня задеть. Хотя кого я обманываю – сейчас вот возьму и расплачусь при нем как маленькая девочка. Скорее всего, так оно и будет. - Как это мило с твоей стороны, я удивлен твоей мягкосердечности по отношению ко мне, - парень подошел ближе и загородил собой обзор. Уже был поздний вечер, Чуя ожидал меня где-то внизу, а я вот. Покушать забралась. Жизнь слишком тяжела, чтобы отказать себе хотя бы единожды поужинать на крыше одного из самых высоких зданий в Йокогаме. Кстати бытует мнение, что Дазаю сюда проход запрещен, потому что Огай переживает, что диточка решит-таки сброситься вниз. Самовыпиливание – это добровольное признание своего поражения в кроссе естественного отбора. Если человек считает, что ему нужно убиться, значит он понял, что он не сможет бороться дальше за свою жизнь. С этого ракурса Осаму уже выглядел очень высоким и пугающим. Его взгляд испугал бы меня на пару мгновений, но под седативными я и без того овощ. Мне больше ничего не страшно. Пусть делает со мной все, что его гнилой душонке угодно. Я все-таки просто Василиса. У меня нет суперспособностей, я не сьюха, которая обладает талантом исцелять всех «потасканных» персонажей и наставлять их на путь верный. Мне не суждено помочь Дазаю. Так что пошел он нахуй. - Что ты тут забыла? – ровным тоном спросил мафиози, даже слегка наклонившись ко мне. Его глаз горел как-то по-недоброму, чувствую, что эта вылазка не закончится для меня чем-то хорошим. Я пока не слышала никакой угрозы в голосе Осаму, но я ее прочувствовала всеми фибрами души. - Забыла тебя спросить что я тут забыла, - я без интереса хмыкнула и выбросила шпажку от данго. Ее, так-то, как оружие можно было использовать, однако я не способна причинить реального вреда исполнителю Портовой Мафии. Не в этой истории. Мой ответ ему не понравился, этот исход был очевиден с самого начала. Знаете, мне на мгновение показалось, что он меня сейчас ударит. Я очень сомневаюсь, что Осаму относится к тому типу людей, что не станет избивать слабую женщину. Мне, на самом деле, очень не хотелось бы, чтобы Дазай меня бил, потому что бить он умеет очень больно и очень точно, а я ничего не смогу сделать. Разве что закрыть лицо руками, однако лицо это лишь малая часть всех тех мест, где удары ощущаются особенно болезненно. Порой мне кажется, что я попала в какую-то пространственно-временную петлю бесконечно повторяющегося пиздеца, каким-то импульсно-научным методом я из раза в раз не учусь на собственных ошибках и не извлекаю никаких уроков из промахов других людей. А еще, я думаю, что я слишком много думаю. Пора бы уже перестать рассчитывать на здравый смысл и какую-то логику, в аниме этих вещей попросту не существует. - Фокс? – через пару мгновений обратился ко мне Дазай. Голос его был…скажем так, звучал он предостерегающе и многообещающе, - Ты уйдешь отсюда сама добровольно? Или мне стоит вывести тебя за руку? Не хочу испытывать судьбу и играть на чьих-то нервах. Мне предложили уйти с миром – я предпочту уйти с миром, даже знать не желаю, что со мной может приключиться, если я начну пререкаться, спорить, набивать себе цену. Тем более на крыше я уже порядком так замерзла, все-таки весной пока еще только запахло, температура не поспевала за предполагаемыми темпами. Было прохладно, даже очень, особенно если гулять в районах, где одни высотные здания: ветер между ними гуляет и набирает такую силу, что некоторых людей просто сносит с ног. Тут, на, считай, вершине Йокогамы во всех смыслах, не менее опасно, чем внизу. Муниципальное руководство даже обеспокоилось о том, чтобы на зданиях висели предупреждающие знаки о сильном ветре. Сверху ситуация не такая критичная, но это не мешает ей оставаться экстремально опасной. Я поднялась и поправила свою одежду, убедившись, что ничего не выпало из карманов и выгляжу я нормально. Все это проводилось под чутким надзором Дазая, который предпочтет заниматься чем угодно кроме своей непосредственной работы. Его понять можно, не каждый человек захочет работать с бумажками, когда есть возможность ездить на дорогой тачке и стрелять по всяким неверным еретикам. А, ну или избивать своего ученика до полусмерти, это вообще самое любимое. - Хочешь поговорить? – предположила я перед тем, пока мы еще не ушли. Вести эмоциональные разговоры на вершине небоскреба откровенно плохая идея, хотя Дазай эмоциям поддается крайне редко. Практически никогда. Сомневаюсь, что в порыве гнева он столкнет меня вниз. Да и это слишком просто для него, неинтересно, серо. - Хочу, - все тот же скептичный порицательный взгляд и такой же тон. Молодые люди, обычно, так не выглядят. Сложилось впечатление, будто это и не Дазай тут вовсе, а кто-то другой, - Ты осознаешь что с тобой происходит? Глупый вопрос. Если бы я не осознавала, то не пыталась бы вылечиться и как-то привести себя в норму. Хотя я могу понять почему Осаму задал этот вопрос. Он не совсем уверен в том, что я по-прежнему адекватный человек и отдаю себе отчет в происходящем. Интересно, очень интересно. Святая, блядь, простота. - Да, - я даже слабо кивнула, как бы добавляя красок своему уверенному спокойному ответу. - Ты уверена, что в этом виноват я? – как на допросе. Вот тут я не выдержала и даже усмехнулась, прикрыв рот пальцами и отведя взгляд. Надо мной издеваются уже напрямую, вот просто максимально жирно и в лицо! На такое не каждый человек способен, просто поразительная наглость и безаппеляционность. А ведь кто-то выращивал в Дазае это качество, гордился, когда дитятко так себя проявляло. Ужас! - Смеешься? – задала вопрос я, не скрывая своего ироничного настроя на этот диалог, - Хочешь сказать, это я сама себя уже почти целый год преследую?? Это я сама себе пишу угрозы? Сама себя душу, пытаюсь изнасиловать, запугиваю? Конечно, мне же больше совершенно нечем заняться, это просто подростковая придурь и жалкая детская попытка приковать к себе как можно больше внимания! - Ты такая софистка, - Осаму хмыкнул, после чего немного отвернулся от меня, его лицо я видеть перестала. Красивый ракурс, очень живописная картинка получалась, - Я согласен с тем, что я тебя преследовал и в определенной мере запугивал, но все остальное ты придумала сама, и я даже готов доказать тебе это. Ты видишь в стандартных методах работы что-то, что свойственно безнравственным аморальным личностям, скорее всего ты и меня самого считаешь точно таким же. Тебе кажется, что мое внимание приковано к тебе как персоне нон-грата, что я много думаю о тебе и помышляю тем, как добраться до твоего тела около-законными лицемерными путями. Ты считаешь, что мои негативные поступки относительно тебя – полноценный паттерн моего поведения, - Дазай даже тихо вздохнул и вновь посмотрел на меня, взгляд у него стал куда попроще и…мягче, что ли. Снисходительнее? – И я понимаю, почему у тебя сложился именно такой взгляд на вещи. Ведь ты жертва. Ты воспринимаешь всех как охотников, потому что осознаешь свою слабость и полную беспомощность. Признаюсь тебе честно – я добивался определенной твоей кондиции, чтобы Мафии было проще с тобой работать. Это моя работа. Только работа, - он повторил это еще раз, чтобы смысл ясно отпечатался в моем сознании, - Ты мне интересна лишь в вопросе твоего внезапного возникновения, не более. Я слушала все это, замерев на месте и, кажется, совсем не дыша. Сердце словно остановилось. Я не знаю, что я испытывала: страх, разочарование, облегчение, радость или все вместе. Я вообще ничего не понимала в тот момент, мне казалось, что я словно провалилась в какой-то вакуум. Как будто передо мной стоял и говорил не Дазай, а другой персонаж, просто похожий на него внешне. Что он такое говорит? Интересна лишь как объект чьей-то способности? Но ведь… Я…получается, я действительно загнала себя сама в эту ловушку разума. Когда мы с ним впервые встретились, он начал ко мне приставать, потому что ему приказали наладить со мной хоть какой-то контакт, хотя бы зрительный. Я тогда об этом подумала, но как только ощутила какие-то пошлые намеки и намерения в этом человеке, то мой мозг самостоятельно защитился тем, что воспринял Осаму не более, как извращенца и высокомерного самоуверенного подростка, которому дозволено все и даже больше. Это была защитная реакция, которая работала во мне с тех самых пор и по сей день. Потому что я только больше боялась происходящего, ни капли не ощущая комфорта и безопасности. Просто поразительно. Но ведь! Мне почему-то казалось, что когда мы с ним рисовали картину, он был со мной настоящим. Хотя бы самую малость. Его эмоции тогда были искренними, как и те слова, которые он говорил. Или это тоже настолько шедевральный фееричный обман?? Вася, такая ты дура наивная. Даже сильнее, чем предполагала! Я никогда не считала себя особо сообразительным проницательным человеком. Наоборот я всегда отдавала себе отчет в том, что я слишком добрая и доверчивая, во мне наивности больше, чем грустных песен в плей-листе. Меня легко обмануть и воспользоваться моим незнанием. Я порой даже сама это позволяю, просто чтобы от меня отстали и больше никогда не возвращались в мою жизнь. Так чему же я сейчас удивляюсь? Я удивляюсь тому, насколько далеко это все зашло. Я теперь больной человек. У нас в России меня бы уже давно положили в отделение психбольницы, я бы каждый день принимала множество таблеток и смотрела в потолок. Серьезно, мое состояние, если я не ошибаюсь, обычно относят к смешанному расстройству личности и хронической депрессии. С такими диагнозами в армию не берут, к слову, и на госдолжности тоже. Я больной человек просто из-за своего восприятия, из-за собственного взгляда на ситуацию. А ведь Хироцу предупреждал меня, что врагов я ищу совсем не в том направлении. Кто бы знал, кто бы знал… Меня даже никак не трогает, что Огай приказал своему подчиненному поспособствовать моему саморазрушению, со мной действительно теперь просто работать. Я нервная, дерганная, соглашусь на что угодно ради мнимой безопасности и комфорта, я ненормальная. Жалко себя? Жалко, больше ведь никому меня не жалко. А еще очень жалко стольких сил, собственного здоровья и собственного счастья. Ведь все начиналось неплохо…мы хорошо общались с Анго, наверное мы стали даже хорошими друзьями. Я поступила на учебу в хороший университет, училась там вполне прилежно и качественно. Ходила на работу, гуляла по магазинам и слушала музыку, сама заработала на некоторые материальные блага, без которых теперь не представляю жизни. А закончилось все вот так. У меня нет ничего. Тяжко. В горле застрял ком, это очень болезненное неприятное чувство, которое мешает разговаривать. Но я даже не могу расплакаться, чтобы почувствовать освобождение! - Это…наверное, это хорошая новость, - скромно подытожила я, опустив взгляд вниз. А что мне еще оставалось сказать? Меня поимели. Хорошо хоть, что до буквального значения этого слова не дошло, иначе я бы не пережила. Серьезно, я этого очень сильно боялась и боюсь сейчас. - Ничего больше не скажешь? – спросил Осаму, продолжая смотреть на меня непроницаемым взглядом, как будто требуя чего-то или ожидая. Я лишь отрицательно покачала головой на его вопрос. Не ожидаю и не требую никаких извинений. Я сама виновата. То, что человек решил мной воспользоваться – это нормальное явление для нашей природы, обвинять мир или кого-то конкретного в этом глупо. Все я сама. Сама допустила, сама вовремя не остановилась.