Любой ценой!

      Знаете, в жизни каждого человека существуют границы, которые четко определяют зону комфорта. Покинуть эту самую зону способен лишь волевой человек, по-настоящему сильный ментально и уверенный в себе, возможно кем-то поддерживаемый. Так вот ко мне это все, как вы могли догадаться, не относится. В моем жалком существовании были, есть и будут пороги, через которые я никогда не смогу переступить. И я даже не желаю этого, мне комфортно и так. Я даже не представляла, что согласилась на сделку с дьяволом. Ах нет, я-то знала, что почтенный отец – сам дьявол, но вот какая штука – он меня практически не трогает. Отношения между нами едва ли успели измениться всего за жалкие сутки, разве что поддержка Мори-сан ощущалась теперь куда сильнее. Пиздец пришел откуда не ждали. Коё Озаки. Будь, блядь, проклят тот миг, когда эта лярва впервые увидела меня вживую. Она завизжала так громко, что у меня второй день голова раскалывается от одного только воспоминания о нашей первой встрече. К слову, инициатором этого знакомства стала она сама, весть о том, что их достопочтенное начальство обзавелось дочерью, прокатилась по рядам Портовой Мафии стремительно, порождая сотни разнообразных слухов. Коё, надо упомянуть, начала относиться ко мне предвзято еще до нашей встречи. Во-первых, как выяснилось, она категорически против подобных решений Огая, тем более он это ни с кем не обсуждал и поступил самовольно, что в новой иерархии организации карается презрением и обидами. В конце концов, Огай не просто так подарил власть сильнейшим людям вокруг себя – ему нужно их доверие. А тут, получается, он творит такое и даже не предупреждает. Да и Озаки узнала об этой замечательной новости даже не от босса лично, а из слухов и всеобщего шока! Могу ее понять. Во-вторых, азиатская красавица – русофобка. Это стало для меня открытием, потому что я была уверена, что подобные мелочи уже никого не беспокоят в такой-то временной промежуток. Но нет. Меня сразу поставили перед фактом собственного уродства: нескладность, несоответствие японским стандартам, тяга к нецензурной брани и алкоголю. Коё неприкрыто выразила свое отношение ко всей русской национальности, отличая нас как грубое, громкое, агрессивное и невоспитанное население планеты. И знаете что? Я с ней не согласна. И мое несогласие не заставило себя долго ждать. - Пошла нахуй, - категорично выдала я, нахмурившись настолько ярко и мрачно, словно вот-вот устрою драку. Навряд ли я способна ударить хоть кого-то, а даже если бы была способна – катана Озаки как-то не особо располагала к сражениям, - Оставь свое паршивое мнение при себе, рыжая сука. Да-да-да! Знаете, что я сделала? Я собственными действиями подтвердила все негативные слова и мнения в адрес собственной национальности! Ну гениально, неправда ли? Стыдно ли мне? Стыдно, нужно было сказать мягче, литературнее, аккуратнее. Нежные японские уши, тем более такой «высокой» леди, не приспособлены к подобным речевым оборотам. Но я на самом деле с ней не согласна. Плохих людей хватает в любой стране, к тому же у каждой страны менталитет свой. Япония взращивала веками дисциплинированных строгих людей, ищущих сложное в простом. Между нами не пропасть, конечно, но и не каменный мост. С ее стороны тоже очень невежливо было вот так выражать свое «фи», на какую реакцию она надеялась? Что я смиренно опущу глазки и ничего не отвечу ей? Чувствует вседозволенность? А я просто разозлилась. Эти слова задели меня настолько сильно, что я даже забыла, что передо мной исполнительница Портовой Мафии, не только сильный эспер, но и сильная женщина, пускай немного глуповатая, однако все же крайне влиятельная и почтенная в рядах мафиози. Сейчас я уже понимаю, что это был просто выброс адреналина. Никогда бы в здравом уме я не стала бы так быковать на Коё. В качестве реакции уже на мое заявление последовала звонкая пощечина. Прилетело больно, очень больно. Я даже тихо промычала и прошипела одновременно, тут же приложив ладонь к пострадавшей щеке. Вот ведь рыжая сука, еще и руки распускает! - Где вы только такую невоспитанную шавку подобрали, Мори-сан? Это просто возмутительно, - строгим стальным тоном вещала Озаки, сверкая своими светло-карими глазками, - Вы хоть представляете, что о вас подумают люди или наши партнеры, узнав, что эта девушка является вашей дочерью? Да ее в люди выпускать нельзя, репутация нашей организации будет втоптана в грязь одной глупой наглой девчонкой, от которой для нас никакой пользы! Потрудитесь объяснить мне – чем вы руководствовались, когда принимали такое решение? Все пытаетесь Дазая ублажить, чтобы он не убил вас? Так вас убьют раньше, сами в окно шагнете от позора! Кстати, Озаки меня ненамного и старше. Ей, если я правильно посчитала, сейчас должно быть около двадцати двух лет. Совсем молоденькая девушка, практически девчонка. А уже похожа на злую тварь. Я, конечно, понимаю, что у нее было сложное детство, потери, убийства, предательства и все такое. И исходя из того, что эта мадам начнет плести ближе ко второму сезону аниме – она действительно тупая. Либо притворяется для пафоса. - Достаточно, не выходите из себя и сохраняйте лицо, Озаки-сан, - голос босса звучал как всегда спокойно и очень убедительно, трудно было противиться его решениям и требованиям, - Вы самостоятельно спровоцировали Василису, руководствуясь своим желанием очернить ее в моих глазах, чтобы я передумал и поступил так, как вам кажется правильным. Однако я знаю эту девушку больше вас, так что мое решение окончательно и обжалованию не подлежит. Впредь не совершайте ничего подобного, не разочаровывайте меня, - теперь уже строгий ровный взгляд переместился на меня. Ох, черт, я реально чувствую себя провинившейся девочкой, которую сейчас выпорют и поставят в угол. На самом деле мне так сильно стало стыдно конкретно перед Огаем. Я не должна была так себя вести. Вот дура, - Следи за своей речью в присутствии деловых людей. Разве это сложно? Или на своем родном языке ты говоришь так всегда? - Всегда, - подтвердила я, теперь уже действительно опустив глаза и искренне раскаявшись, - Подъездная романтика. - С друзьями. Не здесь. - Извините. Огай, наверное, подумал: «Ох как же меня бесят эти тупые девки, вечно ругаются между собой, а я должен их разнимать, каждую пятницу одно и то же». Мори-сан так-то прав! Никогда две женщины не уживутся, это закон природы! Даже если речь идет не о мужском внимании – все равно две женщины в рамках какой-то структуры не способны ладить друг с другом, подтверждено многолетней практикой! Как только появляется новая дама на чужой территории – старая дама начинает злиться, ревновать, обижаться, проявлять агрессию, чтобы указать новенькой на ее место в пищевой цепи. Так-то все абсолютно нормально, наверное мой новый папа это понимает, поэтому особо и не злится на нас. Нужно постараться игнорировать существование Озаки, чтобы лишний раз не беспокоить нервы и без того уставшего человека. Потерплю я эту рыжую суку ради него. Он и так очень много для меня сделал. Я должна чуть-чуть повзрослеть. Коё тоже оказалась попущена, поэтому едва заметно поджала губы и слабо поклонилась. - Прошу меня простить, - уже спокойным голосом произнесла она, обратившись к Огаю, - Но я все еще жду от вас ответа. - Мы поговорим об этом на собрании Исполнительного комитета, надеюсь к этому времени Дазай уже присоединится к нам. - Вас поняла. Извиняюсь за вмешательство в ваш разговор, - с этими словами одаренная поклонилась уже нормально и поспешила удалиться, стуча гэта* по полу. Да, именно она и вмешалась. До сего момента мы с Мори-сан разговаривали о делах насущных, но, видимо, теперь мне не избежать порицания. Как же грустно, ведь я искренне не хотела выставлять себя такой в глазах других людей, и тем более подвергать решения своего родителя сомнениям из-за такого моего поведения. Пожалуй, так стыдно мне не было уже давно. На суку-то похуй, мне наплевать на нее и на ее слова, отныне пусть лепечет что хочет, это отдельно от моего мозгового центра. Я отвела взгляд и очень смутилась, по-настоящему неловкая ситуация, которая выбила меня из колеи. Может я от нервов такая злая? Или это просто такой дрянной характер у меня? Взяла обругала незнакомую девушку, коллегу моих товарищей. Коё, конечно, первая начала, но логика «кто первый» - детская, так что не аргумент. Мне стоило быть выше этой ситуации и с гордым спокойным взглядом разъебать ее по фактам как дешевку, красивой уверенной речью и достоверными справками из истории и литературы. А я как мерзкая маленькая собачонка начала лаять, при этом прячась за влиянием своего хозяина. Ну, будет мне наукой. Теперь я себя точно не стану так вести. Будучи уверенной, что Мори-сан в данный момент смотрит на меня как на ничтожество, заслуживающее не только порки, но и чего-то поэффективней, я нервно кусала губы и тыкала носком ступни в пол. - А почему ты ее не испугалась? При нашей первой встрече ты чуть в обморок не упала, Озаки-сан совсем не выглядит угрожающе? – тон родителя прозвучал даже несколько раздосадовано. Широко раскрыв глаза, я резко обернулась и посмотрела на мужчину. Кажется, его совсем не беспокоил факт конфликта, больше всего он переживал от того, что не знал как реагировать на подобную разницу в первых знакомствах. Я в первые несколько секунд даже растерялась, а потом опомнилась. - Ну…знаете, профессионала от любителя или начинающего в вашей сфере отличить легко, - коротко и лаконично выдала я, веря в собственные убеждения, - У вас отсутствуют напыщенность и пафос, потому что вы добились угрозы в одном своем образе честно, прилагая много усилий. Эта же…красавица… - я опять чуть не назвала ее «сукой», - …стала угрозой только потому что вы ее таковой назначили, а она благодарно приняла ваш подарок. - Какая поразительная проницательность, я совсем не чувствую в твоих словах попытки польстить, - эспер даже слабо довольно улыбнулся. Первые сорок лет в жизни мальчика самые сложные, запомните – мальчиков иногда надо хвалить! Иначе они будут расстраиваться и пытаться выйти в окно! – Коё выглядит как совсем дилетант? Даже холодное оружие на ее поясе не испугало тебя? Или это потому что я стою рядом? - …конечно потому что вы стоите рядом, Мори-сан… - я очень сильно покраснела и смутилась, - Ваша красавица все же остается утонченной девушкой, не каждый человек воспримет ее как угрозу даже с дробовиком наперевес. - Для женщины это преимущество, которое позволит сотворить многое, если пользоваться им конструктивно, - мы пошли дальше по коридору, - Любой мужчина падок на женское обаяние, ее красоту и нежность, приятный голос и хитрый взгляд. Видя перед собой хрупкий цветок – тяжело воспринимать его как опасность. - И поэтому некоторые цветы стали ядовитыми. - Умница, - мужчина довольно кивнул, - Не забывай об этом никогда, угроза таится в любом человеке, с которым ты знакома. При этом для кого-то ты тоже являешься угрозой, просто тебе тяжело осознать это и научиться этим пользоваться. Я все надеялся, что общество Накахары-куна испортит тебя, и ты поймешь некоторые вещи, однако, Василиса, ты слишком хорошая девочка. Восхищаешь меня. И вновь я смущена до предела. Общество Чуи испортит меня? Для каких целей? Прочитав вопрос в моих глазах, Мори-сан решил открыть мне некоторые истины. - Ты, должно быть, заметила, что с моим самым любимым воспитанником творятся странные вещи последние полгода. Дазай и раньше проявлял небывалую самодеятельность, однако перед тем, как приступить к ее исполнению, он всегда оповещал о своих планах хотя бы меня. Эта игра такая между нами, своеобразная. Сперва я узнал о том, что он познакомился с милой девочкой в интернете и хочет найти ее, чтобы вместе спрыгнуть с моста. Тогда я не придал этим словам особого значения. Потом же до моего сведения внезапно доходит информация о том, что все это время Дазай следил за той самой девочкой и пришел к выводу, что ее существование кто-то старательно покрывает, а значит она не так проста. Мне, честно, не было до этого никакого дела, и я попросил Дазая перестать тратить время попусту и заняться работой. Честно, я даже не ожидала, что все началось настолько спонтанно и случайно. Просто череда абсолютно случайных событий, которая привела к вот такому. Это…даже страшно. Со стороны Огая раздался тихий, едва уловимый вздох. - Он меня не послушал, как я узнал позже, и продолжил следить за тобой. Так мы и выяснили, что ты причастна к правительству и попала в Японию таким необычным образом. Казалось бы, все это происходило прямо у меня перед носом, но я совершенно об этом не знал и не воспринимал как что-то серьезное. Еще тогда меня очень напрягло отношение Дазая к моим приказам и собственной работе. Теперь же мы все вместе узнаем о том, что за спиной даже у меня Дазай работал вместе с Анго, чтобы разобраться в деле Василисы Ольгимской. Это просто поразительно. Страх Огая мне понятен. Он боится, что Осаму станет слишком умным и убьет его, а потом займет пост главы Портовой Мафии. И меня, как непосредственного наставника данного юноши, подобная самодеятельность тоже бы очень напугала и напрягла. Сам факт того, что ты прямо приказываешь человеку перестать заниматься этим, а он внаглую и с каким-то азартом продолжает штурмовать твою психику своими поступками, очень сильно тревожит. И как же босс Портовой Мафии мог не уследить за своим псом? Да очень просто! Ни один нормальный человек не станет следить за Дазаем Осаму, ни один! Всем дорога собственная шкура! Авторитет жестокого и безжалостного убийцы, созданный самим же Мори, настолько сильно сейчас давит боссу на глотку, что тот откровенно чувствует себя беспомощным. Вот так. Что посадишь – то и пожнешь, хорошая пословица. Кажется, я поняла к чему был этот разговор о цветах и мужской слабости перед ними. - Вы…хотели, чтобы я как-то повлияла на Дазая? – дошло, наконец, до меня. Так вот о какой угрозе от меня, которую я не осознаю, шла речь. Я могу стать угрозой для Дазая? Надежда на то, что он в меня влюбится и станет послушным песиком? Нет, все хуже. Я поняла. Какая же мне пизда. Какая же мне пизда!!! Он хочет манипулировать Дазаем с помощью меня, если мы сблизимся. Если мы с Дазаем действительно каким-то образом сблизимся так, что Осаму не пожелает расставаться с моим вниманием, то это конец для меня. Один неправильный дерзкий шаг со стороны одноглазого гения – потеря как минимум одной почки из моего тела. Это, черт возьми, слишком сложная многоходовка, чтобы распознать ее сразу, как я не догадалась?! Где был мой мозг?! Внешне я старалась оставаться спокойной, однако эта загадочная улыбка на безупречном лице Мори-сан сказала все сама за себя. Вот такая плата меня ждет за оказанную помощь. Но ведь…Дазай! Разве я ему нравлюсь? Да на это даже намеков никаких не было, а все что было – актерская игра ради дела, не более! С чего вдруг Огай решил, что между мной и его воспитанником может возникнуть романтическая связь? Ни единой предпосылки к этому никогда не было. Ну подумаешь – девочка в интернетиках понравилась, да где вообще гарантия, что это была девочка, а не страшный волосатый дрочер, ворующий красивых мальчиков?! Дазаю просто было интересно вскрыть со мной вены, не более! Он сам всегда говорил, что ему для этих целей любая красавица сойдет, вот и все! Либо же босс знает больше, чем я. - Главное, чтобы он не повлиял на тебя. Ты, конечно, так просто умереть не можешь, однако твоя удача не сопутствует твоему регулярному выживанию после экстремальных способов самоубийства, - не ответив толком на вопрос, объяснил Мори, - Не будем о грустном. Твой новый телохранитель найдет тебя сам, его зовут Ода Сакуноскэ. Что-то как-то мне даже поплохело. Не настолько, конечно, чтобы забиться в угол и слабо покачиваться туда-сюда, сгрызая собственный маникюрчик, но ощутимо. А что мне делать? Да, в принципе, ничего не делать. Что я могу сделать? Максимум – лишний раз никого не доставать, а продолжать заниматься учебой. У Чуи сейчас много работы, Анго тоже занят этим делом Василисы Ольгимской. Сакагучи лучше вообще не трогать, пусть занимается и нигде не накосячит, это самое главное. Разговаривать с ним сейчас о своих разбитых чувствах бессмысленно, я даже не особо желаю этого разговора. Анго не дурак и наверняка сам еще тогда все понял, ему прекрасно известны мои переживания. Ода Сакуноскэ теперь мой телохранитель, если честно, я не представляю каким образом все это будет происходить. Сомневаюсь, что данный мужчина захочет спать со мной в одной квартире, но и не на улице же его оставлять как нелюбимую собачонку. Ах, разве это мои заботы? Я решила навестить Дазая. Располагался он прямо в местном мафиозном лазарете, пускать меня к нему сначала не хотели, но я очень вежливо попросила. Не выдержав моего тоскливого взгляда, дежурная медсестра строго наказала мне, что времени не больше пятнадцати минут, потому что вот-вот начнется обход всех пациентов, люлей в случае нарушения выпишут всем. Зачем я иду к Дазаю? Наверное, чтобы просто успокоиться и привести свои мысли в порядок. А может я просто волнуюсь за него, ведь мне совсем не хочется, чтобы этот человек умирал, тем более неизвестно от чего. Выглядел Осаму уже не так привлекательно, как это было при его насыщенной жизнедеятельности. Обычно бархатистая идеальная кожа побледнела, стала какой-то сухой и нездоровой, блестящие мягкие волосы потускнели и тоже словно высохли, подобная участь не обошла стороной и аккуратные привлекательные губы молодого человека. А ведь губы у него действительно очень симпатичные и практически всегда соблазнительные. Сложилось такое впечатление, как будто жизнь оставила это бренное тело и позволило ему, наконец, обрести свой покой. Но нет, сердце Дазая билось. Медленно, тихо, едва уловимо, но все же билось. В больнице с него сняли все бинты, теперь я могла спокойно рассматривать безупречное юношеское лицо, бледную шею со следами от порезов и тонкие не менее бледные запястья. Самая страшная часть тела, наверное, потому что запястья Осаму были беспросветно изувечены темно-бардовыми шрамами от порезов, причем порезов и вдоль, и поперек вен. Это…очень страшно, черт возьми. Просто представьте себе белый холст, а на нем десятки самых разных линий максимально темного отталкивающего цвета. Какие-то шрамы совсем узкие и ровные, какие-то широкие и чрезвычайно грубые, будто Осаму не ножом по ним прошелся, а ножовкой по металлу. Я аккуратно и практически невесомо провела подушечкой пальца по каждому порезу, это был какой-то особенный душевный позыв. Дазай такой теплый. И такой больной человек. Во мне с новой силой забилось сострадание, требуя срочного выхода из моей головы. Слезы сами собой потекли с глаз, я тихо всхлипнула. Он же пытается убить себя по-настоящему. Для него это не игра и не шутка, он на самом деле мечтает о смерти и делает все, чтобы к ней приблизиться, но у него не получается. Из раза в раз методы становятся лишь изощреннее, больнее, мучительнее, а желаемое освобождение не приближается ни на микрон. Если воспринимать это через призму желания Осаму, то я не представляю, насколько тяжело ему просыпаться по утрам и в очередной раз осознавать себя беспросветным неудачником. Неудачником, который может обхитрить и убить кого угодно, но только не себя. И ведь ему хватает смелости вонзить в свое тело нож, шагнуть с края, затянуть петлю потуже. Его руки уже наверняка даже не дрожат, а взгляд не блестит, сердцебиение не учащается от ужаса приближающегося конца. И после пережитых моментов агонии, когда с непередаваемой болью собственной рукой лезвие ножа вонзается в тонкую бледную кожу и рассекает ее настолько безжалостно и беспощадно, что кровью заливается все вокруг, долгожданная свобода не приходит. Страдания не приводят ни к чему кроме новых страданий. Замкнутый круг. Силен ли человек, что способен жить так? Определенно силен. Но это не та сила, к которой нужно стремиться… - Осаму… - шепотом произнесла я и быстро прикрыла часть лица ладонью, отведя взгляд к потолку, чтобы мои слезы перестали течь по лицу. Очередной тихий всхлип, но на этот раз уже последний. Ему никто не поможет. Никто даже не попытается, потому что Дазай непроходимый упертый тупица, с ним бесполезно спорить, он никогда не сдастся. Тем более Осаму совершенно не тот человек, за жизнь которого захочется бороться. Он жестокий беспощадный убийца, самый настоящий садист и попросту сумасшедший. От него нельзя ожидать ничего кроме подставы, затаенной агрессии и помешательства. Я аккуратно прикоснулась к пальцам его руки, после чего слабо сжала их. Не могу. Неужели ему нельзя никак помочь?? Неужели эта проблема неразрешима? - …так нельзя, - черт, не дать себе разреветься! – Ты понимаешь, что я не могу спокойно жить, зная, что близкий мне человек страдает?.. – не понимаю, зачем я разговаривала вслух с Дазаем, который точно не услышит меня и ничего мне не ответит. Хотя мне определенно становилось легче, словно я по-настоящему поддерживаю с ним диалог, - Ты же не пустое место, ты живой человек! Почему, Осаму? Почему я не могу помочь тебе??.. – голос непроизвольно повысился, я впадала в истеричное состояние. Однако мафиози молчал, всем своим видом демонстрируя, что мои истерики его не беспокоят, и вообще он не обязан их даже выслушивать. Да, это правда. Станет ли ему хоть немного легче, если из-за него буду страдать я? Ну, раньше я бы в это поверила! А сейчас я знаю, что Дазай на все это лишь закатил бы свой очаровательный глаз, тихо раздраженно выдохнул и произнес что-то по типу: «Ты такая душная, Фокс». Да, душная. Но и оставить все так я не могу. Я должна помочь Дазаю! Даже если это сыграет Мори на руку – мне все равно, я любой ценой хочу увидеть хотя бы маленький огонек счастья в этих безжизненных глазах. - Опять смотришь на меня как на маленькую глупую девочку? Даже сейчас? Меня это не остановит. Да-да, не остановит, так что не трать силы попусту, дурак… - я, кажется, тоже сошла с ума. Разговариваю с человеком, лежащим в коме. Во мне таилась какая-то маленькая надежда на то, что Осаму все-таки услышит мои слова, хотя бы крупицу их, и вернется ко мне. Мой голос звучал совсем тихо. Поддаваясь странному необъяснимому желанию, я наклонилась над койкой Дазая и, нависнув над молодым человеком, мягко и легко прильнула своими губами к уголку его рта. Этот осторожный нежный поцелуй затянулся на пару мгновений. Во мне воцарилось умиротворение. Дазай еще жив. Я слышу его слабое дыхание, вижу мелкое дрожание ресниц, чувствую едва уловимый пульс. Плакать стоит, когда Осаму уже склеит ласты окончательно, а сейчас лучше не расстраивать его и посвятить себя чему-нибудь конструктивному. Например воспользоваться моментом и потрогать такого красивого мальчика. Моя рука зарылась в этих темных волосах, пальцы аккуратно рядили их возле самых корней. Вторая ладонь трепетно опустилась на щеку мафиози и слабо погладила ее. Красив. Будет совсем красивым и замечательным, когда очнется и вновь начнет испускать яд одним только своим существованием. Внезапно боковым зрением я уловила какое-то движение, тут же выпрямившись я обратила свой взор на дверь. Там находился Ода. Черт. Давно он тут? Как я его не заметила? - Мх… - совсем тихо прокряхтел мужчина, явно осознавая некоторую неловкость момента. Его руки не находили себе покоя, он виновато поскреб собственный затылок, - Мне сказали, что тебя видели в лазарете, так что я… - М, да… - я отвела взгляд, отойдя от Дазая на приличное расстояние. Вот дерьмо, теперь Сакуноскэ будет воспринимать меня как извращенку, текущую по Осаму и готовую его изнасиловать в таком состоянии. Невесело. Повезло хоть, что мы с Одой уже в принципе знакомы, - Из вас хороший телохранитель, я вообще не почувствовала вас. Как долго вы подглядываете? - Подглядываю? Мне не на что подглядывать, это нечто я видел уже во всех ракурсах и не по одному разу, удивляться больше нечему, - мужчина слабо развел руками, а потом подошел к своему другу. Ода смотрел на Дазая таким непроницаемым взглядом, что я просто не смогла понять, как именно лучший друг Осаму относится к ситуации. Смешно ему, грустно ли ему, тоскливо, страшно, скорбно – как? Может, он уже действительно ничему не удивляется? - Я думал, он не выходит на связь из-за работы, но… это крайне неожиданный исход. Мне всегда казалось, что Дазай везуч как кот и неубиваем как ящерица, - заключил Сакуноскэ вслух, все еще смотря на коллегу. Хотя можно ли их назвать коллегами? Дазай по рангу стоит чуть ли не на самой вершине, а Ода, насколько мне известно, опущен до самых низов по собственному желанию. - А вы не знали?? Вы ведь его друг. Вам разве не сказали, что Дазай уже больше суток лежит в коме по невыясненной причине? – я очень сильно удивилась, даже широко раскрыв глаза. - Нет. О таких вещах в Мафии говорить не принято. Подчиненные организации, конечно, не болтливые, однако по глупости или неосторожности подобная информация может дойти до врага очень быстро. Да и никто не исключает шпионажа, особенно после случая с Анго, - последние слова дались мафиози не без труда, хотя он с особым старанием пытался скрыть свои эмоции, - Дазай – гроза всего города, если наши конкуренты узнают, то проблем не счесть. - Я поняла. Вы думаете, он обречен? - Нет. Еще всех нас переживет, - а вот это уже было сказано со слабой улыбкой. Ну, теперь я точно абсолютно спокойна. Завидую таким людям как Сакуноскэ, ну вот как можно быть таким флегматичным и безмятежным, когда твой друг лежит не живой-не мертвый прямо перед тобой, и никто не знает, что с ним делать? Вот это мужчина. Может, рядом с ним и я когда-нибудь обрету ту же уверенность в завтрашнем дне? - Что вам сказал Мори-сан? – я решила сразу поставить точку в этом вопросе, потому что каждому рандому мой почтенный отец рассказывать мою историю просто не может. - Сказал, чтобы я не допустил непоправимого. И не допустил к тебе излишнего внимания недобросовестных молодых людей. Спасибо, папа.