Colors

ost halsey — colors

С и н и й. Билл задумчиво смотрел на пламя в своей руке. Магический инструмент, который в него вложен был самим создателем. Его орудие для устрашения наивных мясных мешков и для заключения сделок. Демон коротко усмехается и гасит пламя, прикрывая единственный глаз и крепче прижимая к себе другой рукой мальчишку. Все просто, утро, постель, приятная нега в мышцах — привычно. Странно распорядилась судьба, наградив его — чувствами. Той самой штукой, на которую он всегда фыркал скептически, считая слюнявой глупостью. Даже с Пироникой у него ничего не было кроме банального флирта — в то время треугольник был почти богом, увлеченным своей властью и победой над жалкими Пайнсами. Он о ш и б а л с я. Перерождение было единственным выходом избежать смерти, а жить Сайферу хотелось будь здоров как, посему он и выкрикнул спасительные слова о прощении. Испытав боль такую, какой ранее не чувствовал. И стал человеком. Ну, не совсем, скорее демоном в человеческой тушке. А вместе с этим пришли эмоции и чувства. Гнев, ярость, восхищение и симпатия. Поначалу, бывшего разрушителя мира гнали от Хижины Чудес чуть ли не поганой метлой, а Гидеон и Пасифика, увидев его, тряслись от страха, помня на что способен повелитель разума. Завозившийся рядом Диппер мигом прогнал всю задумчивость демона. Едва только глаза мальчишки открылись, как Сайфер вновь почувствовал как замирает сердце — угодить в такую ловушку коварной судьбы и так вот, просто? Казалось чем-то невероятным, что демон смог влюбиться в человека, да еще в своего бывшего врага. А тот, хоть и гнал поначалу, со временем принял, и отдал Биллу самое ценное — свое доверие. За все миллиарды лет, прожитых Сайфером, никто и никогда не доверял ему просто так, всегда и всем нужна была какая-то выгода, или доверие было выбито от человека силой. Демон привык всех презирать, но Диппер, наивный олененок, был иным — во всех аспектах. Светлым, наивным, и таким сияющим, что в его тепло хотелось окунаться раз за разом. — Доброе утро? — сонно произносит мальчишка и совершенно привычно, обыденно, тянется губами к губам демона. Казалось бы — обычный поцелуй, люди часто так выражают свою привязанность и чувства, но для Сайфера… Все это было новым. Чем-то таким, что ранее никогда бы так не испытывалось — остро, словно вилка в руке, и в то же время сильно и разрывающе, словно бы до боли, приятно. Целовать Диппера было приятно — и, никогда не знавшему радости человеческих любовных утех, Биллу сносило крышу просто от такого простого прикосновения чужих губ к своим. Мальчишку хотелось подмять под себя, пометить, заклеймить, зацеловать каждый дюйм тела, чтобы после, тяжело дыша, поднять голову и увидеть туман возбуждения в его глазах, почувствовать, как Диппер льнет к повелителю разума всем телом, безмолвно прося о большем. — Определенно, Сосенка. — довольно усмехается в чужие губы демон и сминает их своими, почти сразу углубляя поцелуй, и чувствуя как сильно начинает биться сердце юноши — чувства и инстинкты ударяют тому в голову тоже. По правде говоря, Пайнс оказался совершенно ненасытным любовником, и, каждый раз, Билл всерьез опасался, что глупая Сосенка забудет как дышать и просто задохнется — от всех чувств. Человеческие тела крайне чувствительны… Г о л у б о й. Цвет глаз Диппера, в тот момент, когда Сайфер вжимает его своим весом в кровать, кажется яснее самого неба в безоблачную погоду. И в этих глазах ему не страшно утонуть, забыв обо всем, забыв свои печали и прошлую жизнь. Просто хочется снять кожу, вырезать сердце и отдать мальчишке на блюдечке — настолько сильны чувства, что живут внутри демона. Это не кончится, и их связь, волей судьбы даровавшая Пайнсу бессмертие как у Билла — все это будет таким же вечным, как и махание хвостом Асколотля. Билл целует своего мальчика жадно, ненасытно, чувствует, как внутри все словно сгорает и переплавляется заново — и так каждый раз. Тяжелое и сбивчивое дыхание Диппера лишнее подтверждение тому, что их связь прочнее некуда — желания Билла также легко ощущаются самим Пайнсом, одни на двоих. Оторваться от припухших от поцелуев губ сложно, все равно что выиграть в споре со Стэнли, или оттащить его от банкноты. Но урчание живота мальчишки дает понять ему, что сначала человека надо накормить, а уже потом можно смести все со стола, сжать чужие бедра до синяков и брать так, как нравится им обоим — сильно, жестко и властно, заявляя свои права на того, кто и так от него никуда не денется. Билл коротко смеется, все же неохотно поднимаясь и задумчиво смотрит на раскрасневшегося и полувозбужденного Пайнса на кровати, думая, чем же ему удивить своего мальчика сегодня. Таскать со всего мира сладости, завтраки, показывать Дипперу вселенные и простые красоты его родного мира — этим они заняты почти каждый день, возвращаясь домой уже уставшими, но в силах снова насладиться друг другом. Билл изменился. Все заслуживают второго шанса, не так ли? Даже самые отпетые засранцы-треугольники, которых боится временная полиция. Все заслуживают второго шанса. Все заслуживают любить и быть любимыми.