***
Мы без происшествий доехали до больницы, где лежала моя мать. По дороге я на всю громкость включила песню Avicii - Wake me up и улыбнулась. Когда мои глаза нашли Чонгука, он удивлённо смотрел на меня. Словно открыл для себя что-то новое. Так и есть. Я подпевала на тех моментах, где знаю слова, а я почти знала эту песню наизусть. Кто бы мог подумать, что моим первым слушателем будет этот темноглазый парень, везущий меня на чёрном бугатти к моей семье. Для лучшего эффекта я открыла окно и поддалась ветру. На лице Чонгука появилась какая-то улыбка. Я не стала всматриваться, ибо мне уже хватает этого парня по горло. - Жизнь - игра для всех и каждого, - подхватила я, улыбаясь, ткнув Чонгука пальцем, призывая подпеть. - А любовь - награда в ней! И он сделал это. - Так разбуди меня, когда всё закончится, - наши голоса соединились воедино. Песня прошла сквозь нас. - Когда я стану мудрее и старше. Мы впервые улыбались друг другу не только губами, но и глазами. И в этот коротенький момент я забыла обо всём на свете. Следующей заиграла песня Of Mice & Men - Back to me. Это ещё раз удивило меня - насколько наши вкусы в музыке с Чонгуком схожи. - Знаешь эту песню? - удивился он, увидев на моём лице узнавание. - Назад дороги нет, я иду прямо к выходу, - запела я, когда вступил Аарон Поли. Припев мы уже пели вдвоём горланя, как вороны. Ну, Чонгук хоть как-то сдерживал себя и попадал в ноты. Но я не жалела свои связки. Мне так этого не хватало в своей жизни, так что не стану откладывать на потом. - Каждая часть моей души пылает, и, когда я вспыхну, ты увидишь, что, может быть, я смогу осветить дорогу назад ко мне!!! Мы пели и пели. Снова включали песню сначала. Это был волшебный момент. И ещё я узнала, что у Чонгука очень красивый голос. Но не в этом суть. Главное, что мы отвлеклись и закрылись от всего мира, крича песни о жизни так похожей и непохожей, одновременно, на нашу. Чонгук припарковался около главного входа, что порадовало меня. Прежде чем выйти, я хотела ещё раз посмотреть на него и увидеть то радостное лицо. Но, когда я это сделала, ничего кроме серьёзной мины не увидела. Он снова стал ледышкой и смотрел на кого-то. Я проследила за его взглядом и на глаза мне попался седоволосый доктор, который поспешно вошёл в здание. Скорее всего у него операция, или я не туда смотрю. Попытка Чонгука изобразить кашель привлекла моё внимание. Его взгляд стал теплее. И вот только сейчас, парень протянул мне мой телефон. Я смерила его да-неужели-в-самом-деле взглядом. - И ста лет не прошло, - упрекнула я. - Звони мне, если что, - проигнорировал он меня. Я вышла из его дорогущей машины и направилась к входу. Мне хотелось обернуться, но я боялась показаться трусишкой. Бороться с этим искушением стало труднее, когда я оказалась за стеклянными дверями. Чёртов Чонгук. Он совсем мне не нравится! Подумаешь у него сексуальный торс, и он уж точно не дурак с мозгами. Пускай выглядит таким крутым, я на это не попадусь. Если уже не попалась. Так. Сосредоточься, Чонхи! Сестра. Мама. Сестра. Мама. Я подошла к регистратуре. К счастью меня здесь знали и пропустили без допросов. Раньше меня раздражал запах медикаментов и всей прочей больничной хрени, а теперь же это всё бесит так, что хочется выбежать из этого ада. Этому, конечно, послужили мои раны на теле. Я сглотнула ком в горле и поднялась на третий этаж. Я так много раз здесь была, что смогу найти мамину палату закрытыми глазами. Прежде чем войти, я глубоко вдохнула и выдохнула. Мне нужно быть готовой к тому, что меня там может встретить. Моя рука легла на ручку двери и опустила её. Первое, что бросилось в глаза, сестрёнка, сидящая в углу на стуле одетая в куртку, шапку и сапоги с портфелем за спиной. Увидев меня, она соскочила с места и побежала в мои раскрытые для объятия руки. Тэюн заревела, уткнувшись носом мне в живот. Мама... была без сознания и единственное, что говорило о её жизнедеятельности - пикающий кардиомонитор и капельница. Я потянулась к голове сестры и погладила её по волосам, успокаивая. На глаза медленно накрутились слёзы. Чёрт! Я же знала, что всё этим и кончится, просто не хотела признавать. Я думала, что будет намного проще, но сильно ошибалась. Это тяжело. Очень. Тяжело. Стоять и смотреть, как умирает женщина, которая родила тебя, научила говорить и ходить, заботилась о твоей чистоте, укутывала в пелёнки, называла своей "принцессой", отвела в садик, школу и показала мир с прекрасной стороны. Даже врагу не пожелаешь такого несчастья, которое окутало нашу семью. Я не сразу осознала, как достала телефон из заднего кармана брюк и набрала номер Чонгука, заранее вбитый туда. Может меня опять направляли эмоции? Он ответил после первого гудка. - Ты можешь... подняться сюда? - спросила я. - Буду через две минуты, - сказал Чонгук и сбросил вызов. Без понятия, как он прошёл через регистрацию, но помню, что он говорил с ними насчёт пребывания моей сестры. Видимо, по этой же схеме, была найдена палата. Деньги делают в этом мире всё. Чонгук зашёл с обеспокоенным видом. Почти что влетел. Сначала он посмотрел на меня, а потом на сестру, которая подняла голову в его сторону. Вывод: маленькие дети для него, как взрослый человек. Тэюн дрогнула от его бесстрастного лица. Когда Чонгук перевёл взгляд на мою маму, в глазах отразилось понимание. - Ты же можешь ей помочь? - задала я вопрос, нуждаясь в положительном ответе. - Нет, - он покачал головой. - Неправда, - я подавила всхлип. - Ты же столько всего придумал для меня. Почему ничего не можешь придумать для неё. Я старалась не повышать голос, чтобы не испугать сестру и не привлечь лишнего внимания. - У неё последняя стадия рака, я здесь бессилен, - он обречённо опустил голову, слов руки на поясе. Мне просто не верилось в это. Искусственный желудок так пожалуйста, а удалить опухоль - простите-извините. Только я открыла рот, чтобы сказать ему пару ласковых, как в палату зашёл доктор. Тот самый, что я видела, пока мы сидели в машине. От моего взгляда не скрылось резкая напряжённость мышц Чонгука. Мужчина удивлённо посмотрел на нас, недоумевая. Сейчас вблизи, я узнала лечащего врача моей матери. Моя сестра поклонилась ему, здороваясь. Я немного помедлила, но тоже опустила голову. Чонгук не сдвинулся с места. Доктор поклонился нам, игнорируя невоспитанность молодого человека. - Сочувствую, - мужчина положил руку на моё плечо и похлопал по нему. Я наблюдала за его этим действием, когда же раздалось тихое рычание. Мы все посмотрели на Чонгука, который яростно смотрел на руку врача. От такого страшного звука, доктор отдёрнул руку. И как только это случилось, выражение лица Чонгука снова поледенело. Мужчина направился в моей маме, а я за ним. - Сколько у неё осталось? - вопрос дался мне сложно. Мой голос оборвался. Слёзы прожигали глаза. - Два дня максимум, - ответил доктор, достав из кармана укол. Из-за его слов Тэюн очень крепко сжала свитер своими маленькими ручками. Я прикрыла рот рукой. Мужчина проверил шприц и собрался воткнуть его матери в вену, но - я в впала в шок - сильная рука Чонгука сжалась вокруг кисти лечащего врача. Я уставилась на него, умоляя прекратить этот цирк. Да я почти наорала на него, но меня остановил его голос: - Можно? - пальцем другой руки он указал на укол. Если бы я не знала о его талантах в медицине, то врезала бы ему по яйцам. И опять в своём стиле пофигизма, парень не стал ждать разрешения доктора и отобрал у него шприц. Рука доктора тряслась, и он предпринял ничтожную попытку вернуть свою вещь. Чонгук завёл его руку за спину, обездвиживая его. - Эй, - подала я голос, призывая к разумным действиям. Но опять же, это Чонгук и у него другие правила. Парень выплеснул капельку и принюхался к ней. На его лице появилось я-так-и-знал выражение. Меня это сразу напрягло. Здесь что-то происходило. - Скажем так, - он обратился ко мне. - Этот товарищ - соратник тех двух обжор. Было такое самочувствие, будто меня раздавил дом. Понимание накатывало медленно, но всё было как-то нереально. Ничего не сходилось. Этот человек лечит маму целый год. До него была женщина, которая уволилась. - Объясни, - попросила я парня, пока мужчина пытался вырваться. Я ещё раз восхитилась силой Чонгука. И, блин, опять в ненужный момент. - Не при детях, - он выдавил из себя подобие улыбки. Я поняла намёк и вышла за дверь, уводя за дверь. В глазах Тэюн читалась паника. Я отвела её подальше от палаты. Кошмар. Он происходит наяву. Боже, прошу, только не с моей сестрой. Она слишком мала для такого. - Тэюн-и, - сев на корточки перед ней, держа за руки, сказала я. - Всё хорошо. Я не могла сказать чего-то получше, потому что сама собиралась с мыслями. Неужели лечащий врач... каннибал? - Да, пациент из 308-ой почти готов, - около нас прошла медсестра и что-то в её голосе мне показалось знакомым. Звучало так, словно она произнесла "кушать подано". Интонация голоса прямо как... у неё! Та же холодность и игривость в одном. Понимание не дало долго ждать. Она одна из них. 308-ая палата была по соседству с маминой. Там лежал дедушка лет 60-ти. Не могу поверить, что онкология оказалась не лечебницей, а "столовой"! Злость кипела во мне гейзером. Желание перебить всех этих тварей усиливалось. Они отнимали у моей мамы жизнь, чтобы потом сожрать. Я работала проституткой, чтобы платить за лечение здесь! И всё это было зря? - Тэюн-и, стой здесь и жди Чонгука, того парня, хорошо? Сестрёнка закусила нижнюю губу, сдерживая рыдания, и кивнула. Я чмокнула её в лобик и отправилась за медсестрой. Как жаль, что я не вооружилась, в отличии от Чонгука. А ещё жаловалась на это. Эти чёртовы твари заплатят за всё. И если не я стану их правосудием, то Чонгук точно сделает это.8
21 сентября 2019 г. в 04:57
На следующее утро Хеджин принесла мне мой рюкзак, и я, позволив ей обмотать меня снова бинтами, надела всё те же чёрные брюки и свитер. Чонгук настаивал на том, чтобы я ещё час провалялась под капельницей, но я вытерпела только 40 минут, а после просто вырвала её. Конечно за это получила хорошеньких люлей по голове. В пол четвёртом часу утра тело обрело некую чувствительность: словно маленькие иголки опустились на мой живот и левое плечо. Стало сразу ясно - действия обезболивающих закончились.
Первой и последней мыслью стало - искать Чонгука. Но затем, этот парень сам зашёл ко мне, и не дал возможности для второй мысли. Волосы были взъерошены, и это говорило о том, что он спал сладким сном младенца, но проснулся, чтобы поставить мне укол. Как это мило с его стороны - #сарказм. Что он всё это время в меня втыкал известно лишь ему и Богу. Мне бы стоило поинтересоваться хотя бы названием, только его голый, сексуальный, мускулистый торс говорил мне "захлопни варежку, деточка, и смотри только на меня". Ну прям лечащий врач мечты всех девушек моего возраста.
И вот тогда я задумалась, сколько же ему на самом деле лет.
Слава богу, спортивные свободные штаны прикрывали нижнюю часть его тела. Я смогла: сформулировать вопрос, задать его и смотреть ему в лицо.
- Мне 20, - ответил Чонгук, выключая свет и открывая дверь.
Мне хотелось ещё о многом его спросить, но он покинул комнату. При всей своей крутости, он остаётся человеком, которому нужен сон.
Я уснула, но вопрос, который вертелся на языке вчера, всё же задала утром сегодня, когда он ставил мне капельницу.
- В таком возрасте разве становятся опытными врачами?
- Я занимаюсь этим с детства, можешь не переживать.
Это никак не обнадёживало. Но я не должна забывать о том, что он сделал для меня, частично по его же причине. Я всё ещё чувствовала отголоски гнева. А дырка в двери ванной напоминала о моём выбросе адреналина, который чуть не лишил Чонгука жизни, чуть ли не каждые пять минут. Все, кто успел побывать в моей комнате вели себя как ни в чём не бывало. Для них будто ничего не было, но я не могла забыть. И как ни странно, я горжусь тем, что не наломала ещё больше дров.
И вот, когда я стояла возле двери, ведущей на улицу, поняла, что Чонгук всерьёз хуже девушки. Он собирался двадцать минут и, появившись на лестничной площадке, выглядел довольно ничего так. Но так можно было нарядиться и за пять минут. Белая футболка, чёрная кожаная куртка, и такого же цвета брюки. Да он, наверно, 85% своей жизни одевается так. Могу лишь предположить, что вооружение заняло 15 минут. Серьёзно? Мы едем в больницу. В больницу, где лечат людей. В конце концов мы едем в его родную стихию! Одному Богу известно, что у этого человека на уме.
Ладно он спустился. Чтобы дойти до меня ему понадобилась - вот совсем не преувеличиваю - целая вечность. Чонгук забежал на кухню, забрал у Лило бутерброд, который она так долго делала, и как оказалось, готовила для него. Парень забрал у Хеджин молоко и влил в себя всю жидкость, за что мог получить удар от девушки, но вовремя уклонился. Сравнивая всех троих парней, живущих в этом доме, он единственный проворный, когда дело касается ударов Хеджин.
Он вернулся обратно к Лило, поцеловал её в пухленькую щёчку, и - наконец-то, ёшкин-мать-его-кот - направился к выходу, то бишь ко мне. Я повернула ручку, но дверь не открылась.
Моё желание - покинуть этот дом - усилилось. Чонгук подошёл сзади. Его тепло окутало моё тело опять не в самый лучший момент. Но я всё же слегка отошла назад, чтобы приблизиться на минимальное расстояние. Чувствовала я себя на тот момент извращенкой. Но спросите насколько это колышет меня?
Парень одним большим пальцем отодвинул крышку, круглой ручки, и - я даже не удивилась - приложил палец к распознавателю отпечатков. Возле своего уха, я почувствовала, как он усмехнулся. Вчера бы я не осмелилась на такое, но я теперь изменилась (или же я стремлюсь к этому. Он не ожидал от меня такого, потому не успел увернуться от моего удара локтем в его живот. Парень резко выдохнул и согнулся.
Я вышла на улицу и повернулась к нему, державшемуся за живот.
- Что такое? - я скрестила руки на груди. - У тебя разве дыра в животе?
После моих слов он сразу выпрямился и покинул "замок". Я позволила себе усмехнуться. Теперь я постараюсь проявлять больше эмоций и не позволю издеваться над собой, ведь... я больше не проститутка.
Всё равно погано звучит.