Солнце тоже звезда

       — Повтори-ка то, что ты сказала десять минут назад, — попросила Хеджин, которая только что вышла из душа. И на ней было только полотенце, еле прикрывающее задницу.        Мы все собрались в огромной гостиной. Моя сестра осталась с Лило на втором этаже. Та ей показывает комнату, в которой она будет спать на момент нахождения в этом доме.        Дело в том, что после произнесённых мной слов «они продают мертвецов на рынке», Чонгук сказал, сделав маленькую паузу вначале:        — Мне нужен душ.        — Мне тоже, — отозвались Чимин и Хеджин, как роботы.        Всех их поразил этот факт. На минуту мне показалось: они дошли до ручки. Но смыв с себя чужую кровь, вновь все стали самими собой. Ви на тот момент в таком же стиле робота сказал, что позвонит Миджин. Где эта девушка пропадает я понятия не имела, да и не горела желанием узнавать, ибо она меня пугает. При последней нашей встрече она запретила прикасаться к Чонгуку. И я успела ослушаться её уже много-много раз.        — Когда я последовала за медсестрой, которая сказала, что пациент из 308 палаты «готов», то обнаружила некий подвал и… там оказалась их… эм… столовая? — начала повествовать я.        Все смотрели на меня внимательно, не упуская каждого вздоха. А они были очень резкими, ибо Чонгук вышел из душа в одних спортивных штанах. И, конечно же, думать я могла лишь только о том, надели ли он боксеры или же нет. А ещё: «если запнуться, упасть на него и «случайно» снять штаны, то будет выглядеть правдоподобно?» И тут же в голове пронёсся его ответ: «Ну, сыграла получше Роба Шнайдера».        — Так вот, они там, видимо совершали обряд подпитки, и кому-то там не хватило кхм… — я не могла сказать слово «мясо», это вызывало во мне рвоту и голод одновременно. И оба действия оставляют желать лучшего. — А когда кто-то собрался покинуть «пир на весь мир», я по чистой случайности упала в комнату напротив. Благодаря слегка открытой двери, я услышала, как двое мужчин говорили о продаже пациентов из 308 и 309.        Я замолчала, так как вспомнила мамину палату и её, не покидающую кровать. Но несмотря на свою болезнь, она продолжала улыбаться. В те дни только она грела мою опустевшую душу. Её улыбка не погасла даже тогда, когда я рассказала, где работаю. Я совершила огромную ошибку, когда позволяла ей лечиться там. Неужели от моих глаз скрылся тот момент, что ей становилось очень плохо на быстрой скорости?        — Это всё? — уточнил Чонгук, возвращая меня из моих мыслей. Я помотала головой.        — У них есть заказчик, который берёт только онкологию. И ещё… в той комнате, где я подслушала их разговор, мастерская по изготовлению манекенов.        — Манекенов? — переспросил Чонгук. Все кто сидел в гостиной недоумевали о чём я говорю.        — Они мастерят трупы, чтобы отдавать их родственникам.        Хеджин ахнула, а парни нахмурились.        — Как ты это поняла? — спросил Чимин. Я максимально пыталась смотреть ему в глаза, но они всё равно слегка падали вниз на несколько миллисекунд.        — Я узнала очертания лица мамы и дедушки с соседней палаты. Они выглядели, как мертвецы, хорошо ухоженные. Будто над ними поработали в морге.        Наступило долгое молчание. Хеджин уставилась на прозрачную стенку, Тэхён — на её живот, Чимин — себе под ноги. Лишь Чонгук смотрел мне в глаза.        — И что же ты сделала? — с осторожностью и некой хитростью спросил он.        — Я разорвала их, — ответила я в его как-ни-в-чём-не-бывало манере и вызвала у него лёгкую улыбку.        — Умница.        Его похвала ударила, как буря. Меня бросило в жар и в холод. Я всерьёз задумалась, а не температура ли у меня? Воспоминания вечера нашей первой встречи закрутились в голове. Именно тогда, когда я сумела снять пистолет с предохранителя, он назвал меня также, как и сейчас. Прочитать в его глазах то, что он тоже вспомнил, разглядеть было невозможно.        — И это всё? — подал голос Чимин, снова вырывая меня из моего мира, где центром всего внимания был Чонгук.        — Да, — я кивнула.        — Из чего были сделаны манекены? — включился в разговор Ви.        — Я без понятия, — честно ответила я. — Это был пластик и ещё что-то. Оно ничем не пахло.        — И внутри тоже?        Я опять кивнула. Они снова все задумались, до тех пор пока Чонгук не спросил у Ви:        — Ты связался с Миджин?        — Нет, — он поник, грусть и боль в его глазах были странным феноменом для меня.        — Нам она срочно нужна здесь, — теперь парень повернулся к Чимину.        — Я недавно проверял её GPS, она до сих пор в Пхеньяне.        Что она делает в Северной Корее?!        Я не стала показывать своё удивление, хотя меня так и прорывало завалиться вопросами. Зато теперь я знаю, где она пропадает. Я помню тот разговор между Чимином, Тэхёном и Хеджин, и они ясно выразились о том, что Миджин была в Пусане. Отсюда спрашивается: каким ветром её занесло в столицу КНДР?        — Может помочь ей найти дорогу обратно? — вмешался Ви.        Никто, наверное, не заметил, как изменилась в настроении Хеджин. Она опустила голову и посмотрела на свои пальцы, играющие с полотенцем. Казалось, она сейчас заревёт. Мне захотелось её обнять и попросить парней уйти наверх в одну из комнат. Но кто я такая вообще? Ну одно я точно могу сделать.        — Мне можно идти? — я прервала болтовню, переключив их внимание на себя.        — Угу, — промычал Чонгук и вернулся к обсуждению.        — Я пожалуй тоже пойду, — сказала Хеджин и вылетела из гостиной на на всей скорости. Блондинка очень быстро оказалась на лестнице, а затем и вовсе скрылась за дверью.        Я последовала её примеру, правда не в темпе presto*, а в — «черепашка-Чонхи». Интересно, парни действительно не видят состояние Хеджин или всего лишь притворяются? В любом случае это их дело, и я здесь никаким боком стоять не должна.        Первым делом я попыталась найти Лило и Тэюн, которых нашла со второй попытки. Моя сестра так бурно рассказывала хозяйке дома о своём классе. О том, кто ей не нравится, кого «хочет раздавить», кому симпатизирует. Я стояла в проёме и тоже слушала её истории, одну за другой. Если Чонгук смог сделать невозможное, то у моего ангелочка будет мама и сестра. О боже, как я хочу, чтобы этот парень действительно сотворил чудо.        Я даже не спросила, какого состояние матери, не попросилась навестить её. Я просто… не готова. Я боюсь оказаться там и убить всю магию. Мне страшно прийти туда и увидеть смерть. Знаю, что веду себя глупо, но просто это всё на что я способна. Я обязательно навещу её…когда она очнётся. А пока пусть её навещает Тэюн. Всё-таки это младшая любимая дочь, ради которой стоит бороться за жизнь.        Когда Лило отправилась готовить ужин, с которым «запоздала», как выразилась она, мы с сестрой осталась наедине.        — Ты как, мелкая? — я присела возле неё на кровать.        — Нормально, — самый распространённый ответ для скрытия своего истинного состояния.        — Я могу тебя кое о чём попросить?        Она посмотрела с осторожностью, скорее всего, рассматривала все сценарии дальнейших моих действий. Спустя какое-то время, она всё же медленно кивнула.        — Ты сможешь навещать маму, пока она не проснётся? — ну вот, я сделала это — свалила всё на сестру, а сама как трусиха забилась в угол и не собираюсь оттуда выползать. Самый худший образец старшей сестры.        — А она вообще проснётся? — глаза моей сестры сразу же наполнились слезами.        — Да, конечно, — опять соврала ей. Я не могу сказать ей, что сама этого боюсь и потому посылаю её. — Можешь ходить туда с Лило.        — Хорошо, — согласилась сестра. Она тоже боялась туда идти. Но в отличие от меня, ей не было страшно смотреть в глаза смерти с кем-то. А я слабачка. Смерть мамы — это то, что осталось от прежней Чонхи. Я не могу перебороть это в себе.        Нужно лишь захотеть, — пронеслось в голове.        Я попробую сделать это, но не завтра… и не послезавтра. Может через четыре дня боязнь пройдёт, и я спокойно навещу мать.        Да кого я обманываю?!        — А почему ты со мной не пойдёшь? — спросила Тэюн, словно прочитав мои мысли.        — Я потом одна схожу, — выплюнула я первое, что пришло в голову.        Она хотела что-то ещё сказать, но мои глаза наткнулись на её портфель, торчавший из-под кровати, и я опередила её        — Кстати, — я наклонилась, чтобы достать портфель, но её реакция была моментальной. Она выхватила его из моих рук и прижала к себе. — Тэюн?        — Онни, — она долго пренебрежительно смотрела на меня, а потом спросила: — Могу я тебе доверять?        Я приподняла брови в удивлении. Заплаканные глаза, как ветром сдуло. Она сделалась очень серьёзной, какой я её видела впервые.        — Конечно, — я собралась и закивала.        — Онни, ты клянёшься? — сестрёнка перешла на шёпот.        — Уоу, Тэюн-и, ты начинаешь пугать меня, — так же тихо ответила я.        — Клянись! — она крикнула на меня шёпотом. О’кей, это уже всё как-то слишком подозрительно. Мне пришло протянуть мизинец и поклясться «печатью».        — Ну, давай, говори, — потребовала я вполголоса. А вдруг у неё там что-то очень опасное, из-за чего нас могут выпереть из этого дома.        Тэюн ничего не сказала. Она отодвинула портфель и открыла его и показала мне содержимое.        — Ох ты ж бл… — я чуть не разразилась матом перед ребёнком.        В рюкзаке были деньги. Много денег. Куча. Я готова была упасть в обморок, но вовремя нашлась, что сказать.        — Откуда это?        — Маме это передали, когда сообщили о твоей новой работе. Она сказала мне спрятать и никому их не показывать, — тихо рассказала Тэюн.        — Но почему?        — Не знаю, — она пожала плечами. — Маме тогда было очень плохо. Она в тот же день уснула.        Слёзы опять появились в её глазах и на этот раз скатились по щекам. Я быстро закрыла портфель, приблизилась к сестре и обняла её. Тэюн заревела ещё сильнее. Всегда когда её начинают жалеть и успокаивать, она ещё больше расклеивается.        — Она сказала не верить никому, — со всхлипами пробормотала сестрёнка мне в плечо. Я равномерно поглаживала её по голове.        Вот так открытие.        Мама знала. Она прекрасно понимала, где находится и что с ней делают.        Нет. Думаю, я наведаюсь к ней совсем скоро.

***

       Перед сном Чонгук поставил мне капельницу на целый час в одних пижамных штанах. Но как всегда на долго меня не хватило, и через 30 минут он её убрал. Я тогда решилась с ним заговорить о том, что узнала от сестры и какие сделала выводы.        — Моя мать, кажется, всё знала, — сказала я, смотря в стенку перед собой, когда он вынимал иглу из вены.        — С чего такие выводы? — он начал убираться, также не смотря на меня, как и я на него.        — Она… — и тут я подумала: я клялась сестре, что буду держать молчание. И какая я сестра после этого всего, спрашивается? Но с другой стороны это деньги Чонгука за свою ошибку, и он не будет их отбирать.        — Она приказала сестре спрятать деньги, что ты дал за мою «работу», — выдохнула я, не удержавшись и посмотрев на него.        Я сделала огромную ошибку. У него очень сексуальное тело. И я извращенка. Но мне бы так хотелось узнать какого это, когда наша кожа соприкоснётся, и я смогу пробежаться пальцами по кубикам, а потом проделать то же самое языком. И сразу после таких мыслей на меня накатила реальность. Огромная размером с Марс реальность. Во-первых, моё тело изуродовано; во-вторых, захочет ли он вообще ложится в постель с бывшей проституткой? И это ещё полбеды. Уверена он считает меня ходячим набором венерических заболеваний. Тем более он без пяти минут врач.        — И что с того? — его голос вернул меня обратно к нему, и я со скоростью его машины забыла о чём думала.        — Мама приказала сестре никому не доверять. Я думаю, у неё были подозрения насчёт медиков.        Чонгук выдохнул и сел на кровать. Он взялся за подбородок большим и указательным пальцами правой рукой, локоть которой поддерживал левой. Чонгук анализировал мой рассказ, в то время как я оценивала его профиль. Я сдаюсь — он шикарен. Это просто огромная ходящая масса сексуальности, красоты и дерзости.        Окей, я дошла до ручки. Кто-то должен ударить меня, потому что я себе не доверяю.        — И долго ты так ещё будешь пялиться? — от неожиданного вопроса я еле заметно дёрнулась. Блин, я даже не заметила, как начала рассматривать его, будто он подопытная кролик.        — Я не пялилась, — ну, конечно.        Когда моя жизнь находится на нестабильном состоянии, я думаю о том, какие у этого парня тёмные и завораживающие глаза.        Так, стоп! Пора прекращать этот цирк. Нужно сосредоточиться на моей мести.        — Можно мне вместе с вами разобраться с этими тварями их больницы? — быстро задала я вопрос, прежде чем он ответил на мою очевидную ложь.        Одна его бровь приподнялась, показывая его удивление, вызванное моим вопросом.        — Ты думаешь они до сих пор в больнице?        — Да, — уверено ответила я, а затем пояснила: — Там слишком много пациентов, готовых для них. Они не смогут так быстро перебраться в другое место. И я уверена, вы знаете об этом даже лучше меня.        — Хах, — усмехнулся он. — Твоя мыслилка работает.        Теперь настала моя очередь приподнимать бровь.        — Да, мы знаем, что в ближайшее время собираются мигрировать, а также с нетерпением ждут нашего повторного визита.        — У вас уже есть план? — я сразу перешла к делу.        — Ты, видимо, серьёзно настроена, — сказал он и в его глазах читалось удивление и восхищение. Не скажу, что это никак не повлияло на моё эго.        — Серьёзней, чем ты думаешь.        — Ладно. Хорошо, — он скрестил руки на груди, от чего они стали выглядеть ещё сильнее и сексуальнее. Парень окончательно повернулся ко мне, задрав одно колено на кровать, чтобы удобно было сидеть. — Только часть персонала в этой больнице Митсубаши.        Мне понравилось, как он сказал это. Чонгук не стал выделять японское название, и говорил со мной, как… со своими друзьями.        — А другие медики не в курсе об их нахождении там? — тут же спросила я.        — Без понятия, — Чонгук пожал плечами. — Мы не можем залезать в головы людей… пока. Но кое-что нам удалось узнать.        — И что же это?        — Мы обнаружили человека работающего на них.        — Человека? — удивилась я.        — Да, — ответил парень. — Подозреваю, это он у них такой мастер на все руки.        — Мда… — я уставилась на пол.        — Плана у нас пока нет, — сказал он; я вновь подняла на него глаза. — Я думал дождаться Миджин, но никто не может с ней связаться. И теперь у нас «война на два фронта».        При упоминании о Миджин, я почувствовала резкий удар в груди. И это был не страх. Мне вдруг захотелось узнать, кем они друг другу являются, раз она с таким упором заставила отойти от него. Но я опять отхожу от темы.        — Пока вы высвобождаете Миджин, Митсубаши смотаются из больницы смыв после себя все улики, — догадалась я, на что Чонгук кивнул.        — Два фронта — это стопроцентный проигрыш, — тихо проговорил он, глядя на простыни.        — Так возьми и сломай этот стереотип, — заявила я, не подумав.        Он поднял на меня взгляд удивления. Я чуть было не извинилась за сказанные слова, но темноглазик улыбнулся. Искренне он улыбается очень редко, и не могу поверить, что сейчас я удостоилась чести увидеть её — самую тёплую улыбку, которую только видела, у холодных людей. Я не стала скрывать своего удивления. А потом он посмотрел на меня с незнакомой мне нежностью.        — Что? — спросила я, недоумевая, что творится в его голове. В моей — настоящая каша.        — Поможешь мне сломать его? — он спрашивал это на полном серьёзе.        — Обязательно, — ответила я и улыбнулась ему в ответ.        Лёд и снег, улыбнувшись, растопили друг друга.