Брошь Гидры

       Ребекка возвращалась домой незадолго до рассвета. Все так же с помощью дерева, она запрыгнула в открытое окно и упала на кровать. Внутри нее сидело что-то необыкновенно теплое, нежное и ласковое. Такое чувство, которому она не могла дать ни объяснения, ни оправдания. По прошествии пары часов то ли дремоты, то ли мечтаний девушка поднялась с постели. Было около половины восьмого, что значило, что у нее есть полчаса. Она подошла к окну, которое забыла закрыть по возвращении. Не зная почему, она вдруг полностью распахнула шторы. Яркий солнечный свет, залил комнату, на мгновение ослепив девушку. Сейчас, он был теплый, вовсе не похожий на тот, что обычно заглядывал сквозь маленькую щель. Темная и холодная комната в один миг стала светлой, а все острые углы слегка сгладились. Она полностью отворила окно и вдохнула свежий, утренний, немного прохладный воздух. Она прислушалась, недалеко пели птицы. - Что случилось? - тихо спросила себя девушка. Почему она никогда не чувствовала себя так? Не видела ласкового света и тепла? Не слышала радостного пения птиц? Не чувствовала свежего запаха природы? Девушка взглянула на часы. Вот черт! 7:58 Времени не осталось. Ребекка вбежала в гардероб, пытаясь найти свою обычную одежду. Руки дрожали от боязни опоздать к завтраку, и, тем самым вызвать гнев отца. Когда она скинула платье, на пол упал цветок. Тот самый, который она незаметно вытащила из букета Баки и с нежностью спрятала у себя на груди. Этот немного подсохший цветок пробудил в ней воспоминания о вчерашней ночи. На ее лице появилась улыбка, она снова почувствовала вкус его губ, тепло его тела, ласковый взгляд его серых глаз. Из омута приятных мыслей ее вывел стук в дверь. Она вздрогнула и быстро подобрав цветок подошла к двери. - Ребекка!- прозвучал громкий и гневный голос ее отца. Она стояла посередине комнаты, смотря немного правее отца, ее руки были за спиной, в одной из них она держала цветок. - Ты опоздала. На целую минуту, - холодно отчеканил Шмидт - Прошу прощения. Этого больше не повториться, - так же холодно отвечала девушка. - Что у тебя в руках? - Иоганн шагнул вперед, а девушка отпрянула к стене. Соврать? Нет, он же проверит. Сказать правду? И как ты будешь оправдываться? Лучше уже сказать правду. - Просто цветок, - она вытянула руки, и раскрыла ладонь. - Откуда он у тебя? - Шмидт схватил растение и сжал его в кулаке. - Я его случайно нашла. Он лежал на моем подоконнике. Иоганн разжал кулак и на пол высыпались лепестки. - Если ты с кем-то виделась, то считай и себя, и ее мертвой. "Её... Так он думает, у меня появилась знакомая! Все стало немного легче, наверно" - подумала Ребекка - И задерни шторы, здесь слишком светло, - поморщившись добавил Иоганн. - Слушаюсь.        В тот же вечер Иоганн приехал к Марте Винтер. Не дожидаясь приглашения он прошел в дом и не поворачиваясь к женщине лицом заговорил: - Я, кажется, поручал вам следить за Ребеккой. - Да, именно так. И я это выполняла, - уверенно ответила женщина - Не совсем, - Шмидт повернулся и пронзил Марту испытующим взглядом - Как?! - Сегодня утром она опоздала на минуту. - Это еще ни о чем не говорит. - А в руке она держала сухой цветок, - не слушая ее замечания продолжил Иоганн, - она сказала, что нашла его на подоконнике, но я ей не верю. Выясни, что за женщина стала ее знакомой, и на этот раз без проколов. - Иоганн, я не думаю, что это знакомая, - тяжело произнесла женщина - То есть как? - Это цветок... Вряд ли он от женщины... - Ты говоришь, что у нее появился мужчина?! - взорвался Шмидт - Я говорю, если кто-то появился, то это мужчина. И не кипятись, не выбрасывай гнев на девушку. - Ты теперь на ее стороне?! - продолжал бушевать Иоганн - Я вспоминаю себя, да и тебя тоже. Разве ты не помнишь Амалью? Как вы по ночам сбегали из домов? Тебя тоже держали строго, но ты ведь уходил, встречался, любил! Ты вырос, ушел, завел собственную жизнь, ты женился! Ты даже стал родителем! Почему ты не хочешь этого для своей дочери? - Замолчи! И не упоминай Амалью! Да, я любил ее, и вот к чему это привело! Я хочу уберечь Ребекку от этого! После той ночи, я оставил малышку на тебя, отправился на поиски. Сколько глоток я перерезал, сколько лбов прострелил, скольких настигла смерть по моей вине! Спустя восемь месяцев в Южной Африке, после жажды, голода и боли, невыносимой, душевной и физической, я нашел его! Зарезал как теленка и отдал одному из племен - каннибалов, как плату за безопасный проход их территории! Да, я отомстил, но какой ценой! И все равно, я остался без нее, без моей дорогой жены, без любящей матери Ребекки. Я всего лишь защищаю дочь от этой судьбы! - Ты растишь ее взаперти от всех, от всего! Растишь как головореза, для нее нет ничего святого! А если Гидра распадется, куда она пойдет? Во Французский Легион*? - Я ращу ее так, как считаю нужным! Не лезь не в свое дело! И знаешь, я думаю вскоре нужно прекратить ваши с Ребеккой занятия!        Шмидт вернулся в просто отвратительном расположении духа. Слова Марты имели действие, и Ребекке он ничего об этом не сказал. За ужином он просто сказал ей: - Сегодня ночью у нас есть планы. - Какие же? - не без интереса спросила девушка, хоть это и мешало ее свиданию. - Потом узнаешь.        Машина со Шмидтами подъехала к реке. Наступала ночь, светил тонкий месяц, водная гладь была спокойна и темна. - Двести метров вверх по реке, - сказал Иоганн, - на небольшом обрыве у реки должны встретиться два агента, они работают против нас. Помнишь Уайта? Украденные им документы будут переданы в эту ночь. Ты должна убить их нового носителя. Тихо, быстро и чисто. Возьми этот кинжал - он отравлен, смерть наступит мгновенно. - Так точно. - Не касайся лезвия. Когда закончишь, придут наши люди, оставишь тело там, а документы передашь мне в руки. Ребекка кивнула и вышла из машины. Она узнала это место, там она гуляла с Барнсом вчерашней ночью. Хоть было темно, и времени, и желания осматривать местность не было, девушка хорошо запомнила это место. Она забежала в рощу и под покровом кроны забралась на дерево. Здесь можно было оставаться незамеченной, но все отчетливо видеть и слышать. Вскоре вышли двое мужчин, их лица были закрыты и они появились с разных сторон. Они обменялись несколькими словами и один из них передал другому папку. Сбыв документы с рук один из них развернулся и быстро зашагал прочь, явно радуясь этой встрече. Ребекка отчитала 60 секунд и легко спрыгнула с дерева. Бесшумно она подошла к новому носителю и дотронулась до плеча. Он мгновенно повернулся, и в туже секунду она прорезала горло кинжалом. Он не успел никак среагировать, ни одного вздоха не вылетело из его рта, он просто упал навзничь не шевельнув ни одной мышцой. Девушка спокойно взяла у него папку и направилась прочь. Она даже не оглянулась, не посмотрела на беднягу, на хлещущую из разреза кровь, не сочла нужным увидеть, как она стекает, обагряя траву и оставляя невидимые и несмываемые отпечатки на ее руках.        На утро Ребекка как всегда зашла в кабинет. Отца там не оказалось, что значило нужно было выйти и ждать в коридоре, но на столе девушка заметила папку, которую достала вчера. Она не сдержалась и подошла к столу и раскрыла папку. " Убийство Амальи Шмидт" - прочитала она. " Полиция не может найти убийцу. Личность преступника все еще не установлена, на месте не нашли никаких улик" " Муж погибшей гер Шмидт сам оправляется на поиски" В эту секунду в кабинет зашел Иоганн. Девушка уронила документы и в страхе обернулась к отцу. Он и не думал на нее кричать, а холодно спросил: - Что ты там прочитала? - Это не документы Гидры. Это дело об некой Амалье Шмидт. Кто это? - Твоя мать. Можешь взять и изучить папку, но вечером она должна снова лежать на этом столе. Удивленная такой добротой отца Ребекка благодарно кивнула, и взяв документы удалилась.        На следующий день девушка находилась на базе. Отец провел ее в комнату для допросов и сказал: - Это тот агент, что передавал документы. Он узнал и рассказал его сообщникам. Его мы поймали, но я чувствую, что в ближайшие годы разразиться война. Сейчас их главной целью стала ты. Так что я даю тебе его прикончить. - Еще одним отравленным клинком? - О да, так приятнее, - ответил Иоганн и вручил ей уже другой нож. Она вошла в комнату, и остановилась напротив сидящего агента. Это был молодой парень лет двадцати- двадцати пяти, с рыжими кудряшками и голубыми глазами полыми решимости и невозмутимости. Он был уже основательно побит: одежда почти в клочья, на лице множество кровоподтеков, и он тяжело дышал. Сделав усилие он поднял глаза, и спокойно смотрел на вошедшую девушку. - На вас объявлена охота. Цена вашей крови продолжит расти. Возможно в этот виноват я, - он заговорил слабым, но чистым и твердым голосом, - Но мы ведь оба преданы своим организациям. На беду, они настроены друг против друга. - Действительно, жаль. - Убейте меня если хотите, если получите удовольствие. Я сам это сделал и сам отвечу, перед вами, перед нашими организациями. Я прошу вас... только об одном. - О чем? - спросила Ребекка, которой уже не так хотелось убивать парня. - Письмо, которое у меня отобрали, пожалуйста, передайте его моей бедной, старой, больной матери, как последнюю память обо мне. Я вижу в ваших глазах человечность, больше ни у кого здесь ее нет. - Покойтесь с миром, - Ребекка подняла кинжал и нанесла удар. Она была уверена, что это тот же яд, что и вчерашний. В ту же секунду она выронила кинжал и с глазами полными ужаса отскочила назад. Из груди, куда был нанесен удар текла кровь, но это было не все. Парень задергался, словно в припадке и рухнул на пол. Он впал в бешенство - катался по полу и рвал свои волосы, извиваясь в агонии, а из рта текла кровавая пена. Наконец он перестал и замер навсегда. Ребекка бросилась из комнату и накинулась на отца: - Что это за яд?! Зачем ты заставил меня убить его?! И хотя из глаз не текло слез, девушку душили рыдания - она продолжала кричать.