Не забывай поливать мои цветы, когда я уйду

Я ничего не видел перед собой. Я не видел ни автобуса, ни улицы, ни людей, ни твоего лица. Оно постепенно растворялось, подобно тем тысячам воспоминаний, которые когда-то существовали. Я сидел и умывался своими слезами пока ты уходил. И я начал снова забывать тебя. Но почему-то не уходил из моих мыслей, из моей головы образ твой. Твои глаза, твоя улыбка. Та самая роспись звезд на твоем лице. Потому что я не смогу забыть тебя больше никогда. Просто не забывай поливать мои цветы, когда я уйду, иначе они тоже исчезнут. Лучше забудь меня, ведь я не смог. Я предан тебе. Словно кусты кипариса оно пройдёт, убежит. Как черная смола оно застынет. Через тысячи воспоминаний оно станет холодным озером. И ты не вспомнишь про нас. Ты забудешь про мои желтые хризантемы.

Снова, проходя мимо той самой дороги, мне в голову ударяют воспоминания. Снова, смотря на звонок, который был совершен уже больше двух лет назад, я вспоминаю твой смех, за которым следует твоя яркая улыбка и улыбающиеся глаза. Снова, находясь в этом автобусе, я вспоминаю тебя. Знаешь, а я ведь с того момента и не садился на этот автобус с этим номерным знаком. Я пытался забывать все связанное с тобой, включая этот автобус, ту дорогу. Оказывается, за все это время, пока я закрывал глаза на существование этого автобуса с тем самым маршрутом, этот маршрут успел поменять название. Может быть, поэтому мне так не больно? Я был так счастлив, Феликс. Но я был слишком никчемным для такого счастья. Может быть из-за этого я упустил тебя? Из-за того, что я был слишком ужасен? Я до сих пор смотрю на этот последний звонок, записанный у меня в журнале. И до сих пор я не могу поверить, что прошло уже больше двух лет, представляешь? До сих пор. Было не так трудно найти этот звонок у меня в телефоне. Ты же знаешь, как я ненавижу разговаривать по телефону. Я разговаривал по нему лишь для тебя и твоего смеха. С того момента у меня очень сильно поменялась лирика. Ты же помнишь, как я рассказывал, что люблю иногда побаловаться в программе для создания музыки? И говорил, что пишу стихи. И даже показывал их тебе. Но это были вовсе не стихи и баловство. Я писал песни. Но после твоего ухода я стал писать о разбитом сердце и мразях, живущих в этом мире. А ведь когда-то в этих строчках можно было найти твои глаза и скрытые тональным кремом веснушки, которые ты мне однажды показал. Знаешь, я до сих пор не знаю, почему ты ушел. Ушел просто так, ничего не сказав мне. Оставив меня одного, ведь… Кроме тебя у меня никого не было. Я правда скучаю до сих пор. Я думал, что смог стать лучше, я думал, что смог завести друзей, я думал, что стал намного лучше того Чанбина, который существовал два года назад, но… Я не думал, что мне будет больно до сих пор, из-за тебя. Я не знаю, почему ты так поступил, я не знаю почему ты бросил меня, но я знаю, что я хочу этого снова, Феликс. Я снова хочу те прогулки, я снова хочу ездить с тобой вместе до дома, я снова хочу улыбаться с тобой и снова видеть ту самую улыбку. Я снова хочу увидеть тебя в своей жизни, даже если ты когда-то лично ушел. Феликс, давай встретимся в пятницу в 17:30 в кафе, возле той остановки? Я буду тебя ждать. Отправить сообщение. Закрыв крышку ноутбука, Чанбин судорожно вдохнул. Он не плачет в обычной жизни, почти никогда. Но сейчас горячие соленые капли скатывались по его скулам, падая на темные домашние брюки. Говорят, даже у неудачников есть шанс на счастье, верно? Даже у брошенных неудачников. Но появляется малюсенькая надежда на то самое счастье, когда Чанбин видит снова те самые глаза, те самые светлые волосы и замазанные веснушки.  — Ты правда пришел.