Огненный феникс

— Пап, а почему ты всегда уходишь по ночам? — Шадоу недовольно поджимает губы и смотрит на Кейси с нескрываемым упреком. В последнее время Джонс часто покидает стены дома, и дело не в том, что Рафу нужна помощь в борьбе с преступниками. Просто… Кейси надоедает звук вечно включенного телевизора, шипение чайника на кухне, постоянные разговоры с Эйприл, которые часто ограничиваются просьбами прекратить эти «опасные вылазки». А Джонс не может. Он не может убрать любимую биту в шкаф, забыть ощущение превосходства в моменты триумфа над противниками. Рафаэль не зря называл его огненным фениксом. Когда адреналин разогревает кровь, намереваясь выйти наружу, Кейси, поддавшись его зову, встает на колени. В карих глазах пылает то, что сложно назвать огнем, оно переливается в лунном свете, приобретая неземной оттенок. Он кричит, срывает голос и меняет личину. Кажется, вот-вот и за спиной человека покажутся настоящие золотые крылья. Лицо, изуродованное злостью, всегда делает нас другими. Исчезают знакомые черты, и только глаза пытаются сохранить в тебе все человеческое. Тогда Рафаэль впервые видит своего друга таким и в тот же миг единственный раз в своей жизни — по-настоящему пугается. — Тебе не пора спать? Мама уже давно в кроватке… — Кейси наклоняется к ней и тянет руки, чтобы поправить воротничок смешной пижамы. — Я не хочу! Мужчина делает шаг назад, когда маленькая ладошка неуклюже ударяет его по ноге. В коридоре становится душно… Теплая синяя куртка падает на пол. Кейси смотрит на Шадоу с удивлением и легким разочарованием. Она действительно похожа на маму — те же рыжие волосы, вздернутый кверху подбородок и самые милые веснушки. В темноте розоватость ее лица не выглядит кукольной, как это бывает при свете дня. Сейчас на него поглядывает злобный бледный вампиренок. — Эй, ну хорошо. Давай я уложу тебя, обещаю, что никуда не уйду. — Честно? Кейси кивает и ведет девочку в ее комнату. Он заходил сюда неделю назад, и за это время волшебным образом многое поменялось. Вместо уютных игрушек на полках, стояли книги в твердых обложках, причем половина из них уже носила гордое звание «Энциклопедия». Больше никаких наивных сказок, добрых историй, что заставляют улыбаться, ничего… Даже постельное белье на кровати из детского рисунка трансформировалось во взрослую клетку. — Я прочитала маме страничку, и она меня похвалила. — Шадоу опускает взгляд вниз, на переплетенные с папой пальцы. Она все понимает, и в ее глазах столько боли, что Кейси на минуту сомневается в ее пятилетнем возрасте. Он пропустил ее первые успехи в чтении, не помог супруге сделать ремонт в комнате, даже не удосужился спросить Шадоу — не хочет ли она, чтобы папа остался. — Мама сказала, что ты самый храбрый из всех, кого она только встречала на своем пути. Ты уходишь, потому что не даешь плохим людям обижать тех, кто слабее. Просто их так много, что папа устает и не может приходить ко мне. Кейси задумчиво смотрит поверх ее головы и вспоминает Эйприл. С того момента, как у них родился ребенок, она неустанно твердила мужу, чтобы он перестал вести себя как бандит и вернулся к обязанностям родителя. Он вспоминает морщины вокруг ее глаз, потому что дочь не могла справиться с ночным кашлем, сбивчивое дыхание от тяжелых сумок с продуктами. А еще… Любимые пальцы, которые перевязывали раны после ночных вылазок, хотя жене было бы намного легче махнуть рукой и просто дождаться конца всех этих мучений. Наверное, это и называется любовью. — Алло, Раф. Слушай, я, наверное, больше не смогу… — Плохие парни никуда не денутся, Кейс… А вот семья… Я рад за тебя, Кейс. Правда, рад… Кейси Джонс — огненный феникс с потускневшими крыльями, величайший мститель города Нью-Йорк, который обнимает спящую жену за плечи. — Ты знаешь, я сейчас слушал, как Шадоу умеет читать. Мужчина рассказывает о ней, как о самом талантливом человеке, говорит, что любит ее. — Она похожа на тебя, Эйприл.