Выхода нет

      Я потерял счёт времени, сколько гудят провода в нашей округе. У них одна и та же мелодия, напоминающая чем-то пчёл. Честно сказать, ночью их более слышно, чем днём. Они не напрягают и не успокаивают: они просто есть. С каждым наступлением темноты до самого утра гудят, но, кажется, громче. А потом затихают под суетой города. Пролетает в ночной глуши самолёт. Я не думал, что буду обращать внимание на каждый и воображать, будто ты находишься там. Нет, тебя там нет, я знаю это точно. Кажется, каждый из них ожидает твоё присутствие на своём борту.       Солнце вот-вот взойдёт. Я осознаю всю ситуацию, в которую попал когда-то. Мне хочется всё изменить, что произошло в тот день, заставивший начать курить.       А я по привычке, проходя в ванную, каждое утро смотрю на кухню. Раньше там пахло безумно аппетитно различными вкусностями, и даже приправы не казались такими противными. Однако, теперь единственная вещь, что витает там в воздухе, — пыль.       Поворачиваю задвижку на двери в спальню, вслушиваясь в эхо, проходящее по стенам во все стороны. Это так глупо. Мы никогда раньше не закрывались, даже когда ссорились. А тут мне захотелось. Будто есть кому заходить.       Жизнь кажется столь пустой. И столь обычной. И я всё ещё не могу с этим смириться. Ты всегда говорил, что нужно пытаться идти дальше, не делать то, что тебе не нравится. Но все мои попытки были тщетны.       Мне хочется проснуться с тобой в одной постели. Снова. Снова… Вновь и вновь твердить тебе что-то ласковое. Говорить, как люблю. Но… [Текст прерывается, скрываясь за пятном. Клякса занимает большую часть оставшегося места на листе, но на другом чернила имеют иной цвет.]       Мы с тобой даже расставались. Расставались, уходили, уезжали, но возвращались. Не могли друг без друга. И все те ссоры мимолётны. Они были… так сказать, на пять минут. Даже напившись, я знал, что всё равно мы возобновим отношения.       И сейчас я пишу в эту тетрадь красными ручками. Ты, мой мальчик с глазами из самого синего льда, растаял. Знаешь, я всегда думал, что оружие — страшная вещь. Но никогда не понимал этого до тех пор, пока не встретил тебя и остальных ребят. И если все выжили, то ты…       Растаял под огнём пулемёта. [На поверхности бумаги видны следы от влаги в форме кругов, выдающие слёзы пишущего.]       И теперь я, как ты однажды сказал, человек с пламенем в груди, потухну в тёплой воде, оставшейся от тебя.       Прости. Выхода нет.

— Предсмертная записка Кита Когане.