***
Я вздрогнула, увидев живой интерес и широкую улыбку. Если бы я не знала, что он не видит меня, подумала бы, что пытается глянуть мне прямиком в душу. Дима, стоящий рядом, тут же приобнял меня за плечи. Когда мне вчера вечером позвонили из полиции, я даже испугалась. Рус, который был рядом со мной, недоуменно глянул на меня. Мы как раз приехали в больницу к Виктории. Он хотел проведать сестру. А я… Сказать спасибо за спасение и отпустить прежние недомолвки и то, что все это начала она. Для меня было большой неожиданностью, что Виктор желает моего присутствия, для того чтоб говорить. Интерес пересилил страх, и я согласилась. Сейчас же я не знала — клясть себя за соглашение или все-таки послушать, что же стало причиной. — Я должен видеть ее. Глаза в тот момент, когда она узнает, — прошипел он, низко нагибаясь над столом и зло смотря на полицейского. Тот же только с силой положил папку на стол, смотря строго на него. — Не Вам гражданин Ковалевский диктовать нам условия. Мы и так сделали слишком много, привели пострадавшего сюда. Этого достаточно. Или говорите, или мы найдем все доказательства и облегчения наказания из-за чистосердечного не ждите, — грозно сказал он, разворачивая папку и включая диктофон, вопросительно глядя на него. Виктор молчал около минуты, а потом снова уставился на стекло и начал безжизненным тоном. — У меня была дружная, хорошая семья. Отец, мама, старший брат Макс и совсем малышка сестренка Лия. Так было до моего десятилетия. Тогда отец и брат повели меня на аттракционы. Так получилось, что в том парке стоянка для машин была через дорогу от входа. Когда мы уже вдоволь нагулялись, брат вел меня, а отец разговаривал по телефону с мамой. Она осталась с Лией дома. Он шел чуть впереди и первым заметил, что маленькая девчонка, моя одногодка можно сказать, перебегала дорогу, спеша на аттракционы. А ее родители были с той стороны, успокаивая мальчика. Ни они, ни девочка не видели летящую легковушку. А мой папа, он же альтруист, — он зло усмехнулся, — побежал спасать. Вытолкнул ее, но сам не смог уйти. Его сбили. Прямо на моих глазах с братом. Та девочка плакала, ее родители испугались, вызвали скорую, — он замолчал, обдумывая свои слова. Я же задержала дыхание. Так как я помню ту ситуацию. Тогда я очень сильно испугалась. Неужели тогда это был он? Это же было в абсолютно другом городе. — Они заплатили за лечение и реабилитацию. Полностью. Отец выжил, но остался инвалидом. Я его ведь часто спрашивал после «Зачем?». А он так, знаете, — нервно дернул руками, — гладил меня по голове и говорил, что спас красивую девочку, возможно, мою невесту. Либо моего братишки, — он вдруг рассмеялся. И этот смех был ужасным, — забавно, да? Невеста. Я не придавал этому значения и все жалел, что тогда он не дал тому случиться. Матери тянуть нас всех было сложно. Макс в свои 16 пошел работать, чтоб прокормить нас. Через 3 года ушла мать. Просто сказала отцу, что не готова жить с обузой и детьми. Ведь она еще молода и сможет найти себе более перспективного мужика, — он оглянулся шальными глазами, улыбаясь. И эта улыбка пугала меня больше, чем злость. — Я тяжело воспринял, что моя мать шалава. Брат чуть сложнее, он осунулся и уже не улыбался слишком ярко. Как раньше. Он был словно солнце. Блондин, как мать, со светлыми глазами и широкой улыбкой. Это ушло бесследно. Но вот Лия это восприняла очень тяжело. Ей было всего 5, как она может остаться без матери. Но эта сука не думала о своих детям. Как они и что, — он вдруг наклонился снова вперед, — я убил ее год назад. За все то, что она сделала и не сделала с нами. С моей семьей! — он говорил это пренебрежительно, а у меня стыла кровь. Господи, как же так можно, родную мать? Я перевела растерянный взгляд на Диму. Мужчина был напряженным и задумавшимся. — То есть, Вы убили собственную мать? — шокировано спросил полицейский, открывая личное дело подозреваемого и щелкнув ручкой, пометил там что-то. Брюнет с ухмылкой молча на это смотрел. — Да. Нашел эту шкуру наконец-то, — он закатил глаза на осуждающий взгляд, — Ее по другому не назвать. Была как раз дома одна. А ведь у нее все было. И муж богатенький банкир, и даже ребенок. Она о нем, наверное, заботилась. Хотя мать из нее хуевая, раз о нас ни разу не вспомнила и ни копейки не отправила, — он резко наклонился вперед, почти шипя, — Первым делом я сломал ей спину. Чтоб она почувствовала ту боль и отчаяние отца. Это чувство беспомощности. Сломал и стоял над ней, высказывая все то, что наболело, — парень снова откинулся на спинку стула, задумчиво повернул голову к стеклу. Я же попросила Диму дать мне воды. Он кивнув, спустя минуту подал мне стаканчик. Следователь только спокойно смотрел на этого ублюдка. Ему не впервой скорее всего с таким сталкиваться. — Но это не важно. Я потом просто свернул ей шею, — безразлично, будто рассказывая о погоде, кинул Виктор, — Мы переехали тогда. Когда мне было 13. Макс был совершеннолетним, и мы рванули в Киев, — он снова молча уставился на стекло пустыми глазами. А потом в полной тишине, — Но лучше бы мы остались дома. В какой-то момент мой старший братишка принес домой груду денег. Так что мы смогли позволить и осмотр отца, и новые вещи Лие. И вообще, жили хорошо. Папа хмурился, а я просто не понимал. — он пожимал плечами, — мне и в голову не приплыло спросить у него, откуда такие деньги. Я просто был рад, что у нас все хорошо, — прикусил он губу. И только в этот момент я увидела нотку боли в его взгляде, и он хмыкнул. — Лия болеть начала. С сердцем проблемки на почве нервов пошли. А брат сиял и был рад. Говорил, что познакомился с очень хорошей девушкой и, возможно, даже приведет ее познакомить с семьей, — он улыбнулся, а потом резко скривился. — Не успел, — протянул парень с жуткой улыбкой, резко вскакивая с места и кидая стулом в сторону стекла. Я даже дернулась, от неожиданности отходя подальше на пару шагом. Дима только вздохнул и прижал меня к себе. Виктора быстро скрутили, на этот раз приковав наручниками к столу, который был намертво впаян в пол. — Вы верите в то, что человек может тащить за собой неприятности? — спросил он будничным тоном в следователя, который смотрел на него строже. — Нет, гражданин Ковалевский, я в такое не верю, — ответил тот грубовато, поняв, что тот не продолжит, если не ответить. Тот будто этого и ждал, жутко оскалившись. — А я вот поверил. Знаете, как я узнал чем брат зарабатывал для нас? — он мигнул, наклоняя голову, — Когда, сука, стоял над его трупом! На полигоне для незаконных гонок. Нужно было опознать его. Он зарабатывал деньги на гонках. И кому-то это не понравилось. Потом выяснилось, что ему испортили тормоза, — с болью в голосе хмыкнул парень, — А самое смешное, что тогда с ним должна была быть еще и девушка. Его подружка, которая ему нравилась. Эта ебаная сука, уже который раз должна была сдохнуть, но ее спасает моя семья! — закричал он, а я шокировано открыла рот, почувствовав, как ноги подкосились, и Дима подхватил меня. Решетняк тут же усадил меня на ближайший стул, пытаясь успокоить и впихнуть принесенное успокоительное. Я же только отрицательно сморщилась, отказываясь и шепча в его объятиях. — Дим, это я. Макс был моим другом. Но я даже не обратила внимание на фамилию. Какой ужас. И я правда должна была ехать с ним, но тогда Ник пришел, и мы с ним разбирались. А Максим он разбился у меня на глазах. Боже, какой ужас, — прижав руку ко рту, я посмотрела на подсудимого. Сколько же он пережил в этой жизни? Недурно, что так возненавидел меня. Тут и повредиться рассудком легко. Хотя… Я прищурилась и шокировано поняла — так это случилось. Он же совсем двинулся крышей. — Принцесса, ты ни в чем не виновата. То, что ты там была и выживала с каждым разом, значит лишь то, что ты везучая, — мужчина поддерживающе приобнял меня, целуя в макушку, а я посмотрела на стекло, где бывший друг молчал, обдумывая что-то, а следователь терпеливо ожидал. — Лия не выдержала, — гробовым тоном бросил Вик, — Она безумно любила Макса. Ей было всего 8, а она уже все понимала, и когда ей сказали, что Максим не придет больше, то сердце просто не выдержало. Так и остановилось, — он резко всхлипнул, что было насколько неожиданно. Еще каких-то полчаса назад он безжалостно говорил о том, что убил мать, а сейчас плачет. Слезы прозрачными ручейками бежали по щекам, но парень их даже не замечал, уставившись, казалось бы, мне в глаза, хотя видеть не мог. — А 4 месяца назад я похоронил последнего родного человека. Отец очень сильно осунулся и был лежачим после смерти двух детей. Практически не ел, вообще не двигался. Только повторял как мантру, что я должен женится на той девочке, — он вдруг рассмеялся, — Знаете какое первое желание было, когда я наконец понял… осознал, что это именно она. Соня, моя подруга, одноклассница и соседка по парте? — он улыбнулся полицейскому, — Взять ее за патлы и бить головой о парту, пока она не расстрощится и из нее не потечет то, что она называет мозгом, — снова взглянул на стекло, помахав туда пальцами свободной руки. Я только вздрогнула и прикрыла глаза. — Но потом я понял, что нет. Нужно действовать по другому. Ломать ее, не доводя до убийства. По крайней мере не ее убийства, — засмеялся он, — А потом под руку подвернулась эта рыжая богатенькая идиотка со своей тупой ревностью и двинутой головушкой. Сумасшедшая бабенка, влюбленная в мужика, что с нее взять-то? — пожал тот плечами. — И план сам собой вырисовался. Она нервничала и хотела соскочить. Бабы, что с них взять, — Виктор закатил глаза, облизнувшись, — Все эти происшествия веселили меня. Эти письма, Сонечка задёрганная. Прямо таки бальзам на мою черную душонку. Жаль никого из родных не удалось убить ее. Реально жаль. А потом эта рыжая тварь захотела уйти и вякнуть в ментовку на меня после того, как я тронул ее разлюбезнейшего братца. Тот еще еблан, честное слово, — дернул щекой, разминая руку. — Выбирайте выражения, подсудимый! — осадил его следователь, записывая что-то в блокнот, даже не смотря на парня. — Да его по-другому не назовёшь. Ну в общем, у шизиков есть такое, закос любви к одному человеку, которого они тронуть не могут даже в бреду. Ну я, чтоб она не соскочила, принес ей подарочек, чтоб она если что прошла за пособничество и кражу людей, — со смешком продолжил Виктор, — И все это время я думал, крутил в голове то, что она моя невеста. Было, конечно, противно глядеть на то, как они зажимаются там со своим учителем, слушать эти сопли о их любви, — парень сделал лицо, будто его тошнит, — Это прям бесит! Когда ты купил кольца уже. Потом купил платье. А эта шлюха все так же с ним! И ни поссорить, ни убить его! — резко закричал брюнет, с остервенением разорвав зубами губу, из-за чего по подбородку побежала струйка крови, делая его еще более нездоровым. Следователь только вздохнул, и выйдя на минуту из комнаты, вернулся с салфеткой, протянув ее Ковалевскому. Тот буквально выхватил ее из рук, прижимая к губе. — У меня почти получилось! Почти! Если бы эта сука не соскочила так не вовремя! Я бы женился на ней! Я бы увез ее! — он стукнул свободной рукой по столу, а после успокоился и тихим голосом: — Я сломал ее. Я смог это сделать, ясно вам! Я сделал то, к чему стремился. Правда, не доломал, — закончил он, будто нелепое недоразумение произошло. Пролил кофе на одежду, всего лишь. Брюнет опустил глаза на столешницу и, тяжело дыша, замолчал на несколько минут. — Я хочу ее видеть, пожалуйста. Перед тем как меня прикроют, я хочу ее увидеть! — умоляющим тоном проскулил он, поднимая больные глаза на стекло, и я взглянула на Диму, который тут же отрицательно качнул головой. — Ты же даже не собираешься идти туда? — спросил мужчина насторожено, крепче сжимая объятия. Но я только мягко улыбнулась и посмотрела на еще одного следователя. с просьбой пустить меня. Тот взглянул на меня, как на неуравновешенную, но все же связался с коллегой. Тот, видимо, со скрипящим сердцем, все же позволил. Первое, что увидела, осторожно приоткрыв дверь в допросную, это жадные глаза, в которых не было и грамма того человека, которого, как казалось, я знала как друга. Скорее всего его и не было. Но все равно очень грустно прощаться с теми часами «дружбы» — Вик, — только и произнесла я, не решаясь подходить хоть на шаг ближе. Парень же шарил по мне глазами, хаотично и неразборчиво. Молча. Я уже думала уйти оттуда, так как молчание затягивалось, но он вдруг заговорил. — Я тебя ненавижу. Всем своим сердцем. Но знаешь, что самое ужасное, Сонь? Я почему-то люблю тебя. Ты не такая, как я думал. Ты могла бы стать женой моего брата. Если бы не принесла со своим знакомством смерть ему. Понимаешь? Это все ты! — он говорил абсолютно ровным тоном, и из-за этого стыла кровь, — А знаешь что? — Вик резко взглянул мне в глаза, — Я не умру так, чтоб не утянуть тебя за собой в могилу. Я не сгнию в тюрьме. Я выйду и заберу тебя с собой. Поживи пока что. Нормально, хорошо. Заведи семью, детей, возможно, найди работу. Но всегда помни, что я выйду и найду тебя. И уничтожу, — он улыбнулся, снова заплакав. Я же просто сочувственно глядела на этого такого молодого, но угробившего себе жизнь парня. У него явно не все в порядке с психикой, и реально жаль. Он бы мог быть неплохим человеком, просто так обошлась жизнь и судьба. — Вик, я просто знаю, что судьба тебя поломала и ты не дружишь с головой. Мне действительно очень жаль тебя и твою семью. Но не я виновата. Я просто была в эти моменты в том же месте. Это ужасные стечения обстоятельств. Но все равно прости меня. Мне правда сильно жаль, — и грустно улыбнувшись на непонимание и злость, вышла из допросной. Пора поставить точку в этом. Следователь же зачитывал Виктору Романовичу Ковалевскому статьи кодекса, по которым он получит срок. Наши же дороги расходятся. — Все хорошо, пойдем домой.***
Красивая просторная зала. Играет праздничная музыка, все красиво. Даже волшебно. А улыбка не желает уходить с моего лица. Воздух наполнен разными запахами, но аромат разнообразных цветов буквально перебивает все. Легкий ветерок августа свободно развевает отросшие волосы, а я улыбаюсь, смотря на любимого мужчину. Платье свободно спадает на пол. А рядом расхаживает нервный мужчина. Я только со вздохом смотрю на руку с часами, хмыкая. Как всегда опаздывает. Ничего не меняется. — Может, нужно позвонить? — нервно трепля галстук, Александр взглянул на меня. Я же только закатила глаза. — Может, что-то случилось. Почему ты вообще здесь? — вдруг развернулся он ко мне, а я спокойно подняла брови. — Саш, ну чего ты так волнуешься? Все будет хорошо. Она скоро приедет. Немного опаздывает, это же Финкина! — он только волком на меня посмотрел, — Резников, а ну успокойся! Сколько гостей, а ты ведешь себя как невеста! Ей богу, — я протянула ему стакан с водой, прижимаясь к боку Димы, который только со смехом глядел на нашу стычку. — Ты такая спокойная, погляди только. Посмотрел бы я на тебя, содержанка, будь это твоя свадьба, — вот же прицепилось это прозвище. Скотина! Отвернувшись к окну, махнула рукой. — Вон она приехала! А ты кипишуешь, — сделав вид, что они тупые, а я такая умная, пошла встречать Лису. Свидетельница все-таки! Прошло уже немалых 5 лет. За это время я успела закончить школу, поступить и сейчас учиться на кинолога. Никита тоже пошел учиться, но в отличии от меня на маркетинг, уже даже работая в одном магазинчике. Очень странно, что отношения у него сложились с… Морозовой. Очень странная пара. Но Виктория прошла курс психотерапии и до сих пор посещает психолога, превратившись в абсолютно другого человека. Дима же ушел из школы. В тот же год. Выпустил наш класс и ушел, занимаясь репетиторством. И говорит, что абсолютно спокоен и счастлив. Став рядом с подругой, я подмигнула ей, и передала букет невесты. Александр и Алиса все же сошлись вместе и сегодня решили поженится. Потому что дальше было бы тянуть некуда. Так как подруга уже месяц так третий носит ребенка. И я за них безумно рада. Они прекрасная пара.***
— Ну допустим, Снежка, твоя подружка уже замуж выскочила, а ты-то что ожидаешь? — Кирилл появился безумно неожиданно из-за спины, тут же приобняв меня за плечи. Я только легонько стукнула его по плечу сумочкой. — Напугал! — блондин лишь со смехом потерся носом о щеку. И тут же на меня сочувственно посмотрел подошедший Руслан. Дружба с этими двумя за все время никак не поменялась, а только укрепилась. А вот страсти между ними можно даже щупать. Они безумно красивая пара. Веселая, необычная. Кирилл взял на себя бизнес отца, теперь занимаясь ним. Рус же пошел учится, не желая продолжать бизнес своего отца. — А если серьезно? Почему вы еще не муж и жена? — серьезно спросил Морозов, притянув любвеобильного блондина к себе, который, балуясь, прикусил его за шею, за что тут же получил шлепок. — Да рано еще. Как-то не хочу отягощать ни себя, ни Диму свадьбой и браком. Мы только год назад съехались, — именно в этот момент мою талию обвили руки Димы, и я с улыбкой откинулась на него, целуя в щеку. И тут же получила поцелуй в макушку. Как же я его люблю. А ведь все началось с того, что я вздремнула на его уроке…