listen to me, bitch

- О, смотри, Брайн, - она достала откуда-то палку с приделанным к ней лицом и париком. Сама старалась, все ради него. –«Я – девушка Ботана, я люблю учить физику и имею полное собрание сочинений Хокинга. А еще я буду давать Ботану между экзаменами по математике и микробиологии, во время трехминутного перерыва, ему как раз хватит», - быстро и с насмешкой произнесла она. Брайн уже смеялся во весь голос, а вот Ботану было не до смеха. Почему эта «бомжиха» его ни во что не ставит? Ему так хотелось доказать, что он действительно чего-то стоит, и что хорошая, красивая и умная девушка может обратить на него внимание и даже влюбиться. Он просто не знал самого главного. Он не знал того, что Оливия просто не умела выражать свои чувства по-иному. Никто ее ничему не учил, в том числе тому, как правильно обращать на себя внимание, поэтому она задевала его, била, направляла на него дуло своего пистолета только потому, что никак не могла перестать любить его. Не могла ничего с этим поделать, и это выводило ее из себя. Каждый день она боролась сама с собой, со своими чувствами, и убеждала себя в том, что это ошибка. Что такого не бывает. Что она просто не может любить Ботана. А когда она узнала, что вся эта история с его девушкой на самом деле оказалась правдой, первое, что она почувствовала – ревность. Злость, ярость, а еще желание узнать, что этой девушке понадобилось от Ботана. От ее Ботана. И сейчас, когда она осталась на улице совсем одна, она достает фотографию с мамой – ее личную тайну, о которой не знает никто, и в который раз пытается спросить совета. «Мама, что же мне делать…» - Знаешь, мне через неделю экзамен сдавать, и моя мотивация здесь понятна. Я не могу понять одного: а зачем тебе-то этот очкарик? А, кажется, я знаю: ты в него втюрилась! Оливия никогда бы не подумала, что первой, кто скажет это вслух, станет эта мразь. То, что она так долго держала в себе, одна из самых сокровенных ее тайн вдруг всплыла, и сейчас она так просто об этом говорит. Хотелось придушить ее. Прямо здесь. И пусть Ботан потом ненавидит ее до конца своих дней. - Ты даже для матери своей ужасный…позор. Ну, все. Она даже про маму разговор начала. Эта мымра ответит за свое по полной. - Слушай, ты... - Оливия встала. Желваки заходили по щекам, руки сжались в кулаки. Она уже была готова разукрасить лицо этой стерве, как вдруг в дело вмешался… Ботан. - Д-девушка? Ты… что ты такое говоришь? Фух, справедливость восторжествовала. Наконец-то. А сама Лив с усмешкой отметила, что этот ботаник даже имени своей возлюбленной не знает. - Ты меня использовала! – продолжал Ботан. – Я-то тебе верил… - Пирожочек, все не так, как тебе показалось… - глаза у шатенки забегали из стороны в сторону. Она попыталась обнять Ботана, но тот грубо ее оттолкнул. - Я все слышал. Убирайся отсюда! Сейчас же! – таким злым Ботана еще никто не видел, а Брайн и его подписчик вообще перестали понимать, что происходит. – Я не позволю тебе подходить ко мне больше никогда! Тем временем Оливия сидела на лавочке, забросив ногу на ногу, параллельно поставив локоть на стол, и смотрела прямо в глаза уже бывшей девушки Ботана с нескрываемым презрением, усмехаясь. В конечном итоге та поджала губы и собралась уходить, как вдруг Лив вскочила со своего места и схватила ее за плечо. Девушка не успела опомниться, как вдруг ей прилетела пощечина, в которую Оливка вложила всю свою ненависть к ней. - Это за меня. Бам. Вторая щека также разукрашена алым пятном. - Это за мамку мою. Бух. - И за Ботана тоже. Лена убежала как можно быстрее, держась за щеки, потом села в свой беленький «Mercedes» и умчалась куда глаза глядят. В комнате воцарилось неловкое молчание. Оливия восстанавливала дыхание, сев на диван рядом с Ботаном. Сам очкарик держался, стараясь не заплакать. Брайн сидел за столом, не решаясь даже взять в руки телефон, а подписчик куда-то ушел. В конечном итоге блогер набрался смелости, встал из-за стола и подошел к дивану. - Может, все-таки потрудитесь объяснить, что здесь произошло? Оливия встала с дивана и потащила Ботана за собой, игнорировав фразу Брайна, бросив короткое «Нам нужно поговорить. Лично». - Ботан... - было начала черноволосая, но парень ее перебил. - Лив, прости меня. Я слышал все, что она тебе наговорила. Я не знал, что она такая стерва. И… когда она передавала мои слова… - Я знаю, Ботан, - теперь Оливия перебила его. – Я ужасный человек. Я действительно бомжиха, у которой нет семьи, а еще у меня просто ужасный характер, - она приложила ладони к лицу. – Я не обижаюсь на тебя. - Нет, Лив, все не так! Я ничего такого не говорил про тебя, честно! - Ботан, подожди… - она остановила его поток извинений и оправданий, намереваясь сказать самое главное. - Я правда люблю тебя. Он так и не договорил то, что хотел, ошарашенный этим признанием. - Я не жду от тебя взаимности. Я уродина, и вообще… Она не договорила, так как он неожиданно прильнул к ее губам. Это был первый в жизни поцелуй для Оливии, и его она, конечно же, запомнит на всю жизнь. Они вошли в комнату к Брайну, держась за руки, еще больше удивив этим парня. - Какого…? – было начал он, но Оливия, улыбаясь, прервала его: - Не твоя, вот и бесишься. Он лишь закатил глаза. - Лив, кстати, у тебя тут выпала фотка…Какая-то… Улыбка резко пропала с лица девушки, уступив место страху. Оливия резко подбежала к нему вырвала фотографию с мамой из его рук. - Ты и Дерзкая Няня? Серьезно? – в его глазах читалось недоумение. - В смысле? – к разговору подключился Ботан. - Ребят… - она сделала глубокий вдох, а затем выдох. – Вы действительно хотите знать правду? - Ну, разумеется, - в один голос ответили они. Она села на диван. - Ну… - она почесала затылок. - Короче… Это моя мама.