***
Ино бежала со всех ног, поэтому старательно успокаивала сбившееся дыхание, пока Канкуро крепко держал ее за локоть. Он не позволил ей вырваться на поляну, где сражались Хидан и Шикамару. - Дура! - прошипел он, одергивая девушку, готовую броситься на врага, и уволакивая ее за деревья. - У него все схвачено. - Он кивнул в сторону юноши, подмечая тень, тянущуюся к ногам преступника. - Ты меня провел! - истерически завопил Хидан. - Мерзкий сосунок! Не страшно, - тон его голоса резко сменился: он стал мучительно растягивать слова, словно старался истерзать даже их. - Ты не можешь сдерживать меня дольше минут пяти: ты устал, а вот для меня даже вечность - пустяк. Напряженные пальцы Шикамару дрогнули, и между бровями пролегла глубокая морщина. Хидан вновь восторженно возопил, пронзая скрипучим голосом воздух: - Можешь затыкать меня своими ножами, мальчишка - я все равно убью тебя! - Его глаза сузились до щелок, а губы расползлись в ядовитой ухмылке. - А потом доберусь и до той смазливой блондинки… Ино встрепенулась, песчанник крепче сжал ее руку, не позволяя сорваться ни ей, ни себе. Шикамару был умным парнем, и совершенно не исключено, что у него имелся план даже сейчас, а они вдвоем могли здорово помешать любой неосторожной выходкой. - О, ты даже не представляешь… - сладострастно протянул Хидан. - Убивать девчонок куда приятнее! - Он облизнул губы и разразился леденящим душу смехом. - Буду отрезать от нее по кусочку - о, да! И какое великое удовольствие я получу, когда свяжу кровью наши тела и не перестану иметь эту красотку прямо на этом знаке до тех пор, пока от нее будет оставаться хоть что-то! - Хохот маньяка разлетелся по всему лесу. Терпение лопнуло. Канкуро вынырнул из зарослей с искаженным злобой лицо, позади Хидана. Тот и обернуться не успел, как нити чакры, покорно слушаясь кукловода, обхватили его тело, крепко связывая, лишая возможности двигаться. - Шикамару! - прогремел голос Канкуро. - Прикончи ублюдка! Отрежь башку, разорви на части - мне плевать! Сделай хоть что-то! Юноша быстро вышел из ступора, тень вернулась к его ногам, и он выхватил несколько кунаев. - Идиоты! - крикнул Хидан, захлебываясь собственным смехом. - Меня невозможно убить! Клинки вонзились в его тело, и он поморщился. Смех сменился изумлением: на рукоятках кунаев колыхались взрывные свитки. Не нужно быть гением, чтобы не понять, что произойдет, когда они догорят. - Что б вы сдохли, сосунки! - завопил он истерическим голосом. - Мне нельзя умирать! Меня ждет… Раздался взрыв.***
Сначала ничего не менялось, а потом под ногами девушки задрожала земля, высвобождая миллионы песчинок. Зрачки Сакуры расширились, лишая ее зеленые глаза цвета. Тело охватило волной страха, сменяющегося трепетом, затем - предвкушением и, наконец, наслаждением… Она шумно выдохнула воздух, расправляя плечи; позвонки хрустнули, а в легких заскрежетал чужой рык. Она сжала закостеневшие пальцы рук, и песок волной тысячи когтистых лап направился к Какузу. Член Акацуки застыл в недоумении, а затем резко отскочил в сторону. Песок рванул за ним, складываясь в очертания тигриной головы. Острые клыки впились в ногу противника, раскрутил и швырнул на окропленную кровью землю. Конечность мужчины исчезла в бурном урагане. Он шумно ударился о камни, выплевывая кровь и остатки одного из разорвавшихся сердец. - Что за чудовище вы вырастили?! - раздраженно крикнул он, найдя глазами силуэт Сакуры. - Долбанная Коноха! Девочка, остановись! Но девочке было уже не остановиться. Сакура подняла руки к небу, и покорный песок стал стягиваться к ней, поднимая все выше. Земля завибрировала под ногами шиноби, и первым не устоял и рухнул Чоуджи. - Ямато, все под контролем? - выкрикнул Какаши. Ветер настойчиво заглушал его голос, а видимость становилась все хуже. - Похоже на то… Ласковые песчинки извивались вокруг тела девушки, и она как будто растворялась в их преданных прикосновениях. Ветер шевелил ее волосы и подол юбки. Песчаный бархан поднимал ее все выше над всеми. Над всеми! Голос Какузу донесся до ее слуха, и снисходительный взгляд из-под изящных ресниц удостоил его, наконец. - Не убивай! - крикнул он. - Они делают из тебя монстра! Оружие! Коноха всегда так поступает с лучшими: уходи оттуда! Эхом чужой голос вторил словам противника, и брови куноичи сдвинулись. В воспаленном мозгу возник образ давно исчезнувшего человека. Секундная слабость, а затем кровью налились белки глаз девушки. Лицо свело судорогой, и на нем застыл то ли крик, то ли улыбка, то ли оскал. Она направила руку в сторону врага, выглянула из-за собственных пальцев, чтобы взглянуть на жертву в последний раз, а затем врезалась ногтями в ладонь. Красная капля пропала в бешеной буре, устремившейся к Какузу. Раздавшийся крик заглох в беззвучном взрыве. Песок разлетелся во все стороны, словно ему удалось сорваться с поводка. Шиноби закрыли лица руками, открытые участки кожи расцарапывало в кровь. Все медленно стихало, словно инерция силы медленно сходила на нет; песок оседал. - Ты молодец, Сакура! - с наивной радостью воскликнул Чоуджи и закашлялся, поднимаясь. Девушка все еще возвышалась, замерев на песчаном бархане. Какаши с облегчением выдохнул и устало оперся ладонями о собственные колени. Горячий воздух медленно наполнялся нарастающим смехом - нет, не смехом - скрежетом, ужасающим, леденящим душу. Глаза сенсея округлились, но он не сразу решился взглянуть на свою ученицу. Ее силуэт растворялся в пелене песка и становился все менее узнаваемым. Плечи девушки вздрагивали, ровная спина сгибалась, пальцы рук скручивало судорогой. Какаши уставился на нее с ужасом, который еще никогда прежде не выражало его лицо. - Сакура… - прошептал он. Хохот сменился всхлипами, рычанием. Она притянула парализованные руки к лицу, взглянула на собственные ладони, кровоточащие четырьмя глубокими ранами от ее же ногтей. - Что… - проговорил она дрожащим голосом, который тут же сменился лязгом. - Что вы сделали?.. - Ямато! - быстро крикнул Какаши, тот сразу же спохватился. Сложил руки в печать, зажмурился. Представшая перед глазами печать начала сшиваться, но резкая боль вынудила остановиться. - Не смей! - рявкнула Сакура, и песок отшвырнул мужчину. - Сакура! - с негодованием и едва скрываемой тревогой крикнул Какаши, но она даже не взглянула на него. Округлившиеся, полные злобы и безумия глаза выжигали очертания деревни, видневшейся на горизонте. Вот, где все началось. Сенсей проследил за ее взглядом и ринулся к девушке. - Остановись! Но она лишь беззаботно прокрутила указательный палец в воздухе, и песчаный водоворот, возникший под ногами учителя, заставил его упасть на полпути. Минуту назад оседающий песок, вновь взвился вверх. Злость в ней нарастала. Это была та самая дорога… дорога, которой ушел Саске. Обида и разочарование тонули в зверином желании поквитаться за собственную боль. Ненависть. Ненавистную тропу начали испещрять трещины. Какаши поднялся, сделал шаг к ней. - Сакура! - крикнул он ее имя взволнованно, искренне. - Сакура, это все моя вина! - Он аккуратно приближался к ней, локтем загораживаясь от устилающего глаза песка. - Деревня не виновата! Это я! - Он кричал, стараясь быть громче ветра. - Я не смог позаботиться о тебе, не смог помочь справиться с болью! Я не смог остановить Саске и не смог вернуть его! - Двигаться становилось все труднее, ноги вязли в песчаных барханах. - Я не хотел замечать очевидное: то, что он сгорал. Но то, как ты страдала, я видел, но ничего не мог поделать! Это только моя вина! Сакура, услышь меня! Прости! - Чужие зеленые глаза смотрели на него издалека с безразличием - Я хотел для тебя совсем другого! И мы можем все исправить! Позволь мне помочь, Сакура. - Ветер сбивал с ног, а очередной его порыв принес наполненный острыми песчинками воздух, и Какаши остановился на несколько мгновений, а затем уверенно продолжил приближаться к девушке. - Пожалуйста, Сакура! - взмолился он и протянул к ней руку. - Я знаю: ты там! Я хочу чтобы ты вернулась домой! Вернись к нам! Ко мне! Услышь меня! - Его пальцы тянулись к ней. - Я всегда хотел чтобы ты была счастлива! С нашей первой встречи, ты помнишь?! - Глаза ученицы блеснули далеким пониманием. Слишком далеким. - Услышь меня! Я жду тебя, как бы далеко ты не была! Вернись! Ты нужна мне! - Он приблизился настолько, что едва касался ее. Сорвавшийся голос стал неузнаваемым. - Ты мне дорога, как родная дочь. Ты весь мой мир верх дном перевернула! Но я оказался худшим отцом! Прости меня, Сакура! Я не знал, как заботиться о тебе, как сделать счастливой! Прости! - Болящее горло заставило шептать. - Я потерял всех, кого когда-то любил, и боялся впускать других в душу, но ты… - Лицо девушки смягчилось, она медленно протянула руку навстречу ладони Какаши, и как только коснулась теплой кожи, армия песчинок впилась в его запястье и предплечье. Мышцы лица мужчина предательски дрогнули, но он не отступился и лишь крепче сжал хрупкие пальцы девушки. - Ты мой свет, мой смысл. Я не так силен, как кажется. - Он попытался улыбнуться из последних сил. - Прошу, пойдем домой… Слезинка побежала вниз по сухой щеке девушки, оставляя мокрый след на песчаной броне. Еще раздавался треск разверзающейся земли, но все реже, все тише. Песок напряженно застыл. - Сенсей… - она попыталась улыбнуться в ответ, но грудь сдавило болью, и она закричала, рухнула на колени, вместе с обрушившимися на землю песчинками. Ямато стягивал ее почти разломленную надвое печать в единую…