Словно кот нализавшийся сметаны.

Каждое утро для России казалось обыденным. Рассвет, мятая постель, скудный завтрак из того, что осталось в холодильнике. Практически таким же оставалось утро для его пятнадцати сестер и братьев. Исключением, разве что, являлся единственный кот в их семье. Россия, увидев старичка под боком в постели, вспоминал, как он его в первый раз встретил. Являясь юными подростками, шумная семья переехала в тихий район по неизвестной никому причине. Соседи, уже живущие там, могли бы яростно возражать, что в дом по соседству на постоянную основу заедут пятнадцать юнцов, которые мало знали, куда их запихнула жизнь. Они могли бы восклицать, писать доводы и причины, что подросткам в этом райском уголке не место. Если бы только здесь же, в двух других домах, не жили еще несколько своевольных юнош. По началу, по традиции их народа, семейство наведалось к дому англоязычных соседей, что находился в левой стороне от их собственного. Семью представлял Россия, и он постучал в дверь. С ожиданием, и неловкими мыслями, что, возможно, их не захотят принимать, ему открыл дверь один парень, что жил под крышей этого дома. Русский никогда не мог подумать, что басни отца о любви с первого взгляда могли воплотиться в жизнь. Он уже смутно помнил, как они вошли в их белоснежный дом, к удивлению, обвешанным брошенной одеждой, и, в некоторых местах, обставленным грязной посудой. Его сестра, Беларусь, очень трепетно относилась к чистоте, потому спросила, почему тут такой бардак. Она никогда не была человеком, который придерживался этикета, как за жизненную нить. Хозяин дома ответил, что он живет еще с четырьмя парнями, один их которых его родной брат. Остальные троя — это уже результат ранних интриг его приемного отца. Он сказал, что его брат больше предпочитал проводить уборку в доме, чем не делать этого. Но он был довольно больших размеров, и ему было тяжело залезать своей медвежьей рукой в пыльные щели, например. Потому, жившие с ними два близнеца, могли за неплохую оплату выполнить просьбу и отдраить весь дом. Обычно они просили взамен щедрые чаевые на свои экзотические увлечения, как — «Езда на эму» или «Разведение птиц киви». Ну и не жалко, когда дом блестел, как на картинке. Еще с ними жил необщительный индус, но это уже была та история, к расскажу которой гостеприимный парень прибегать не хотел. Их угостили шоколадным печеньем, напоили молоком, и ввели в конфуз. Ведь говорили то они все на английском. Пришлось доставать телефон, дабы попытаться понять чужую речь. Ничего особенного они не обсуждали, лишь приезд новеньких в этот район, погоду за окном, и нечеловеческую скорость близнецов, которые уже бежали на второй этаж дома, чтобы навести порядок. Он был смотрел за этим, если бы не темные глаза его собеседника, которые были словно плавленый шоколад. По итогу, он заметил большую заинтересованность русского его персоной. Русский вздрогнул от испуга, нахлынувшего его. Из его подрагивающих и онемевших ладоней быстро взяли смартфон, и так же быстро вернули обратно. Россия посмотрел на яркий экран, и увидел там одиннадцать цифр, с плюсиком в начале. Он поднял брови, запомнив, как ему игриво подмигнули. Один раз этот парень обмолвился, что у них живет старенький кот, британской породы. И как его имя упомянули в разговоре, так он сразу показался на глаза всем, во всей своей пушистой красе. Несмотря на свое телосложение и короткие лапки, он ходил очень грациозно, а кончик его хвоста развивался, словно колос пшеницы на ветру. Его глаза были ярко-голубыми, а шерсть серебристо-серой, да блестела она так, словно этот кот принял высочайшие ванные процедуры. На его шее был ошейник с галстуком-бабочкой. Звали его Брит. Россия уж подумал, что это связано с происхождением его породы, но потом ему пояснили, что их община проговаривает его имя как «bread», ради забавы. Ведь, из-за своего сложения тела, он очень был похож на буханку хлеба. Еще сказали, что его иногда навещает такой же старый кот, только ужасно волосатый и не такого благородного окраса. Кот не особо любил внимание парня, который принял Россию в дом, но, по его же словам, этот старик обожал греть свои кости на огромных коленях у его брата. Когда приезжее семейство выходило из дома, русский услышал у себя за спиной тихий смешок и легкий хлопок двери. Незаметно, но за простыми разговорами прошла уже половина дня, они собираются навестить второй дом, а к своему даже не подошли. Россия стоял на лесенке, которая вела от двери к тротуару, и окликнула его та же сестра, прося идти побыстрее. Честно говоря, он подумал, что им стоило бы навестить этот дом последним, вечерком. А то он большего от второго по соседству ожидать не мог, а в руках телефон, на экране которого заметки, с номером телефона парня, который так резко и бестактно ворвался в его душу. По дороге ко второму дому, они проходили собственный. Он был старым, коврик у входа был помят, дерево на перилах лестницы начинало понемногу гнить, а некоторые окна даже были забиты досками. А еще Россия слышал порой слышал хриплый вой, от того он гнул бровь в вопросе. Неуж-то там кто-то находится? И когда он услышал скрежет об дверь, он убедился в своих словах. — Там кто-то есть! — Не дури, Россия. Пойдем уже. — вздохнула его сестра Беларусь, отправляясь с другими. — Чем быстрее мы навестим еще один соседний дом, тем быстрее мы подойдем к этой развалюхе. Я вижу, она пришлась тебе по душе. — с явным ехидством, сказал его брат, суя руки в карманы своей толстовки. Он остался на месте, когда другие уже отошли. — А еще мне пришлось по душе, когда отец тебя еще младенцем уронил головой вниз, Украина. — усмехнулся Россия, метнув молнию из глаз в сторону брата. — Вот, так-так, — с противной ухмылкой сказал тот. — Переходим на личности? — Лучше закончим эту тему, дом и так на соплях, а тут еще мы. — Что-ж, будь по твоему. Значит, можем идти? Наше стадо уже нас ждет. — Мне кажется, кто-то в этом доме остался. Я слышал громкие хрипы и скребет. — Бомж, сто процентов. Будет грустно, когда нам придется его вытурить. Свои деньги за дом мы уже отдали, так что ему ничего не остается. — пожал он плечами, поворачиваясь и отправляясь к толпе подростков у дома справа от их собственного. — Как всегда, Украина… Холодный расчет. — вздохнул Россия, отправляясь за ним. — Я очарователен, признай. — его гадкая, своеобразная ухмылка. — Еще чего, — громко выдохнул русский, махнув рукой — Бред несешь. — А что это там у тебя за номер? Внезапно, для самого себя, Россия все это время держал в руке телефон с горящим экраном, на котором показывался номер, что дал ему тот парень. — Помнишь… Мы проезжали мимо пиццерии. Мы поели там. Как тебе, кстати? — О, неплохо. Получше батиной стряпни. — кивнул украинец, морщась только о воспоминании отцовского борща. — Вот, я взял их номер. На случай, если нас решит навестить отец и тебя начнет крутить только от одной съеденной ложки его еды. — Это навряд ли. Но, спасибо за заботу. Ладно, давай шагать быстрее, а то хозяин дома думает: «Что эта толпа делает под порогом моего дома?». Когда Украина пошел быстрее, Россия облегченно вздохнул. Мало ему было знать, что его брату запало в душу. Он всегда умел хорошо травить, и его мастерство со днями только растет. Русский положил в карман джинс телефон, вырубая его на время. Он ускорил шаг, вглядываясь в очертания дома. Дом был темных оттенков, что немного отталкивало. Вдруг, там живет какой-то старпер, и у него лазеры под газоном, если на него кто ступит? Вдруг им стоит подойти к порогу, а на них спустят стаю собак? Подойдя к своим братьям и сестрам, Россия не успел ничего сказать, как его послали первому стучать в дверь, по общему принятому решению. Он нахмурился, и Украина, язвя, похлопал его по плечу и подтолкнул вперед. Парень обернулся к нему, а тот лишь пожал плечами и кивнул подбородком вперед, требуя действий. Ничего не оставалось, как легко ударить кулаком по двери пару раз. Когда русский услышал глухой звук удара кулака об дверь, он также услышал и цоканье. Подумав, что хозяин содержит в доме животное, он приободрился. Может, его характер совсем не совпадает с внешним видом его жилища? И перед тем, как ему открыли дверь, он подумал, что у их соседей есть питомцы, и его семейке надо бы кого-нибудь да завести, скучно не будет. Прозвучал щелчок замочка, и перед ним оказался парень со скошенными набок очками. Россия не успел представить свою семью, как его прервали. Довольно возбужденно и радостно. Хозяин дома сразу пожал ему руку и любезно пригласил его семью к себе домой. Похоже, он любил принимать гостей в свой скромный обитель. Но не успел Россия и ступить в дом, как из другой комнаты выбежала собака. Она громко гавкала. А точнее — пищала. Это была чихуахуа, очень агрессивная, раз пыталась разодрать нос ботинка русского. Хозяин сразу ее на руки. — Тише ты, Троечка! Это же гости! — Какая агрессивная девочка, — посмеялся Россия, кивнув другим, что можно входить. — Это мальчик. — улыбнулся хозяин дома, поглаживая по голове лысую, орущую пищалку. — Извините, а что-ж за имя то такое? — парень поморгал глазами. — Его чуть не сбил автобус, который был под номером «3». Автобус был красный, а фары у него ярко-желтые. Считанные секунды, и он бы не остался в живых. И мы уже много лет вместе, скоро ему стукнет почтенный возраст. — Какое интересное прошлое у вашей собаки. — Да куда бы. Не хотите есть? — Нет, спасибо. Нас уже угостили другие соседи. — О, так вы те приезжие! Рад познакомиться! Извините мне мои манеры, что не представился раньше. Я Германия, можно Герман. — Рад знакомству, я Россия, а это мои пятнадцать братьев и сестер. Думаю, они сами представятся. Спустя нескольких минут знакомства, Германия пытался уложить в голове все новые имена. Пока они бурлили в его голове словно каша, он решил спросить: — Вы переехали в дом, который забит досками, прям такой старый? — Ему можно сделать хороший ремонт, и он будет как новый! — Беларусь сложила на груди руки, хмурясь. — Но пока, это облезлая развалюха, которая сыпется песочком. Тише, сестра, еще успеешь сделать с ним все, что пожелаешь. — Украина принимал действительность, и за наивность своей сестры потрепал ее за щеку. — Герман, поможешь мне кое с чем? — чужой голос доносился из комнаты. — Подожди немного, я приму гостей как следует и сразу явлюсь тебе на помощь. — Вы с кем-то живете? — Россия перевел взгляд с комнаты обратно на хозяина дома. — Да, это студент, которому я являюсь учителем по астрономии, а еще дополнительно занимаюсь с ним ракетостроением. И то и то у него не так хорошо выходит, как у остальных, но вы бы видели, как он старается! Ему нужно было жилье, а у него никого не было, кроме меня, преподавателя, который делает ему поблажки. Вот я его и принял. Ну, что-ж, ладно. Пойдемте, хотя бы чаю выпьем. К удивлению, они довольно все быстро выпили чаю. Да так, что чувство, будто они выпили кипятка. Но, даже к лучшему, хотя бы пищащая псина не будет надоедать и пожирать нервы своим воем. Герман сказал, что это еще пустяк. Вот настоящий вой бывает, когда на забор их дома залезает длинношерстный кот, коричневой, будто темно-оранжевой окраски. Уже второй сосед говорит о каком-то коте. Похоже, он тут частый посетитель. Или, может, надоедливый сосед? Когда они уходили из дома немца, России удалось ухватить небольшой диалог краем уха, который чутка ввел его в ступор: — И надо было им припереться, когда я уже был наготове? — Прости, прости. Я знаю, ты уже готов ко взлету к небесам, я не имею права тебя заставлять ждать. — Именно. Пойдем, а не то я выстрелю в стратосферу без твоего участия. — Неуж-то это твой предел? — Посмотрим, посмотрим. — Боже… — выдохнул Россия. — Что? У меня что-то на спине? — ахнула Беларусь, крутясь на месте, чтобы найти грязное пятно или что еще похуже. — Нет-нет, все хорошо. Я просто устал за этот день. Сейчас бы лечь, заснуть… — Да хоть бы на мешки с картошкой, будет на что голову уложить. — фыркнул Украина, потерев виски. — Как вам соседи, кстати? — спросила Беларусь, встав между братьями. — Сойдет, — кивнул Россия. — Уж лучше тех, что были ранее. Украина согласился с ним, и сестра также. Они отстали от остальных, и шли довольно неспешно по пути к дому. Не было ничего примечательного, когда они подошли к крыльцу дома. Неухоженный газон, дерево, уже начинающее подгнивать от недостатка внимания. Пыль на коврике, который приглашал людей в эту «лачугу». Россия открыл дверь, и не был удивлен своим догадкам. Кто еще мог так часто посещать дома по соседству, кто мог скрестись об дверь и хрипеть? Конечно, тот самый темно-рыжий кот. Его шерсть, в тени, даже отливала бордовым. У него была белые, грязные морда, живот и лапки. Он свой янтарный поднял взгляд на вошедших, не моргая. Он не боялся, но и территорию защищал. У него была вонючая, скомканная шерсть. Она была пушком, а не тряпкой, если бы за ней тщательно ухаживали. И как-то его семья спохватилась за заботу этого кота. Они отремонтировали дом, по приказам белорусски. И, как видно, у нее хороший вкус. Они, с горем пополам, но отмыли кота, с кровоточащими ладонями и лицами. А потом они, как положено, купили ему миску и мешок корма. Даже ошейник подобрали, но он его не принял, спрятавшись подальше. Удивительно, что он не убежал, когда в доме проводился ремонт. Вообще, все было удивительно. Это кот как-будто ждал их. Он привык к новым хозяевам дома, а у него теперь лоснящаяся шерсть и полная миска. Но, в итоге, на его шерсти была не многолетняя пыль, а уже просочившееся седина. Он также продолжал доставать британского кота и пищащего чихуахуа, но теперь он приходил к ним с довольной мордой. А ведь новые хозяева этому верному коту так и не подобрали имя. — Вставай, Седой. Пора завтракать. — похлопал его по пузу Россия, вставая с постели. Иногда русский задумывался, что этот кот очень напоминал ему отца. Такой же ворчливый, большой, седой. И он порой ласково называл его Совочек.