Mein lieber

— А что, если могила Певерелла на самом деле пуста? — нарушил уютную тишину Геллерт, ни к кому в действительности не обращаясь. Он лежал, закинув руки за голову, наблюдая за плывущими по небу облаками. Во рту у него была травинка, которую он лениво посасывал. Они разместились под ивой около небольшого пруда. Время перевалило за полдень, стояла ужасная жара, отчего мысли будто муравьи разбегались, особо ни на чем не концентрируясь. — Что? — переспросил Альбус, отвлекаясь от монографии Эмирика Свитча, посвященной трансфигурации человека. Чтиво было достаточно скучным, так как со многими аспектам Альбус был готов поспорить с самим автором книги. — Mein lieber, я говорю, что мы же видели с тобой надгробие Игнотуса Певерелла, но с чего все взяли, что он действительно там лежит? Может его там даже нет. Геллерт перевернулся на живот и, теперь не мигая, смотрел на Дамблдора. Его кудри на солнце походили на расплавленное золото, и что-то в животе Альбуса екнуло от одного лишь взгляда на это зрелище. Он постарался скрыться за книгой, напрасно ища нужную строчку. — Да отвлекись ты наконец от этой скукотищи. Ты же знаешь, что автор полный дурак! — Геллерт, Эмирик Свитч защитил диссертацию по трансфигурации, он является постоянным автором «Трансфигурации сегодня»! Он очень талантлив, — по привычке возразил Альбус, внутренне соглашаясь с другом. — Но это не отменяет того факта, что он полный дурак, — упрямо надул губы Геллерт, отчего Альбусу захотелось бросить к Мордреду эту монографию и… Что и — Гриндевальд так и не дал додумать, так как подполз ближе, проникновенно заглядывая Альбусу в глаза, выискивая там что-то только одному ему видимое. Эта его дурацкая привычка была причиной многих бессонных ночей Альбуса. — Я думаю, mein lieber Альбус, что может это все чепуха, шляпа, ерунда, пустышка, blödheit! И на самом деле кроме надгробия там ничего и нет. Только пустой гроб. А мы как дураки поверили, что там действительно лежит тот, кто обладал одним из Даров Смерти. Может он до сих пор скрывается от нее под мантией-невидимкой? — все больше распалялся Геллерт, в глазах которого вновь появилось спавшее до этого безумие. О эти глаза полные безумства сводили самого Альбуса с ума, обещая скорейшее попадание в ад. — Хочешь сказать, Игнотус Певерелл жив и водит Смерть за нос? — криво усмехнулся Альбус, придвигаясь ближе к Геллерту. От него пахло солнцем, травой, немного илом и медом, а еще чем-то терпким, горьковатым, что оседало на языке и наполняло рот слюной. Альбус тяжело сглотнул, замечая застрявшие травинки в волосах друга. — Мы могли бы это проверить, чтобы наверняка убедиться в этом, — поддразнил его Гриндевальд, бесстыже усаживаясь тому на колени. Альбус чувствовал, как на его лицо и шею наползла совсем его не красящая краснота. Он неловко поерзал, чем заслужил понимающую улыбку Гриндевальда, который будто нарочно (так оно и было) придвинулся еще ближе, вынимая из ослабевших рук Альбуса книгу, которую он держал как щит. — Ты же не хочешь, чтобы мы с тобой занялись подобным вандализмом? — чуть хрипло и на октаву ниже спросил Альбус и еще больше покраснел. — Конечно нет, mein lieber! Мы с тобой волшебники, а не какие-то магглы, мы найдем более изящный способ это проверить, — фыркнул Геллерт, кладя одну руку на талию Дамблдора, а второй касаясь ремня, потеряв всякий стыд. Альбус вздрогнул. — Но я бы мог предложить тебе заняться сейчас чем-то более интересным. Последнее предложение Геллерт буквально промурлыкал Альбусу на ухо, вызывая после себя табун мурашек и сладкое тянущее томление внизу живота. Дыхание стало глубоким и неровным. Альбусу казалось, что из них двоих именно он терял контроль. У Геллерта даже дыхание не сбилось, только глаза шало поблескивали, а шустрые руки уже справились с ремнем. Все это было слишком для Альбуса — жаркий послеобеденный зной, запах Геллерта, который казалось проник в каждую его пору, его разметавшиеся кудри, завлекающий ласкающий слух голос, который шептал отнюдь не невинные речи, и руки. Мерлин! Эти любопытные не знающие стеснения руки. Альбус задыхался. Мысли в голове разбегались, и у него ушло пару мгновений, чтобы сформировать ответ — Геллерт всегда ожидал ответа на любую свою реплику. — Наверняка подобное относится к Темной Магии, — на последнем слове он всхлипнул, так как Геллерт коснулся его уха своим влажным языком, очертив раковину. Губы Альбуса горели от желания почувствовать чужие, но Геллерт подобное не любил — он считал, что даже в подобные моменты затыкать гениальный рот Альбуса было бы кощунством. Он всегда желал, чтобы Альбус говорил. Даже если это была какая-то невразумительная чушь, исторгаемая Дамблдором в моменты, когда его гениальный мозг заволакивала пелена желания. — Возможно, — Геллерт укусил мочку уха, чем вызвал позорный стон Альбуса, в котором отражалось, насколько Дамблдор погряз во всем этом. — Но мы ведь не собираемся вызывать инфери. Всего лишь проверить могилу на наличие в ней трупа. Думай, Альбус. И пусть в словах Гриндевальда звучали гадкие, скверные вещи, Альбус все равно подался вперед на встречу проворным рукам, которые наконец добрались до сути. Как в такой ситуации можно было думать, Альбус не представлял, его подбрасывало каждый раз, когда Геллерт делал очередное поступательное движение рукой, вырывая из горла громкие ничем неприкрытые стоны, в которых между строк сквозило его Дамблдора поражение. Альбус с трудом сфокусировался на лице друга — на щеки наполз алый румянец, в глазах плясали черти, искусанные в кровь губы изогнулись в гадкой ухмылке. Альбус с ясностью ощущал, что не только он в данной ситуации получал удовольствие. Вот только было сомнение — получал ли Геллерт больше удовольствия, которое дарила ему его плоть, или то, которое дарили мысли и озарения Дамблдора. Иногда Альбус задумывался о том, имей Гриндевальд возможность забраться и изучить, как работает его разум, стал бы ему нужен сам Альбус со всем остальным, не входящим в его гениальный мозг. — Я… Я не… — Альбус зажмурился, как никогда остро чувствуя весь спектр ощущений, которые завладели им. — Думай! — вскричал Геллерт, увеличивая темп. — Мордред! Если… существует же заклинание на обнаружение в помещении живых людей. Как же… Гоменум ревелио! Точно! Если изменить формулировку… не на поиск живого человека, а мертвого, то… Может быть и получится. Я не знаю… Нужны расчеты и, — договорить Альбус не успел, так как в этот самый момент Геллерт бесцеремонно прервал его, заткнув поцелуем. Ощущение чужих губ, сминающих его, было настолько невероятным и жгучим, что казалось еще чуть-чуть, и Альбус просто умрет вот прямо здесь — под ивой с расстегнутыми брюками и с сидящим на нем Геллертом, который затолкал свой язык глубоко в его рот. — Ты… потрясающий! — выдохнул ему прямо в губы Гриндевальд, смотря на Альбуса жадно, с неприкрытым восхищением в глазах и так, будто тот полностью до последнего волоска принадлежит ему, Альбусу. Наверное, если бы Альбус захотел, то так бы оно и было, но почему-то это неприкрытое желание отдаться без остатка, которое сквозило в каждом действии Геллерта, немного пугало Альбуса. И эта последняя фраза вместе со всеми ощущениями, что атаковали его тело и душу, стала точкой невозврата для Альбуса. Простонав что-то невразумительное в открытые губы Геллерта, он кончил, пачкая их обоих. На пару мгновений мир Альбуса сконцентрировался на чужом вздрагивающем от удовольствия теле и лице, которое исказилось в сладостной муке. И Альбус мог поклясться, что ничего более прекрасного и порочного он в жизни не видел — будто падший ангел. Немного отдышавшись, Альбус потянулся за палочкой, невербально очищая следы только что совершенного греха. Руки подрагивали, и он никак не мог справиться с ремнем и заправить рубашку, чтобы хотя бы немного скрыть то, что сейчас свершилось. Хотя даже в застегнутой на все пуговицы рубашке его бы выдали покрасневшие губы и не сходящий румянец. Геллерт же, сыто улыбнувшись, примостился рядом, вновь закидывая руки за голову и устремляя взгляд в облака, будто бы ничего и не было. — Как скоро ты проверишь свое заклинание, чтобы мы пошли на кладбище? Вопрос немного нарушил ту призрачную дымку счастья, окутавшую Альбуса, заставляя того собраться с мыслями и вновь подобрать книгу. Он не глядя открыл ее на случайной странице, не видя перед собой ни строчки. — Думаю, пару дней мне хватит. Я пришлю тебе сову, — голос звучал почти спокойно, что несказанно порадовало Альбуса. — Хорошо. Буду ждать.