Ночь на понедельник

– Я боялась, что ты не придешь, – мой голос дрожит, дыхание сбилось, а в груди бешено стучит сердце. Он только улыбается и качает головой. – Я ведь обещал, что вернусь, – говорит он. – И вернулся. Или у меня был другой выход? Я сижу на кровати, а Доктор отходит от окна, направляясь ко мне. Некоторое время он молча рассматривает меня, словно желая увидеть что-то новое, после чего медленно садится на корточки и берет за руки. Его ладони теплые и слегка шершавые, а прикосновения странно знакомые и родные, словно он вот так вот дотрагивался до меня каждый день, и между нами никогда не было огромной пропасти времени, пространства, галактик и миров. Доктор очень близко, его руки такие настоящие, а оба сердца стучат настолько отчетливо и взволнованно, что я не знаю, считать мне происходящее явью или сном. Когда он материализовался в моей комнате, я уже засыпала, и его появление было настолько внезапным, что все действительно могло оказаться только грезой. Но мне не было до этого никакого дела – было достаточно видеть Доктора хотя бы так, по несколько минут за ночь, чтобы потом целыми днями ждать, когда же я усну снова, а он прошепчет мне на ухо мое имя. Но разве сны могут быть такими материальными? Разве в них можно испытывать такую волнующую дрожь, охватывающую все тело, когда он рядом? И не иметь возможности отвести от него взгляд, в то время как он что-то говорит, а я с трудом различаю слова. – Но почему?.. – спрашиваю я, не сводя с него взгляда. В темноте его глаза кажутся матово-черными, лицо слишком бледным, а широкая улыбка, кажется, заставляет биться мое сердце еще быстрее и громче. На моих губах все еще его вкус, и каждая мысль об этом заставляет мое тело трепетать. Трудно представить, что когда-то я могла спокойно жить без его прикосновений и губ, находясь так близко и ни разу не подумав о том, что, возможно, между нами происходит что-то более сильное, чем просто привязанность. И поняла я это слишком поздно, за секунду до его исчезновения, а сейчас мне предоставляется возможность все исправить. – Потому что ты мне нужна, – непринужденно говорит он, а я протягиваю руку и прикасаюсь к его щеке. Он накрывает мою ладонь своей и слегка сжимает ее, от чего по моему телу мгновенно проходит волна томной дрожи. Я нужна ему. Нужна. Эти слова бьются в голове, а я никак не могу поверить в их смысл. – Мне понадобилось пятнадцать лет, чтобы найти достаточное количество энергии и попасть в этот мир, – говорит Доктор. – И еще пять для того, чтобы как можно точнее попасть в твое время. Просчитался всего на какие-то три года! Доктор тихонько смеется, а я беру его лицо в руки, приближаю к себе, не зная, что говорить, хоть и понимаю, что ему все известно без слов. Он слишком хорошо меня знает, возможно, даже лучше меня самой. Поэтому просто легко касается моих губ и прижимает к себе. Так мы и сидим, обнимая друг друга, слушая учащенное биение сердец и полностью потеряв счет времени. Мало что осознаю, когда чувствую руки Доктора под своей майкой, когда его поцелуи переходят на шею, потом на грудь, а я пытаюсь стянуть его неизменное коричневое пальто. Он оказывается надо мной, я шепчу какой-то бред, сходя с ума от его влажных поцелуев и теплых рук. Доктор слишком нежный, слишком бережно прикасается ко мне, словно боится причинить боль. Кажется, он так же плохо понимает, что происходит, но отдается всем порывам, боясь разрушить окружающую нас идиллию. Мои руки путаются в его растрепанных волосах, а Доктор смотрит мне в глаза, гладя меня по животу, опускаясь ниже, заставляя меня дрожать от желания. Потом все происходит слишком быстро, слишком прекрасно, слишком сладко. Он улыбается, целует мои плечи и грудь, а я, закрыв глаза, просто прижимаюсь к нему, не в силах даже застонать. Засыпаю, держа его за руку, и думаю о том, что все-таки ночи с воскресенья на понедельник самые прекрасные. Ведь в них ко мне всегда приходит мой Доктор. Просыпаюсь тогда, когда небо красят первые лучи рассвета. Смотрю сквозь открытые шторы, как облака переливаются холодными лучами восходящего солнца, и провожу рукой по простыни рядом со мной. Она теплая и смятая, и это заставляет меня удивленно озираться по сторонам. Доктор, полностью одетый, сидит на краю кровати и улыбается. Наверное, мне нужно смущаться и стыдливо отводить взгляд в сторону, но я ничего не чувствую, кроме спокойствия и безграничной радости. Сон не проходит, и я благодарна за это всем богам всех планет и галактик, а в особенности моему Доктору, который пожелал остаться для меня реальным и сделал все, чтобы мы снова могли быть вместе. – Посмотри, Роуз… – он указал в сторону окна, где лучи солнца почему-то становились только ярче. – Теперь с нами и она… Она, конечно! Глянув на Доктора и расплывшись в широкой улыбке, я мгновенно вскочила с кровати, на ходу кутаясь в одеяло, и бросилась к окну. На заснеженном газоне перед ним и вправду стояла синяя телефонная будка прошлого века и приветливо мигала огоньками рядом с надписью «полиция». В тот миг я поняла, что значит фраза «задыхаться от счастья». Ведь если здесь была Тардис, а позади меня переминался с ноги на ногу Доктор, то чего мне еще желать? Может, разве что, несколько приключений и встреч с инопланетянами. – И мы… полетим? – поинтересовалась я, повернувшись к Доктору. Он широко улыбнулся и кивнул, от чего я была готова закричать от радости и броситься ему на шею. – Другие галактики и другие планеты параллельной реальности, что может быть интереснее? С этими словами Доктор прошел в сторону двери и снова глянул на меня. – Как насчет нескольких поездок в прошлое? – Непременно! – кажется, я сказала это слишком эмоционально, но имело ли это значение? Мне кажется, важным было то, что он снова рядом, вернулся ко мне и ради меня и то, что нас ждало огромное количество новых полетов и приключений. А еще то, что теперь он никуда не исчезнет, как очередной понедельничный сон.