Много общего

За долю секунды мы переместились из леса в большое тёмное помещение с высокими стеллажами. Вокруг никого нет. Ничего не остаётся делать, как идти и осмотреться, хотя это было опасно, ведь палочка осталась в палатке. Чем дальше я уходила вглубь помещения, тем больше возникало дежавю. Такое уже, однозначно, со мной происходило. Но когда? Мои бесцельные блуждания прервал чей-то знакомый голос. — Лия! Я обернулась и увидела своего отца и обрадовалась. — Иди ко мне. После этой фразы меня словно током ударило. Такое уже было. Общий сон. Только тогда закончилось всё плохо. Отец увидел моё смятение, но сохранил доброжелательный вид. — Не бойся, Лия. С недоверием посмотрев на него, я пошла к нему. — Пап, а что ты тут делаешь? — По делам заехал. Нужно было отдать документы министру. Я шла медленно, готовая в любой момент начать защищаться. Аккуратно проникнув в его сознание, чтобы узнать к чему готовиться, я сразу «прочитала» мысль о нападении. В то же мгновение в меня полетело первое заклинание, от которого мне удалось увернуться. Он хотел меня любым способом обездвижить, поэтому заклинания летели одно за другим. Благодаря всех богов, что существуют, за то, что я изучала беспалочковую магию, я пошла в бой. — Остолбеней! — Протего! — Инкарцеро! — Протего! Конфундус! — Сальвио гексиа! Отключить! — Протего! — Петрификус тоталус! Последнее заклинание вырвалось из палочки моего противника. Оно было настолько неожиданным, что отразить его я не успела. Меня обездвижили. Упав на пол, я не могла пошевелиться, только наблюдать. — Ты неплохо владеешь беспалочковой магией. Обычной полукровке тяжело достичь такого уровня, — идя ко мне, говорил он. — Что ты имеешь ввиду? — не поняла его я. — Ты никогда не замечала, что обладаешь большой магической силой? Что ты одинаково хорошо осваиваешь все магические дисциплины? — К чему ты клонишь? — всё так же не понимала я. — Ты не просто волшебница. В тебе есть нечто уникальное. То, чего нет у других. — Например? — Любая магическая сфера. Ты везде преуспела. Твоим познаниям в тёмный искусствах может позавидовать любой Пожиратель смерти. Однако, эти знания не склонили тебя в их сторону. Также и с светлой магией. Тебя спокойно принимают и те, и другие. Ты общаешься с Пожирателями смерти и с теми, кто боролся против них. Не находишь это странным? Каждый маг точно знает, какой магией владеет: чёрной или светлой. Он это чувствует. А ты чувствуешь? — его голос был таинственным и спокойным. — Я… я светлый маг. — Ты уверена? После его слов я стала абсолютно не уверена. — Хорошо. Раз ты светлый маг, как ты смогла провести темномагический обряд на выявление влияния на своё сознание? Если ты светлый маг, то почему тебе открылся тайник Слизерина? Его слова меня поражали и пугали. Как он мог это знать? Про тот случай родителям я не говорила, а про тайник Слизерина кроме меня никто не знал. — Как ты узнал? — Про обряд или про тайник? Твоя неосторожность. Ты скрывала свою находку, но один единственный раз забыла запереть лабораторию. В ней я увидел зелье, которое описывалось в редчайшем фолианте, но рецепта не было. Он описан только в одном экземпляре и от руки автора – Салазара Слизерина. Тогда я и догадался. — Что тебе нужно? — твёрдо спросила я. — Ты и записи Слизерина. — Зачем? — Чтобы вернуть к жизни величайшего волшебника всех времен. — Волан - де ‐ Морта? — Именно. В голове не укладывается. Как!? — Зачем тебе это? Ты ведь не Пожиратель смерти. — Нет. Но мне это не помешает. — Я не понимаю, как тебе могу помочь я. — Всё очень просто. Твой дар может вернуть к жизни Тёмного лорда. — У меня нет никакого дара… — Есть! Ты – Враг смерти. — Кто это? — Врагами смерти называют тех, кто обладает редким даром возвращать людей к жизни. В его руках обычные лекарства становятся в разы эффективнее. Он может предсказать смерть и спасти. — Но воскресить человека нельзя. Никак. — Ты права. Но если человек не умер, то можно. — Как это? Он жив? — Да, но очень слаб. Великие знания Слизерина и твой дар вернут ему прежний облик, силу и былое могущество. — Я не буду этого делать. Да и не знаю как. Его мои слова разозлили. Он быстро подошёл ко мне и вдавил меня в пол, на котором я лежала. — Будешь. Ещё как будешь. — прошипел он прямо мне в лицо. Я приготовилась к худшему. На пути к своей цели одержимый человек ни перед чем не остановиться, а он одержим. — Не буду. — Круцио! Всё тело пронзила страшная боль, как будто тысячи раскалённых ножей пронзили всё тело. В глазах начало темнеть от такой боли. Он ждал криков и мольбы о пощаде, но этого не произошло. Сдерживая крики, я стиснула зубы. Из глаз начали литься не сдерживаемые слёзы. Казалось, что пытка длилась вечность, а на деле не больше минуты. — Ну что? Одумалась? — спросил он, убрав палочку. Я ничего не ответила. Отец принял это за свою победу. — Я не буду тебе помогать. — тихо прохрипела я. — Круцио! В этот раз было намного больнее. Тяжело сдерживаемые крики, вырвались наружу. От такого крика голос просто пропал. Но ему этого было мало. Вкладывая в круциатус, как можно больше злости, он наслаждался моей беспомощностью. Но внезапно боль прекратилась. Подняв голову, я увидела лежащего на полу отца. Он был готов нападать, но не на меня. — Экспеллиармус! — раздался голос Люциуса. — Протего! Началась дуэль. К сожалению, я не могла даже разглядеть сражающихся. Тело ужасно болело и управлять им было невозможно. К тому же, я была ещё и обездвижена. Сильный грохот оповестил меня об окончании боя. И торжествующий смех отца говорил о том, что не Люциус победил. — Авада ке… — Сектумсемпра! Послышался глухой удар об пол, а затем тихие, но уверенные шаги в мою сторону. — Фините инкантатем. Заклятие было снято, но встать так и не получилось. Мой спаситель поднял меня на ноги и тогда я увидела его лицо. Это был Северус. Через силу улыбнувшись, я попыталась спросить его, как он меня нашёл, но голоса не было вообще и из глотки вырвался лишь глухой хрип. Он стоял и молчал, смотря на меня обеспокоенным взглядом. Впервые за столько лет на его лице не было той каменной маски. — Ты в порядке? Я положительно кивнула. Он посмотрел в сторону Люциуса, который лежал без сознания, а потом на истекающего кровью моего обидчика. Оставив меня, Северус пошёл к нему. Наклонившись и достав палочку, Снейп стал нараспев шептать заклинание. Раны стали затягиваться. В конце он произнёс: — Обливейт. На этом Северус закончил с ним возиться и пошёл к Люциусу. — Инервейт! Люц очнулся. Потерев ушибленный затылок, он перевёл взгляд на Северуса. — Северус? А ты здесь откуда? — Из леса, — съязвил он, хотя это было правдой. — С Амелией всё в порядке? — Еле стоит на ногах. Что тут вообще было? — Сам не знаю. Я, когда проходил мимо, услышал крик и пришёл сюда. Узнав, что это Амелия, стал нападать на противника. — От чего она кричала? — Кажется, круциатус. — Ясно. Ты разберёшься с ним? — Да. — Тогда мы уходим. — До встречи. — До встречи. Северус подошёл ко мне, прижал к себе крепко, и мы трансгрессировали. Через несколько секунд мы уже стояли у ворот Хогвартса. Северус отвёл меня в больничное крыло, а сам вернулся в лес к ученикам. Меня пытались спросить, что произошло, но ответа так и не услышали, лишь тихий хрип. Перепуганные профессора суетились вокруг меня. Меня постоянно навещала профессор Макгонагалл. Она стала полностью мне доверять. Можно сказать, что наши отношения полностью наладились. Лишь через два дня ко мне начал возвращаться голос. Тело уже не болело, только изредка появлялись фантомные боли. Меня поили различными зельями из-за чего днём я постоянно спала, а ночью мучилась бессонницей. В одну из таких ночей я лежала на кровати и думала о Северусе и нашем последнем разговоре. Было много неясности. Ответа в ту ночь я так и не получила. « Почему он молчал? Может, он не мог ответить взаимностью? Или просто не мог ответить. Он был в ступоре. Но его тяжело вывести из состояния равновесия, а тут получилось. Возможно, для него эти слова хоть что-то, да значили.» В палату кто-то вошёл. Тихое шуршание мантии и почти неслышимые шаги принадлежали Северусу. — Северус? Он на мгновение остановился, будто засомневался, но потом подошёл ко мне. — Почему ты не спишь? — спросил он без всякой злобы или упрёка в голосе. — Я днём выспалась. А ты? — Что я? — Почему не спишь? — Я с дежурства иду. Он смотрел на меня и молчал. Долго молчал, но потом внезапно начал говорить. — Амелия, нам нужно поговорить. — О чём? — То, что ты мне сказала в лесу… это правда? Меня смутил этот вопрос, но темнота, в которой мы находились, делала меня бесстрашной. Покровы ночи давали какую-то защищённость и убирали страх. — Да, это абсолютная правда, Северус. — смело ответила я. — Но ты совсем меня не знаешь. — Так дай мне узнать тебя. Не отталкивай. Он опять замолчал, уйдя в свои мысли. — Севе… — Послушай. — прервал он меня. — я родился в семье чистокровной волшебницы и магла. Отец постоянно бил мать за то, что она волшебница и ненавидел меня за то, что я перенял магические способности. Мы жили бедно. От нас все старались держаться подальше. Один раз я встретил девочку, которая была маглорождённой волшебницей. Мы стали дружить. Но я влюбился в неё. Это было не взаимно. Даже когда она отказалась со мной дружить, из-за глупо брошенного мной слова, когда она вышла замуж за моего врага, когда она умерла по моей вине, я всё равно любил её. После её смерти моя жизнь окрасилась в чёрный цвет. Тьма. Беспросветная тьма. Потом в Хогвартс пришла ты. Целеустремлённая, серьёзная, но такая забавная. Ты постоянно была рядом. И в эти моменты мне казалось, что не так уж всё и плохо. Твои редкие шалости поднимали мне настроение, хоть я и ругал тебя. Когда ты нарушала школьные правила, чтобы кому-то помочь, спасти, меня переполняла гордость. С другими было не так. Другие своими проступками, пускай и благородными, вызывали лишь раздражение. В серьёз я никогда на тебя не сердился. А за обидой всегда прятал беспокойство. За годы твоего обучения здесь, ты стала частью моей жизни. Меня стало влечь к тебе. Я начал сомневаться в том, что до сих пор люблю Лили. Это вызывало у меня кучу эмоций, с которыми я боролся. И тогда, в астрономической башне… я испугался. Нагрубив тебе, я думал, что ты отвернёшься от меня, забудешь. А я забуду тебя. И это почти получилось. Я затаила дыхание. Было страшно даже пошевелиться, чтобы не спугнуть момент. Я его внимательно слушала, стараясь не пропустить ни единого его слова. Он продолжал дальше. — Когда тебя не было рядом, всё стало, как обычно. Сомнение пропало. Но недавно ты вернулась в Хогвартс и в мою жизнь. Общалась со мной, как будто не было ничего плохого, как будто я тебе не сказал тех слов. Чтобы оттолкнуть тебя, отгородиться, я постоянно тебя задевал. Но ты опять не отвернулась. Тебя это ещё больше раззадорило. В моей жизни опять появился просвет. Потом меня опять стало к тебе влечь. С каждым днём сильнее. На рождественском балу меня распирала ревность, что ты не со мной и что тебя обнимает другой. В тот день я понял, что хочу, чтобы ты была со мной. Эти мысли меня злили. Мне тяжело было принять это. С тех пор я старался находиться рядом, чтобы просто видеть тебя, ощущать твоё присутствие, улавливать сладкий цветочный запах твоих духов, не надеясь на большее. Но, когда ты организовала этот поход и затащила меня в него, я решил рискнуть и сказать, что чувствую, хотя это решение мне далось нелегко. Ты меня опередила и ввела в ступор. А потом убежала. Когда я услышал от тебя эти слова, у меня всё внутри перевернулось. Дальше ему было тяжело продолжать. Его длинный монолог проник в самое сердце. Он сидел, опустив голову, не поднимая глаз. Я, посмотрев на него, сказала: — Северус. Он поднял голову и посмотрел на меня. Долго решаясь на этот поступок, я медленно стала приближаться к нему. Он осторожно отодвинул прядь моих волос, заставляя сердце забиться в бешеном ритме. Во взгляде мелькнула нехарактерная для него, всегда такого серьезного и непреклонного, нежность, и, не удержавшись, я первая потянулась к его губам. Наши уста слились в нежном, воздушном поцелуе. Всю ночь мы провели вместе. Мы лежали на кровати обнявшись, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Под утро мной стала овладевать лёгкая дрёма. Проваливаясь в объятия Морфея, я почувствовала, как Северус тихо встаёт. Он нежно, едва ощутимо поцеловал меня в губы и удалился, шурша полами своей мантии.