Тетрадь смерти, последнее желание и первосортные сладости

      Тишину развеял стук дамских каблуков.       Сначала Эл решил, что ему послышалось. Он не спал уже четыре дня, и бессонница время от времени сказывалась на нём лёгкими слуховыми галлюцинациями. Ничего серьёзного. Подобное случалось, всему виной его образ жизни и полная погружённость в работу. Ничего. Ещё пару часов, и он приляжет отдохнуть.       Стук каблуков повторился и Эл прислушался к нему.       В своём кабинете он определённо был один. Помещение надёжно охранялось, сюда никто не мог войти, хотел он этого или нет. К тому же, Эл не слышал, чтобы кто-то открывал входную дверь. Звук, должно быть, издавал один из компьютеров. Возможно, он случайно открыл аудиофайл. Осталось только найти его и закрыть…       — Эл…       Голос… мамы? Эл замер, прислушиваясь, делая вид, будто не обращает никакого внимания на постороннего человека. Это уже не галлюцинация. К стуку каблуков и до боли знакомому голосу прибавились тихий шелест одежды и тяжёлое, сбившееся дыхание.       — Эл, я…       Что-то не так. Эл попытался повернуться, но не смог даже пошевелить мизинцем. Всё тело сковал болезненный, отвратительный паралич. Сердце Эл билось, лёгкие вбирали в себя воздух, но прямым приказам мозга тело не подчинялось. Что это? Паралитический газ? Когда только его успели пустить в комнате?       — Прости, — посторонняя подошла совсем близко. Мягкими руками она коснулась неподвижной головы парня и повернула её в свою сторону. — Я всегда прихожу без приглашения.       Нет. На маму она совершенно не похожа. Молочно-белая кожа; мягкие, светлые волосы; тонкие, с опущенными уголками губы. Она была одета в белое, и всем своим светлым обликом больше напоминала не то призрака, не то покойницу. Она мягко, почти заботливо улыбнулась ему, тёплыми руками касаясь его лица, и в её янтарных глазах Эл видел тлеющую, затаённую грусть.       — Когда вновь сможешь двигаться, не пытайся меня ударить, — она наклонила голову набок. — Это ничего не даст. Синяк пройдёт быстро, а ты, возможно, сломаешь ногу. Как я сюда попала? Охрана, двери, кодовые замки… даже стены — всё это для меня не преграда. Но сейчас это неважно… я тебе не враг.       Она щёлкнула пальцами, и Эл, потеряв равновесие, свалился на пол. Он слишком долго сидел, прижав колени к груди, и только после странного воздействия почувствовал боль в ногах. Но это мелочи. Кто сейчас перед ним? Что она сделала с охраной? И, самое главное, как и зачем пришла сюда? Она каким-то образом парализовала его. Гипноз? Вполне возможно. Эл пришёл в себя после щелчка пальцами. Громкого звука обычно достаточно, чтобы вывести человека из гипнотического транса.       — Эл, — незнакомка поднялась, убрав руки за спину. — Начни дышать.       Он сделал глубокий вдох, только после слов девушки осознав, что всё это время сидел, затаив дух.       — Это… незаконное проникновение, — произнёс он на выдохе.       — Да, — она вздохнула. — Я присылала тебе письма, предупреждала, что приду, но… наверное, стоило быть настойчивее.       Она не могла стоять на месте. Незнакомка то подходила к окну и слегка отодвигала задёрнутые шторы, то её внимание привлекали искусственные цветы в вазе, то ей было интересно, что стоит на книжных полках. Она нервничала. И, поняв это, Эл перестал её бояться.       — Что тебе нужно? — произнёс он. — Расскажи, прежде чем попадёшь в тюрьму.       — У меня есть к тебе одно дело, — начала она. — У меня нет денег, но… ты ведь берёшься не только за дорогостоящие расследования, так? Достаточно тебя заинтересовать…       — Ближе к делу.       Она провела пальцем по системному блоку одного из пяти компьютеров в комнате.       — Завтра в четыре утра состоится ритуальное жертвоприношение, — она опустила взгляд в пол. — На Пикадилли. У тебя не получится эвакуировать местных — они не уйдут. Поймать террористов тоже не выйдет. Я и они — одного поля ягоды… ты ведь уже вызвал охрану, да?       Эл убрал палец с кнопки экстренного вызова, утопленной в полу. Она была расположена так, что нажать на неё случайно или задеть ногой никак не получалось. Подобные кнопки были спрятаны в стенах, в мебели, в полу — на всякий случай. Невозможно переборщить с мерами безопасности, но их недостаток ведёт к гибели.       — Следи за новостями.       С этими словами она резким движением настежь открыла окно. Тяжёлые шторы всколыхнул ворвавшийся в комнату порыв холодного, пахнущего дождём ветра. Ветер развевал её длинные светлые волосы и просторный белый костюм, свободно сидящий на стройном теле.       — Эл, — негромко произнесла она, обернувшись и одарив его доброй, спокойной улыбкой. — Запрещаю тебе умирать.       Когда телохранители во главе с Ватари ворвались в номер, девушка ловко запрыгнула на высокий подоконник и без страха и сомнений шагнула в пустоту. Её тело, такое лёгкое и элегантное, исчезло, утонуло в прозрачном воздухе. За кирпичной стеной пропали из виду сначала её ноги в белых сапогах с высоким каблуком, потом исчезли светлые волосы. Эл смотрел на это бессмысленное, необдуманное самоубийство и не мог оторвать глаз. Она, лишь бы не быть пойманной, спрыгнула с высоты двадцати восьми этажей.       — Быстро! — приказал он. — Обыщите тело!       Телохранители послушно рванули вниз по лестнице, перепрыгивая три-четыре ступени. Эл почему-то предчувствовал, что внизу они ничего не найдут. Ни клочка волос, ни лоскутка от костюма, ни следов крови. Эта девушка… неужели она проникла в комнату, пройдя сквозь стены? Маловероятно, бред, абсурд, но этого нельзя исключать. И если она ходит сквозь стены, то ничто не мешает ей пройти и сквозь асфальт.       — Ватари, под зданием пролегает станция метро?       — Да, — он закрыл окно, едва касаясь рам руками в перчатках, чтобы можно было снять отпечатки пальцев.       — Пусть остановят движение поездов по этой ветке. Прикажи полицейским обыскать тоннель. Пусть наши люди опрашивают прохожих: не пробегала ли мимо них девушка в белом костюме.       — Хорошо.       Ватари отдавал приказы по рации, в то время как Эл подключался к камерам наблюдения на улице Пикадилли. Там, под зонтиками среди беспокойной толпы зевак было легко спрятаться.       Правду ли говорила эта девушка? Было сложно игнорировать ту, кто непонятно каким образом парализовал его, а потом выпрыгнул в окно. Пикадилли. Площадь или улица? Эл проследит за всем. Эти места — самые оживлённые в Лондоне, и для террористов это прекрасная, удобная и желанная цель. Эл тут же отдал приказ полицейскому управлению Лондона перекрыть улицу и площадь, поставить ограждения и не пускать в эти места никого ближайшие сутки.       — Тело не найдено, — сообщил Ватари, нажав кнопку на рации. — Свидетелей ещё опрашивают. Сейчас проверят тоннель метро.       — Хорошо. Она касалась рамы окна. Сними отпечатки пальцев, — он поднялся, чтобы осмотреть как следует свою комнату. Быть может, девушка обронила хотя бы один волосок. — Ватари, она сказала, что присылала мне письма.       — В день на ваш почтовый ящик приходит полторы тысячи писем, Эл.       Эл кивнул, низко склонившись к полу и осматривая каждый сантиметр. Он ещё не закончил осмотр, когда ему сообщили, что в метро тоже чисто: в тоннеле не нашли ни живой девушки в белом костюме, ни трупа. Провалилась ниже? А что было ниже? Канализация? Грунтовые воды? Эл вздохнул. Прошло уже много времени, и искать девушку уже не имеет смысла. Свидетели тоже молчали. Быть может, она так же одурманила их, как сделала это с Эл.       Не важно. В четыре утра её пророчество на улице Пикадилли не исполнится, а значит, расследование, которое она хочет предложить, его не интересует.       Полиция Лондона согласилась перекрыть улицу и площадь.       А в четыре утра на площади Пикадилли вспыхнуло второе солнце.