Долговая яма вишнёвых пирожков

Дверь, звякнув колокольчиком, открылась, и нос сразу уловил аромат нагретого свежемолотого кофе. Какёин небрежным движением ослабил белый кашемировый шарф и привычным шагом направился к барной стойке. — Добрый день! Мне ваш фирменный огромный вишневый раф, но, пожалуйста, погорячее, и половину порции сиропа, но чтобы не слишком сладко, но вкус чувствова… — Какёин, на автомате оглядывая меню, неожиданно встретился глазами с незнакомым бариста. — Я понял. — Кхм, да-да, конечно. Простите, я непростой клиент, — улыбнулся Какёин. Бариста в ответ угрюмо пробурчал что-то и пошел греметь кофемашиной. Пока готовился кофе, Какёин стоял у кассы в легкой расслабленной задумчивости, какая бывает в те моменты, когда случается первый нормальный выходной за две недели. Несмотря на довольно-таки адекватный график, дела, не имеющие отношения к учебе или работе, умудрялись накапливаться, поэтому большая часть выходных уходила на их решение. Нельзя сказать, что это как-то определенно досаждало Какёину, но он был рад случайному «ленивому» выходному, который вдобавок совпал с такой прекрасной погодой. — А вы прямо мрачнее тучи. Случилось чего? — очнувшись, спросил Какёин незнакомого бариста, принимая свой огромный термостакан. — Хм. — Джотаро, — прочёл Какёин имя на бейдже. — Ничего, что я на ты? Недавно тут работаешь? Джотаро посмотрел в упор, но ответил, хотя не совсем понятно на что: — Да. — После надвинул фуражку на глаза и отошёл к другому концу стойки, явно очень стараясь показать, что разговор окончен. Какёин вдохнул аромат свежесваренного кофе, попробовал и удовлетворенно выдохнул: получилось просто идеально. — А по кофе и не скажешь. Раф вышел отменный! Он пристроился на углу стойки, оперевшись на нее локтями и зажав в ладонях стакан. — Я не говорил, что стажёр. — Я тоже такого не говорил, — Какёин хитро улыбнулся, глядя ему прямо в глаза. — И чего ты прицепился? — Джотаро с хладнокровным лицом бросил недовольный взгляд на Какёина. Это даже немного пугало. — Ну, обычно бариста — народ достаточно разговорчивый. В эту кофейню я хожу часто — живу рядом — всех тут знаю… — начал рассказ Какёин, но, заметив, что Джотаро снова натянул фуражку на глаза, спешно добавил: — Только не надо говорить, что ты теперь уволишься! Твой кофе слишком хорош! Джотаро молча скрылся в подсобке. Какёин неопределенно вздохнул, занял столик у окна, открыл альбом и с головой погрузился в рисование. Мягкий карандаш легко скользил по бумаге, обозначая границы объектов и нанося тон и текстуры. Один за другим изрисованные листы переворачивались, всегда ровно раз в пятнадцать минут — Какёин специально засекал таймер для набросков. Глоток рафа, порядочно успевшего остыть за час, несмотря на термостакан, приятно оставляет вишневое послевкусие. Впрочем, можно сделать перерыв, а заодно просмотреть работы свежим взглядом. Один человек (явно иностранец) энергично втирает что-то другому (однозначно иностранцу), периодически почти вскакивая со стула. Кто бы мог подумать, что вообще возможно настолько драматично заламывать руки и настолько виртуозно путать в речи, кажется, французский с английским? Его темнокожего спутника явно не слишком беспокоил бурный рассказ, и он спокойно слушал, периодически вставлял короткие реплики и попивал свой американо, закусывая печенькой. Да уж, о какой прорисовке фона может идти речь, когда добрую половину от положенных пятнадцати минут он пытался уловить движения… Как его тот второй назвал? Полна… Порноле… В общем, иностранца, да. Интересно, как они вообще оказались в Японии. На втором листе компания была и того колоритнее: то ли новомодные хипстеры, то ли фэшн-дивы (этот термин к мужчинам применим вообще?), то ли танцовщики на отдыхе? В общем, та еще компания. Блондин с «летучей», как назвал ее про себя Какёин, укладкой, в солнечных очках и очень, очень странных брюках с невероятно надменным видом что-то говорил остальным, вальяжно развалившись на стуле и периодически сверяясь с записной книжкой (это что, молескин с обложкой из кожи крокодила? Чертовы хипстеры). Рядом расположился и внимательно смотрел в записи первого, иногда поправляя его речь, темноволосый мужчина, невероятно легко одетый для ранней весны и крупнее первого раза в полтора. Блондин злобно то ли шипел, то ли рычал в ответ, но особой агрессии не проявлял. Перед этими двумя кружком сидело еще четверо: мужчина средних лет, похожий то ли на хорошо зарабатывающего офисного служащего, то ли на менеджера этой тусовки (Какёин был бы уверен во втором, если бы двое самых внушительных, кхм, персонажей не производили впечатление если не родителей, то очень_сильно_старших братьев, которые пытаются что-то донести до накосячивших детей). Рядом с ним устроился… священник? Одежда сильно напоминала церковную, но в Японии такую явно не использовали. Замыкали круг двое «мелких», как их прозвал про себя Какёин, — один с виртуозной розовой укладкой, напоминавшей фламинго, другой — очень похожий на того злобно шипящего: тоже с «летучей» прической и парой пластырей на лице. Удивительно, но вела себя эта компания на порядок тише той странной парочки иностранцев с предыдущего листа. Хорошо, что Какёин смог уложиться в отведенное время и нарисовать всех — нечасто такую большую компанию встретишь. На фон снова времени не осталось, что-ж… Какёин перевернул страницу. Здесь он решил наверняка попрактиковаться в изображении интерьеров, поэтому нарисовал барную стойку. Джотаро (так, кажется, звали нового бариста) стоит у кофемашины, сложив руки на груди. Фуражка надвинута так низко на глаза, что кажется еще немного, и она порвется на макушке. Рядом с ним стоит управляющий кофейни и активно жестикулирует одной рукой, другой при этом показывая, как именно надо поворачивать питчер, чтобы получить какой-то новомодный замысловатый рисунок на кофейной пенке. Какёин готов поклясться, что, пока рисовал, слышал МАММA MIA почти через слово. Судя по всему, именно на эти вопли прибежал Миста — бариста, которого Какёин знал задолго до первого визита в эту кофейню. Строго говоря, он и посоветовал ему зайти сюда через недельку, пока рассказывал, что вот самый главный начальник у них там, на уже старом месте, — просто сущий дьявол, вот он и решил пойти в другую кофейню работать, а там как раз хозяин крутой и тоже кто-то из Италии был. И шапка у него офигительная. Интересно, в эту кофейню вообще берут, если ты не носишь странную шапку? Ладно Миста, ему лень причесываться, но вот шляпа Джайро, управляющего, каждый раз вызывала у Какёина недоумение. Как-то он даже спросил у него, зачем вообще нужна шляпа с дырками, сквозь которые все равно будет попадать и дождь, и ветер, и солнце. На что получил емкий, но ничего не объясняющий ответ: «Во-первых, не дырки, а отверстия. А во вторых — это дизайн, дебил». А теперь еще и Джотаро с его меховой фуражкой, которая, похоже, при должном старании способна закрывать его лицо до самого носа. В итоге забавный набросок получился: Джотаро, который притворяется невозмутимым кораллом, которому на все плевать, и эти двое, наперебой пытающиеся объяснить ему, как держать питчер и как его крутить, чтобы получить рисунок. Какёин не удержался и приписал огромное MAMMMA MIA сверху наброска, заключив в комиксовую рамку, которыми обычно означают истошные крики. Хорошая бы манга вышла. От разглядывания рисунков его отвлек звук колокольчика над входной дверью. Вошли Томоко и Джоске. Он махнул им рукой в приветственном жесте, но подходить не стал, решив воспользоваться случаем сделать еще один набросок. А, ну конечно, карандаш затупился. Какёин делает еще один глоток кофе и с досадой понимает, что тот уже безнадежно остыл. За просьбу разогреть Джайро лично выставит его из кофейни и больше никогда не пустит, так что придется или заказать новый, или сворачиваться. Впрочем, делать было особо нечего, фирменный кофе от хозяина заведения не каждый день попить удаётся, да и посетители тут по выходным уж очень интересные. — Что ж, еще один набросок и пойду закажу еще. Заодно и отдохну, — пробубнил под нос Какёин, затачивая карандаш, и поставил таймер. Какёин рисует Джотаро, пронзительно смотрящего будто прямо в душу посетителям. Джоске, которого, кажется, это ничуть не смущает, и Томоко, которая спорит с сыном, кто будет платить. Какёин быстро сделал несколько правок и начал добавлять финальные штрихи в работу — время подходило к концу. После звонка таймера он заточил карандаш, положил альбом на стол и встал, оставив шарф на стуле. — Джайро! Давно тебя не было видно , можно мне твой особый кофе? Миста, привет! Джотаро. Джайро ухмыльнулся, кивнул в знак приветствия и одобрения одновременно и скрылся за стойкой в поисках посуды. — Какёин! Привет. Принюхайся! Слышишь? — Миста заговорщески наклонился к другу. — О. — Ага. — Это то, о чем я думаю? — Они самые! С пылу, с жару. — Миста, прошу, дай мне один! Я завтра денег занесу. — Ну, я-то не против, но ты же знаешь, на кассе сегодня не я… — Миста наигранно задумался. — Если ты сможешь уговорить нашего хладнокровного и ужасно жестокого бариста, — он кинул быстрый и красноречивый взгляд на Джотаро, — то конечно можно! —Ого, это что за повышение сложности до уровня «ночной кошмар»? Да я так в жизни этот вишневый пирожок не получу, — решил поддержать игру Какёин. — Ну, знаешь, нет денег, нет скилла, нет сделки, нет пирожка! — А если я применю читы? — Хм, ну-ка, дай подумать… Нет! Античит на работе! — Античит сейчас занят и готовит мне кофе, значит ничего не заметит. — Погоди, я думал, Античит — это я, а не Джайро! — Куда тебе, ты ж сам мне в долг кофе делал! — В другой кофейне! С Дьяволоначальником! — Просто возьми. — Рука Джотаро с вишнёвым пирожком внезапно появилась перед Какёином. Повисла тишина. Какёин удивленно и немного неловко улыбнулся: — С-спасибо… — Деньги потом занесешь. Проверю, — сказал Джотаро чуть тише и очень правдоподобно изобразил, как пробивает пирожок в кассе. — Да, конечно! Спасибо тебе! — Какёин откусил пирожок. — Леролеролеролеро… Миста посмотрел на него со смесью удивления и отвращения, но ничего не сказал — и не таких посетителей он за свою карьеру в общепите видел. Джотаро озадаченно замер, стараясь не подавать виду и смотреть куда-нибудь мимо Какёина, но все же причина такого странного звука была любопытнее, чем вид за окном. Миста, конечно же, не мог оставить это без внимания: — А, да, как ты мог заметить, наш друг _очень_ любит вишню, — сказал Миста и, гоготнув, обратился уже к Джайро: — Ну, долго ты там еще? — Уже готово. — Он всплыл из-за стойки и встал рядом. — По секретному рецепту моей семьи, передающемуся… — Да ты туда просто полстакана сахара навалил! — донеслось то ли из офиса, то ли из подсобки. — Цезарь! Заткнись и помоги мне уже с отчетами! — рявкнул Джайро. — Ты как со старшими разговариваешь? — Зато начальник тут я! — Надо же, а я думал, что самый главный начальник тут я! Громогласный хохот отвлек Какёина от перепалки между братьями. В кофейню зашел мужчина лет пятидесяти-шестидесяти, и — как неожиданно — тоже в какой-то пижонской шляпе, ладно хоть без ды…отверстий. — Джозеф! Какой сюрприз! Конечно вы тут самый главный. Но я все еще главнее этого придурка Цезаря! — Я все слышу! — Ты первый начал! — Добрый день, — обратился Какёин к Джозефу. — Вероятно, вы — собственник кофейни? Приятно познакомиться, я Нориаки Какёин, ваш частый гость. У вас отличное заведение и персонал, — искренне улыбнулся Какёин и пожал Джозефу руку. Холодная, даже сквозь перчатки. Там что, протез? — О, вот это я понимаю — вежливость, не то что эти! — Джозеф громогласно засмеялся и кивнул в сторону братьев Цеппели. — Эээ… добрый день! — Джайро снова обернулся. — Позвольте взять ваше пальто! — Да ладно, хватит вежливым прикидываться, ты же не думаешь, что я не знаю, что ты кричал тогда агенту-ревизору вслед? — Джозеф по-братски хлопнул Джайро по плечу. — Да уж, эти агенты… — Джайро картинно закатил глаза, — Все на одно лицо, ещё и вечно появляются из ниоткуда и исчезают в никуда! И ведут себя, как будто они сам Президент, а не мелкий служащий какой. — И ты думаешь, это повод советовать им жрать говно и падать с велика? — На пороге подсобки появился сложивший на груди руки, недовольный Цезарь. — Прикинь, да! — Ублюдок штраф выписал! — вставил свои пять копеек Миста, до этого молча наблюдавший за развитием событий. — Если бы кое-кто не пытался задобрить его кофе, вместо этого облив ублюдка свежесваренной-по-особому-семейному-рецепту-жижей, возможно, мне не пришлось бы искать в нашем бюджете средства на оплату штрафа. — Цезарь драматично приложил руку ко лбу и устало вздохнул. — Хорошо-хорошо, я вас понял. В следующий раз буду вежливым! И скажу: «Добрый день, мистер Президент! Извольте жрать говно и свалиться с вашего, без сомнения, никчемного велика!» — елейным голосом пропел Джайро и склонился в шутовском поклоне. — И вообще, если бы не тот чел на коляске, который впечатался в меня на полной скорости, я бы, может, и не пролил ничего! — Да ладно, я же дал вам денег на этот штраф! — замахал руками Джозеф в знак примирения. — Да и мистеру, кх-кхм, Президенту и правда не мешало бы пожрать говна. — Кофе остывает, — подал голос Джотаро. — А, точно! Спасибо еще раз, — ответил Какёин, имея в виду то ли фирменный кофе от Джайро, то ли контрабандный пирожок от Джотаро. — Приятно было познакомиться, мистер Джостар. Я тут еще порисую, если вы не против, конечно. — Только если покажешь потом, — заговорщески подмигнул Джозеф и с хохотом скрылся в подсобке, утащив за собой Цезаря разбираться «в этом вашем бумажном аду, где сам дьявол сгинет и так и останется там блуждать до конца времен». Какёин усмехнулся и устроился за другим столиком, открыл альбом и поставил таймер на пятнадцать минут.