***
— Тебе? — тупо переспрашивает Лукас. — Зачем тебе? Уилл закрывает лицо ладонями, вздыхая. Всё это куда сложнее, чем казалось изначально. — А можно без вопросов? — жалобно спрашивает он, поднимаясь на кровати на локтях и смотря на друга, потому что объясняться сейчас ему совсем не хочется. Лукас взмахивает руками. — Ладно! — и лезет под кровать. — Мне всё равно! Просто, ну, не разлей на них ничего, — достаёт стопку — вторую?! — женских журналов, и да, Уилл совершенно точно не хочет знать, откуда у него столько выпусков в собственной комнате. Не-а. — Они мамины, — закатывает глаза Лукас, фыркая. Конечно. Уилл быстро пролистывает парочку и, найдя то, что ему нужно — статьи вроде "как правильно флиртовать" — хватает нужные выпуски в кучу. Лукас смотрит на всё это, приподняв одну бровь, но Уилл лишь дарит ему улыбку и говорит, выходя из чужой комнаты: — Я позже всё верну! — Мог бы и "спасибо" сказать, — ворчит Синклер, убирая всё на место. И именно так всё начинается, потому что, серьёзно, Уилл устал сидеть и ничего не делать, устал даже не пытаться.***
Они сидят у Майка в подвале за очередной кампанией в "Подземелий и Драконов", когда Уилл решает, что — пора. Сегодня тот самый день. Эль и Макс сидят на полу, читая комиксы, потому что отказались пропускать тусовку, но и играть в "Подземелья" — тоже. У них десятиминутный перерыв на пиццу и туалет, и Уилл отрывает кусок себе, потом Майку и зовёт того с собой на диван. — Говорят, что фильм сведёт с ума кинокритиков! Мы должны на него сходить, Уилл, — Уилл кивает, улыбаясь, ощущая, как его желудок делает кульбит, потому что наблюдать за Майком порой выше его сил. — Тебе… — он сглатывает, прочищая горло, ощущая нервозность, но продолжает. — Тебе идёт эта футболка. Майк хмурится, опускает взгляд, оглядывая самого себя, не понимая что к чему. Хмурится ещё сильнее. — Вот блин! — восклицает он. — Помидор с пиццы упал. На футболке пятно, но Уилл так просто сдаваться не собирается. — Майк! — зовёт он, обращая внимания того на себя, а не на дурацкие пятна. Ну что за бред. — Ничего страшного. Футболка всё равно тебе подходит, — и улыбается, взглядом ища ответ, что Уилер услышал его, а не мимо себя все эти слова пропустил. И ответ находится: взгляд Майка сразу же теплеет; он расслабляется и смотрит, смотрит на Уилла в ответ, разжигая внутри пожары. — Спасибо?.. Тот в ответ способен издать лишь какой-то непонятный звук. Это кажется глупостью, но в то же время самым логичным шагом. Это его лучший друг на протяжении десяти лет — плюс-минус — и Уилл даже не помнит, сколько из этого времени он был влюблён. Всегда просто казалось логичным ощущать взрывы внутри, пожар, заставляющий кончики ушей гореть. А потом появилась Элевен, и Уилл наконец понял, что что-то не так. Совсем неправильно, потому что он единственный из них всех, у кого нет девушки, но единственная беспокоящая его проблема — это, что ж. То, что он больше не является самой важной вещью в жизни Майка. — Уилл! — слышит он голос Элевен за спиной и оборачивается. Макс машет ему, подзывая к себе. Уилл больше не ревнует Майка к Элевен, потому что ревновать больше не к чему: они больше не вместе. Ладно, может быть, иногда он чувствует обиду, когда Майк смотрит на Эль, лишь на неё и никогда — на Уилла… Но это лишь иногда. Он пытается, ладно? — Да? — трясет он головой, пытаясь избавиться от ненужных сейчас мыслей. — Может, нарисовать нас как амазонок? — Уилл поднимает взгляд в потолок, делая вид, что раздумывает. — Пожалуйста? — Макс и Эль делают щенячьи глазки, и Уилл смеётся, сдаваясь, и треплет их по волосам. Те визжат, отбиваясь. — Причёска! Причёска, Байерс! — Я нарисую вас, — говорит он, стаскивая у Макс скиттлс. — Но… — тянет он, выдерживая интригу. — Но? — Да ладно, — закатывает он глаза. — Мы же друзья. Всё и так супер, — Уилл даёт Эль и Макс пять, ощущая — впервые за долгое время — странный взгляд Майка на себе. Но он не зацикливается на этом.***
Они зависают у Уилла в комнате. Лукас ест попкорн и болтает о том, что Макс (опять) его бросила, он ходит кругами, но в одно мгновение ему это, спасибо, боже, надоедает, и он падает лицом на подушку Уилла, что-то бормоча. Потом — кричит. До Уилла доносится лишь совершенно неразличимое мычание, и он не может сдержать улыбку. Он оборачивается на Майка, и тот тоже смотрит на него. Этот взгляд мгновенно выбивает любые мысли из головы Уилла. Чёрт. — У меня… — шепчет Майк сконфуженно. — У меня на лице что-то? Уилл мгновенно заливается смехом, падая лицом тому на плечо. Шепчет туда же, прямо в ткань футболки, "дурак", потому что, господи, Майк Уилер когда-нибудь станет причиной его смерти. — Улыбка, — наконец поднимается Уилл, встряхивая волосами. — У тебя на лице красивая улыбка, вот что, — хихикает он, усаживаясь на кровать рядом с отчаявшимся Лукасом, не подающим признаки жизни уже несколько мгновений. Майк только сейчас разрывает их взгляд, кажется, краснея. Теперь уже он поднимается на ноги, проводит рукой по волосам и начинает ходить по комнате, надеясь взглядом зацепиться за что-то и перестать, наконец, смущаться. И нервничать. Боже, Уилл любит его. Эта мысль пронзает его разум, и Уилл кашляет, отвлекаясь.***
Джонатан отвозит его к Майку (потому что обещал), и они с Нэнси не смотрят друг на друга всю поездку. И молчат, но, вообще-то, очень многозначно молчат. — Вы поссорились? — спрашивает он. Джонатан кидает мимолётный взгляд на зеркало заднего вида, пока Нэнси фыркает, закатывая глаза (Майк тоже так делает, когда кто-то выводит его из себя), а потом выдыхает и переводит взгляд на свои ладони. — Нет, — говорит она, расчётливо подбирая слова. — Просто… разошлись во взглядах. — Ага, — кивает Уилл, будто бы он что-то понял. — Разве это не одно и то же? — Уилл, — говорит Джонатан так, будто хочет, чтобы он перестал задавать вопросы. Уиллу, в общем-то, всё равно. Машина едва успевает затормозить, когда он выскакивает из неё и летит к дому. Дверь открывает миссис Уилер, у неё мягкая улыбка и новая укладка, Уилл дарит ей комплимент и спускается по лестнице в подвал, перескакивая каждую вторую ступеньку. Майк лежит там на диване с закрытыми глазами, слушая музыку через плеер, что ему подарили родители на прошедший день рождения. Уилл пару мгновений стоит в тишине, переводя дыхание и наблюдая за Майком, а следом аккуратно подкрадывается и тыкает того в щёку кончиком пальца. Майк резко подскакивает, заставляя Байерса смеяться. — Уилл! — кричит он, стягивая наушники. — Ты до чёртиков меня напугал. Уилл пожимает плечами в качестве извинения и дарит Майку угловатую улыбку, которая тут же возвращается к нему бумерангом. Майк чуть пододвигается, и, хоть места даже для одного на крохотном диване не то чтобы много, они вполне комфортно умещаются здесь в объятиях друг друга, как делали это сотни раз до этого. Уилл закрывает глаза, ощущая, как Майк пытается запустить руку в его волосы. Он не то чтобы любит, когда его волосы трогают (нет, вообще нет), но это же Майк Уилер, его лучший друг. Так что Уилл просто позволяет ему делать это. — Что ты слушал? — Биттлз, — говорит Майк. — Это слишком банально? — спрашивает он, закусывая губу, и Уилл качает головой. Внезапно по вискам бьёт, он сжимает зубы, потому что иногда головная боль обрушивается на него океаном. В этот раз он флиртует почти ненамеренно: зарывается лицом в футболке Майка, желая избавиться от этого давящего чувства, кладёт одну ладонь тому на бок (случайно задевая обнажённую кожу под чуть задравшейся футболкой) и тихо выдыхает. Внезапно рука в собственных волосах кажется не просто терпимой. Теперь она успокаивает.***
Майк переодевается в футболку поло, и Уилл закрывает глаза, отворачивается, слишком много болтает, желая избежать Майка взглядом, потому что внутри просыпается чувство лишнее и мешающее. — Уилл? — он оборачивается, смотрит на Майка, и на мгновение будто всего мира не существует: нет комнаты Майка, его родителей в гостиной, Джонатана и Нэнси где-то за стеной — нет, есть только Уилл, и Майк, и бешено бьющееся сердце, что стремится разбить грудную клетку надвое. Уилл оглядывает Майка, и губы невольно расплываются в улыбке, потому что, господи, Майк до чёртиков нелепый. Байерс делает шаг, второй вперёд, пока между ними не остаётся пространство величиной едва ли в двадцать сантиметров, и поправляет чужой воротник. Поднимает взгляд, сразу же пропадая в глазах Майка. Щёки у того розоватые, едва-едва, и, не знай Уилл Майка с десяток лет, он бы и не заметил. Но Уилл замечает. Шепчет: — Пошли? И, отвернувшись, ухмыляется, потому что, господи, тут есть два исхода. Либо он сходит с ума и теперь видит галлюцинации не только насчёт Изнанки (да и тех не было уже почти год точно). Либо его флирт работает.***
Это становится практически игрой, если не обращать внимание на то, что его собственное сердце делает такие неожиданные кульбиты, а голова порой кружится так, что исчезает комната целиком: остаётся только Майк, Майк и Майк. Уилл кладёт свою голову Майку на плечо. Уилл заплетает Майку косички под присмотром Макс и Эль. Уилл, делающий комплименты. И вот в чём дело: большинство советов из журналов мамы Лукаса бесполезны, потому что всё это они уже делают друг с другом. Трогать его волосы? Галочка. Часто прикасаться к нему? Галочка. Смотреть в глаза? Галочка, господи же боже мой. Уиллу кажется, что все эти советы — просто бесполезная фигня. Но он пытается. Честное слово, он пытается. Вчера он полчаса пытался отрепетировать перед зеркалом ту улыбку Нэнси, после которой Джонатану требуется как минимум десять минут, чтобы отойти и начать вновь соображать. Это её секретное оружие, думается Уиллу, потому что, чёрт возьми, как она это делает? В общем, у него ничего не вышло, потому что через полчаса Эль стала ломиться в ванную и спрашивать, всё ли у него в порядке. Уилл ненавидит флиртовать. Но тем не менее он сидит сейчас в кино, рядом с Майком, и делает глубокий вдох, решаясь. Смотрит только в экран и никуда больше, кладёт руку на подлокотник и- Есть! Касается обратной стороны ладони Майка и задерживает дыхание. Ждёт реакции, но нет ничего, Майк не убирает руку, так что Уилл продолжает: он берёт ладонь Майка в свою, чуть сжимая, поглаживая. Не смотреть, главное, не переводить взгляд, главное, не видеть реакцию Майка. Но нет никакого конца света, есть лишь фильм, он, Майк и их пальцы, сплетающиеся так, будто это самая естественная вещь на свете. Уилл всё так осторожно переводит взгляд на Майка. И это не заставляет его сбежать из кинотеатра, правда. Потому что Майк коротко ему улыбается и возвращается обратно к просмотру фильма, и, видимо, всё у них хорошо. Уилл выдыхает. Ну хоть это-то можно считать за очевидный флирт?***
Макс и Лукас сливаются сразу же после фильма. И Уилла это ни капли не беспокоит, если честно, потому что Макс прямо говорит: "У нас дальше романтическая часть начинается, так что пока-пока". И машет ручкой. Лукас на это приподнимает брови, ухмыляется и салютует им, Мэйфилд закатывает глаза, хватая его за руку и утягивая за собой. Уиллу, возможно, кажется, но он слышит "ты можешь не вести себя, как придурок?", и это заставляет его выпустить смешок. — Ну так… куда мы? — спрашивает Майк, и Уилл удивлённо приподнимает брови. Он думал, по домам. Но, что ж, если Майк предлагает… — Мороженое? Они берут по рожку — мятному с шоколадной крошкой — и медленно плетутся в сторону дома, обсуждая кино. Честно, Уилл половину фильма пропустил, нервничая из-за руки Майка в своей собственной, но, что ж. Сейчас они это не обсуждают, а первым он поднимать эту тему не собирается. Не-а. Они идут час, полтора и останавливаются только на пустынном, тёмном углу улицы, потому что дальше им в разных направлениях. Уилл поворачивается к Майку, улыбаясь, счастливый, потому что, чёрт возьми, у них редко бывают дни, когда они вдвоём делают что-то, кроме того, чтобы валяться в подвале Майка и обсуждать комиксы. Или рисования их собственного (ну, ладно, Уилл рисует, а Майк помогает с сюжетом). Уилл улыбается Майку, а Майк улыбается ему в ответ, оглядывая его лицо, а следом мягко, нежно хихикая. — Что? — хмурится в шутку Уилл и пихает Майка в бок. — Что-то не так? — Майк хихикает ещё громче, ладонью встряхивая Уиллу волосы. — Ты испачкался, — шепчет он, улыбаясь. Тянет руку, вытирая уголок губ Уилла, медленно, едва забывая дышать. Уилл бы заметил эту реакцию, если бы не задержал дыхание сам, сосредотачиваясь лишь на пальцах Майка, касающихся его губ. Майк убирает руку, вытирает ту о шорты, а Уилл поднимается на носочки — Майк прилично перерос его за последний год — и касается сухими губами губ Майка. Это всего лишь порыв, мысль, превратившаяся в действие раньше, чем Байерс сам это осознал, а потому Уилл жмурится, боясь реакции, сердце выпрыгивает, стучит где-то в горле, но его не отталкивают, не останавливают, но и в ответ (пока?) не целуют — ничего. Уилл открывает глаза и смотрит в глаза Майка. И мгновение тает, превращается в бесконечно длинное и бесконечно короткое, Майк кладет руку ему на шею, Майк улыбается глазами, Майк закрывает глаза (Уилл следует его примеру) и льнёт, льнёт ближе к нему, целуя, открывая губы и осторожно углубляя, будто бы боясь разрушить этот момент. Уилл отрывается, смущённый, красный, самый счастливый мальчик на свете. — Я не умею целоваться. Майк смеётся, тепло и облегчённо, пряча свой смех в плече Уилла. — Я тебя научу, — говорит тихонько, и Уилл ощущает бабочек, порхающих в желудке. — Уилл… — Да? — Ты флиртовал со мной? Флиртовал, да? Теперь смеётся Уилл. — Кажется, целую вечность, но спасибо, что заметил, — говорит он, и Майк отрывается от его плеча, поднимается, и их взгляды сплетаются в единое целое вновь. И губы — тоже. Становится внезапно всё равно на весь остальной мир, на то, что кто-то может их увидеть, потому что это Майк целует его. То, о чём он ещё утром и мечтать не мог, так что весь остальной мир может подождать или катиться к чёрту. Они отрываются, чтобы перевести дыхание, и Уилл пихает Майка в плечо. — Ауч! — хмурится он, потирая ушибленное место. — За что? — За то, что ты такой долго соображающий идиот, — показывает язык Уилл. — Вот за что.