Миндальный детектив

Когда пот стал вырабатываться в разы больше, и, когда пламя уже могло охватывать любую часть тела по одной мысли, — Бакуго учился этому долго, но результат превосходил все его ожидания, — началась первая проблема. Та, которую Кацуки никак не ожидал, и о которой даже бы не подумал. Его волосы на голове от резкого и частого возгорания стали выпадать. Не так заметно, конечно, но провести ладонью и собрать пепельно-блондинистый комок мог каждый. Если бы могли прикоснуться к Бакуго, конечно. На расчёске постоянно оставались комки, и, сталкиваясь с этим каждый день и понимая, что все может стать хуже, Кацуки решил принять более серьёзные меры. Он, в конце концов, не хотел облысеть. Поэтому на первом же свободном часу удалился в магазин, и долгое время стоял у полок, выбирая нужный шампунь. Самостоятельно, не прибегая к помощи консультантов, и спустя час сошёлся на мысли, что для первого раза будет достаточно и этого. И подхватил с нижней полки бутылочку нежно-бежевого цвета с миндальным запахом, как было обещано на этикетке. «Укрепляет и питает. Для слабых и склонных к выпадению волос». И снова сошёлся на мысли, что это должно помочь его волосам, а если же нет, то он придумает что-нибудь другое. Консультант сказала ему: — Для большего эффекта советуем приобрести бальзам-ополаскиватель, — и её тонкие, с ярким маникюром, пальчики подобрали рядом стоящую бутылочку такого же цвета, что и шампунь, — дело в том, что шампунь вымывает все полезные эффекты из волос, а бальзам помогает вернуть их обратно, питая волосы. Кацуки перевёл взгляд на бальзам. Этикетка снова обещает миндальный запах, но уже с лёгким расчёсыванием. Для таких же слабых и склонным к выпадению волос. — Точно поможет? — Переспрашивает Бакуго, потихоньку сжимая низ бутылочки. Консультант уверенно кивнула и улыбнулась, передав ему вещь. — Конечно! Волосы станут мягче, и их будет легко расчёсывать, — она выпрямилась. Её тёмные волосы были заплетены в небольшой пучок на боку, но никаких сомнений в применении этих двух средств у Бакуго не было, — бальзам надо наносить на влажные после мытья волосы и смывать их. Этот бальзам-ополаскиватель можно применять на постоянной основе. Отлично сочетается с выбранным вами шампунем. Не желаете ещё посмотреть маску для волос? Маску? Бакуго окинул стеллажи разных бутылочек и баночек разных размеров и форм. А потом мотнул головой. Консультант, опять-таки, с лёгкой улыбкой кивнула и повела Кацуки в сторону кассы. — Спасибо за покупку, ждём вас ещё раз, — и Бакуго ушёл, убрав бутылки в набедренную сумку, пошёл обратной дорогой в общежитие, проматывая в голове мысли о том, что сразу же пойдёт в душ. Бутылка шампуня открылась с лёгким щелчком и, легонько нажав на бока, Кацуки вдохнул бросившийся в нос воздух из средства. Спину опаляла горячая душевая вода и, почувствовал приятный и сладостный аромат, парень фыркнул. И это миндаль? Скорее всего цветок какой-то. Не может миндаль быть таким нежным и вкусным. Но все равно вылил немного средства себе на ладонь и, растерев его между двумя руками, стал массировать голову. Пена тут же полезла под пальцы и, с удвоенной силой вмазывая шампунь в корни, Кацуки вновь дёрнул носом. Запах миндаля и ещё какого-то масла разошёлся вокруг. Он не резал нос, нет, наоборот, был даже приятный. Сладкий такой. Смыв с волос пену, Кацу оглянулся. В такой час в душе никого не было. Через час после занятий в Академии многие делали сейчас домашнюю работу или тренировались, так что, Кацуки мог спокойно принять душ с новыми средствами, никак не волнуясь о том, что его могут заметить. Рука сама потянулась к стоящему на полке бальзаму и, читая сквозь воду, Кацуки сжал зубы. Только нанести обильно на волосы и сразу же смыть? Это точно не шампунь? Бальзам оказался более густым, чем шампунь. Если то средство быстро растекалось по ладони, отчего Бакуго должен был резко захлопнуть крышку и начать сразу же действовать, этот бальзам собирался в центре ладони густой каплей. В применение написано, что надо нанести на волосы обильно. Поэтому, немного подумав, выдавил ещё немного и растёр между пальцами. Потянул руки к волосам, и быстро провёл ими, разнося средство. А ещё позже, немного подольше, хорошенько вмазал бальзам в волосы и тут же смыл. После душа, вытирая волосы полотенцем около зеркала, Кацуки не мог не заметить, что пряди стали более гладкими. Пальцы скользили по волосам, а сами они казались немного даже… Атласными? Но Кацуки не мог не признать себе, что это было даже приятно. Мокрые волосы лезли со лба в нос и, по-прежнему чувствуя запах миндаля, Кацуки уже заранее пытался мириться, что запах будет при нём ровно до того момента, пока не закончится новый шампунь с бальзамом. Быстро оделся, снова вытер волосы полотенцем и, схватив фен, быстро провёл его по волосам. Постоял под горячим воздухом пару минут и, зарывшись на мгновение пальцами в волосы, вздохнул. И в правду мягкие. Но количество выпавших волос между пальцев оказалось тем же, поэтому Кацуки только вздохнул. Забрал все свои бутылки, замотав их в полотенце, и вернулся в свою комнату. Следующее утро началось с того, что по всей комнате стоял этот долбаный запах миндаля. И что волосы лезли в нос, и что подушка предательски пропахла ими. Кацуки сдунул волосы со лба, перевернулся на спину и, чувствуя лёгкий запах от волос, мог только рыкнуть. Этот запах что, всегда будет? И тут же пожалел о том, что купил и шампунь, и бальзам. Потому что мог бы, наверное, обойтись и другими. Хотя вряд ли, что другие могли оказаться без запаха. Вокруг одна сплошная подстава и, подскочив со своей кровати, Бакуго понял: день не задался с самого его начала, и ничто не могло его изменить. Со вздохом умылся, расчесал свои волосы и… Оказалось, что на гребне их осталось не так много, и с улыбкой победителя оглянул себя в зеркало. Какой ты молодец, Бакуго, что начал хоть что-то делать со своими волосами. Запах миндаля перестал быть таким раздражающим. Да и чувствовался он только тогда, когда волосы тыкались в нос. Бакуго научился их быстро сдувать и не обращать внимание на запах. — Чувак, — Эйджиро со вздохом опустился рядом с ним за стол, опуская на него голову, — я, кажись, влюбился… — А я тут каким боком? — Дёрнул бровью Бакуго, закинув ноги на стол в полном классе, не сводя взгляда с ярких волос. — Я не знаю, — получилось у него вымученно и отчаянно. Кацуки вздохнул. — Но я бесповоротно влюбился. — И в кого же? — В том то и дело, что не знаю! — Взмахнул руками Киришима. Бакуго лишь цокнул языком, переводя взгляд. — Я просто учуял этот прекрасный запах, идя мимо душа, и влюбился. А-а, интересно, кто же она?.. Надеюсь, что она милая, очень. И красивая. Киришима повозил щекой по парте, заглядывая в глаза Кацуки, ища там что-то своё. Бакуго не смотрел на друга. Он пытался сидеть нормально, потому что смутно взлетевшая в мыслях догадка заставила его попотеть. — Запах? — Спокойно спросил он. — Да! — Воодушевлённо отозвался тот. — Он такой сладкий! Будто бы цветок, или фрукт. Из общего душа, спустя часа-два после занятий, наверное. Он такой нежный был. — Ты влюбился в… Шампунь? — Усмехнулся Бакуго, откидывая руку на спинку стула. — Ты что, совсем уже? — Бакуго! — Вспыхнул Киришима. Он подорвался на месте, выпрямляясь и стукая рукой об парту. — Да какой шампунь? Что ты вообще… Я тут пришёл к тебе, надеясь на поддержку. — Что ты вообще делать будешь? — Оборвал его Кацуки, устало выставляя между ними руку, дёргая краем рта. Дожили. — Неужели собираешься допытывать каждую девушку из нашего корпуса? Эйджиро поник. Он опустил взгляд в пол. — Мда, много выходит, — он почесал сколоченные в стороны волосы, закусывая губу. Его лицо приобрело мученичекое выражение. Бакуго лишь нервно дёрнул бровью. — Ладно, вали уже, — не выдержал Кацуки. Киришима вскинул на него лицо. — На твои мучения смешно смотреть. Пока план не придумал, даже не заводи эту тему, самец. И усмехнулся. Также. Нервно. Друг снова дёрнул губами, но молча встал с места. Прядка волос снова упала на нос, и Кацуки почувствовал запах миндаля. Если бы кто-то сказал, что у ненависти нет запаха, Бакуго бы убил его шампунем. И в могилу бы потом закопал вместе с ним. Карандаш бесповоротно оказался сломан в его руках и, отложив обломки от себя, Кацуки выдохнул. Спокойно. Киришима бросит это дело. Не сразу, но бросит, как только поймет, что девчонки нет. А сейчас пока лучше не пускать его в комнату. А комнату проветривать. Вот и хорошо. План есть, всё пройдёт отлично. В общем зале была какая-то возня. Кацуки было на это всё равно. Он стоял на кухне и разогревал себе свой обед, полностью отойдя от реальности. Вернувшись с занятий в комнату, Кацуки с облегчением обнаружил, что в комнате запах уже не стоял. Но всё равно открыл окно. А на волосах он оставался. Не такой сильный, но, это не могло заставить Бакуго расслабиться. Мясо между зубами было сродни антистрессу, поэтому, сидя за стойкой, он тыкал в куски палочками. Долбаный Киришима. Сидел бы в своей комнате, да не высовывался. И лучше было бы всем. Теперь Бакуго будет аккуратнее, и вообще держать волосы подальше от Киришимы. А то унюхает ещё. Кацуки лишь до стука об тарелку ввёл палочки в мясо и вздохнул. Дебил. Дерьмоголовый. Похождения Эйджиро были столь фееричными, что Кацуки не смог сдержать смешка. Тот постоянно обламывался и никак не мог найти виновницу прекрасного запаха. А в один день так вообще хрень сотворил. — Хэй, Бакуго! — Кацуки вздрогнул и быстро снял футболку с волос, оглядывая пустую раздевалку. Прищурился, запихнул футболку на полку. — Я тут! И через три дверцы такая же зелёная дверца шкафа распахнулась. На пол ступила нога в красном кеде, а вскоре и показалось улыбающееся лицо Киришимы. — Ты что тут делаешь? — Смотри что придумал! — Он полностью вышел из шкафчика, и не спешил его закрывать. — Я сижу тут, и жду, пока придёт сюда девчонка с тем шампунем! — Сталкеришь? — Напряг Кацуки брови, смотря на друга со злобой. — Совсем долбанулся? — Да нет! — Замахал руками Киришима. — Я просто жду! — Хренью ты занимаешься! — Вспыхнул тут же Бакуго. Он сильнее втянул в себя воздух. — Хэй, бро, ты чего это… Бакуго сдвинулся с места. Киришима подался назад, задев рукой открытую дверцу шкафчика. И сглотнул. — А ну пошёл отсюда, дебил! Ты совсем уже? Дерьмовые волосы до мозга добрались? И в пару шагов преодолел расстояние между ними, с силой захлопнул шкафчик, из которого вылез Эйджиро. Последний вздрогнул и попятился назад. — Я же туда теперь не залезу, — проскулил Киришима, но тут же заткнулся под эмоциональным взглядом Кацуки. — Да успокойся ты. — Свалил, — рыкнул. И Киришима свалил. В последний раз оглянул полуголого Кацуки и убрался из раздевалки, опустив голову. Бакуго лишь скрипнул зубами, возвращаясь к своему шкафчику, и смеряя бутылочку миндального шампуня ненавистным взглядом. А потом со вздохом стянул штаны, забрал полотенце с шампунем, ушёл в душ. Все вокруг дерьмо. И Киришима тоже. На кой-чёрт его вообще дёрнуло просиживаться в раздевалке. Что, другого плана не мог придумать? Бакуго с рыком стукнул стену в душевой кабине, выдыхая и спуская на себя воду. Втянул воздух и потянулся за шампунем. Киришима бросит это дело. Точно. Да. Надо только перетерпеть. — Я приглашу её на свидание! — Воодушевлённо произнёс Эйджиро, выловив Кацуки за ужином. Бакуго дёрнулся на стуле, скрипя палочками об дно тарелки. И поднял голову. — Ты что, нашёл? — Когда найду — приглашу! — Киришима опустился на соседний стул, опёршись локтем. — Сначала пойдём погуляем, а потом я свожу её в кино. На последний ряд. И вздыхал по-глупому. Кацуки лишь сжал зубы. — Фу, аппетит портишь, свали отсюда, — буркнул он, немного отодвигаясь. Киришима не расценил этот жест, и развалился на столе. — Не светит тебе ничего. — Почему же? Потому что я — не гей! — Подумал Бакуго, но лишь сказал: — Потому что вряд ли ты её найдешь. Эйджиро лишь уткнулся носом в стол. — Ничего ты не понимаешь, Бакуго, — произнёс он вполголоса. Кацуки лишь цокнул. Он сжевал последний кусок ужина, вставший поперёк горла, и встал из-за стойки. Сдалось ему всё это. Пусть катится к чертям этот Киришима. Волосы, тем не менее, стали лучше. Они были мягче, и от них приятно пахло всякий раз, когда непослушная прядка въезжала в нос Кацуки. Они стали легче расчёсываться, и на расчёске уже не оставались волоски. Бакуго считал это победой, но прекратить пользоваться шампунем не хотел. Мало ли что, лучше уж добьёт бутылочку, а там дальше посмотрит. Этот шампунь, пусть и имел глупый запах и огромное внимание со стороны Киришимы, отлично совладал с выпадающими волосами. И на минуту-другую Кацуки стал более спокойным. Не то запах, всё равно немного доносящийся от его волос успокаивал, то ли стал немного взрослее. А вот Киришима, хоть и прошла практически неделя, никак не хотел откидывать свою идею по поиску той девушки. Точнее, парня. Но Кацуки не будет ему об этом говорить, а то затащит ещё на свидание, как и обещал. За неделю Киришима успел задолбать каждую девчонку в общежитии. И даже прорывался к каждой в комнату, чтобы понюхать их шампуни. Бакуго смотрел на него, как на дебила, и постоянно держал рядом, чтобы тот не натворил дел. Эйджиро постоянно скулил, что он не может просто сидеть на месте, когда его любовь ходит где-то. — Но не её же, — не выдержал Бакуго в один день. Он дал Киришиме подзатыльник. — Может, она тебя не любит. И ты ей вообще не сдался, а ты тыкаешь своей любовью. Может, и ты даже не влюблён!.. — Но этот запах! — Взмахнул руками тогда Эйджиро. — Он такой нежный и ласковый. Западает в душу, и мне постоянно кажется, что я чувствую его! Он сладкий! Хочется вдыхать и вдыхать! Тогда Кацуки дёрнул глазом, но не подал виду. То есть, его шампунь хорошо чувствуется даже так, и это был повод для беспокойства. — Да забудь ты уже о ней! И отвернулся от друга. Киришима лишь посмотрел на него со своего места печальным взглядом и решил, что больше не будет затрагивать эту тему. И всё бы шло спокойно. Если бы не одно но. Кацуки уже привык просыпаться на своей яро пахнущей миндалём подушке, так что каждое новое утро уже не наводило на него мыслей убить всех. А сама бутылочка закончилась только на четверть, ровно как и бальзам. Всё текло неспешно, и даже Киришима уже не так часто задалбливал Бакуго вопросами своей любви. Точнее, вообще перестал, и Кацуки уже стал думать, что тот уже смирился и откинул подобные мысли в сторону. Ничего не давало Кацуки переживать за свою жизнь, и за шампунь, которым он пользовался. В один день их занятия снова проходили в городских условиях, и их снова разбили на команды, и дали крайне глупое задание, завалить которое было таким грехом, что и во сне не снился. Так думал Бакуго, пока не настало время финальной битвы. Взрывы, порывы воздуха и крики. Всё закрутилось в таком бешенном урагане, что конец подступил так неожиданно, как и осознание того, что Кацуки валяется на полу. Не было ни победителей, ни проигравших. А упал он просто от усталости. Сегодняшняя тренировка была слишком выматывающей, поэтому он позволил себе поваляться на дороге пустой улицы. Остальной геройский класс разбрёлся кто куда, но в основном все переводили дух. Кто-то болтал, но Кацуки предпочёл не обращать на них внимание. — Круто было! — Киришима упал рядом с ним, около головы и вздохнул. — Давно так не веселился. Бакуго хмыкнул. Да, это было так. Обычно тренировки были скучны и имели кучу ограничений. Но в этот раз разрешили использовать способности на всю катушку, и Кацуки распознал в этом, как зелёный сигнал к веселью. — Наконец-то эти тупые учителя поняли, что мы способны на больше, чем просто бег в пределах здания. Киришима не ответил, и Кацуки подумал, что это к лучшему. В этот раз им выдали весь небольшой городок, и от этого внутри Бакуго до сих пор гремел адреналин. Точно надо будет в душ. Ага. Он так вспотел, что может от радости воспламенится прямо сейчас. Они пролежали ещё пару минут в тишине, пока Эйджиро не приподнялся на локтях. — А я думал, — произнёс он с придыханием и тыкнул Кацуки в волосы. — Так это твой шампунь? В голосе столько радости и облегчения, что Бакуго раскрыл глаза. Красная чёлка друга порхала перед глазами, а в волосах гулял воздух. Киришима сделал глубокий вдох около светлых волос. Кацуки резко подскочил и глянул на друга. — Да вали ты, а, — рыкнул тот и свалил первее. Так тупо, и глупо. Вот серьёзно. Киришима что, до сих пор пытался найти обладателя шампуня? — Да Бакуго, постой! — Крикнул в след Эйджиро, но Кацуки махнул на него рукой и скрылся за выходом. В душ, и в комнату. Всё равно это последний урок. И всё. И никакого Киришимы. Как оказалось, в тот день Киришима просидел в общей гостиной. Он принёс туда все учебники, занял один из диванов и не двигался с места. Кацуки заметил это совершенно случайно, собираясь уже выйти из-за стены. Но вовремя спохватился и свернул обратно. Видеть его сейчас было меньшим, чего хотел Кацуки. Поэтому он заперся в комнате на весь день, и в душ лишь вышел поздней ночью. Когда уже никого не было в гостиной. — Пошли на свидание! — Киришима стоял перед ним, уперев руки в бока. Бакуго лишь поднял взгляд от своей работы. — Чё вякнул? — Дёрнул тот носом, оглядывая друга. — Ты, — Эйджиро спокойно тыкнул в его сторону пальцем, — Я, — коснулся своей груди и с улыбкой продолжил: — в кино. — На последний ряд? — Брякнул Бакуго. Киришима, видимо, не понял прикола и воссиял. — На последний ряд. Кацуки кинул на него свой последний взгляд и встал из-за стола. — Нет, — и забрал сумку, обходя Киришиму. — Я тебе кто? Сказал же, не светит тебе ничего, отвали, если жизнь дорога. Бакуго не видел лицо Киришимы, потому что быстрым шагом покинул класс, сжимая губы в тонкую полоску. Он серьёзно надеялся, что мог просто подойти, и Бакуго отдастся ему? Нет. Нет! — Но я же обещал! — Крикнул Эйджиро, хватая Кацуки за рукав. — Обещал, что свожу тебя и в кино, и на прогулку! Кацуки развернулся к нему на пятках. — Кому ты там обещал? — И схватил за ворот, притянул ближе. — Слушай, мне абсолютно насрать на твои хотелки, тем более, — обещания! Мне они не нужны. И ты мне не нужен. И я тебе — тоже. Отстань. Выкинь из своей головы этот план! Киришима схватил его за запястья, отцепил от формы. Но не отошёл на шаг, и не оттолкнул Бакуго. — Не выкину! — Почему же, тупая башка? — Люблю я тебя! У Кацуки лишь только дёрнулась бровь. Он оттолкнул Киришиму, освобождая себе проход, и покинул класс, так и не разу не оглянувшись. Но Эйджиро не отставал. Всегда начинал свой разговор так, будто бы и не признавался в любви: говорил по-дружески, на разные темы, как и раньше. А в конце разговора: — Пойдёшь на свидание? — И смотрит прямо в душу, улыбаясь и не моргая. Бакуго всегда вздрагивал. И отказывал. — Почему? — Потому! И разговор заканчивался. Пока Киришима снова не подходил к нему с какой-то тупой темой, которую они не развили бы до типичного окончания. Кацуки не понимал. И точно не собирался сдаваться. Орать на друга не хотелось — это будет даже слишком для Бакуго. Они давно уже сплотились, и Кацуки признавал себе, что не особо хочет ранить друга. Именно что друга. Но Киришима настойчив. — Пойдём фильм посмотрим? — Эйджиро ловит Бакуго в общежитии на кухне. Кацуки привычно сидит за стойкой и, листая свой учебник, невидяще хватает еду. И обнимает за шею, утыкаясь в волосы. Вдыхает во всю грудь и тихонько урчит. Вполголоса произносит что-то про прекрасный запах, и прижимается. — Какого хера, — дёргается на стуле Бакуго, подаваясь назад и тут же оборачиваясь. Киришима не отпускает, лишь упирается лбом в лоб и смотрит в глазах. — Отпусти меня, идиот! — Пошли на свидание, — Тихонько шепчет. Легонько касается его своим носом, выдыхая прямо в губы. — На последний ряд, фильм недавно прикольный вышел. Боевик. Бакуго подаётся назад, но Киришима не отпускает. Перспектива сидеть на двойных сиденьях не радует Бакуго, как и мысль того, что Киришима вот-вот его поцелует. Сейчас. — Нет, — говорит Кацуки твёрдо, пытаясь оттолкнуть Эйджиро. Но тот будто бы прирос к полу и не хочет уходить. — Ну не будь таким злым. — Киришима, отпусти, — вышло злобно. Бакуго и в правду злился, и не мог понять, как действовать в такой ситуации. Эйджиро лишь хмыкнул, схватил его за лицо и легонько поцеловал. И отпустил. — Пошли. И они пошли. Не тут же, конечно, а спустя ещё пару дней, когда Киришима надоел Бакуго совсем. Кацуки просто не выдержал, схватил Эйджиро и почти что закричал. — Да задрал ты уже! Пошли! Доволен? Я согласен, вали уже отсюда! И Киришима и в правду свалил. Бросив, чтобы к шести был готов. Бакуго лишь сломал свою ручку, с раздражением смотря на закрывшуюся дверь его комнаты. Эйджиро доведёт его до белого каления. И убьёт тут же. Они шли по оживлённым улицам, и Киришима всё норовился схватить Бакуго за запястья. В какой-то момент ему это удалось, и его пальцы ловко перебрались на ладонь и сжали её. И, кажется, рука вмиг затвердела, чтобы уж наверняка. Кацуки лишь поднял их руки в воздух и скептически поглядел на радостного Эйджиро. И вздохнул. Ладно, если он согласился, то должен будет терпеть это. Боевик, к слову, вышел отличный. Затягивающий, и на какое-то мгновение Бакуго забыл про то, что они сидят с Киришимой слишком близко, и их колени соприкасаются. Они оба втянулись в фильм, что даже резко потяжелевшее плечо не принесло ничего. Просто Бакуго чувствовал, как волосы Эйджиро щекочат его шею, и не делал ничего, чтобы сбросить. Оставшийся вечер пролетел быстро. После сеанса они ещё долго обсуждали фильм, и, когда дошли до общежития, Киришима внезапно решился скрасить и без того отличный вечер. Произошедшее до сих пор оставалось в голове Кацуки туманом, но он точно помнил, что Эйджиро тихонько позвал его, а после прижался к его губам своими, нежно целуя и чуть покусывая. И притягивая ближе к себе. А потом, как ни в чём не бывало: — Спокойной ночи, Кацуки, — и снова поцеловал. Но уже лишь коснувшись губ и быстрее скрылся в коридоре, — вечер прошёл отлично. Оставшееся время, пока часы не показали полтретьего ночи, Кацуки просидел в своём кресле за столом, пялясь в стену и рассуждая, как вообще до такого дошёл. И что не оттолкнул Киришиму. Или оттолкнул? Он не помнил. Всё произошло так быстро, и до той степени необычно, что половина произошедшего вылетело из головы и остались только ощущения. Кацуки до сих пор казалось, что его губы сжимают и покусывают, поэтому на следующее утро он выглядел слегка помято. Киришима ещё не встал. Оно и понятно, воскресное утро, все отсыпаются, и только Бакуго стоит на кухне, наливая себе что-нибудь выпить. А потом, кинув себе на тарелку немного завтрака, ушёл в свою комнату, намереваясь просидеть там весь день. Может, ему удастся нормально поспать, но это не было точными мыслями. Скорее, появившийся в голове тонкой идеей, которая тут же утихла. Кацуки лишь сел за стол, включил ноутбук и погрузился в просмотр глупых видео, не забывая время от времени сонно тыкать в тарелку, совершенно забыв о еде. В его комнату постучались спустя пару часов. И это резко дало по ушам, заставляя дёрнуться в кресле и уставиться невидящим взглядом в проигрывающие видео на экране. А потом перевёл взгляд на время, — десять утра — и на дверь. Та, к слову, тихонько отъехала. — Доброе утро, надеюсь, ты не забыл о нашей еженедельной воскресной тусовке с просмотром тупых видео и играми?! — Киришима стоял в проходе бодрый, с подносом еды и смотрел на Бакуго. — Ой, я тебя разбудил? И у тебя уже есть еда? Кацуки перевёл непонимающий взгляд на тарелку слева от себя и тут же отодвинул её, будто бы не его. — Доброе утро… — выдавил Бакуго из себя, разворачиваясь в кресле. Киришима кивнул, закрывая дверь и проходя к столу. — Такие видео нашел, и игру, — закачаешься! — И поставил поднос на стол, и запрыгнул следом, тут же подхватывая кружку чая. — Смотри, я взял немного еды с кухни и успел купить парочку чипсов. Если что, потом снова заглянем в магазин. И ведёт себя так непринуждённо, что Кацуки тупо уставился на него. Эйджиро кинул на него непонятный взгляд, и Бакуго только откинулся в кресло. И сказал: — Ты целоваться не умеешь. Киришима дёрнулся всем телом. — Умею! Это ты стоял истуканом! — И перевёл взгляд куда-то в бок, запивая негодование чаем, дёргая губой. Кацуки усмехнулся. — Какие у тебя там видео? — Спросил он заторможено, растирая свои глаза. Киришима только кинул на него быстрый взгляд и что-то буркнул. Бакуго махнул на него рукой и покинул комнату, чтобы умыться, никак не боясь за то, что его спальню разнесут. Бакуго не предупреждал Киришиму, что может отключиться в любое время. Киришима этого не знал, и Кацуки, вроде, не отключался. Ну, может быть чуть-чуть, когда они смотрели какой-то длинный сериал. Кацуки прикрыл глаза всего на секунду, а очнулся тогда, когда из колонок резко пошли сцены битвы, что и заставило его дёрнуться. — Тупой сериал, — вздохнул Кацуки, выпрямляясь. Киришима у него под боком зевнул не стесняясь. — Скучный, — тут же согласился он, — а я говорил тебе, давай посмотрим Нетфликс. — Это и есть Нетфликс, придурок, — Кацуки точно помнил в начале серии белый фон, и выпрыгнувшие красные буквы с названием компании, — хотя кто из вас ещё тут придурок. Ты, или они, снимая такую нудятину? — Это типа должна быть подростковая драма… — Ой, просто признай: когда ты вырубился? — Когда у них тачка взорвалась. Бакуго присвистнул. Это почти начало сезона. — Я вырубился, когда они человека убили. — Тут есть убийства? — Вскочил Киришима, тут же подгибая под себя ноги. Бакуго хмыкнул. И стало понятно, что сериал никто смотреть не будет, поэтому и выключил идущую серию побега. Кацуки не знал, как долго он проспал, но, судя по номеру серии, он пропустил, как минимум, пару сюжетных поворотов. Киришима вообще весь сезон провалялся рядом, и странно, что Бакуго не заметил этого. — Смотреть надо, болван, — вышло беззлобно. Кацуки не мог на него злиться, потому что понимал желание друга заснуть и не просыпаться, как минимум, до последней секунды этого нудного сериала. Киришима на его слова лишь фыркнул и толкнул в бок, потягиваясь и оглядывая лежащие рядом пачки чипсов. — А я говорил, — не удержался Киришима. Кацуки кинул на него пронзительный взгляд, вздохнул. — Ха, да ладно тебе, Бакуго, не заводись. И упёрся об плечо Кацуки, глядя в экран. Бакуго замер. Вот как он так может? Как? Вроде целует, на свидание зовёт, но при этом ведёт себя так непринуждённо и по-дружески, будто бы и не было никакого инциндента с влюблённостью. Продолжает также тупо шутить, приходит в комнату на еженедельный просмотр чего-либо, и продолжает, что ли, играть на нервах Кацуки даже тогда, когда не зовёт на кучу свиданий? И даже сейчас ни слова не сказал об этом, будто бы и остыл. Бакуго не знает, зачем думает на этот счёт, просто… Такое казалось ему слегка странным. Может от того, что он привык слышать от Киришимы постоянные тупые предложения, что уже на автомате начинает напрягаться в ожидании? Но сегодня Киришима молчал. Ну, пока молчал. Два часа дня мигнули на часах, и Бакуго признался: — Я не знаю, чем мы будем заниматься, — и Киришима выдохнул у него на плече. — Поиграем? — И поднял голову. — А, да, ты же говорил про какую-то игру, — ожил на мгновение Кацуки, двигаясь на кровати. — Да, давай, тащи её. Не сдохнем хотя бы. Киришима не ответил, и лишь движение с его стороны дали понять, что тот всё-таки живой. Бакуго свернул вкладку, уже собираясь вставать за джойстиками, как тут же его дёрнули за рукав. — Эй, Киришима, ты не у себя в комнате, — рявкнул тут же Кацуки, смотря на ошалевшего Эйджиро. Тот лишь схватил посильнее его за ворот и притянул ближе. И не успел Кацуки ничего сказать, как его снова поцеловали, но тут же отпустили. У Бакуго снова дёрнулся глаз от такого, но Киришима лишь улыбнулся и спорхнул с кровати. Идиот. Он точно не оставит Кацуки, и Бакуго на это лишь вздохнул. Такие поцелуи, кстати, происходили часто. Утром, перед занятиями. Как на удачу перед сложными тренировками. Или просто Киришима подходил и быстро целовал, не упуская возможности, когда Бакуго был открыт. — Прости, не смог удержаться, — говорил он тогда спокойно и мило, и тут же уходил. Бакуго, конечно, мог бы переломать ему все кости, но… Что-то он не делал этого, и вообще, кажется, привык к таким внезапностям. — Киришима, — предупреждал тот, уворачиваясь от его губ на тренировке в городских условиях, — не беси, отвянь. Эйджиро лишь хмыкал, ловил его за костюм на рукаве и легонько клевал в щёку. Бакуго, конечно же, не упускал возможности уйти от подобных выходок, не чувствовать на себе губ, но проворный Киришима не отставал. Словно поджидал в самых необычных и неожиданных местах, и выскакивал. — Да мать твою, Эйджиро, я тебя сейчас прибью, — грозился Кацуки, на что друг только вздыхал и качал головой. — Нет, не прибьёшь, — и говорил это так уверенно, будто бы это было правдой, — ты же меня любишь. И тут же отскакивал в сторону, когда Бакуго впервые залепил ему огненное послание. Да, конечно, любит он. Тут же, и сразу, как увидел, да. Так же влюбился, по запаху. Долбанный Киришима. Действия Киришимы были ненавязчивые, быстрые и мимолётные. Поцеловал и тут же отошёл, и Кацуки быстро забывал, словно Эйджиро и добивался этого эффекта. Но целовать серьёзно пока не собирался. А в какой-то день вообще прекратил. Кацуки поначалу этого не заметил. Обыденный утренний поцелуй в щёку от Киришимы прошёл мимо него, что Бакуго не сразу понял. А вспомнил про это только спустя пару часов, на очередной тренировки, когда Киришима только пожелал ему удачи, находясь в команде противников. Не то, чтобы Бакуго ждал всех этих поцелуев. Просто на секунду стало непривычно и от того так легко, что Кацуки не мог поверить в своё счастье. Всё шло отлично, как казалось тогда Бакуго. Киришима никак не лез со своими поцелуями, но лез с своими дурацкими шутками. Всё как и раньше, и Бакуго понял — тот остыл. Понял, что ничего не светит с Кацуки, и решил даже перестать пытаться. На какое-то мгновение это так обрадовало Бакуго, что он незаметно для себя проходил в слегка приподнятом расположении духа, не обращая ни на что внимания. Это не его проблемы, и не его жизнь, он тут. Наконец в одиночестве, и никто не врывается в его плотный круг своей близостью. Это расслабляло. Некоторое время, а потом стало как-то… Не по себе. Бакуго продержался несколько дней. Первые пару дней он жил нормально, на третий стало от чего-то грустно и, под ночь четвёртого дня понял, — во всём снова виноват этот долбаный Киришима. Опять. Ну что за жизнь. Раскинувшись на огромной кровати и смотря в потолок, Кацуки резко осознал, что ему не хватает этих резких поцелуев. Но и таких же неожиданных, и до безумия… Приятных? Кацуки не знал, как можно это описать, поэтому просто сошёлся на мысли, что хочет вернуть такого взбалмошеного Эйджиро обратно. Ну и точно будет действовать. Эта ночка прошла без сна, и на утро Бакуго хватило только на то, чтобы выйти из комнаты и застыть в дверях. Не хотелось никуда: ни на кухню, ни в Академию. Просто хотелось валяться в кровати, и тупить в потолок. Но в Академию пришлось идти, ровно как и на кухню. Всё равно потом вернулся в свою комнату. — Бро, ты немного потрёпанный, — Киришима возник из ниоткуда, когда Бакуго собирался войти в спальню. Кацуки замер в проходе и обернулся. Эйджиро стукнул его кулаком по плечу, — что случилось? Бакуго ничего не ответил. Лишь перевёл взгляд на свою кровать, а после схватил Киришиму за запястье. — Ты случился, — вышло даже устало, и так же беззлобно. — Что я такого сделал? — Эмоции у того были искренними, и тот явно не мог понять. Бакуго завёлся от этого. Захлопнул дверь и обернулся на стоящего в его комнате Эйджиро. — Что ты сделал? — Сделал шаг и тыкнул в грудь. — Ты со своей влюблённостью ко мне приставал, стонал, что как встретишь её, так на свидание позовёшь! И толкнул глубже в комнату, напирая и никак не собираясь успокаиваться. Киришима отступился назад и чуть не запнулся, но Бакуго схватил того за запястье. — Потом узнал, что это я. Докапывался до меня, звал на свидания, обещал кино. Ну я и сходил, чтобы ты отстал. А что ты? — А я… — глупо хлопнул тот глазами. Кацуки зарычал, толкнув того сильнее. Эйджиро упал на край кровати только от того, что Бакуго изначально толкал парня в её направлении, и то, что она занимала половину пространства. — Заткнись, и не смей даже встревать! — Бакуго опёрся одним коленом об матрас. Схватил Киришиму за футболку и подтянул. — А потом ты стал лезть ко мне со своими поцелуями. А после — кинул. Наигрался что ли? Ты совсем уже головой поехал, дебил? — Бакуго, да стой же ты. — Боже, да заткнись ты, сказал же! Что в этом непонятного? И натянул ткань сильнее на кулак, поддаваясь вперёд. Кацуки сам поцеловал Киришиму, перелезая на кровать, становясь ближе к Эйджиро. Тот даже не дрыгался, лишь выдохнул в губы. А потом и сам перехватил инициативу на себя, раскрывая губы Кацуки. — Что же ты творишь, — произнёс тихо Кацуки, усаживаясь на бёдра Киришимы и толкая того на кровать, — просто знай, я просто так не отпущу. Киришима лишь попытался подняться, но его перехватили сильные руки, да и сам Бакуго навис сверху, больно кусая того за шею. Прижал руки Киришимы к кровати, разводя в стороны, с каждым разом сильнее впиваясь в кожу, и целуя её время от времени. Эйджиро даже не думал вырываться, лишь повернул голову в бок, открывая больше места. — То есть, мы встречаемся? — Тихонько спросил чуть позже Эйджиро, валяясь на кровати Бакуго. — Много хочешь, — буркнул рядом Кацуки. — Но ты же меня поцеловал! И. и… — и захлопнулся, краснея и отворачиваясь спиной. Бакуго лишь кинул на него взгляд, вздёрнув бровь. Повернулся следом и, уткнувшись в плечо Киришимы, притянул того к себе. — А ты что, хочешь? — Не хотел бы, не звал на свидания! — Тут же ответил Эйджиро, оборачиваясь к Кацуки. Тот с ухмылкой дёрнул того ближе к себе, кусая за щёку. — Ладно, мой парень, дерзай, рассказывай об этом всем. Киришима радостно улыбнулся. — Знаешь, а я это специально делал, — произнёс он ещё чуть позже, когда Бакуго задремал. — Чё? — Вяло выговорил, разлепляя глаза. — Я специально тебя после поцелуев игнорировал, — и повернулся на бок, лицом к лицу, — психология. — Иди ты на, Киришима. Но никто не пошёл.