Не тот Снейп

— Это не тот Снейп, придурок!       В просторной комнате, где, кроме склонившегося над столом человека, минуту назад никого не было, сейчас кричала на высокого парня не менее высокая девушка. — Если я — придурок, то ты тогда дура! — несмотря на огрызание, парнишке хватало ума выглядеть пристыженным.       Та в ответ всплеснула руками. — Естественно, я дура, раз согласилась вместо тебя заканчивать расчеты, — она обвиняюще ткнула собеседника прямо в лоб, игнорируя гримасу боли того. — И ты, и я ведь прекрасно знаем, что с числами я не то что на Вы, я с ними — на «Ваше Величество»! Но нет, тебе нужно было сбегать на свиданку, иначе бы весь мир рухнул. — презрительно фыркнула девушка, всем видом показывая её отношение к такому досугу. — Я не мешаю вашему разговору, молодые люди? — начавшуюся было ссору прервал чей-то холодный голос. Стоявшие незамедлительно повернули головы в сторону этого человека.       Профессор Снейп был занят неизбежным делом — проверкой шедевров младшекурсников, некоторые из которых просто невозможно было разобрать. И с каждой минутой это отбирало время от того, чтобы мужчина по-человечески отдохнул.       И когда перед ним материализовалась эта парочка, он чуть не взвыл в голос. Решив, что хуже уже не будет, Северус повременил со вступлением в разговор, чтобы узнать побольше информации. Всё равно те были так заняты, ссорясь друг с другом, что не обращали внимания ни на что вокруг. — Даже наоборот — вы очень нам поможете, если скажете, какой сейчас год, — ничуть не смущаясь, вежливо проговорила девчонка с терпеливым ожиданием в глазах. — Осень 1995, — сразу ответил Снейп, начиная понимать происходящее. — Вы пут…       Но его прервал вопль. — Девяносто пятый год! Слава Первобогу(1), что мы не попали в девяносто пятый год от Рождества Христова! — девушка чуть не задохнулась от негодования. — Блять, Лиза, заткнись! — тут уже не выдержал и повысил голос её спутник. — Всё, баста! Сейчас мы быстренько отсюда уберемся, я переделаю твои расчеты и всё будет заебись… Да где же эта штука…       Говоря это, парень лихорадочно водил указательным и средним пальцами по чему-то, близко похожем на большие карманные часы. — Дай сюда, горемычный, — но не успел он поднять глаза, как исчез.       В наступившей тишине, нарушаемой только треском пламени и тиканьем часов, особенно четко прозвучало медленное: — Пиздец…       Мужчина поморщился. — Мисс, пока вы находитесь в моем кабинете, я не желаю слышать ругательства из уст девушки. Надеюсь, это понятно? — выжидающе уставился он. Дождавшись от неё ответного кивка, Снейп продолжил. — А теперь, будьте так любезны, объясните, что тут происходило в течение пяти минут. Как я понял из вашего разговора, вы — путешественники во времени? Причем, из далёкого будущего. — Я присяду? — девушка аккуратно села в только что созданное ею кресло цвета молочной карамели. — А что касается вашего вопроса, то не всё так просто… Что вы вкладываете в это понятие, говоря «путешественник во времени»? Если вы представляете человека, который только и делает, что мотается по временной линии… Хотя, сам термин «временная линия» не совсем корректен… Простите, — торопливо проговорила она, увидев, как недовольно скривилось лицо собеседника. — Так вот, если это так, то нет, мы не путешественники во времени. Да и не из такого мы далёкого будущего, если подумать… — Вы и ваш спутник, который бросил вас, из России, — заметил Снейп, глядя как девушка впервые за этот вечер внимательно посмотрела на него. — И вы до сих пор не представились. — Так вы и не спрашивали, — пожав плечами, возразила та. — А самой мне, сами видели, было не до имен. Громыко. Елизавета. По-вашему, Элизабет, как Королеву. А что мы из России, вы догадались из-за упоминания Первобога, да? Вот чёрт… Надо будет учесть на будущее… — под нос пробурчала Лиза.       Сам профессор стремительно думал, что делать с неожиданной гостьей. Тот факт, что мисс Громыко из будущего, давал надежду на получение сведений о предстоящих событиях, тем более, если та утверждает, что она из близкого будущего. Но в то же время, Снейп не знал, на каком уровне лежит преподавание Истории в русской школе магии. Если так же, как и в Хогвартсе… — А что до Лёньки… То есть, Леонида… Подозреваю, что он вернулся обратно. Экстемпоре(2) привередлив в использовании, а Шаповалов, он… не приспособлен к критическим ситуациям, можно и так сказать. Вот видимо и произошел сбой. А теперь, если не возражаете, я наложу парочку заклинаний...       Но огонь в камине, вспыхнувший насыщенным зелёным цветом, заставил их тревожно переглянуться.       Директор, выбравшись из камина в гостиной профессора зельеварения, застал необычную для этой комнаты картину: на коленях Северуса сидела молоденькая шатенка и самозабвенно целовала мужчину. — Кхм… — Дамблдор усмехнулся в усы. — Пожалуй, Северус, я загляну попозже.       Мгновение спустя очутившись в своем кабинете, старик не помнил ни о зельеваре, ни о его спутнице, ни о том, откуда он возвратился.       В это же время, несколько этажами ниже, Лиза заколдовывала камин и входную дверь, попутно комментируя: — Сейчас я накладываю временные карманы — когда человек будет заходить через дверь или камин, то у вас будет ровно пять минут для того, чтобы приготовиться к его появлению. Вот мне интересно, у вас что, так принято, без приглашения заваливаться?.. Сам же человек ничего не замечает, для него реальность происходит в линейном режиме. Удобная штука, в общем. Спасает от таких вот казусов, — девушка потерла переносицу. — Насчет вашего директора можете не беспокоиться — чары Забвения мой конёк… Но признаю, тут я растерялась, нужно было сразу обезопасить себя от нежеланных гостей.       Елизавета повернулась к профессору, который с опаской смотрел на неё всё то время, пока она говорила. Девушка виновато улыбнулась, разведя руки в стороны. — Нельзя было допустить, чтобы он увидел мое лицо, так труднее происходит замена воспоминаний… Исчезнуть я бы не успела, так что поцелуй — это первое, что пришло мне в голову. — Внимая ваш возраст — это не удивительно. Одни гормоны и ни капли здравомыслия, — бросил Снейп, вставая из-за стола. — Итак, мисс Громыко, резюмируя сказанное вами, вы планируете остаться здесь, пока ваш друг не вернется. Скажу откровенно — я не в восторге от этого. Поэтому те требования, которые я перед вами выставлю, должны будут выполняться беспрекословно, это ясно? — получив кивок, он продолжил. — Первое — спрашивать разрешения, если хотите чем-либо воспользоваться; второе — не отвлекать меня, будь я занят в классе, или проверкой работ, или в лаборатории. Как я понимаю, говорить о том, что нельзя выходить и с кем-либо общаться, не нужно — вы и сами в этом заинтересованы. Какие-либо вопросы? — Да, есть парочка, — Лиза оторвала взгляд от книжных полок и с любопытством посмотрела на зельевара. — Боюсь, это будут скорее просьбы. Можно мне взять письма Вито к Вацлаву IV(3) и дать доступ в лабораторию? Я не думаю, что задержусь здесь надолго, день-два от силы, но для человека, который хранит выдержки ваших работ, будет просто кощунством не посмотреть на место творения самого молодого Мастера Зелий в Великобритании за последние полсотни лет. — Никогда не любил грубую лесть, — недоверчиво протянул Снейп.       Та удивленно подняла брови и со смешком выдала: — Я полагала, вы узнали мою фамилию. Международная ассоциация зельеваров, 1979 год? Анатолий Громыко? — Так вы из той семьи? — удивленно выдохнул Северус. — Где ещё девушки при замужестве оставляют свою фамилию и дают своим детям? — Почти. Если двое и больше, и есть наследник, то тогда фамилию берет девочка. Эти заморочки только ради сохранения фамилии, ну и продолжения дела, — торопливо добавила девушка. — Так что с лабораторией?       Поздней ночью, когда на каминных часах стрелки перешагнули за цифру "два", парочка, сидевшая на креслах в окружении пергамента, продолжала свой спор. — Да не может этого быть! А если бы и было, то зелье было бы усилено за счет изменения пропорций вербены и физалиса лет сто назад!(4) — Не знаю! Может вода другая стала! Но, во-первых, я сама варила и проверяла это зелье, а во-вторых, я сама искала в научных трудах и Лёньку подключила к поискам хоть малейшего упоминания об именно этих пропорциях. Ничего! — Лиза эмоционально всплеснула руками. Когда-то бывшим аккуратным, теперь почти развалившийся, пучок не выдержал и распался. Девушка нетерпеливо рванула ставшую бесполезную резинку, позволяя волосам свободно обрамлять покрасневшее лицо. — Северус, если не веришь, тогда пойдем и приготовим его, может тогда ты убедишься! — Мерлин, — взвыл мужчина. — Элизабет! Дело не в том, что я не верю, это и так кристально ясно, как они будут взаимодействовать, но я не могу поверить, что никто, понимаешь, никто не пробовал это сделать! — Ну вот почему ты этого не сделал? — скрестив руки, Лиза уставилась на Северуса. Тот, отзеркалив её жест, ответил: — Да потому что не было необходимости! Как будто кто-то заложил установку на подсознании: «Не стоит пытаться» и всё! — с блестящими от возбуждения глазами и без обычной строгой учительской мантии, тот казался трогательно юным. — Элизабет, что с вами?       Засмотревшаяся было девушка тряхнула головой. Одновременно с этим действием часы отбили три часа. — Думаю, нам пора в постель, — устало потянувшись, известила девушка. — Тем более, что у вас завтра занятия. — Вы правы, — вставая, он взмахнул палочкой, и все пергаменты и книги аккуратными стопками уложились на столе. — Вы сами…? — Да-да, не беспокойтесь, с трансфигурацией у меня всё хорошо.       Пожелав доброй ночи, профессор удалился из комнаты. — Хороших снов, Северус, — проворчала в ответ Лиза. Поймав себя на мысли, что её задело это обезличенное пожелание, девушка чертыхнулась.       Выходя на следующее утро из спальни, Снейп уже и забыл о нежданной гостье, которая провела ночь в гостиной. Но когда взгляд наткнулся на шикарную полутороспальную кровать, где на фоне белых простыней ярко выделялись смуглые ноги Элизабет, тот сразу вспомнил и её появление, и их «недопоцелуй».       Сейчас, черкнув короткую записку, мужчина клал её на столик около трансфигурированной кровати, не зная, что за ним уже наблюдают. Но к его чести сказать, когда за спиной неожиданно громко раздалось приветствие, он ничем не выдал свой испуг. — Хотел бы я, мисс Громыко, чтобы утро было добрым, но увы, — развернувшись, он отвесил маленький поклон в её сторону. — Я не могу себе позволить и дальше прохлаждаться в постели, как вы. Хотел оставить вам записку, но раз вы уже проснулись… Если проголодаетесь — позовите Фили, это тот домовик, который вчера приносил нам ужин, он всё сделает. Что касается книг, то можете брать все, кроме тех, которые стоят на третьей, четвертой и седьмой полках. Я вернусь после пяти часов. Да?       Сонно прищурив зелёные глаза, девушка невинно поинтересовалась: — Я могу воспользоваться вашей уборной?       Что-то неразборчиво прошипев про умение задавать идиотские вопросы, Снейп, взмахнув мантией, стремительно вышел за дверь. — Хорошего дня, — пропела ему вслед Лиза. Дверь с грохотом захлопнулась.       Завершив утренние процедуры и позавтракав истинным английским завтраком, девушка с удобством устроилась на возвращенном в начальную форму кресле с письмами Вито, до которых вчера так и не дошла. Однако мысли были заняты отнюдь не душевными излияниями дворцового колдуна, но вчерашним днем.       Громыко ничуть не обижалась на едкие шпильки Северуса. «Для тех, кто живет в России, это обычная форма общения», — со смешком подумала она. — «А если Ударцеву вспомнить, то вообще можно решить, что они родственники».       Разговаривать с ним на тему зельеварения было сплошным удовольствием. Будто подтверждая свои заслуги, он оказался умным и харизматичным собеседником… Какая, однако, нелепая смерть уготована ему.       Лиза нахмурилась. Целью перемещения являлся яд маледиктуса. Найти информацию о том, что ручная змейка их Лорда являлась проклятой женщиной, было не то, что сложно, а неимоверно сложно. Про других вообще ничего не было, всё затерялось. Да и прыгать дальше, чем на пятьдесят лет, особо не хотелось.       Самого маледиктуса было невозможно поймать, не говоря уже о том, чтобы выцедить яд. Если бы не одно но.       Северус Снейп, бывший профессор зельеварения и ЗОТИ, Директор школы чародейства и волшебства Хогвартс, умер второго мая 1998 года от отравления ядом маледиктуса и кровопотери.       Лиза увлеченно рассказывала про действие настойки мандрагоры на состояние кожи проклятых(5), помахивая вилкой в особо интересных моментах. — Мисс Громыко, — прервал её рассуждения Снейп. — Я понимаю, что не вправе требовать от вас ответа на мой вопрос, но коль мы и так открыто разговариваем про вещи, которые появятся в будущем… Что ждёт магический мир? В частности, Британию?       Девушка стала серьезной. Осторожно положив прибор в тарелку, она провела руками по ногам, разглаживая складки на брюках. — Я всё ждала, когда вы зададите этот вопрос, — сообщила та с грустной улыбкой. — Я немногое могу вам открыть, мистер Снейп. Но знаете… Как бы ни старались Грин-де-Вальд или ваш Темный Лорд стереть не-магов с лица Земли, никто не уничтожит их лучше них самих. Боюсь, пройдет лет сто, и мир не-магов поглотит Хаос. Что им какой-то Лорд!..       Воцарилось недолгое молчание. — У меня есть друг по переписке. Хороший парень, полукровка. Он из Лондона.       Мужчина признательно кивнул.       Из воспоминаний её вытянул громкий мат растянувшегося на полу Лёни. — … Нет, он походу на меня зуб точит! То одну подлянку устроил, то сейчас… — А вот и блудный сын вернулся, — Лиза смотрела на тщетные попытки друга встать. — Шаповалов, я не ожидала тебя увидеть раньше, чем через пару дней. Какая, однако, спешка. — Я бы и не торопился за такой крикуньей, — пробурчал парень, плюхнувшись на соседнее кресло, попутно сунув в нос в бумаги в её руках. — Но мне же Зинаида Васильевна житья не даст, если узнает, что с её драгоценнейшей внучкой что-то случилось.       Лиза хмыкнула в знак согласия. — А где наш зельевар? — завертел блондинистой головой Шаповалов. — Небось, впихивает знания в головы британских школьников? — Типо того. Голодный? — Нет. Вот заебавшийся — это да.       Громыко поджала губы. — Ты бы кончал материться, а то я подхватываю дурной пример.       Тот ухмыльнулся. — Кто бы говорил. Помнится, я сам набрался замечательных выражений про Перуна, Велеса и Морену. Какие обороты тогда Зинаида Васильевна употребляла!.. — мечтательно закатил глаза Лёнька. — Нечего было лезть, куда не просят, — покраснела девушка. — Ты вообще чего расселся? Давай перемещаться! Я только обратно положу письма. — И изменишь память Снейпу, — заметил он, и, видя, как напряглась спина подруги, отбросил дурашливый тон и продолжил. — Я уверен, ты рассказала достаточно про будущие достижения на поприще зельеварения. Я тебя не осуждаю, и ты это знаешь. Тоже, понимаешь, не удержался бы поболтать с Юем(6). Но правила — есть правила. — Я знаю.       Профессор спешил в свои покои. Из-за вчерашнего происшествия он забыл взять выполненные пятикурсниками проверочные работы. Вспомнив про временные чары, он замер перед дверью и постучал три раза. — Доброго дня, профессор, — из кресла встал вчерашний парень, как только мужчина закрыл за собой дверь. — Вчера произошло всё сумбурно, мы даже не успели познакомиться. Но и сейчас, боюсь, тоже времени нет. Благодарю, что присмотрели за Елизаветой. — повернувшись к девушке, Лёня кивнул. — Давай.

Второе мая 1998 года. Визжащая хижина.

      Почерневшие от времени доски, на которых лежало тело бывшего директора Хогвартса, не успевали впитывать артериальную кровь.       Рядом материализовались две фигуры. — Так, слушай меня внимательно, Шаповалов, — девушка упала на колени перед телом, начиная совершать пассы волшебной палочкой. — Сейчас ты берешь и шлёшь на хуй яд маледиктуса, потом достаешь из резерва летучку. Только ту, которая подписана моим почерком! — Лысый Велес! Ты собралась его спасти? — подавая флакон, удивленно протянул парень. — Нет, решила, что яд лучше переносить в теле живого человека! Для сохранности! — раздраженно кинула Лиза, наблюдая, как вытекшая кровь возвращается в тело. — Давай сюда.       Смотря на то, как подруга вливает в приоткрытый рот зелье и массирует гортань, Лёня заметил: — Постарел мужик, и не скажешь, что прошло всего-то три года… — Ты сам помнишь, как Лилька рассказывала, что тут творилось, — расстроено ответила девушка. Проверив пульс, она повернулась к нему. — Хватай его за другой бок и настрой прибор, но последнюю координату не вбивай, пока я не скажу.       Тот поднял брови, состроив гримасу дичайшего удивления. — Мародёрствуешь? Ґa'ҏӣ!(7) — Ґa'ҏӣ! Давай!!!       Северус постепенно приходил в себя. Волнами накатывала тошнота. По всему телу разлилась отвратительная слабость; непрекращающееся головокружение усиливало слюноотделение, которое и так было обильным.       Рядом же шла тихая перепалка. — Так ты втюрилась в него что ли?! — захихикал тот голос, что звучал ниже. — Чёрт, а я все ждал, когда это случится… Ай! — Это ты в свою Лиличку втюрился, и вообще — закрой рот, а то ещё получишь, — пригрозил голос, что повыше. — Сам подумай: такой талант и такая смерть… Была бы. Да и вообще, ты только представь, какой подарок её отцу будет, мы же ничего так-то не изменили, — теперь оба голоса рассмеялись в унисон. — Мы рады, что вы очнулись, мистер Снейп, — мужчина медленно открыл глаза.       Просторная комната, оформленная в бежевых тонах, утопала в солнечном свете. Около постели, в которой он лежал, сидело двое людей: смуглая длинноволосая шатенка в светло-розовой рубашке и блондин в зеленой футболке с длинным носом и карими глазами. — Не знаю, как вы, Северус, — улыбнулась Элизабет. — но я — чертова эгоистка. Так что… Добро пожаловать в 2024 год!