Идущий в пустоту.

      Со дня происшествия с Алмой прошло уже несколько месяцев. Местоположение мечника было до сих пор не установлено, а Аллен и подавно был потерян. Двое отступников, предателей Ордена блуждали где то по миру. Это не давало покоя никому, ни Главному Управлению, ни Азиатскому Подразделению. Если за Канду мало переживали, поскольку его Муген был в Ордене, то за Уолкера переживали в сотни раз сильнее. Тот фактически пустился в омут, фактически стал жертвенником, в чье сознание «запихнули» Четырнадцатого. И по мнению Ордена, было бы здорово, если бы он был силен духом так же, как и телом, чтоб не дать Ною захватить его полностью.       В один из дней, когда о местоположении этих двоих все еще ничего было неизвестно, Канду объявили погибшим. Однако этот мечник будто восставший из мертвых, будто ведомый самим Богом, вернулся в Орден. Никаких объяснений, лишь ненависть ко всем из-за Алмы, и безумное желание найти Уолкера. Найти, где бы он ни был, спасти, от этого чертова Ноя. Он, казалось, способен отправиться в поисках Аллена Уолкера даже на тот свет.       Радушного приема в Управлении мечнику не оказали. Однако были и те, кто дорожили им на столько, что приняли его решение самовольно уйти за мальчишкой. Костюм ему был уже совершенно без надобности, но он просто не мог уйти в тех лохмотьях, которые дали ему в церкви по пути в Лондон. Костюм экзорциста, даже после всего, что произошло, сел как родной. Муген, хоть и в новом виде, был впору большой, мозолистой руке, ровно на столько же, на сколько и его предшественник.       Куда отправляться? Как искать? Неужели ему просто до конца своих дней бродить по свету, искать его в каждом углу, в каждой улочке? Единственное, что как казалось, мечник знал наперед, так это то, что он не пересекал Ла-Манш. Он все еще где то в Англии. Где-то прячется, в таком темном углу, где его никто не смог найти. Даже мысли о том, как он страдает, борясь с Четырнадцатым, заставляли Канду стискивать зубы до такой степени, что они и вовсе могли сломаться или раскрошиться.       За время, что он был с Алмой, на той, Богом забытой земле, за время, что он возвращался в Орден, столько мыслей в голове. Столько времени для осознания. Безумное, навязчивое желание, увидеть его снова. Как странно, столько лет ненависти к нему, а теперь… Хочется извиниться?       Недели поисков. Никаких результатов. Как же далеко он мог уйти от Лондона? Чтоб найти Аллена, придется обшарить все города в Англии, если не в мире. Но, все эти мысли мало заботили мечника. Он твердо решил сделать все, чтоб встретиться с ним.       Город, второй, третий, десятый. Путешествовать на своих двоих по стране, где сотни городов, было сложно. Каждый казался последним. Он ходил по улицам, опрашивал людей, с одной единственной мыслью «Ты тут, я уверен», но всегда ошибался. Его руки всегда дрожали, когда он видел светловолосые мальчишеские затылки, в надежде, что вот он.       Силы заканчивались. Не угасала лишь вера. Так много хотелось сказать ему, так много хотелось узнать. Очередной город. Сотни людей. Но кроме шуток, Ковентри казался местом, где случится долгожданная встреча. Только сейчас он понимал, на сколько жалким было его путешествие. За то время он должен был перерыть всю Англию, а не дойти до ее центра.       Опросы уличных торговцев, маленьких гостиниц, и просто бродяг, дали результат. Первый, единственный. Аллен все же был тут. А может и до сих пор тут.       Почти ночь, но что то блестит прямо перед лицом поседевшего мечника. Тим. Это был Тимкампи. Ноги подкосились, когда тот подлетел к Канде, руки стали дрожать. — Тим, черт возьми, где Аллен?       Тот прорычал и полетел вдоль улицы, что заставило Юу вернуться к реальности и побежать за ним. Голем соскальзывает с прямой улицы в темный переулок, в глубине которого доносится тихое мычание. Такой грозный, бесчувственный самурай, подбежав к седовласому, упал перед ним на колени и взялся руками за его лицо. — Стручок, — от неловкости тот закусил губу и исправился, — Аллен! Слышишь меня?       Его глаза были закрыты, он то и дело мычал да бормотал себе под нос какую то несуразицу. Будто сейчас, в эту минуту, он борется с Ноем, что выворачивает наизнанку его душу и сознание. Мечник это видит и без перерыва начинает чуть ли не кричать его имя. — Аллен! Аллен! Аллен!       Сотни раз он повторил его имя прежде, чем понял, что мальчишка вернулся в сознание. — Канда? — он приоткрыл глаза и увидел перед собой знакомые очертания лица. — Да, да, я…       Тот прекрасно понимал, что оставаться поздней ночью на улице было бы не лучшим решением. Он сел спиной к нему и полу боком взяв его за руки, скрестил их, обвив свою шею. Затем приподнялся и усадил его себе на спину. — Держись руками.       Аллен уткнулся Канде в плечо и на столько, на сколько мог крепко сжал руки. — Что ты тут делаешь? Ты вернешь меня в Орден? — Нет, я тут чтоб найти тебя и спасти. Не только же тебе быть всемирным спасителем. — Я уже давно не тот, кем ты меня зовешь… Я – Ной. — Не говори ерунды! Я сделаю с ним что-нибудь. — Почему ты так добр со мной? — спрашивает Аллен, действительно не понимая порыва от мечника. — Потому что ты сделал для меня в сотню раз больше. — Мне хватило бы простого «спасибо» …       Затем мечник услышал тихие всхлипы. — Чего ревешь? — Я думал, что ты умер… — И что, реветь теперь из-за этого? Лучше бы такой как я помер, да? — с грустью в голосе задал вопрос Юу. — Нет…       Тот усмехнулся и продолжил идти по улице, осматриваясь по сторонам. —Хорошую ночлежку я тебе не обеспечу. — Без разницы… — Эй, Аллен… Что ты делал все это время? — Боролся с Ноем… Прятался от Ордена… А ты? — Я похоронил Алму, вернулся в Орден и отправился искать тебя. — Почему? Почему ты не остался с ним? — А должен был? Нет смысла оплакивать мертвых, нужно заботиться о живых. — Ты улыбался мне в тот день так, будто это последний раз. — Разве? Ты просто никогда не видел, чтоб я улыбался.       Под тихие разговоры они дошли до небольшой гостиницы. Дешевая, но это все, что они могут себе позволить. Все комнаты одноместные, но и на такую кое как наскреблось по карманам, общими усилиями.       Канда затащил Уолкера и уложил на кровать, после чего сел рядом и выдохнул. Неловко. Вот он, момент откровений, которого мечник так ждал. Начать было сложнее, чем казалось. — Я думал ты умер… — А я думал, что Орден уже вынес тебе приговор…       Аллен сел на кровати и посмотрел сидящему боком мечнику в глаза. — Эти поиски стоили ожиданий? — Стоили.       Тот уселся на кровать с ногами перед Уолкером и посмотрел на его руки. — Прости. Я с твоего первого появления в Ордене считал тебя Гороховым Стручком, издевался над тобой, не хотел помогать тебе на заданиях… Как скотина себя вел, а ты продолжал делать для меня столько хорошего. — Перестань. Ничего подобного не было.       Он снова рвано выдохнул и взялся своими ладонями за щеки мальчишки. На ладони покапали слезы. — Я похоронил тебя в ту же секунду как закрыл те врата… — Но я ведь тут. И пока я тебя искал я о многом думал. — Я простил тебя, правда. — Я не только за этим искал тебя.       Аллен вопросительно промычал, но мечник тут же прикоснулся своими губами к его. Сначала Уолкер удивленно раскрыл глаза, а после вовсе закрыл их, пуская по щекам очередные капли. Теплое дыхание самурая грело мальчишку, скитавшегося по улицам. Первый поцелуй. Канда не пытался сделать из него что то развратное, он почти и сам не шевелил губами, просто касался о холодные и обветренные губы седовласого. Затем, когда воздух в легких закончился, он разорвал этот поцелуй, посмотрел в раскрасневшиеся глаза мальчишки и вытер большими пальцами слезы с его щек. — Если тебе не нравится, я ничего не сделаю.       Аллен помотал головой, стыдливо опустив ее вниз. — Только мысли о тебе не дали мне проиграть Ною. Я каждый день вспоминаю ту улыбку… — А я каждый день вспоминаю о том твоем удивленном лице. Видимо я окончательно свихнулся, раз начал думать о тебе в подобном ключе. Прости. — Нет. Ты не сделал ничего плохого. — А если я скажу, что хочу сделать что то плохое сейчас? — Я ничего не боюсь. И что бы ты ни сделал, это ничего не изменит.       Мечнику это казалось командой «старт», и он уложил того на постель, нависнув над ним. Второй поцелуй, но уже более глубокий. Оба вновь задержали дыхание, их губы, языки, двигались, поддаваясь друг другу навстречу. Канда медленно расстегивает белую рубашку Аллена, оголяя его тело и целуя тому шею. Он закусывает губу и продолжает пускать по щекам слезы. Ради этого момента стоило так долго бороться с Ноем внутри себя. После чего, на полу оказалось пальто экзорциста, та самая рубашка, майка мечника и все остальное. Стало холодно, но сейчас это было пустяком в сравнении с желанием сердец выпрыгнуть из груди. Первый раз. Первый для обоих. Кто бы мог подумать, что такое произойдет между теми, кто терпеть друг друга не мог. Как давно это было… Сейчас Юу уверен в том, что хочет сделать. Это хоть и было постыдно и неловко, но не стыднее, чем спрашивать у женщин из борделей в других городах, как такое происходит между мужчинами. — Ты все еще хочешь дойти до конца? — переспросил Юу. — Конечно…       Аллен хватается руками за шею и щеки мечника, и целует его. Тот в свою очередь спускается рукой к возбужденной плоти мальчишки и двигает по ней рукой, отчего тот постанывает сквозь поцелуй. Левая рука скользнула с шеи вниз и сделала ровно тоже самое, что и рука Канды. Чувства захлестнули обоих на столько, что они дрожали. От страха, что это противоестественно, от желания, от взаимных чувств… — Я постараюсь аккуратно.       Аллен кивнул в ответ и чуть шире развел перед длинноволосым ноги, чтоб тот устроился поудобнее. Он улыбнулся и пару раз смочив руку слюной, вошел одним пальцем в Уолкера. Тот дрогнул от новых ощущений. Рваные стоны послышались после того, как тот начал двигать рукой. — Тебе больно? — Н…Нет…       Спустя несколько минут в ход пошел второй палец. Тогда то, седовласому стало больно, но он мужественно терпел. Боль смешивалась с удовольствием, сердце бешено колотилось. Юу взялся свободной рукой за его плоть и своими движениями пытался расслабить Аллена. — Расслабь бедра. Пожалуйста…       Тот покорно исполнил просьбу, тогда мечник вошел тремя пальцами. Тихие стоны становились уже слышными криками. — Прости, потерпи еще. Я правда стараюсь.       От ноющей боли хотелось лезть на стену. Боль, возбуждение, стыд… — Войди уже… — Рано. — Умоляю…       Тот посмотрел на его лицо, мокрое от слез и покрасневшее от стыда. Затем вынул пальцы, поднялся к нему и поцеловал. — Хорошо.       Канда снова намочил слюной руку и натер ею свою плоть, после чего медленно стал входить. — Расслабься. — Больно… — простонал Уолкер.       Когда мечник с горем пополам вошел в Аллена, остановился и терпеливо ждал, пока тот привыкнет. Внутри так горячо, так тесно, все сжимается, отчего хотелось уже сейчас начать двигаться. — Все хорошо?       Седовласый лишь слабо кивнул, и Юу стал медленно двигаться. Стоны вырывались уже из его рта. Постепенно и сам Аллен привык. Он обхватил его шею руками и прижал мечника к себе. — Остановиться не могу… В тебе и правда хорошо. — Заткнись!       Аллен покраснел от стыда, но был счастлив, что их ощущения одинаковы. Канда постепенно наращивал темп, стараясь делать это безболезненно для Уолкера. Аллену, казалось, все было куда лучше, чем тот думал. Мальчик стонет, чуть ли не извиваясь под самураем. Длинноволосый поднимает его и сажает на себя. Аллен утыкается носом в плечо Юу и двигается тому навстречу. Мечник берется рукой за его плоть и ритмично двигает ею. — Не надо… Я сейчас…       От этих слов сорвало крышу окончательно. Канда снова повалил его на постель и стал двигаться, вдавливая мальчишку в матрац. Рука не переставала двигаться, он громко стонал, но в какой то момент стон был таким громким, таким сладким, что тот закрыл рот рукой и удивленно округлил глаза, а мечник остановился и посмотрел на седовласого. — Сейчас, ты что то сделал, было очень хорошо… — Так?       Он вновь толкнулся в нем, коснувшись простаты и Аллен снова не смог сдержать стон. Юу продолжил двигаться так, чтоб доставить Аллену удовольствие. После каждого касания того места, он так сжимался, что мечник и сам был готов кончить. Буквально десять таких толчков и Аллен, выгнув спину с громким стоном, царапая тому спину, кончает ему на руку и себе на живот. Лицо Аллена стало на столько возбуждающим, что Юу просто не мог остановиться. Тот просил прекратить, но уши заложило от приближающегося оргазма. Уолкер покрепче сжал его изнутри и тот с глубоким толчком и глухим стоном кончает. Прерывисто дыша, он падает на узкую постель собирая Уолкера в охапку и прижимаясь к нему, целует его плечо. — Спасибо. — И тебе…       Все было словно в тумане. Их встреча, откровенное признание, их первый раз. Мир понемногу рушился от натиска семьи Ноев, но сейчас этого совершенно не чувствовалось. Четырнадцатый внутри затих, так, словно умер. Оба понимали, что это не конец. Оба знали, что теперь не существует иного способа вернуть Аллена в сознание, нет иного способа не дать Четырнадцатому им завладеть. Остаться друг с другом навсегда, единственная возможность не дать Ною победить. — Я люблю тебя…

Конец.