Free to subordinate
Он снова и снова заносит палочку, произносит заклинание, наблюдает за ее мучениями. Она никогда не просит пощады, лишь хрипло смеется, сплевывая кровь. Раздирает на себе кожу, вырывает волосы, срывает голос криком, но никогда не молит о пощаде. Он приходит каждый вечер через камин. Она никогда не опаздывает, всегда спокойно сидит в кресле с чашкой зеленого чая в руках. На деревянном столике стоят чашка для него и ваза с яблоками. Она знает, что он терпеть не может яблоки. Их приторный сладкий вкус вызывает в нем рвотные рефлексы. Она усмехается, видя его отвращение и откидывает длинные рыжие волосы назад, обнажая фарфоровую шейку. Обнажая душу, всю в царапинах, синях и крови. Он бросает темно-синию мантию на пол, распускает черные волосы, стянутые в хвост, закатывает рукава белоснежной рубашки и садится в кресло. Она дергается, когда его рука тянется за чашкой. Он усмехается, наблюдая за ней, когда задает один и тот же вопрос. — Как прошел твой день? Каждый раз одно и тоже. Каждый раз он спрашивает о том, что прекрасно знает. А за неправильным ответом следует наказание. Жаль, что они никогда не найдут взаимопонимания. — Продуктивно, детки, наконец, стали понимать, что новый режим не изменишь. — Да? — спрашивает он вкрадчиво, медленно доставая палочку. — А ты приняла новый режим? — Конечно, я верна Повелителю. — Это даже не обсуждается, но верна ли ты мне, дорогая невеста? Она молчит, опуская в глаза. Он терпеливо ждет, когда она вздернет свой маленький носик вверх и с отчаянием, смотря в глаза, тихо произнесет то же самое: — Я никогда не буду твоей. Никогда не подчинюсь. — Круцио. Подскочившая женщина падает на пол, извиваясь в муках. Фарфоровая чашка разбивается, разлетаясь на осколки по всей комнате. Рабастан равнодушно наблюдает за ней. Как можно каждый день наступать на одни и те же грабли? Ничего, и не таких ломали. — Твоя гордость тебя и погубит. — весело говорит он, давая перерыв. Алекто перекатывается на живот, тяжело дыша. Лиловое платье порвалось, открывая взгляду ее ноги. Волосы растрепались, закрывая собой прекрасное личико. Рабастан бездумно глянул на эту картину, хватая за волосы и поднимая ее вверх. Алекто испугано смотрит на него, безуспешно пытаясь ослабить цепкую хватку. — Ты же знаешь, надо просто подчиниться мне. И все. Ничего трудного, правда? Он невесомо проводит пальцами по щеке, заставляя ее дрожать. Жаль, что от страха. Она снова молчит, отводя глаза и заливаясь безумным хохотом. Рабастан со злостью швыряет ее на пол, отходя к окну. На улице во всю льет холодный дождь, где-то в Запретном лесу воет какая-то тварь. Долохов их обожает. Она хрипло смеется, садясь спиной к креслу и смотря на свою руку. Рабастан оборачивается, собираясь снова наслать Круцио, но… Она с испугом и любопытством рассматривает кровавую рану. Осколок фарфоровой чашки, больше чем наполовину впился в кожу. Женщина проводит пальцем и сильнее вдавливает его в руку, завороженно смотря на алую кровь, бегущую из раны. Он закатывает глаза, садясь перед ней на колени и аккуратно, чтобы не причинить боль, доставая огромный осколок. Алекто отворачивается и улыбается. Она не ошиблась, он уже пропал. Закончив с кровавой раной, Рабастан поднимает свой взгляд на нее. — Я не скажу тебе этого, даже не проси. — с нежной улыбкой, чуть наклонив голову, отвечает она и проводит пальцем по его щеке, оставляя кровавый след, все так же насмешливо глядя в глаза. — Круцио. — Бросает он равнодушно, поднимаясь и смотря на ее тело, извивающееся в адских муках. — Какая же ты глупая. — Я хотя бы не бегаю от самой себя. — Уверена? Она не отвечает, заглушая все переживания криком. — Я приду завтра, подумай о своем ответе. — бросает он напоследок, исчезая в зеленом пламени камина, оставляя на полу окровавленную Алекто, стеклянным взором уставившуюся в стену. Он прав, она слишком гордая, чтобы сдаться. Или глупая. Через несколько часов в комнату заходит Амикус. Испуганно озираясь по сторонам своими свиными глазками, он берет сестру на руки и переносит в кровать. Залечивает раны, дает зелья. Чинит чертову чашку. Алекто отворачивается к стене, когда брат садится рядом. — Если бы ты… — Нет, Ами. Ты не понимаешь, я не могу. — ее голос дрожит, а в глазах, наконец, появляются слезы, которые так жаждет увидеть Рабастан. — Ну что же ты… Иди сюда… Тише, успокойся… — Я просто не хочу, не хочу каждый день… — она снова всхлипывает, вытирая слезы дрожащими руками. — Ами, ты меня любишь? — Ты же знаешь, больше жизни. — он ласково ей улыбается, мягко отстраняясь. Женщина обхватывает свои колени, и положив на них голову начинает качаться из стороны в сторону. Амикус вздыхает и отворачивается, идя к туалетному столику. — Ты на все готов ради меня? Мужчина резко поднимает глаза, смотря на отражение сестры. — Что ты хочешь? — Убей меня. — безразлично ответила Кэрроу-старшая, продолжая качаться. Вперед-назад… Вперед-назад… Амикус сжимает в руках деревянную расческу, возвращаясь к кровати. — О чем ты говоришь? — мягко спрашивает он, стараясь не сорваться на нее. Каждый чертовый вечер он приходит и видит, что с ней сделал Лестрейндж, но даже вякнуть не может. Повелитель слишком ценит и не видит проблемы в том, как Рабастан воспитывает Алекто. Но это видит Амикус. Каждый день он приходит, лечит ее, отговаривает от побега или самоубийства. Они не знают, как на него смотрит сестра. Как с каждым разом ему все трудней и трудней отказывать. Они этого не видят, раз за разом вбивая болты в ее гроб. — Убей меня. Тебе же не впервой. Два слова, взмах палочкой. — Алекто, нет. Ты же знаешь, я не смогу. — Слабак. — истерично смеется она, запрокидывая голову. — Дорогая, скоро все закончится. Ты подчинишься, он перестанет тебя пытать, Повелитель поймает мальчишку. Совсем скоро все закончится. — успокаивающе заговорил он, расчесывая ее огненные волосы. Алекто прикрыла глаза, вслушиваясь в мелодичный голос брата и наслаждаясь прикосновениями расчески к голове. Затылок приятно покалывало, когда еще один локон распрямлялся. Амикус сидит с ней, читая вслух или разговаривая. Она знает, что сейчас ей нужна поддержка. Когда сестра успокаивается, он закрывает книгу, тушит огонь в камине и тихо выходит из комнаты. — Я никогда не сдамся ему, Ами. — бормочет Алекто, проваливаясь в мир Морфея. — Я знаю, сестренка. — грустно отвечает мужчина, потирая глаза. — Но скоро все закончится, обещаю. Днем Кэрроу снова играет жестокую и непоколебимую тираншу, иначе слишком сильно достанется от Лорда. Но дети не понимают, пытаются доказать свою правоту. Северус скрипит зубами, разводя руками. Он итак сделал все возможное для Поттера и его дружков. Алекто кивает и сама иногда прикрывает «Серебряную троицу», как их прозвали Минерва и Филиус. Зато Амикус отыгрывается по полной, назначая отработки, посылая Круцио. Так он пытается выразить всю свою боль, когда сестра, самый родной человечек в этом мире, самая чудесная и неповторимая лежит на полу с кучей царапин и синяков, полностью вымотанная и со стеклянными глазами. От своего бессилия хочется выть, да хоть на Луну, да хоть с Люпином. Но надо вести уроки у несносных детей, считающих себя центром Вселенной, проверять их свитки с домашней работой, идти на отработки. А ночью вытаскивать сестру из цепких холодных рук безумия.***
Алекто плохо помнит, что произошло. Ужаснейшая головная боль мешает трезво мыслить. Надо думать по пунктам, итак… Мальчишка Поттер заявился в школу, привел друзей и имел наглость прилюдно заявить о чудесном возвращение. Минерва напала на Северуса, но он оставил ее в живых, даже не ответив толком. Она кивнула зельевару, незаметно создав свою копию. Снейп отключил двойника и Амикуса, улетая к Повелителю. Пришло время плана Б. Она под Дезилюминационными чарами выбегает из Большого зала, подходит к одной из стен. — Пора действовать, мальчишка здесь. — тихо шепчет, вдавливая один из многочисленных камней в стену. Замок отзывается незамедлительно, выставляя дополнительную защиту. Вряд ли кто-то из грязнокровок и полукровок додумался бы попросить помощи у Хогвартса. Хоть что-то бывший директор говорил точно: «В Хогвартсе, тот кто просит помощь, всегда ее получает.» Она с легкой усмешкой следит за тем, куда Филч отводит Слизеринцев и брата. Подземелья? Серьезно? Маленькие змейки знают их как свои пять пальцев. Что за логика? Алекто фыркает, окликая смотрителя. — Мисс Кэрроу? Но как же… Мужчина с непониманием оглядывается по сторонам. — Не переживай, Аргус. Мы с Северусом спланировали и эту ситуацию. Будь душкой, отпусти Амикуса и детей. Выведите всех с первого по пятый курс из Школы, будет битва. Остальные могут остаться, если захотят. И об этом не должен знать кто-то из… Она многозначительно подняла взгляд к потолку. — Конечно, мисс Кэрроу. — Чудесно. — искренне улыбается женщина, а потом возвращает брата в сознание и отправляясь вместе с ним к Повелителю. Так, теперь ясно. Перед глазами перестали плясать звездочки, и она осмотрелась. Вокруг лежат руины замка, несколько человек сражаются. Все тело ноет, синяки от пыток Рабастана дают о себе знать. Поморщившись, Алекто встала, крепко сжимая палочку. Замок заметно тряхнуло, и женщина схватилась за стену, пытаясь устоять на ногах. Справа послышался вскрик и сражавшийся Пожиратель грохнулся на землю. Кофта стала быстро пропитываться темной кровью. Алекто узнала в нем Рабастана. — Авада… Сейчас, сейчас ее мучитель умрет, все закончится, как и обещал Ами. Но… почему же этого так не хочется? Понимание ужасной вещи стало медленно забираться в сознание женщины, обхватывая, сжимая мозг в тиски. Не до конца осознавая, что творит, она бросилась к Лестрейнджу, загораживая собой. — Кедавра. Зеленый луч сорвался с кончика палочки Пенелопы Форстер, и тело с глухим стуком упало на землю. На ее губах расцвела улыбка, а в глазах появилось что-то новое. Они только начали снова светится. Зрачки девушки с ужасом расширились, но она быстро опомнилась, занося палочку над Лестрейнджем. Он среагировал быстрее. — Авада Кедавра. Тело убийцы его невесты повалилось на пол. Рабастан подполз к ее телу. Она, как будто просто притворяется и сейчас весело рассмеется. Но безжалостно проходит секунда за секундой, вдалбливая тяжелое осознание. Она мертва. Вот так просто, два слова, взмах палочки и она мертва. Он больше никогда не увидит ее улыбки, не услышит задорный смех. Рабастан не смог сдержать стон, вырвавшийся из груди, когда прижал ее тело к себе. Он потерял ее, потерял! Позволил ей погибнуть, не спас. Палочка выпала из руки и он еще раз вдохнул аромат ее волос. Они пахли яблоками. Только сейчас Рабастан понял, что обожает яблоки. Сзади послышались тихие шаги, свист палочки, знакомое заклятие. Мужчина улыбнулся, закрывая глаза. Они будут вместе. Зеленый луч врезался в спину Лестрейнджа, забрав с собой его жизнь. Семикурсник с Гриффиндора ухмыльнулся, обходя мертвые тела и отправляясь дальше. «На одного Пожирателя меньше.» — подумал он. «На одного счастливого Пожирателя больше.» — крикнул Августей, поднимаясь в небеса.