Что за жизнь...

— Наоми, ты тоже пойдешь, — сказал мне Ямамото, когда я уже собиралась выходить. — … Ладно, — кивнула я. — Зачем? — вдруг нахмурился Кирилл. Мне не понравилась его реакция. — Ямамото, что ты хочешь сделать? — продолжал недовольствовать медведь. — Ты что, хочешь, чтобы она и этот тип снова… — Давай не будем опять начинать этот разговор, Кирилл, — резко перебил его Ямамото. — Как я уже сказал тебе вчера, все, что будет происходить с Наоми — не твое дело. Ты сделал свой выбор, поэтому не трогай её. — Ничего не попутал? Она моя сестра и я могу решать многое в ее жизни, — напыщенно фыркнул Кирилл. — О, в самом деле? — вклинилась Юка. — Ты и тигр пытались убить Наоми, а теперь ты говоришь, что можешь решать что-то в ее жизни? Или ты думаешь, что раз ты ей брат, то смеешь решать — жить ей или умереть? Нас этот абсурд не устраивает. Ты не смог ее убить и теперь строишь из себя заботливого братишку? Да ты просто… — Хватит, — резко оборвала я Накаяму. — Наоми? — удивлённо обернулась она. — Он же… — Чего вы все на него накинулись? — проигнорировав её слова, спросила я и посмотрела на Кирилла. — Я уже приняла все его действия как должное. — Но Наоми, — позвал меня Ямамото. — Ты просто не понимаешь. — Он не хочет, чтобы я сближалась с кем-то из Вонголы, — ответила я хранителю Дождя Тсуны, все ещё смотря в глаза брата. — Он все ещё не может простить меня за смерть Алвина. Но знаешь, что я тебе скажу? — обратилась я к медведю. — Ты не имеешь права винить меня в чем-либо. Каждый из нас принял собственное решение. Я решила стереть твою семью с лица Земли, ты решил меня за это убить, тигр тоже решил меня за что-то убить, а Алвин решил остаться со мной. Я на секунду замолкла, но снова продолжила высказывать все, что накопилось у меня за вчерашний день: — Знаешь, тот факт, что ты стал одной из моих жертв ещё не дает тебе право решать что-то в мой адрес. Ты и тигр, также, как и они, — я показала пальцем в сторону Тсуны и Гокудеры, — Выносите мне какие-то вердикты, что-то приписываете только потому, что я вам что-то сделала. Но вы никогда не спрашивали меня, что я чувствовала, делая все это. А что если… я тоже имею право на вас обижаться? Почему вы думаете, что пострадали больше меня? Эй, — я посмотрела на Тсуну. — Что ты потерял в битве с Мукуро? А на Конфликте Колец? Кто-то умер? Получил неизлечимую травму? Или что-то потерял? А ты, — я перевела взгляд на Гокудеру, — Ты-то какого хрена ко мне пристал? Что я такого смертельного тебе сделала? Убила твою сестру так же, как и Вонгола скоро убьет моего младшего брата? Или отняла у тебя ещё что-то? За что ты меня ненавидишь? Просто за то, что я тогда встала на сторону Мукуро? Что за бред? Пора бы уже это забыть, ведь Мукуро теперь хранитель твоего Джудайме. Я опять посмотрела обиженным взглядом на Кирилла. — Думаешь, только ты остался без семьи? Я будущая, вообще-то, тоже осталась без нее. У меня остались только Алвин и Юка. А вы с тигром как-то и забыли обо мне, пока я не натворила делов, да? Медведь резко поднялся со стула и вышел. Я не сдержала вздох. — М-даа, кажется, я не должна была говорить свои истинные мысли. — Нет, искренность — это как раз то, чего тебе не хватает, — возразил Реборн, разглядывая лица Тсуны и Гокудеры. — Да и нужно же было поставить этого ублюдка на место! — фыркнула Юка. — Ну, он все ещё мой брат, — почти встала я на защиту медведя. — И хоть сейчас он — полная паскуда, в моем времени он очень хороший. Наверное... — Как скажешь, — легко согласилась Юка. — Но то, что он пытался сделать только что — хорошим его никак не делает. — Все нормально, — ответила я и посмотрела на свое кольцо Вонголы. — Я просто хотела сказать… — М? Сказать что? — спросила Юка, после того, как я замолчала, не закончив фразу. — Почему они все думают, что если я делаю им что-то плохое, то мне это нравится? Может, я просто делаю то, что подходит мне в данный момент и не думаю о последствиях, потому что уже ничего не изменить. Я переместилась в комнату и легла на кровать. — Ммм… Она окончательно запуталась, — констатировала Юка и вздохнула. — Серьезно, делают ей тут всякие идиоты нервы, а она и не знает, что делать. — Ну, думаю, после того, что только что произошло, Кирилл уйдет с этой базы и отправится помогать нашим в Италии. Он не ожидал, что эта Наоми на него обозлится, — ответил Ямамото. — Так что будет одним идиотом меньше, — добавил Реборн и опять посмотрел на Тсуну с Гокудерой. — Что думаете? — А? Что… думаем? — посмотрел на него в ответ Савада. — Пришло время поговорить вам по душам, — аркобалено в упор посмотрел на своего ученика и Гокудеру. — Хотите вы этого или нет, но вам придется это сделать, — добавила Юка. — Иначе небесная связь будет причинять вам неудобства на протяжении вашего пребывания здесь. Да и не только здесь. — Что за небесная связь? — мигом спросил Реборн, опережая Тсуну и Гокудеру, которые хотели спросить то же самое. Юка посмотрела на Ямамото. — Ты один из хранителей — тебе и рассказывать. У того на лице появилась странная улыбка. — В вашем времени Конфликт Колец прошел совсем недавно, так что вы должны помнить, как он закончился, да? — Как закончился? — переспросил Гокудера. Он помнил все: закончился этот грёбанный Конфликт тем, что Наоми передала Джудайме кольца и… сказала те слова. — Помните, у Наоми не получилось снять кольцо Луны? — спросил Ямамото, видя, что Тсуна и Гокудера не понимают, к чему он клонит. — Да, Червелло объяснили это обещанием между первыми хранителями Неба и Луны, — ответил вместо них Реборн. — У нее ещё правая рука вся оказалась в порезах, — кивнула Юка. — Все дело в этом обещании, — Ямамото на секунду прикрыл глаза и сказал: — На самом деле оно звучало, как: «пока хранитель Луны не признает свое Небо, он никогда не избавится от цепей бриллиантового сердца». И если раньше мы воспринимали это как то, что Наоми не сможет снять кольцо, пока не признает Тсуну боссом, то несколько лет спустя Тсуна и Наоми поняли истинное значение этих слов. Неожиданно в комнату ворвался Кирилл. — Еве стало хуже! — Извините, но мне нужно идти, — торопливо сказал всем Ямамото и пошел за Кириллом. В комнате повисло молчание. Которое нарушила Юка своим бормотанием. — Ну надо же… Эта сучка все время была здесь. — Кто такая Ева? — спросил Реборн. Хоть он и знал её. Юка бросила на него странный взгляд. — Сука, которую хотела убить наша Наоми. Вы, альянс Вонголы, не могли понять причины, но когда она попросила у вас помощи вы, не задумываясь, протянули ей руку. Наоми хорошо её потрепала и сейчас она находится в очень опасном положении. Точнее сказать — она уже присмерти. — Зачем она хотела её убить? Ты же знаешь. — Знаю. Но ещё я знаю, что если эта Наоми прознает о том, что Ева здесь — то закончит начатое. — Они давно знакомы? — догадался Реборн. — Да. И вот ее она действительно ненавидит. В отличие от вас, — бросила Накаяма Тсуне и Гокудере. — Ладно, собирайтесь, то, что этой твари стало хуже, ваших планов не отменит. Юка вышла. Остались только Реборн, Савада и Гокудера. — Они так и не рассказали про небесную связь, — вспомнил Тсуна. — У нас ещё будет время узнать о ней, — ответил ему аркобалено. — Сейчас главное собраться с мыслями и успешно выполнить задание. Идите уже. Тсуна и Гокудера послушно пошли к дверям. Но в последний момент Реборн остановил их. — И не забудьте о разговоре по душам. У вас есть только одна возможность: либо сейчас, либо никогда. Вы должны это сделать. Юка медленно шла по больничному крылу. Откуда она узнала как его найти, находясь на этой базе всего один день — загадка. Из предпоследней палаты доносились голоса. Накаяма только хотела зайти в нее, но Ямамото, видимо, что-то почувствовал, вышел из этой палаты и двинулся ей навстречу. — Что, и проведать мне её не дашь? — насмешливо спросила Юка. — Не дам, — твердо сказал Ямамото, схватил ее за локоть и быстрым шагом подался прочь из больничного крыла. — Как же так? — продолжала убиваться Юка, будто бы не замечая грубого обращения к своему телу. — Мне бы хотелось посмотреть на подругу детства Наоми. Или ты думаешь, я прикончу ее? — Зачем Ева нужна Наоми? — проигнорировав весь лепет Накаямы, спросил Такеши, прижав её к стене. — А зачем вы защищаете Еву? — спросила Юка, не пытаясь высвободить плечо из руки Ямамото. — Зачем лезете не в свое дело? — Она попросила о помощи, и Тсуна не смог отказать. — Ага, учитывая то, от кого она попросила себя защитить, — хмыкнула Юка. — Вы думаете, она жертва? Она чуть не умерла без причины? Но Наоми никогда не трогает своих призраков прошлого без причины. Пора бы запомнить это. — Призраки прошлого? — удивился Ямамото. — Да вы хоть раз пробовали её… — начала распаляться Накаяма, но вдруг возле них возникнул Кирилл. — Вы чё делаете? Ямамото отпустил плечо Юки и отошёл. — Ничего. Накаяма поправила пиджак. — Не твое дело. Комната Тсуны и Гокудеры. — Ты готов, Джудайме? — спросил Гокудера, роясь в какой-то сумке и стоя спиной к самому Тсуне. — А-ага, — ответил Савада. Сейчас он сидел на кровати Гокудеры и держал в руках письмо в синем конверте, которое ему дала Наоми. Он пытался найти в себе смелость прочитать его. В голову лезли недавние слова Наоми, наставления Реборна, взгляды Ямамото и небесная связь, о которой говорила Юка. Гокудера почувствовал странное напряжение, исходящее от Тсуны, и обернулся. Его взгляд наткнулся на конверт. С одной стороны хотелось сказать Джудайме, чтобы выкинул его, но с другой — ему было любопытно, что в нем. Ведь оно, судя по словам Наоми, очень ей понравилось. И оно было про самого Джудайме. — Давай прочитаем его, — решительно сказал Гокудера, садясь рядом. — Ага, — чуть удивленно кивнул Тсуна. Конверт был распечатан. Савада достал из него голубой, узорчатый листок, сложенный в двое. Такими красивыми листиками бредят девочки-младшеклассницы. «Никемнеуважаемый, дорогой и будущий дон психически больной семейки, носящей уродливое имя «Моллюск», хочу попросить вас, чтобы вы наконец от меня отъ*бались. Ваши действия невозможно назвать культурными и приемлемыми. Вы, как обдолбанный вуайерист, следите за каждым моим шагом. И, должна заметить, — делаете это весьма палевно. Я вам уже не единожды говорила, что мне противно, когда кто-то пытается вторгнуться в мое личное пространство и узнать, что и как я делаю днями напролет. Вам не приходило в голову, что я могу заниматься чем-то непотребным и, если вы это узрите, — ваша психика невозвратно пострадает? Дон Моллюск я не хочу больше портить вам жизнь и вмешиваться в ваше существование, вместо меня это сделает наш общий знакомый старый пердун, дон Девятый. Поэтому, будьте добры, поступите так же, как и я. То есть, НАХРЕН ОБО МНЕ ЗАБУДЬТЕ!!! Ответного письма не жду. Надеюсь вы поняли мою скромную просьбу. Ваш Запретный Хранитель. P.s. Ещё одна попытка ворваться в мою жизнь — и пришлю вам уже не милое письмо, а чей-нибудь труп. Поэтому не будьте падлой и додиком, пожалейте ближних». Тсуна сидел с квадратными глазами. У Гокудеры задергался глаз. — ЧТО ЭТО ЗА ФИГНЯ?! Я проснулась от того, что Юка задумчиво ходила по комнате. — Ты уже подготовилась? — обратила она на меня внимание. — Если ты про моральную подготовку, то я и за век не подготовлюсь. Кажись, страсти между мной и теми двумя накалились до предела, — ответила я спрыгивая с кровати. — Вам просто нужно поговорить. Сказать друг другу правду, а не обидные гадости. Мне вдруг показалось, что Юка как-то странно себя ведёт. Она была задумчивой, и ее губы то и дело кривились в какой-то брезгливой гримасе. — Что-то случилось? — спросила я и посмотрела на неё в упор. Юка бросила на меня задумчивый взгляд. — Не то, что бы… просто… Почему-то именно в этот момент мне показалось, что она сейчас солжет. И я оказалась права. — Меня жутко бесит твой брат, Кирилл, — вздохнула Юка. — Почему он относится к тебе не как к своей сестре? Он обозлился на тебя после того, как Алвин отказался становиться сторонником его семьи. О, вот оно что. Ну, мне уже плевать. — Забудь о нем, — я подошла к тумбочке и взяла сережки. — Я не хочу делать его ещё одной проблемой. У меня их и так сейчас хватает. — Окей! — мигом воскликнула Накаяма, увидев, что я взяла. — Слушай, почему у тебя так взгляд загорается, когда ты видишь эти серьги? — не выдержала я. Видя, как у Юки начинает светиться лицо, я тоже невольно улыбаюсь. — Хехе, потому что это были любимые сережки взрослой тебя. Ты носила их с семнадцати лет и никогда не снимала. — Да? Но сейчас-то они здесь. — Потому что ты взрослая захотела, чтобы теперь их носила ты, — глаза Юки, казалось бы, не могли гореть ещё ярче, но я поняла, что это за свет. Свет радости, которую я давно не испытывала. Обычное девичье счастье. — Не переживай, ты и твоя взрослая версия — один человек. И если эти серьги ты доверила себе маленькой, значит решила, что сейчас они тебе пригодятся как никогда, — Юка говорила это с какой-то неподдельной нежностью и теплом. — А почему они мне так важны? — я прониклась ее настроением и теперь с трепетом смотрела на серьги в руках. — Потому что их тебе подарил твой любимый человек. Юка лукаво смотрела, как вытягивается мое лицо. — Кто подарил? — Твой возлюбленный, — хихикнула Юка. Я зажаждала подробностей.