Я тебе верю

      В последнее время Гарри всё чаще кажется, что вся жизнь — дерьмо, особенно его собственная. Всё приближается дата первого испытания (послезавтра), всё отчётливей понимание, что там будут драконы, и всё больше хочется, чтобы на этом грёбаном состязании он сдох. Поэтому Гарри, спустившийся в общую гостиную по поводу «не спится», так зол и раздражён.       Кстати, сейчас, в ночи, гостиная не пустая. В углу сидит светловолосый мальчик — один из корней его проблем. А именно — Колин Криви, к которому сейчас хочется подойти и наорать на тему «Ты что, дурень, про меня Скитер наговорил?!»       Гарри приближается, и Колин поднимает голову. Глаза у мелкого красные и опухшие, по щекам бегут дорожки слёз, и старшему больше не нравится идея на него накричать.       — Что с тобой? — неловко спрашивает Гарри.       Блондин продолжает плакать, и когда второй уже готов повторить вопрос, показывает ему какую-то коробку. Сквозь слёзы слышно сдавленное «Не получилось».       Гарри её узнаёт. Те самые пресловутые значки, которые братья Криви пытались переделать. Сейчас на них застыла надпись «Настоящий Поттер — смердяк».       — А чего реветь-то? — спрашивает старший, усаживаясь рядом с Колином. — Ну не получилось — так не получилось, какая разница! Мне вообще плевать на эти значки!       — Тебе плевать на всё, что я делаю, — с обидой бурчит младший и отводит взгляд.       По логике вещей, сейчас надо бы пожалеть ребёнка, но Гарри вспоминает недавнее раздражение.       — Потому что ты делаешь не то, что надо! — взрывается он. — Ты не пробовал поверить мне, немножко посочувствовать, блин? Мне нафиг не нужна вся эта шумиха, вся долбаная слава! Но нет, ты считаешь, что смертельная угроза — это жутко круто! Хотя о чём это я… Жутко круто — это растрёпывать последние сплетни в жёлтую прессу, правда, Колин?       — Ты про что сейчас? — удивляется мальчик.       — Ты прекрасно знаешь, о чём я, — со злостью выплёвывает Гарри. — Про меня и Гермиону.       Колин вздыхает, вытирает глаза рукавом и начинает говорить.       — Знаешь, я правда хотел рассказать Скитер что-то хорошее. Про то, какой ты классный и всё прочее… Но единственный вопрос был про Гермиону. Я ответил, что она — твоя лучшая подруга, во всём тебе помогает и верит, что ты не кидал своё имя в Кубок.       — То есть про наши отношения выдумал не ты? — уточняет старший.       — Нет, — отвечает Криви. — Я так понимаю, в этом интервью всё неправда?       — Абсолютно.       — Я так и думал, — поясняет Колин. — В тот день, когда твоё имя выпало из Кубка, ты просто ушёл. Ничего не говоря. А ещё ты не стал участвовать в общей вечеринке. Вряд ли ты бы начал нести такую ахинею, когда тебе задавали вопросы.       — Подожди, — останавливает младшего Гарри. — Они что, вечеринку тогда устроили?       — Ненадолго, — отвечает блондин. — Твоя подруга всем популярно объяснила, что она думает о людях, которые не верят товарищу и не замечают его состояния. — Колин хихикнул. — Я впервые услышал, как Грейнджер матерится.       В груди Гарри разливается тепло. Милая, верная Гермиона… Жаль, что его второй друг не такой… Нет, не надо сейчас о Роне.       — Я к чему сейчас веду, — как-то неуверенно произносит мелкий, и парень поднимает взгляд. — Ты ведь не бросал своё имя в Кубок?       — Нет, — заверяет его Гарри.       — Тогда нам с братом всё-таки надо переделать значки, — упрямо говорит Колин.       И Гарри искренне улыбается. Он больше не зол, и жизнь кажется чуть легче. А Колин отражает его улыбку.