Мне нужно от тебя только одно

Изумруды, выложенные на золотой поверхности буквой «S», напоминающей извивающуюся змею, зачаровывающе переливаются на свету. Беллатрикс долгое время не может оторвать изумленного взгляда от подарка родителей и немного приходит в себя лишь когда отец берет медальон с бархатной подушечки и надевает его на шею дочери. Со стороны гостей, приглашенных на бал в честь окончания Беллатрикс Блэк Хогвартса, которое удачно совпало с ее восемнадцатилетием, доносятся удивленные шепотки и восторженные вздохи. — Это… Неужели это… — слова застревают в горле, когда Беллатрикс осторожно касается золотой подвески. Она до сих пор не может поверить, что родители дарят ей такое сокровище. — Медальон самого Салазара Слизерина, моя дорогая, — продолжает вместо дочери Сигнус. — Настоящий, — чуть громче добавляет он, дабы все их гости слышали и знали: Блэки никогда не покупают фальшивки. — Мы поздравляем тебя с окончанием Хогвартса и достижением восемнадцати лет, — подхватывает его жена Друэлла. — Еще в школе ты проявила невероятные успехи в магии, и мы считаем, что ты заслуживаешь право носить эту легендарную вещь. С днем рождения, милая Белла, — всхлипнув, со слезами на глазах добавляет она. Счастливая Беллатрикс сразу бросается обнимать излишне сентиментальную мать, затем отца, самую младшую сестренку Нарциссу и даже сестру Андромеду, несмотря на весьма натянутые со средней отношения. Затем к виновнице торжества по очереди подходят гости, поздравляя ее и одаривая другими подарками, но взгляд практически каждого из них поневоле то и дело устремляется с лица Беллы на висящий у нее на шее медальон. Она, конечно, замечает это, но ни капли не смущается и ощущает лишь гордость — теперь один из самых знаменитых и могущественных артефактов всего магического мира принадлежит ей, Беллатрикс Блэк. Среди приглашенных, разумеется, есть и ее жених — Рудольфус Лестрейндж. Они помолвлены с самого детства, и Белле ее будущий муж в целом нравится. Руди старше своей невесты на два года, красив, знатен и богат — еще в Хогвартсе едва ли не половина школьниц сходила с ума от этого высокого хорошо сложенного брюнета, всегда улыбчивого и невероятно красноречивого. Беллатрикс тоже считается одной из самых завидных невест во всей Магической Британии. Она красива, о чем сама прекрасно знает, также происходит из древнего и влиятельного рода, а потому все вот уже много лет пророчат им с Рудольфусом счастливое будущее вкупе со званием самой великолепной пары страны. Их свадьба назначена на апрель и до нее еще более полугода, однако Белла знает, что ее родители вместе с отцом будущего мужа уже давно начали подготовку к этому торжеству и планируют сделать его по меньшей мере наироскошнейшим событием десятилетия. Кажется, Рудольфус единственный из всех сегодня обращает больше внимания на саму Беллатрикс, чем на подарок ее родителей. Чуть позже, устав от бесконечной болтовни и любопытных взоров, Белла уединяется на балконе, чтобы немного передохнуть от всей этой суеты. Пальцы сами собой прикасаются к подвеске и поглаживают изумрудную «змейку». В очередной раз она с замирающим сердцем смотрит на новое украшение и восхищается тому, насколько идеальным оно является. Подумать только, тысячу лет назад этот медальон носил не кто иной как сам Салазар Слизерин, один из основателей Хогвартса и, в частности, ее факультета! — Нравится? — Сигнус Блэк тихо подходит к дочери, и она вздрагивает от неожиданности. — Я знал, что ты оценишь. — Спасибо, папа, — искренне благодарит его Белла. — Но… он же наверняка стоит целое состояние… — Ты достойна всего самого лучшего, Беллатрикс, — отец ласково обнимает ее, и его дочь, обычно не терпящая подобных нежностей, на этот раз с удовольствием льнет к нему. Белла знает, что из всех троих дочерей именно она, унаследовавшая больше всего фамильных блэковских черт, является его главной любимицей. — Я точно знаю: однажды ты станешь первой леди всей Магической Британии. И все волшебники будут пытаться добиться твоего внимания, а ведьмы — лезть из кожи вон, чтобы стать хоть самую малость похожими на тебя. Беллатрикс улыбается, а ее рука вновь неосознанно тянется к медальону Слизерина. Она очень хочет верить, что именно так и будет. *** Когда они отправляются за покупками в Косой Переулок, Белла отчаянно не желает бродить по магазинам одежды и всяких безделушек вместе с матерью и сестрами, которые могут застрять за примеркой пары мантий на целый час. И потому напрашивается сходить с отцом в Лютный Переулок, где ему нужно переговорить с владельцем одной антикварной лавки. В «Горбин и Бэрк» их встречает жутковатого вида старик с тяжелым взглядом. — Мистер Блэк, — почтительно кивает он Сигнусу. — А это, полагаю, старшая мисс Блэк, — его неприятный алчный взор сразу скользит по медальону, который Белла теперь никогда не снимает. Она с огромным трудом подавляет в себе желание тут же закрыть дорогую вещь рукой. — Рад видеть вас в нашем магазине. — Что там насчет тех колец, о которых мы с вами недавно говорили, мистер Горбин? — сразу же переходит к делу отец. — Обсудим детали сделки? — Разумеется, однако это, хм… — старик быстро косится на Беллатрикс. — Приватный разговор, уж простите. Предлагаю пройти в мой кабинет и поговорить там. — Хорошо, — соглашается Сигнус. — Белла, подожди меня здесь, я вернусь через несколько минут. И постарайся ничего не трогать. Белла кивает и, когда дверь за отцом и мистером Горбином закрывается, начинает осматривать лавку и выставленный на продажу товар. Это место довольно мрачное и пыльное, а большинство вещей на витринах выглядит не менее жутко, чем хозяин магазина. Однако все эти артефакты вызывают у Беллы только неподдельное любопытство и детский восторг. Она знает: они пропитаны темной магией, которая всегда интересовала ее, еще с ранних лет. К сожалению, в Хогвартсе изучение темных сил, за исключением защиты от них, всегда было под строжайшим запретом, а потому на каникулах Белла выискивала в обширной домашней библиотеке книги о черной магии и читала их прямо-таки с невероятным удовольствием. Ей всегда казалось, что такая магия способна дать гораздо больше, нежели светлая. Взгляд Беллы приковывает к себе довольно красивая серебряная шкатулка, украшенная необычной резьбой. Беллатрикс сразу заинтересовывается ее содержимым, а потому, забыв наставление отца, тут же тянется к защелке, чтобы открыть. — Не советую этого делать, — рука Беллы замирает на пыльной крышке, когда позади раздается довольно приятный бархатистый голос. — Последний, кто открыл ее в тысяча четыреста девятом году, умер спустя пару часов. Довольно мучительно. Обернувшись, Беллатрикс видит за стойкой продавца молодого юношу. Интересно, был ли он здесь все это время, но она его не замечала, или же пришел только что? — Что ж, благодарю за предупреждение, — Белла подходит к нему поближе. — Я бы хотела пожить подольше двух часов. Хотя бы три или четыре. Парень сдержанно улыбается. — К вашим услугам, мисс, — он почтительно склоняет голову. — Том Риддл. Имя кажется ей смутно знакомым. И точно так же почему-то Белле кажется, что Том немного заминается прежде чем назвать его, как будто хочет произнести совсем другое. — Беллатрикс Блэк, — представляется она в ответ. Рассматривая этого юношу, Белла отмечает про себя, что он весьма привлекательный. Бледная, даже слишком, кожа; черные волосы; приятные, по-настоящему аристократичные черты лица — тонкие губы, будто бы высеченные из мрамора скулы, глубокие темные глаза. Ей очень нравится подобный тип парней. Еще Том очень высокий, даже выше Рудольфуса, и чем-то отдаленно его напоминает… Вот только Том гораздо красивее Руди — прямо-таки его более совершенная версия. — По правде говоря, нечасто сюда заходят юные леди, — продолжает Том. — Интерес к темной магии и старинным артефактам им, как правило, несвойственен. — Выходит, я — исключение из этого правила, — улыбается Беллатрикс. — На самом деле, я просто жду отца, пока он переговорит с мистером Горбином, но у вас тут мне действительно нравится гораздо больше, чем в магазинах одежды и прочей женской ерунды. Том смеется, но его смех тут же прерывается, когда он обращает внимание на медальон, висящий на шее собеседницы. Лицо молодого человека сразу становится непроницаемым, но в глазах маленькими огоньками теперь сверкает любопытство. — Прошу прощения, это то, о чем я думаю? — внезапно севшим голосом осведомляется Том. Складывается впечатление, что он даже начинает волноваться. — Это — легендарный медальон самого Салазара Слизерина? Белла сразу настораживается. Она наслышана о фанатичном интересе продавцов антиквариата к древним артефактам — сейчас наверняка начнет уговаривать ее продать его им да еще и как можно подешевле. Тогда-то от обаяния нового знакомого уж точно не останется и следа. — Всего лишь копия, — пытается соврать она, теребя золотую цепочку. — Просто удачно сделанная. — О нет, он настоящий, — Том вновь тихо смеется. — Я работаю в этой лавке не первый год и глаз у меня наметан, так что вам, мисс Блэк, меня не провести. Я даже с такого расстояния могу определить его подлинность. Но позвольте мне взглянуть на него поближе, — тут же просит он, и на его лице отражается… предвкушение? — Я ни за что не продам его, — старается как можно резче ответить Белла. — Это подарок. Однако Тома ее тон вовсе не оскорбляет — или же он не подает виду. — И в мыслях не было просить вас об этом, — качает головой он, и Белла тут же расслабляется. — Я хочу просто посмотреть на эту великую вещь. Ведь она принадлежала самому Салазару Слизерину, моему… — Том осекается, однако тут же продолжает. — Основателю моего факультета, где учились и вы. — Вы тоже окончили Слизерин? — спрашивает Белла, уже снимая цепочку со своей шеи. Хотя она никому не давала свой медальон со дня его получения да и вообще за все это время ни разу не снимала, сейчас ей почему-то вовсе не страшно дать его на время в руки этому молодому человеку. Том внушает ей доверие — или, возможно, это просто так действуют на нее его чарующая внешность и мелодичный голос? — Да, был старостой факультета, а затем — школы, когда вы, Беллатрикс, учились на младших курсах, — отвечает Том, принимая из ее рук медальон. Длинные изящные пальцы на мгновение касаются руки Беллы, и она ощущает, насколько они холодные. Прямо-таки неестественно для живого человека холодные. Получив желанный медальон, Том мгновенно преображается. Осторожно и даже с благоговением он проводит пальцем по изумрудному знаку Слизерина, поднимает золотую подвеску к тусклому свету, с трудом пробивающемуся через пыльное и заставленное товаром окно, несколько раз переворачивает ее. Лицо Тома в это время выглядит очень напряженным и сосредоточенным, но одновременно с этим на нем то и дело мелькает восторг — подобно ребенку, которому только-только дали в руки новую, желанную ему игрушку, он рассматривает медальон и словно старается запечатлеть в памяти каждую его мельчайшую деталь. — Изумительно, — восхищенно шепчет Том, поднося артефакт поближе к глазам. — Безупречная работа. На секунду все это время наблюдавшей за ним Беллатрикс мерещится, что его глаза вдруг вспыхивают красным. Впрочем, это наверняка игра света и отблеск медальона, тут же решает она. В тот момент из-за двери кабинета раздаются приглушенные голоса. Отец и мистер Горбин возвращаются обратно. — Кажется, сейчас мы уходим, — говорит Белла и протягивает руку за медальоном. Том сразу же отдает его обратно хозяйке, хотя по его взгляду складывается впечатление, что ему очень не хочется этого делать. — Рада знакомству, Том, — добавляет она, надевая обратно дорогую ей вещь. Все-таки с медальоном на шее Белла чувствует себя гораздо увереннее и даже защищеннее. — Взаимно, мисс Блэк. Доброго вам дня, — Том вновь почтительно склоняет голову, как и в тот момент, когда представился. Из кабинета выходит Сигнус, и, судя по его сияющему лицу, сделка состоялась. Он жмет мистеру Горбину руку на прощание, а затем они с Беллой выходят из лавки. Вечером того же дня, лежа в кровати, перед сном Беллатрикс наконец выуживает из своей памяти смутные воспоминания, связанные с Томом Риддлом. Он старше ее на пять лет и был уже на шестом курсе, когда она только поступила в Хогвартс. Грязнокровкой, кого больше всего на свете презирает Белла, Том точно не является — иначе не учился бы на Слизерине, куда таким недоразумениям дорога закрыта еще по воле самого Салазара. Том действительно был старостой факультета и школы да и вообще слыл одним из ее самых лучших учеников. Кажется, и девчонки-старшекурсницы за ним бегали… Что вовсе не удивительно с его-то необычайно привлекательной внешностью. Той ночью Белла так и засыпает с образом этого темноволосого красавца перед глазами. *** В следующий раз она видит Тома спустя всего пару дней. Он приходит к ним домой и по поручению Горбина приносит коллекцию тех самых древних колец, которые были так нужны отцу и за которые он тогда торговался с хозяином лавки. Беллатрикс с зажатой в руке палочкой как раз идет по направлению к лестнице, намереваясь спуститься вниз, в сад, и как следует оттаскать за волосы мерзавку Меду за то, что та опять стащила ее любимые атласные ленты для волос с золотым шитьем, а может еще и запустить в сестру парочкой проклятий, когда навстречу ей поднимаются отец вместе с идущим за ним Томом. Белла сразу останавливается. — Пройдемте в мой кабинет, мистер Риддл, — говорит ему Сигнус. В руке Том держит какой-то сверток. — Мисс Блэк, — приветствует ее Том, когда проходит мимо. — Мистер Риддл, — кивает ему Белла. От одного лишь взгляда на него сердце почему-то замирает, а из головы мгновенно вылетают все мысли. Отец идет впереди, а потому не замечает, как Том, нарочито проходя совсем близко к Белле, украдкой кладет в ее свободную руку небольшой клочок бумаги, который девушка сразу же сжимает в кулаке. Белла сразу возвращается в свою комнату, чтобы прочитать записку, быстро забыв о желанной расправе с Андромедой и атласных лентах. Которые на самом деле все это время воровала для игры со своими куклами, а затем подбрасывала обратно робкая Цисси, ведь ей стыдно было признаться, что она по-прежнему не прекратила эту детскую забаву в свои неполные четырнадцать лет. Но Белла, разумеется, так никогда об этом и не узнает. В записке Том признается, что ему доставило большое удовольствие их краткое общение, и выражает надежду, что она согласится его продолжить. Он прямо предлагает ей переписываться и, возможно, в дальнейшем изредка встречаться — просто для общения. Если она, конечно, согласится. Белла удивляется столь неожиданному и прямому предложению, однако это лишь подогревает ее интерес к этому необычному молодому человеку. Недоверия он у нее не вызывает, а просто переписка, пока что, разумеется, без личных встреч, точно ничем ей навредить не сможет. Конечно, это неправильно — благородная девица, уже давно помолвленная, вдруг начинает общаться с неким молодым человеком. Противоречит всем нормам этикета! Поэтому она соглашается. *** Они начинают переписываться едва ли не каждый день. Сова только и успевает летать туда-сюда из окна Беллы, но домашние, к счастью, не обращают на это особого внимания — знают, что Беллатрикс часто переписывается со своей лучшей подругой Алекто Кэрроу и еще парой приятельниц, оставшихся у нее со школы. Они с Томом общаются буквально обо всем, о чем только можно, и тем для обсуждения у них, на удивление, находится немало: темная магия, интересующая обоих, воспоминания о Хогвартсе, своих бывших преподавателях и некоторых, как оказалось, общих знакомых. Белла не способна сдержать улыбки, когда у нее в руках оказывается очередное письмо от Тома, и она сразу начинает внимательно вчитываться в него, одновременно любуясь ровным аккуратным почерком. Даже он у Тома просто идеальный. Ей нравится с ним общаться. Том — умный, образованный, приятный и интересный молодой человек. Белла долго не может понять, почему этот парень, с отличием закончивший Хогвартс, на высшие баллы сдавший все экзамены, обладающий невероятными познаниями во всех областях магии, работает всего-навсего помощником в лавке Горбина и Бэрка за жалкие гроши. Ведь с его-то талантами можно сделать блестящую карьеру в том же Министерстве Магии, однажды даже получив должность Министра! Но когда в очередном письме Белла осторожно спрашивает его об этом, то затем узнает, что он, хотя и чистокровный волшебник, еще в младенчестве лишился родителей и по недоразумению попал в магловский приют, где и жил до поступления в Хогвартс. Поэтому-то, несмотря на талант и обширные знания, у него нет ни денег, ни связей, чтобы пробиться в Министерство, как у того же Рудольфуса, которого папочка сразу же после окончания школы устроил на весьма приличную для молодого волшебника должность. Руди, конечно, тоже весьма способный и одаренный маг, но до Тома ему явно далеко. И от этой несправедливости у Беллатрикс даже появляется небольшая кратковременная злость по отношению к своему жениху. И, хотя она давала самой себе слово, что встречаться с Томом не будет, довольно быстро Белла передумывает. Слишком уж сильно ее тянет к нему. Хочется поговорить с ним вживую и — чего скрывать! — просто еще раз увидеть этого очаровательного юношу, воспоминания о котором всегда бросают ее в жар. Разумеется, просто так уйти из дому непонятно куда и непонятно зачем ей в жизни никто не позволит. Поэтому на помощь приходит Алекто, которой Белла все рассказала о своем новом знакомом. Алекто, сама частенько тайком бегающая на свидания, с пониманием относится к «интрижке» подруги, хотя последняя и пытается убедить ее, что ничего подобного между ней и Томом нет и быть не может. И потому вскоре после того, как Белла и Том договариваются о встрече, юная мисс Кэрроу присылает Беллатрикс приглашение погостить у нее несколько дней. Сигнус и Друэлла отпускают старшую дочь совершенно спокойно — ведь девочки дружат с самого детства, да и их семьи в хороших отношениях вот уже много лет. Вечером, надев как можно более простое, но все же достаточно изысканное платье и накинув плащ с капюшоном, чтобы не броситься в глаза никому из возможно встреченных знакомых, Белла трансгрессирует из комнаты подруги в Косой Переулок к тому месту, где они договорились встретиться с Томом. У нее не так уж много времени, иначе домашние Алекто могут заподозрить неладное, но для начала хватит и этого. Том уже ждет ее там, и Белла ловит себя на мысли, что необычайно рада вновь его видеть. Они находят одну более или менее приличную таверну, где не особо людно, и, заказав себе тыквенного сока, садятся за самый дальний столик, подальше от любопытных глаз. От этих же любопытных глаз Белла спрятала сегодня и медальон под корсажем закрытого платья с высоким воротником — на всякий случай. — Надеюсь, у тебя не возникнет проблем из-за нашей встречи? — спрашивает Том. — Я бы очень не хотел втягивать тебя в неприятности, Белла. Эти всего лишь третья их встреча вживую, но, глядя на него, Белла вдруг думает, что он уже втянул ее в нечто такое, что невозможно объяснить словами, но из чего она никогда не выкарабкается. — Родители не узнают, я ведь сейчас вроде как в гостях у Алекто, — улыбается Белла, отпивая немного сока. — Хотя бы несколько дней проведу без маминого выноса мозгов. — Помню, ты писала, что в последнее время мать сильно давит на тебя, — понимающе кивает Том. — Так в чем же дело? — Да все эта подготовка к свадьбе, будь она неладна, — вздыхает Беллатрикс, вновь вспоминая все эти предсвадебные хлопоты, от которых у нее всегда идет кругом голова и страстно хочется послать всех к дементорам. — До нее еще больше полугода, а маме уже сейчас надо выбирать драгоценности, шить платье и прочее. Как будто свадьба уже завтра! Прости, я, наверное, слишком много тебе жалуюсь, — тут же осекается она. Ведь и правда почти в каждом ее письме к Тому она описывает то очередную ссору с Андромедой, то скандал с матерью — можно подумать, ему это может быть хоть немного интересно! — Что ты, все в порядке, — тем не менее, поспешно заверяет ее он. Наверное, опять виновато освещение или же Белла все-таки начинает сходить с ума, как половина ее родственничков, но на секунду ей вновь кажется, что его глаза немного краснеют. — А ты сама-то желаешь этой свадьбы? Твой жених, Рудольфус… Хочешь стать его женой? — Руди? — озадаченно хмурится Белла. Она давно уже и вовсе о нем не вспоминала. — Ну… Он чистокровный волшебник, из древнего и богатого рода, мы помолвлены едва ли не с самого рождения. Да и насколько я его знаю, неплохой человек. В целом, как будущий супруг он меня вполне устраивает. Но если ты имел в виду, люблю ли я его, то однозначно нет. При слове «люблю» лицо Тома морщится, будто он видит перед собой нечто неприятное. — Нет, я вовсе не любовь имел в виду. Любовь — вообще весьма сомнительная лично для меня вещь… Да и в браках по расчету она вряд ли встречается. Просто мне кажется, что ты слишком свободолюбива для того, чтобы быть покорной женой и целыми днями просиживать дома, ожидая возвращения мужа с работы. Здесь он попадает в самую точку. Белле действительно хотелось бы большего — сделать успешную карьеру в Министерстве, насколько это возможно для женщины, учитывая их министерские предрассудки. Со временем, возможно, стать членом Визенгамота. Однако отец с матерью считают, что она, как и любая другая урожденная аристократка, обязана быть только хозяйкой в поместье мужа и матерью его детей. И вроде бы Белла уже даже смирилась с этим, но, время от времени возвращаясь к этим мыслям, по-прежнему злится и проклинает столь глупую традицию. — Но ничего другого меня, увы, не ждет, — грустно усмехается она. — А ведь родись я мужчиной, уже начала бы строить свою карьеру. — Ну, раз тебе не суждено, пусть ее строит Руди. За двоих, — улыбается Том, внимательно глядя ей прямо в глаза. Он делает так уже не первый раз за время их разговора, и от каждого подобного взора Белла ощущает жар в груди. Где-то в области медальона. — Он целеустремленный и способный, так что думаю, у него получится. Со временем станет влиятельным политиком, а я люблю мужчин, обладающих властью, — Белла улыбается ему в ответ еще шире. Том смеется ее шутке, однако Беллатрикс даже представить себе не может, насколько серьезно он воспринимает эти слова на самом деле. *** В очередной раз ей снится один и тот же сон. И хотя она осознает, что все это происходит с ней не на самом деле, проснуться сразу никак не удается. Белла вновь оказывается в кромешной темноте, волшебной палочки у нее нет, а кричать бесполезно — никто все равно ее не услышит и на помощь не придет. И опять появляется эта кошмарная тень, настолько черная, что ее силуэт четко выделяется на фоне окружающей их бездонной пустоты. Глаза тени горят ярко-красным светом, и она с жутким змеиным шипением бросается на Беллу, норовясь отобрать ее главное сокровище — висящий на груди медальон Слизерина. В очередной раз Беллатрикс пытается защитить подарок родителей от цепких лап неведомого существа, одной рукой ухватившись за золотую цепочку, а другой изо всех сил колотя по бесплотному противнику, будто это может нанести ему хоть какой-то ущерб. И, как всегда, ее попытки успехом не увенчиваются — тень срывает с груди Беллы медальон, а потом с тем же шипением исчезает в поглотившей ее черноте. А Белла тут же просыпается в холодном поту на своей постели и первым делом прижимает дрожащие взмокшие ладони к груди. И лишь ощутив под пальцами золотую подвеску с изумрудами, облегченно выдыхает и обессиленно откидывается на подушки. Этот кошмар снится ей очень часто в последнее время, но каждый раз происходящее в нем кажется таким реальным, что она просыпается посреди ночи, взволнованная и перенервничавшая, а потом уже не может заснуть и в итоге весь день ходит сонная и заторможенная. Ни в одном соннике Белла не находит хотя бы приблизительного значения этого повторяющегося сна, амулеты и сонные зелья тоже от него не спасают. Быть может, она действительно начинает сходить с ума? В их семье это вовсе не редкость. И вот такой невыспавшейся и ощущающей дикую усталость она вместе со своей семьей отправляется на торжественный прием в поместье Кэрроу. И единственное, что придает Белле немного бодрости и оптимизма — это их очередная встреча с Томом, которая должна состояться сегодня на закате. Не без помощи все той же Алекто. Когда заканчивается торжественная часть, они с подругой, что обыкновенно для юных девиц, уходят к ней в комнаты, якобы посекретничать и обсудить свежие сплетни. Там Алекто, все это время чувствующая себя участницей некого тайного сговора, осторожно снимает на время родовые чары, запрещающие трансгрессию из поместья и на его территорию, благодаря чему Белла с легкостью переносится в условленное место встречи недалеко от дома Кэрроу. На этот раз у нее есть лишь чуть меньше часа, но она рада и такой малости. С каждым письмом, с каждой встречей она все больше осознает, насколько сильно ее тянет к Тому, и противиться этому влечению не выходит. Какое-то время после приветствия они просто молча гуляют среди деревьев, где никто не может их увидеть, держась за руки — каждый раз Белла поражается тому, насколько они у Тома холодные. Это вошло у них в привычку каких-то пару встреч (или, возможно, все-таки свиданий?) назад, и, хотя каждое, даже малейшее прикосновение друг к другу необычайно волнует обоих, они упорно стараются делать вид, будто это совершенно нормально и ничего особенного не происходит. Наконец, Том первым нарушает молчание, останавливаясь и заставляя остановиться Беллу. — Ты выглядишь очень уставшей и изможденной сегодня, — с некоторой тревогой в голосе произносит он, осмеливаясь легонько провести ладонью по скуле Белле. Она не сопротивляется этому вольному с его стороны жесту. — Что случилось? — Я проснулась посреди ночи от кошмара и больше не смогла уснуть, — признается она. — И это уже не в первый раз. — Тебя беспокоит повторяющийся кошмар? — хмурится Том. — Расскажи мне о нем. Они вновь начинают идти, и Белла рассказывает ему каждую деталь своего ужасного сна, при этом не переставая вертеть в руках золотую подвеску медальона и периодически поглядывая на него, будто бы в любой момент может появиться эта тварь из кошмара и вновь попытаться отобрать его. Том внимательно слушает ее, изредка тоже бросая быстрые взоры на медальон. — Кажется, я понимаю, в чем дело, — отвечает он, когда Белла замолкает. — Все наши кошмары происходят из самых потаенных страхов. И твой, Белла, заключается в том, что ты больше всего на свете опасаешься лишиться этого медальона, ведь он очень дорог тебе. — Наверное, ты прав, — кивает она, по-прежнему не выпуская украшение из рук. — Я действительно очень боюсь, что либо потеряю его, либо кто-то его украдет. Он невероятно ценен. — И, если верить легендам, обладает массой необычных свойств, — тихо добавляет Том. — Ты ни разу не замечала проявления каких-либо из них? — с нескрываемым интересом спрашивает он. Темные глаза так и излучают любопытство, такое же, как в тот день, когда он просил дать ему рассмотреть медальон поближе. — Он действительно увеличивает магическую силу, как и говорят, — признается ему Белла в том, чего не рассказывала до сих пор еще никому. — Я ощущаю это, даже когда творю самые банальные заклинания, вроде Акцио или Люмос. Больше ничего я не замечала, но… Это трудно описать словами, однако пока он на мне — а я вообще его не снимаю — я чувствую себя гораздо более уверенной в себе и защищенной. Несколько минут Том ничего не отвечает ей, а его дыхание вдруг становится тяжелым и прерывистым. Это кажется Белле очень странным. — Да, значит эта вещь действительно так могущественна, как о ней говорят, — едва слышно бормочет он и следом уже вроде бы без особого интереса осведомляется. — И где же твои родители нашли этот артефакт? — Мне не говорили, ведь это — подарок, — Беллатрикс тут же забывает о его странной реакции на ее слова. — Но как-то раз я услышала разговор отца с тетушкой Вальбургой, в котором он упомянул, что вроде бы выкупил его за огромные деньги у какой-то старой богатой ведьмы-коллекционерши. — Вот как, — задумчиво кивает Том. К этому моменту они выходят на небольшую полянку, окруженную деревьями. Окинув ее оценивающим взором, Том оборачивается к Белле и лукаво улыбается. — Значит, ты говоришь, что медальон увеличивает твою магическую силу, — произносит он, доставая из внутреннего кармана пиджака свою волшебную палочку. — Так давай проверим, насколько. — Вы вызываете на дуэль даму, мистер Риддл? — приподняв брови, с деланным удивлением спрашивает Белла. Однако глаза ее тут же загораются лихорадочным блеском и предвкушением веселья — магические дуэли она обожает еще со времен Хогвартса, где время от времени сама организовывала их тайком от преподавателей, хотя юная леди ни в коем случае не должна была бы позволять себе подобное. — Помнится мне, эта дама сама не раз твердила, что является исключением из всех правил, — парирует Том. — Так пусть докажет это. Смеясь, Белла достает из-за пояса свою палочку, с которой, как и с подарком родителей, никогда не расстается, и первой бросается в атаку. Они сражаются около четверти часа, посылая друг в друга слабые и неопасные заклинания, стараясь хоть немного задеть противника и не попасть под удар самому. Несмотря на тяжелые юбки бального платья Беллатрикс довольно ловко бегает по поляне и посылает в своего соперника заклятие за заклятием — многочисленные тренировки в школе действительно имели результат, она еще не потеряла сноровки. Да и медальон придает ей дополнительных сил и энергии, Белла это чувствует. Однако Том гораздо сильнее ее хогвартских противников-однокурсников. Он весьма быстро успевает отбивать атаки Беллы и как будто наперед знает, какое заклинание она бросит в следующую секунду. Постепенно Том начинает все напористее атаковать сам, так что к концу дуэли девушка вынуждена перейти к обороне, и ей отражать его выпады становится все труднее. В конечном итоге она оказывается в тупике, будучи прижатой к дереву, а Том с довольной улыбкой останавливается буквально в паре сантиметров, едва не прижимая ее к дереву своим телом. Сердце Беллатрикс учащенно бьется — и дело здесь вовсе не в усталости от дуэли. — Вы проиграли, мисс Блэк, — шепчет Том. — Я еще возьму реванш, — горячо обещает она. Белла терпеть не может поражения, однако сегодняшнее ее почему-то вовсе не расстраивает. Вместе того, чтобы ответить что-нибудь колкое, Том внезапно наклоняется и целует ее. Беллу охватывает оцепенение, но ненадолго, и она сразу отвечает на поцелуй. Этот поцелуй для нее не первый — на старших курсах Хогвартса она несколько раз целовалась с одноклассниками. Но куда хотя бы одному из этих глупых зеленых мальчишек до того, кого она сейчас, не до конца осознавая, что делает, обвивает за шею руками и старается притянуть как можно ближе к себе! Закрыв глаза, Беллатрикс на какое-то время полностью погружается в захлестывающие ее эмоции. До того момента, пока Том первым не разрывает поцелуй. — По идее, сейчас я должен извиниться за это, но извиняться я не привык и не собираюсь, — произносит он. Ее руки по-прежнему на его плечах. — Честно скажу, я давно этого хотел. — И не нужно извиняться. Я тоже этого хотела, — сейчас Белла говорит это скорее не ему, а самой себе. И только потом замечает, что солнце уже почти село, а значит она очень сильно задерживается. — Но сейчас мне пора, иначе будут неприятности, — ей неловко произносить это, как будто она стыдится своего порыва и теперь стремится как можно скорее сбежать. — Конечно, я понимаю, — если он и огорчен, то виду не подает. — До новой встречи? — на этот раз Том спрашивает, словно опасается, что после сегодняшнего она больше не захочет с ним видеться. Но это вовсе не так. — До новой встречи, — слабо улыбнувшись, кивает Белла. Остается только надеяться, что защитное заклинание вокруг дома Кэрроу все еще снято. *** Когда Белла возвращается в свою комнату, застигнутая врасплох Андромеда вздрагивает и оборачивается, держа в руках раскрытое письмо. Она смотрит на старшую сестру одновременно с опаской и вызовом, а хозяйку комнаты охватывает такое бешенство, что даже стекла начинают дребезжать от вот-вот готового вырваться наружу всплеска ее магии. Мало того, что эта нахалка-маглолюбка влезла в ее комнату, так ей еще хватило наглости и сил распечатать зачарованный несколькими защитными заклинаниями ящик стола и начать читать письма Тома! Белла медленно подходит к сестре, стараясь держать себя в руках, хотя — видит Моргана! — сейчас бы она с удовольствием запустила в Меду не иначе как Авадой. — Что это за Том, Белла? — глядя на сестру, Андромеда бледнеет. Она понимает, что крупно попала, но отступать все же не намерена. — Почему он тебе пишет? — Почему ты, мерзавка, лазишь по моей комнате и читаешь мои письма? — сохранять спокойствие не выходит, и Белла, как обычно при ссорах с младшей сестрой, тут же срывается на крик. — Что, жить надоело? — она резким движением выхватывает свою палочку и угрожающе наставляет на Меду. — Потому что ты подозрительно долго пропадала с Алекто в ее комнате на недавнем приеме, и вас вообще не было слышно, — отвечает Меда, кладя письмо на стол и поднимая с него собственную палочку. Она еще и подслушивать пыталась! — Вы явно куда-то сбегали, и я знала, что в твоей комнате найду ответ, куда именно! — Ты совсем обнаглела, маленькая дрянь! — Пусть родители узнают! А папуля поймет, что его любимая старшая дочурка не такая уж и идеальная, как он ее расхваливает! Сестры продолжают осыпать друг друга оскорблениями и проклятиями, и их громкие крики доносятся даже до родителей с младшей дочерью. — Что здесь происходит? — в дверях показывается Сигнус, следом за ним в комнату входят и Друэлла с Нарциссой. — Андромеда опять влезла в мою комнату и читает мои письма, — шипит Белла, прожигая взглядом ненавистную родственницу. — А ты переписываешься с каким-то парнем! — не остается в долгу Меда, чувствуя себя увереннее после прихода родителей. — Давай, расскажи-ка нам о нем поподробнее! — Белла! — удивленно ахает Друэлла. Цисси испуганно переводит взгляд то на мать, на отца с сестрами. И вдруг Беллатрикс охватывает паника, смешанная с еще большим гневом. Если сейчас сестра разболтает родителям о Томе, будет грандиозный скандал! И тогда конец всему! — Объяснитесь обе, — Сигнус единственный здесь пока еще сохраняет трезвый рассудок и держится хладнокровно. — Я просто переписываюсь с одним другом по Хогвартсу, как и со многими другими, — не моргнув глазом лжет Белла. И тут же расплывается в хищной улыбке. — А вот ты, Меда, лучше бы рассказала родителям про грязнокровку Тонкса с Хаффлпаффа, который трахал тебя весь этот год! Упоминание до боли знакомого имени заставляет Андромеду побледнеть еще больше и попятиться в сторону, будто бы это может помочь ей уйти без последствий. Мать, кажется, уже готова упасть в обморок, Нарцисса, потеряв дар речи, молча хлопает красивыми глазками, а лицо обычно спокойного отца угрожающе мрачнеет. — Что все это значит, Беллатрикс? — его строгий взор теперь устремлен лишь на нее. Беллатрикс? Она едва не задыхается от возмущения. После того, что они только что услышали о своей средней дочери, ответа все равно требуют со старшей! То есть, выходит, они считают, что это она во всем виновата? — Отец, ты что, не слышишь? Андромеда… — Разберемся и с ней. Кто тебе пишет, Белла? — неожиданно твердо и громко спрашивает мать. — Вот, можете сами почитать, — воспрявшая духом Меда тянет руку к лежащему на столе письму, а палочка в руках Беллы реагирует быстрее разума. С криком сестра отскакивает, прижимая к груди обожженную руку, а письмо вспыхивает ярким огоньком и тут же обращается в пепел. — Белла, что ты делаешь? — Сигнус пытается ухватить старшую дочь за руку, чтобы отобрать палочку, но Белла уворачивается и, окончательно впадая в ярость, бросает в Андромеду еще одним заклятием. Однако та отскакивает в последний момент, и заклинание ударяет в стену, отчего раздается громкий треск, и по стене начинают ползти трещины, а стекла из окна вылетают, градом рассыпаясь на ковер. Друэлла испуганно вскрикивает, прижимая к себе младшую дочь. — Да катитесь вы все к дементорам! — с жаром восклицает Беллатрикс и, прежде чем шокированные родственнички успевают опомниться, сразу же трансгрессирует прочь из дома. Конец уже наступил, терять больше нечего! Она оказывается посреди безлюдной дороги Косого Переулка под хлещущим ливнем. Некоторое время Беллатрикс стоит молча и не шевелясь под ледяными струями, не обращая внимания на то, что полностью промокла всего за несколько секунд. Ее грудь тяжело вздымается от гнева, по щекам текут слезы от обиды на родителей, а рука сжимает палочку так, что та в любой момент может преломиться надвое. — Белла! — из-за шума дождя и погружения в собственные мысли она не сразу слышит знакомый голос. Только потом, подняв голову, Белла обнаруживает, что неосознанно перенеслась прямо к дому, где снимает квартиру Том и куда она всегда шлет письма. Хотя очень странно, что трансгрессия получилась, ведь она не думала четко об этом месте — вероятнее всего, как-то помог медальон. Сам же Том, очевидно, увидевший ее из окна, быстро сбегает по ступенькам вниз и, обняв ее, молча заводит внутрь. Белла не противится. Они поднимаются по лестнице на второй этаж и, открыв дверь, Том пропускает ее вперед. — Я живу довольно скромно, — со смущением говорит он, пока Белла быстро осматривается. Комната небольшая и не слишком обставленная. Кровать, деревянный стол с двумя стульями, полка для книг, маленький камин, шкаф и небольшое окно со старыми занавесями — вот и все, больше ничего здесь нет. — Зато у тебя тепло, — дрожа, Белла с удовольствием подходит к горящему камину и протягивает руки к огню. Опомнившись, Том легкими движениями палочки быстро высушивает и себя, и ее, а затем приглашает гостью присесть и сам садится рядом. — Что с тобой произошло, Белла? — обеспокоенно спрашивает он. — Я, конечно, всегда рад тебя видеть, но почему в этот раз ты без предупреждения оказалась поздно вечером возле моего дома под сильным ливнем? — Про то, что здесь идет ливень, я не знала, — слабо улыбается Белла, постепенно согреваясь. На столе лежит открытая книга — видимо, Том читал, пока она не явилась сюда. — Я опять поссорилась с Медой, а потом и со всей семьей. Вкратце она рассказывает ему о произошедшем. — Знаешь, мне не очень приятно осознавать, что из-за моих писем ты повздорила с семьей, — качает головой Том. — Возможно, это все-таки была плохая идея… Плохая идея? Общаться с ним? Белла отчаянно мотает головой, размахивая копной спутавшихся темных кудрей. Да это лучшее, что происходило в ее жизни! — Ты здесь на самом-то деле вовсе ни при чем, — возражает она. И отчасти это действительно так. — Мы с сестрой не в ладах с самого детства, и с родителями проблемы из-за этого периодически возникают. Я всегда знала, что рано или поздно Меда меня доведет, и это произошло сегодня. — Ну, у меня, как ты знаешь, семьи нет и никогда не было, а потому мне всего этого не понять. Ладно, забудем о твоей сестре, раз она так тебя раздражает. Может хочешь чего-нибудь выпить? — предлагает Том. — Огневиски есть? — Огневиски? А не слишком ли крепко для юной леди? — усмехаясь, с притворным удивлением спрашивает Том. Белла закатывает глаза. — Эта юная леди совсем недавно дралась с тобой на дуэли. А сегодня у нее выдался на редкость паршивый день. — Ладно, убедила, — смеется Том и уходит в другую комнату, по всей видимости, на кухню. Спустя пару минут он возвращается с бутылкой огневиски и двумя стаканами. Сделав глоток крепкой обжигающей жидкости и ощутив, как приятное тепло разливается по всему телу, Беллатрикс довольно зажмуривает глаза. Том неотрывно наблюдает за ней, но она не замечает, что по большей части взгляд его обращен на ее золотой медальон, красиво переливающийся на свету. — Твои родные, наверное, будут волноваться, — после недолгого разговора о какой-то ерунде отмечает Том. В ответ Белла небрежно машет рукой. — Ну и пусть поволнуются. Им на пользу пойдет, — и честно признается. — Я не хочу туда возвращаться. — В таком случае можешь остаться у меня, — пожимает плечами Том. — Если не боишься, — тут же добавляет он, слегка прищуривая глаза и обворожительно улыбаясь. Его улыбка всегда сводит Беллу с ума, а сейчас, после его предложения да вдобавок к этому от выпитого алкоголя (хотя выпила она совсем немного), моментально кружит ей голову. Белле вдруг становится нестерпимо жарко, перед глазами все плывет, а сердце готово выпрыгнуть из груди. Она осознает, что влюбилась. Окончательно и бесповоротно влюбилась в этого обаятельного, просто идеального во всем юношу. Если кто-то в этом мире по-прежнему считает, что совершенства не существует, он просто ни разу не видел Тома Риддла. — А чего мне нужно бояться? — подавшись вперед, с вызовом спрашивает она. — Неужели тебя? — Может быть, может быть, — по-прежнему улыбается Том. На сей раз Белла первая тянется за поцелуем — и тут же оказывается у него на коленях, крепко сжатая в объятиях, чужие губы страстно целуют ее собственные. Последние остатки здравого рассудка окончательно испаряются, она не может думать ни о чем, кроме того удовольствия, которое приносит ей каждое прикосновение Тома. Мерлин, сколько же должно быть девушек однажды точно так же, как и она, окончательно и бесповоротно попало в плен этого красавца? А не подлил ли он ей каким-то образом Амортенцию в стакан? Запустив одну руку в темные волосы Тома, другой Беллатрикс, сама уже не ведая, что творит, начинает расстегивать пуговицы на его рубашке. Догадываясь, чего она добивается, он немного отстраняется, но по-прежнему не выпускает Беллу из своих объятий. — Ты уверена? — его карие глаза, смотрящие на нее с желанием и восхищением, сводят с ума еще больше. — Да, — решительно кивает Белла, хотя все это происходит с ней впервые. Она не должна делать это, но ей плевать. В Адское пламя родителей, Андромеду, Рудольфуса, даже собственную репутацию! Ничего, кроме желания быть с Томом, значения не имеет. Белла позволяет Тому расшнуровать свое платье, что он проделывает необычайно ловко (хотя вряд ли стоит этому удивляться — у него наверняка было немало опыта), и избавить ее от остальной одежды. Поначалу ей немного неловко, когда она оказывается полностью обнаженной перед ним, но затем, когда он проводит прохладной ладонью по линии ее талии, одновременно целуя в губы, окончательно расслабляется и отдается в его руки, которые тут же подхватывают ее и бережно кладут на кровать. Беллатрикс едва не стонет от удовольствия, когда Том, тоже избавившись от одежды, нависает над ней и вновь припадает к ее губам. Не прерывая поцелуя, она на ощупь находит его руки и переплетает их пальцы, а он начинает спускаться ниже, целуя ее в подбородок, прокладывая дорожку из поцелуев по шее, ключице, груди. У Беллы закрыты глаза от наслаждения, а потому она не видит, что глаза Тома становятся ярко-красными, когда он особенно чувственно целует ее совсем рядом с медальоном Слизерина — единственной вещью, оставшейся на ней — и взглядом, полным желания обладать, он смотрит только на это сокровище. Однако она ничего не замечает, а Том, быстро опомнившись, продолжает спускаться ниже, ни на мгновение не прекращая целовать ее. А когда оказывается в самом низу живота, заставляет Беллу шире раздвинуть ноги и языком проделывает такие вещи, которые она не может себе представить даже в своих самых откровенных фантазиях. Беллатрикс уже громко стонет в голос, вовсе не стесняясь, ее кудри рассыпаются по подушке, тело покрывается мурашками, во рту пересыхает — и ей очень хорошо, так, как не было еще никогда в жизни. Том знает, как доставить ей удовольствие — все его поцелуи, прикосновения, движения нежны и осторожны, чтобы Белле не было больно впервые, и действительно, кроме наслаждения и желания продлить все это до бесконечности она ничего более не ощущает. Руки Тома теперь лежат на ее бедрах, руки Беллы — обнимают его за спину, как и в момент их первого поцелуя крепко прижимают к собственному телу, боясь отпустить хоть на мгновение, словно тогда все это исчезнет или окажется просто сном. Перед глазами — цветные вспышки, дыхание сбито, на стоны уже нет сил; Белла наконец достигает своего пика и чувствует себя невероятно счастливой. …Позже она, утомленная, но довольная, быстро засыпает под мерный шум непрекращающегося дождя в объятиях Тома, чувствуя уже сквозь сон последний нежный поцелуй в висок. Никакие кошмары в эту ночь Беллу не тревожат. *** Сквозь не до конца зашторенное окно солнечный луч падает прямо на глаза Беллатрикс, вынуждая ее проснуться. Потянувшись, она поворачивается, однако вторая половина постели пуста — значит, Том уже встал. Все еще не до конца пробудившись ото сна, Белла оглядывает комнату, думая, что он где-то рядом, ждет, пока она проснется. Однако комната абсолютно пуста. Во всех смыслах — камин потушен, книги с полки и прочие мелочи со стола куда-то пропали. Дверца шкафа осталась незакрытой, и никакой одежды внутри нет. Удивленная и встревоженная Белла приподнимается на кровати. На полу все так же разбросаны ее вещи, однако вещи Тома, которые еще вчера лежали вперемешку с ее собственными, исчезли. Как и сам Том. — Том? Том, где ты? — начиная сильно нервничать, громко спрашивает Беллатрикс. Ответа, разумеется, она не получает. Забыв о необходимости одеться, Белла вскакивает с кровати и бежит на кухню, надеясь, что Том где-то там и просто ее не слышит, а все это какая-то глупая шутка. Но на кухне тоже пусто, и она, расстроенная и недоумевающая, возвращается обратно. Только тогда она замечает лежащий на каминной полке свернутый пергамент. Дрожащими руками Белла хватает его, разворачивает и начинает вчитываться в строчки, написанные до боли знакомым ровным идеальным почерком. С каждым прочитанным словом она бледнеет все больше, а сил сдерживать слезы остается все меньше. Признаюсь честно, Белла: с самого начала мне нужна была от тебя только одна вещь. Которая, к слову, по праву рождения принадлежит именно мне, а не тебе. Я мог бы забрать ее еще в одну из наших самых первых встреч, избавившись от тебя с помощью подстроенного несчастного случая — поверь, это не составило бы мне вовсе никакого труда. Так бы я и поступил, окажись на твоем месте любая другая. Вот только ты зацепила меня еще тогда, в «Горбин и Бэрк», и я просто не захотел так поступать с тобой. Белла, ты доставила мне немало удовольствия, и я был очень рад, что ты встретилась мне — ни с кем еще в жизни мне не было так хорошо. Однако теперь наши с тобой пути расходятся на какое-то время, и я забираю то, что мне необходимо, без твоего на то позволения, поскольку знаю, что сама ты в жизни никому не отдашь это сокровище. Могу лишь пообещать: все, что связано с тобой — мои мысли и воспоминания о тебе, наших встречах и переписках, тепле твоего тела — я заключу в эту вещь. Сейчас все это кажется тебе полнейшим бредом, но однажды мы встретимся вновь, и тогда ты сама все поймешь. А пока что прощай.

Т.

Он бросил ее. Просто взял и бросил — вот единственное, что понимает в данный момент из его письма Беллатрикс. А потом, коснувшись ладонью груди, осознает и еще кое-что из написанного. Медальон исчез.