гипотетические мы.

шу устроилась на работу. шу стала готовить что-то ещё помимо бутербродов и чертовых бичпакетов. шу стала меньше курить и больше волноваться о деньгах. шу, так сказать, повзрослела. да вот только ни-ху-я, на самом-то деле, она не повзрослела. в её желудке иногда больше алкоголя, чем еды, и в легких больше дыма, чем кислорода. она иногда все так же ебется по дружбе, хотя может и по любви. не понятно. она все ещё пьет кофе, хоть и знает, что зеленый чай полезнее. шу научилась клеить обои, стирать вещи, мыть голову в тазике одной, быстро мыть посуду, не отвлекаясь ни на что остальное. шу вычистила холодильник. взрослая, черт возьми. шу начала смотреть на вещи из массмаркета по-другому, ведь теперь она официально трудоустроена, а значит можно и поменять что-то в своей жизни. теперь можно искать скидки в магазинах брендовых. не совсем брендовых, конечно, но почти. (конечно, зачем выгонять из жизни (не)нужных людей) в общем, теперь можно не бояться, что мама не одобрит. деньги же, её, шу. у шу отросли волосы, ногти, мешки под глазами. а ещё выросло желание сдохнуть, послать все к хуям, уехать, напиться и что там можно ещё сделать? ах, да, послать всех (одного) мудаков и сказать, что все, выебана, высушена и не пиши. (но он и не пишет) но шу взрослая, на работу надо, потому что денег надо, мудаков не надо, но секса надо. вот и сидишь, взрослая, в ахуе, потому что не к такому готовила мама, не к такому. но шу сильная. вытерпит, привыкнет, переживет. а дальше учеба, курсач, сессия, работа, глядишь успокоится, устаканится, наладится. (сердцу биться осталось научиться ровно) она девочка умница, косячница, но выкарабкается. вот и живешь, как под лозунгом: «ты ж сильная, выкарабкаешься», да вот не объяснили, не вложили, не достучались из чего выкарабкиваться. вот и шу гадает. вот и шу не догоняет.