Начало

Закрыв глаза, Лена мечтательно представила, как лежит на берегу моря — волны ласково омывают ноги, а лучи солнца играют в её исключительно-розовых волосах. Та-ак хорошо. Сверху кто-то навалился. До конечной еще ехать и ехать… резко оттолкнув незваного гостя, приоткрыв веки, едва удержалась от возгласа — ненавидит переполненный транспорт, даже если сидит. Нависший над нею парень, в белой рубашке и черных брюках, обаятельно улыбнувшись, извинился: — Прости — не хотел. Не желая открыто демонстрировать недружелюбие, тем самым нарываясь на еще более неприятные для себя последствия, слабо кивнула — почти снисходительно, и тут же уставилась в окно, однако вскоре к облюбованному ею месту пробилась не такая уж и пожилая, на вид, женщина, что приказала явно прокуренным голосом: — Уступи место! Хотела было огрызнуться, да воспитание оказалось выше испорченного настроения, и уже через мгновенье, поднявшись, Елена оказалась в объятьях того самого парня, который, вырвав из мира грез, вернул её в реальность. Приятный запах… настолько слабый, что она невольно — так глупо получилось! — уткнулась в грудь незнакомца лицом. Спохватилась в ту же секунду, вот только… Не растерявшись — мягко полуобняв, тот прошептал: — Не возражаешь? «Неа», — моргая промычала Лена, ощущая на спине жар ладони: непривычное, но — столько же?! — долгожданное ею блаженство медленно окутывало с головы до ног. Замерев в одном положении, он скосил глаза сразу как она, расслабившись, прильнула к груди чуть плотнее. Ждал шанса, ждал и дождался-таки. Жаль только расставание маячит совсем близко, а не в неведомом далёко. Через несколько остановок в салоне стало свободнее, но, наслаждаясь близостью, он бы остался стоять, как стоит хоть до самой конечной, однако кто-то бесцеремонно толкнул его в бок. Понимая, что лучшего шанса сблизиться может больше никогда не подвернуться — усевшись на освободившееся место, не дав Лене даже опомниться, усадил ту себе на колени. — Я — Борис. Ошалев от такой наглости, она сипло пробормотала: — У меня уже есть парень. — Так я в парни и не набиваюсь, — с грустью улыбнулся он, рассматривая растерянное лицо, и вполголоса пояснил: — Я тебя очень часто вижу. Почти каждый день. — Это совершенно ничего не меняет, — пытаясь встать, буркнула она раздражено. «Меняет», — автоматически продолжая удерживать Лену, подумал он, однако, осознав наконец причину по которой та ни разу за полгода не обратила на него внимания, промолчал. Дело вовсе не в загруженности учебой или же домашними делами — она его забыла. — Да отпусти меня, нафиг, — не желая поднимать лишний шум, негромко выдавила сквозь зубы. — Или ты из этих — сталкеры которые? Борис нахмурился — Лена всем своим видом демонстрировала крайнюю степень нежелания с ним не то что сближаться, а даже разговаривать, и-и-и неохотно смирившись с поражением, решив хоть как-то сгладить негативное о себе впечатление, пошутил, убирая с аккуратной талии руки: — Ну конечно, сталкер. С первого раза меня раскусила… Она насупилась, плавно поднимаясь, и он, мечтая продлить близость хотя бы на чуть-чуть, но не желая и дальше заниматься насилием, стиснул кулак, негодуя в душе: вот они последствия пренебрежения ею Олегом — наверняка думает, что никому не нужна. Постоянно какая-то потерянная — так и хочется з-а-щ-и-т-и-ть, разве что смелости открыто заявить о своем существовании и чувствах до сегодняшнего дня не хватало, тем более состоит она в отношениях с парнем, с которым он предпочел бы не связываться как можно дольше, а еще лучше — никогда! но это совершенно не значит, что просто возьмет и откажется оспаривать на неё свои права, ведь — пока не вышла замуж — Лена считается свободной. По крайней мере для себя он решил именно так, а потому ничто и никто не помешает ему её увести. — Скажи, ты всех парней, кто с тобой хочет познакомиться, за дебилов принимаешь? Совсем себя не ценишь? Невольно вздрогнув, она окинула его взглядом еще раз. Печальные карие глаза, непослушные темные волосы. Вроде бы одного с Олегом возраста, довольно симпатичный и-и… знакомый какой-то. Лена нахмурилась: не сказать, что у неё плохая память на лица — вовсе нет — просто ни на кого не смотрит и уже давно. Пересев на ближайшее одиночное сидение, она всё косилась в сторону выхода: интересно, где он живет… может, одноклассник? Борис вышел, не доехав до конечной двух остановок. «Странный парень», — на ходу перебросив сумку с одного плеча на другое, Лена увлажнила губы, невольно вспомнив о том, насколько тот привлекателен. «Не такой, как Олег, — передумав заходить в магазин, недовольно поморщилась. — Олег…» Давно с ним встречается. Хотя не так: вообще не знает, как называются их отношения. Кто такой Олег? Да никто! Просто парень — сосед: высокий, темноволосый, с немного отталкивающей внешностью, но улыбка делает его очень даже обаятельным. Он совершенно ничего интересного из себя не представляет, кроме, пожалуй… у Олега острый ум и язык без костей, которыми он довольно откровенно пользуется — мог кого угодно уболтать на все, что ему нужно, и любую ситуацию, даже самую безнадежную, оборачивал себе на пользу. Плюс — по неясной для неё причине — уважение, которым пользовался среди знакомых Сергей Николаевич (отец) распространилось и на Олега тоже: местная молодежная тусовка, прислушиваясь к советам, привыкла к тому, что тот всегда прав. Еще бы — Олег «своих» в беде не бросает: за друга впряжется в любое дерьмо, из которого обязательно вылезет еще чище, чем до этого был… Лена скривилась: всегда знала, что Олег вовсе не лидер, а обыкновенная двуличная мразь, и в жизни не стала бы встречаться, если бы тот не оказался наглым и самовлюбленным ублюдком! Шесть лет назад её родители развелись и разменяли трехкомнатную квартиру на двушку, в которой сейчас живет отец с новой семьей, и на частный дом, в котором обосновались они вдвоем с мамой. Так вот, когда они переехали, ей было почти семнадцать. Лена улыбнулась, устало плетясь по тропинке — до сих пор помнит, с каким интересом за нею следили местные ребята, сидя на скамейке, когда возвращалась из школы домой. Черт знает, как так получилось, но она понравилась Олегу — хотя чем? — ничего в ней нет: ни тогда, ни сейчас. Живут они с мамой небогато. С самого начала одевалась — просто и скромно, не красилась, на каблуках не ходила. Дом — школа, школа — дом, вот и вся её жизнь. Правда, есть кое-что: никогда не опускала глаз, когда проходила мимо смеющихся парней, всегда смотрела прямо и ровно; и сколько бы не зазывали погулять — никуда не ходила, особенно по вечерам, а через полгода у неё появилась подружка, с которой все и началось… Сначала с Кристиной стали сидеть на лавочке возле дома, потом к ним начали подходить соседские ребятишки, затем осмелели ребята постарше, и вот как-то подошли Олег вместе с Глебом. Дело было вечером — делать было нечего… и приспичило парням сыграть в бадминтон два на два. Ну и как они разбились? Естественно, она оказалась в паре с Олегом, хотя вообще не хотела участвовать. Девушка она неспортивная и вообще криворучка, как о ней отзывается мама. Сияя от счастья, Крис, девчонка компанейская, очень общительная: смуглая, длинноногая — одно слово красавица — уболтала её хотя бы попробовать… Давно находясь в плену голубых глаз и широкой улыбки Глеба, та слезно умоляла — пока никто не видит, конечно — в будущем не отказывать ребятам, если те вдруг предложат пойти погулять. Кристина очень хорошо понимала, что пока она — Лена интересна Олегу, сможет свободно общаться с Глебом на правах лучшей подруги… В итоге все четверо неплохо сдружились, и в один прекрасный день Лена обнаружила, что все к ней относятся с уважением. Очень долго не могла понять в чем дело, пока однажды Олег, по-хозяйски приобняв, не усадил её себе на колени. Она тогда, растерявшись от неожиданности, промолчала и, поддавшись искушению — живая же! — позволила себя облапать: Олег же — на радостях, видимо — обнаглел настолько, что едва в трусы к ней при всех не залез… естественно, не выдержала — врезала насколько сил хватило и убежала, а он? Нет. Олег за нею не пошел, чему она в какой-то степени даже обрадовалась. Вообще не понимает его, что тогда, что сейчас: ничего не предлагал, не признавался в любви, не называл своей девушкой и вдруг… Игнорировала любые его потуги загладить вину, чем — по всей видимости — и покорила: сроду никто не отказывал, да еще и долго. Олег увивался за нею с месяц, как раз приблизительно в это же самое время — второй половине мая; бывало провожал в школу, а встречал так вообще каждый день, чем смущал невероятно. Хоть сдаваться не собиралась, но вскоре не осталось выбора… вмешалась мама, которую Олег настолько задолбал своими просьбами, что та, не выдержав, с криком выпнула её из дома. Какое-то время Олег себя вел, как примерный парень — пару дней просто у ограды стояли разговаривали, потом ведомая собственными интересами в их отношения встряла Крис, и вскоре они стали выходить в город. И однажды, где-то посреди лета, Олег утащил её в какой-то клуб; после пригласил к себе домой, где едва ли не силой раздел, игнорируя все её «нет». В итоге она просто сдалась: возбудилась. И только переспав с ним, осознала какую сделала глупость. Во-первых, Олег только болтать и умел, а на деле оказался настолько плох, что даже его двадцать семь сантиметров её не впечатлили, и она несказанно обрадовалась тому, что потеряла свою девственность с более трепетным и умелым парнем. А во-вторых, он сразу прекратил её звать на свидания, как и куда-либо приглашать. Очевидно, думал, что первый у неё, да обломался. Правда, свое разочарование Олег ничем не выдавал и на людях по-прежнему оставался образцовым парнем: мило ей улыбался и обнимал, пару раз даже на руках носил, но наедине… сразу начинал приставать. Отказывала в-с-е-г-д-а — с нею, ч-т-о заняться больше нечем?! Только Олег тоже не лыком шит — умело заговаривая зубы, попросту её соблазнял… После быстрого и ничем непримечательного перепиха, по-другому происходящее между ними действо и не назовешь, он чмокал её в щеку, и они тут же расходились: никогда её не провожал, пусть это и соседний дом, но все же… Они не жили вместе, просто встречались: когда было нужно, Олег приходил за нею сам, она же молча раздвигала перед ним ноги; он знал, что она всегда дома, а не шатается с кем-нибудь, а она? легко во все это втянувшись, привыкла к тому, что никто на неё не смотрит, незаметно для самой себя смирившись с тем, что Олег вроде как единственный парень, которому она нужна. Не хотела никаких перемен, но месяц назад он заговорил о свадьбе… сам. Придя домой, Лена бросила сумку на кровать и, сев за стол, предварительно вынув, принялась листать курсовую. Матери нет: наверняка, ускакала на свидание с очередным ухажером. Нахмурившись, посмотрела в окно. В прошлом месяце ей исполнилось двадцать три, и мама прямым текстом в лоб заявила, что устала от одиночества и хочет наладить свою личную жизнь, а следовательно она мешает: ведь это из-за неё та не может привести в дом мужчину. Дочь, молодая и симпатичная, в материнских глазах настоящая соперница. А она — хоть убей! — подобного не понимает: сдались ей чужие мужики, когда со своими отношениями за пять лет так и не разобралась. Мама Елены — Евгения, как бы ни кричала с обиды и ни гнала, а дочь от себя все равно не отпускала; волнуясь, часто звонила, когда та куда-нибудь уезжала: доверяя своей интуиции, знала, что из себя представляет дружок её дочери, которого терпеть не могла за елейный голосок и бегающие мутные глазенки, а потому настаивала на том, чтоб та бросила Олега, а когда тот приходил — отшивала: мол, нет Лены дома, катись отсюда к чертям собачьим. Олегу — естественно — это все совершенно не нравилось: даже смутно не догадывался о причине, по которой отношение будущей тещи к нему становилось хуже с каждым днем. Сама же Елена мать никогда не одергивала, однако — никому в угоду — ни с кем расставаться не собиралась, чем — по обыкновению — окружающих и раздражала. Лена — девушка не только замкнутая и скромная, но и умная. Ни­чего не­обыч­но­-зап­ре­дель­но­го в её меч­тах не бы­ло. Пусть и не любила Олега так, как тому хотелось, но отношения с ним ценила выше любых других, в основном из-за отсутствия нервотрепок; к тому же никто к ней не лез, не навязывался и не обманывал; да и потом, как бы плохо она к Олегу ни относилась, а тот действительно надежный: если обещает — делает. Иногда тот бывает обходительным, веселым и очень даже заботливым, и тогда она забывалась — в тайне сильно надеется на то, что Олег изменится после свадьбы и станет более откровенным с нею и честным. Его мама — кстати, неродная — часто напоминала о том, что Олег искренно её любит, просто боится измен и предательства, а потому совсем не балует. Да ей и не нужно: ни­ког­да не счи­тала се­бя кра­сави­цей, но и уро­диной ни­ког­да не бы­ла, хо­тя ма­ма — конечно — дру­гого мне­ния, которое коробило до той поры, пока окружающие не до­каза­ли, что та прос­то за­виду­ет мо­лодос­ти, уму и оба­янию, но оказалось слишком поздно — комплекс уже выработался и въелся в саму её сущность: начиная лет с тринадцати Ле­не стало хо­теться, что­бы кто-ни­будь меч­тал о ней, как о са­мом глав­ном че­лове­ке в жиз­ни, что­бы лю­бил, обе­регал и за­ботил­ся. Ей очень нравилось когда — жаль, такое происходило нечасто — мама, накрутив ей на ночь свои бигуди, утром терпеливо расчесывала густые, отливающие медью локоны. Да-да, на самом деле она — шатенка, но некогда длинные волосы так надоели, что обрезав их и обесцветив еще в прошлом году, она — примеряла образ Мальвины — покрасилась в голубой, чем всех шокировала — особенно Олега, который, возмутившись, пригрозил, что налысо её обреет, если она не вернет себе нормальный цвет волос, на что она, пренебрежительно хмыкнув, через пару недель перекрасилась в розовый. Олег долго обиженно пыхтел, но махнул на это дело рукой. Когда — по настоянию Крис — надевала обтягивающее голубое платье, которое мама купила для себя, но что-то там не понравилось и та отдала его ей; подводила синей подводкой глаза и красила в пресловутый синий ресницы; обводила матовым карандашом губы, перед тем как накрасить их темно-сливовой помадой, она становилась такой очаровательной и красивой, что от отражения не могла глаз оторвать. Все, что обычно закрыто от посторонних, начинало привлекать внимание: и тонкая талия, и придающие стройности округлые бедра, и высокая грудь, и длинная шея… Обрамляющие круглое личико безумно-розовые волосы делали её похожей на куколку, но даже на такую на неё никто не смотрел. Даже Олег. Он вообще в такие дни раздражался чаще, чем обычно и злился на неё почем зря, обижая этим и отталкивая от себя всё дальше… Нахмурившись, она легла на вытянутые руки и, закрыв глаза, шумно вздохнула — вспомнился Борис. Он такой же высокий, как и Олег, и сильный. Может, зря она струсила? Хоть какое-то приключение… «Если он завтра поздоровается, то познакомлюсь», — загадала она и, приоткрыв веки, с тоскою уставилась в отражение. В окно постучали. Проигнорировав полуулыбку, она, хмуро глядя в искрящиеся радостью глаза, медленно поднялась и, поправив длинную юбку, направилась к выходу. — Привет, Солнц. — Привет, — отведя в сторону взгляд, подставила для ставшего традиционным поцелуя щеку. — У нас тут мероприятие нарисовалось. — А я тут при чем? Мгновенно выйдя из себя, она стиснула зубы: снова тащить на себе все должна, пока другие развлекаются? Бесит! Она что, рабыня ему какая-то? — Ленусь, — положив руки на талию и мягко к себе притянув, прошептал на ухо Олег, — ну чего ты снова бузишь? — У меня экзамены на носу — некогда с тобой по дачам разъезжать! Обняв, он куснул её за мочку и, подув в ухо, провел по спине ладонью. Сглотнув, Лена напряглась, проклиная собственное тело, что отзывалось вопреки её желанию на его идиотские провокации. — Девчонки одну тебя не бросят. — Да ври больше, — упершись рукою в его грудь, зашипела она: — А то я первый раз это слышу! — Лен, — вжав ту в стену сенок, пополз рукою по бедру вниз и, тычась носом в теплую кожу в поиске губ, которые как обычно ускользали куда-то в самый последний момент, задрал юбку, — хочу те… — Не надо! Мы же на улице, соседи увидят! — Не увидят, — расстегнув ширинку, Олег отодвинул в сторону трусики и, проведя по промежности двумя пальцами, заглянул с улыбкой в глаза. «Да не хочу я тебя вовсе, идиот!» Скривившись, молча отвернулась. Да, возбуждается — от близости и поцелуев, но Олег наверняка думает, что она так реагирует из-за того, что любит его, а не потому, что её тело страдает от отсутствия внимания и ласки. Шумно дыша, грубо сжав ягодицу — никогда о ней не заботится! — он настойчиво ворвался в неё почти сразу. «Правильно, а зачем ему, когда я уже хочу?» — Леночка, — резко двигаясь — вбивая её в стену собою, сипло пробормотал он почти в самое ухо. А ей… Она едва сдерживала слезы: ни нормальных долгих поцелуев, ни предварительных ласк, а как грубо он мнет её грудь? Словно вещь какую-то. Как же устала от всего! Так надоело! Он и после свадьбы будет таким же? Со стоном выскользнув — кончив на землю, Олег, пару раз передернувшись, затер сперму ногою. Как ни в чем ни бывало застегнулся и, поправив на себе одежду, чмокнул Лену в щеку со словами: «Завтра я заберу тебя из универа». Тут же развернулся и, оставив её неудовлетворенной и, по сути, использованной, молча ушел. Поправив юбку, она вытерла навернувшиеся на глаза слезы: хватит врать самой себе, ища оправдания — к такому отношению невозможно привыкнуть. Самая важная причина, по которой они все еще вместе, заключается в её отношениях с матерью: не знает, когда у той кончится терпение. Когда мама приведет в дом мужчину, куда ей идти? Олег единственный, кто может и готов дать ей надежную крышу над головой.