Темно-карие глаза с детской наивностью

Зима. Сара идет по бордюрам, расставив руки в стороны, за одну из которых держит блондин с голубыми глазами: Саймон — домашний андроид, который должен следить за пятилетним ребенком, помогая ей во всем. Ну или почти во всем. Родители черноволосой считают что он — самый обычный андроид, но она так не думает: слишком уж он живо улыбается. Да и когда Уинтер младшая обнимает его, чмокает в щеку или носит тому шоколадки, его диод мигает желтым, а сам он не может до конца понять зачем она это делает. Она думает что он живой, просто спрятался под оболочкой холодного андроида, которых тут тысячами ходят по Детройту. Спрыгнув с бордюры, девчонка натянула шерстяной шарфик на нос сильнее, и посмотрела на своего друга, который смотрел на детскую площадку где резвятся дети. — Саймон. — позвала девчонка, держа руку андроида. Тот незамедлительно посмотрел на девочку: темно-карие глазки которые так и смотрели на него молящие, чтобы тот хоть немного, но на площадку девочку отпустил. Улыбнувшись, тот кивнул, и девчонка улыбнувшись себе в шарфик, обняла блондина, отдав ему рюкзак и побежала к другим детям. Тот же сел на лавку, наблюдая за каждым шагом малой, но в один момент, когда у нее в рюкзаке завибрировал телефон, а голубоглазый начал копошится в нем, всю детскую площадку озарил детский крик. Подскочив, глаза андроида начали бегать в разные стороны, пытаясь найти девочку, а диод то и дело то переходил с желтого, на ярко-красный. Плюнув на рюкзак, парень рванул по следам на снегу которые привели его в лес, который не так далеко находится от площадки. Дальше следы оборвались. Саймон решил пойти по шорохам, которые были везде. Встав посередине, он стал вслушиваться в тишину, и вдруг услышал как где-то из глубины кричат его имя. Прибежав на место, он увидел то, что над ней нависает какой-то огромный амбал, а рука у него вся в крови, рядом лежал нож, а девчонка из последних сил пыталась вырваться из рук этого огромного мужика. Диод стал не переставая гореть ярко-красным, и создалось такое чувство, будто бы сейчас взорвется. — Отпусти ребенка. — произнес он не своим голосом. Мужик развернулся, с насмешкой посмотрев на андроида. На протяжении многих лет блондин ломал чертовы стены, которые разделяют его от девианства, а сейчас, стоя перед каким-то неизвестным, он сломал последнюю, что говорит о том, что тот — девиант. — Я сказал: отпусти ребенка. — А что ты мне сделаешь, банка из пластмассы? Мизинчиком ударишь? — спросил он, подходя к парню. И Саймон увидел то, что он од два метра. Такое чувство, будто бы ему нескольких сантиметров не хватает, чтоб быть ровно два метра. — Уходи и делай свою работенку. И не лезь не в свои дела. — Как раз это мои дела. — сказав это, парень пнул его по ногам, отчего он нагнулся. Потом взяв его голову за волосы также наклонив ее, он ударил его по лицу, отчего, кажется, у того что-то щелкнуло в носу. Сбив с ног и сев на него, тот начал бить того не переставая руками. Перестал он бить его только тогда, когда он весь был уже в крови. Увидев бессознательную девчонку, он взял ее на руки и понес прямиком в самую ближайшую больницу, ибо медлить нельзя: тем самым ножом он резанул прямо идеально прямо по ноге мелкой, и теперь, идя вперед, за Саймоном тянулась небольшая дорожка из крови. Крови его мелкой Сары. Он должен был следить за ней, но если бы не этот чертов телефон, то, скорее всего, было бы все хорошо и девочка бы была сейчас дома.

***

Перед палатой черноволосой девочки с темно-карими глазами сейчас сидят три человека и один андроид. Маленький двухлетний мальчонка дремал у матери Сары на руках, пока отец семейства ходил взад-вперед, рвав на себе волосы и времени от времени ругая матами андроида, которого сейчас ничего не волновало, кроме маленькой Сары, которая сейчас спит. Из кабинета выходит доктор, который подошел к отцу семейства. — Здравствуйте, мисс и мистер Уинтер. Вы следили за старшим ребенком? Я понимаю, у Вас, мисс Уинтер, двое детей, один ребенок немножко не такой как все, но и Сару запускать тоже не стоило. — Да скажите Вы уже нормально, что с Сарой! — воскликнул Джон, разводя руками. Лечащий врач Сары поджал губу, посмотрев на трясущегося Саймона и выдал: — У нее рак толстой кишки. Мамочка, как вы так не смогли уследить за ребенком? — мать сразу подняла глаза, в которых был испуг. Она сильнее прижала к себе Сэма, который тихо сопел. Поджав губу, доктор сел на стул рядом с отцом, — она сможет прожить не больше года, и то, находясь в больнице. — Но…а вылечить это можно? — подала голос Эшли, мать девочки, посмотрев на врача. Тот мотнул головой, грустно опустив голову. В первые в жизни, в глазах андроида, родители Сары забеспокоились за девочку, не знаю даже ее диагноз. Вся забота уходила Сэму — мальчику, страдающему аутизмом. На Сару они лишний раз даже взглянуть боялись. Эшли даже хотела сделать аборт, узнав, что беременна, но не дал этого сделать ей Джон. Она ведь такого не заслужила! Ей было всего-лишь пять… И единственный, кто беспокоился за девочку, был он — Саймон. Блондин с голубыми глазами. Не выдержав, он поднялся, кинув взгляд полный слез на Сару зашел к ней, обняв и поцеловав в лоб, вышел и пошел на улицу. Отец пытался остановить робота, разворачивая его к себе, но было все тщетно: парень скидывал его руку со своего плеча и упорно шел к своей цели. Выйдя на улицу, тот вздохнув морозный воздух, рванул туда, куда только глядели глаза. Он не мог смириться с тем, что Сара, маленькая постоянно радостная Сара, могла испытывать боль. Она все время скрывала всю свою боль за этой искренней улыбкой, даря свою радость и заботу, наверное, единственному родному, пусть и не человеку, андроиду. Но все равно, это не отменяет того факта, что он был ее единственным другом. Эти все взгляды, подарки в виде шоколадок, поцелуи в щеку, чрезмерная забота, объятия, которые девочка дарила Саймону. Он будет по всему этому скучать. Спустя год, находясь уже давно в «Иерихоне», парень слышал слухи о том, что Сара Уинтер, девочка с темно-карими глазами, не пережила какую-то там операцию и умерла. Саймон приходил к ней каждую ночь, общаясь с ней чуть ли не с помощью бумажек, а потом под утро уходил. Блондин долго еще рыдал над гробом маленькой девочки, когда весь народ разошелся. А перед ним были эти темно-карие глаза с детской наивностью. Но он не сдастся. Он еще докажет малявке то, что она может им гордится! Он ведь знает, что где-то сзади его обнимает ее призрак…