valiant ::: доблесть

      Принц Хан стоял в своей спальне у окна, оглядывая оттуда всех принцев, пришедших из далеких королевств, чтобы отвоевать его руку и сердце, вот только ни один из них не цеплял его взгляда.       Его вечный спутник и друг Хёнджин подошел к нему и тоже выглянул в окно.       — Так что ты думаешь о них?       Принц испустил весьма глумливый смешок.       — Хах… И почему вообще они зовут себя принцами? Просто посмотри на них… Они даже свои мечи держать правильно не могут. Интересно, и как они еще не растаяли-то под солнышком на улице? Знаешь что, Хёнджин? Не думаю, что вообще влюблюсь в принца. Все они — восковые куклы… Но я не такой.       Принц Кимсиллы Хан Джисон был чересчур самоуверен и самонадеян. Во всем королевстве Кимсилла и даже в соседних каждой дворняжке было известно, что принц Хан Джисон красив ровно так же, сколь уверен в самом себе. Принцы и короли со множества королевств выстраивались в очередь, дабы заполучить руку юноши. И все они были очарованы образом и шармом привлекательного блондина. Его внешность, стан, рост, мастерство и все, что еще было в нем, делало его в чужих глазах идеальным человеком, которого хотел бы себе каждый. Вот только на фоне его ауры, все эти принцы сжимались, становясь на вид столь ничтожными, что всю свою невеликую доблесть им приходилось уносить обратно в свое королевство, возвращаясь ни с чем и в полном расстройстве. И как бы они ни лезли из кожи вон, ни одному из них не удавалось привлечь ни малейшего его внимания. И это так печалило короля, что он начал думать, что его брат никогда в своей жизни не выйдет замуж и их род оборвется на нем.       Принц Хан приходился королю Бан Чану деверем, и сам Король Кимсиллы был отважен, благороден и любезен, как и принц Хан, или, может, даже побольше. И даже если они не были родными по крови, король Чан души не чаял в Хане, любил и оберегал, и очень беспокоился о его будущем. Родители Джисона умерли, когда ему было только два года, а после смерти брата Уджина, мужа Чана, он остался единственным, кто взял на себя заботу о Джисоне. Он относился к нему как к собственному брату, и Джисон никогда не ощущал одиночества. После смерти Уджин оставил все королевские обязанности на мужа, потому Чану было очень важно продолжить род Ким. И он решил поговорить с Джисоном о браке.       Решив это, Чан позвал Джисона в свои покои, чтобы поговорить с ним. Джисон постучался в дверь, прежде чем войти.       — Вы звали меня, Ваше Высочество? — спросил Джисон, войдя в покои.       Чан взглянул на него поверх книги, которую читал, и засмеялся:       — О, Джисон, опустим формальности. Мы ведь не в зале заседаний. Прошу, зови меня хеном, потому что когда ты зовешь меня «Вашим Высочеством», ощущения весьма странные.       — О… Хорошо, Чан-хен. Так о чем ты хотел поговорить?       — Да, точно… Почему ты продолжаешь отвергать каждого принца, приходящего в надежде на то, что в его силах выйти за тебя? Тебе уже двадцать один, Джисон. Ты не хочешь замуж?       — Чан-хен, все совсем не так! Я хочу замуж, но все они недостаточно хороши для меня. Они выглядят как тупые идиоты. Я знаю, что неправильно говорить так о других, но что я могу поделать! Они просто ничтожества в сравнении со мной.       — Тогда чем я могу помочь тебе? Мне созвать всех чиновников и принцев со всех королевств, чтобы ты сам мог выбрать из них кого-то?       — Нет, не созывай никого! На подобных мероприятиях только принцев и будут показывать, а я не думаю, что смог бы полюбить принца. Как я всегда и говорил, все принцы одинаковы. Они все до одного избалованы, будучи воспитанными так, что не могут ничего сделать самостоятельно. Им скорее стоит называть себя принцессами, точно не принцами. И если уж быть честным, Чан-хен, меня не волнует, выйду я замуж за принца или нет.       — Так чего ты хочешь от меня, Джисон?       — Давай устроим им тест. Тот, кто пройдет все испытания на силу, ум и смекалку — за того я и выйду. Что скажешь, хен?       — Отлично. Тогда я разошлю гонцов по округе и во все королевства, дабы сообщить эту новость. Надеюсь на этот раз кто-то доблестный найдется для тебя.       Услышав слова короля, молодой принц улыбнулся сам себе. С выбором мужа придется очень тяжко, поскольку он уже придумал все испытания и был уверен в том, что во всем мире не отыщется того, кто бы прошел их все идеально.       Новость о испытаниях Хан Джисона разлетелась до самых далеких королевств. Многочисленные короли, принцы, вожди и генералы прискакали, дабы принять вызов, но, увы, все они возвращались с пустыми руками. Если кому-то и удавалось пройти тест на силу, он проигрывал в интеллекте, и если кто-то проходил испытание на ум, он проигрывал в тесте на смекалку. Так и прошли несколько дней.       В один из дней король Чан сидел в зале. Присутствовали здесь его придворные и генерал. Даже принц Хан сидел на своем месте возле короля. Он был одет в элегантный темно-синий костюм, и все его существо так и выражало гордость, а проницательный взгляд очей его заставлял храбрецов заикаться от страха.       В этот миг послышался какой-то переполох у главных ворот дворца. Король, будучи в недоумении, приказал генералу:       — Генерал Чанбин, пожалуйста, пойдите да посмотрите, что там за шум.       Генерал Чанбин был одним из доверенных лиц короля, его правой рукой. Пускай многие считали, что в бою его неминуемо ждет скорое поражение из-за того, что он не вышел ростом, но в противовес этому мнению он был сильнейшим человеком в Кимсилле. Даже принц Хан не мог тягаться с ним. Выйдя из дворца, Чанбин увидел бедно одетого юношу, изо всех сил старавшегося войти, в то время как четверо или пятеро стражей пытались остановить его. Юноша был безоружен, но движения его рук были настолько хаотичны, что стражи не знали, откуда им прилетит, и не могли справиться с ним. И все равно, как же долго мог один парень сражаться против пятерых! В конце концов он проиграл им, и стража повязала его. Чанбин же вернулся назад, дабы доложить обо всем королю.       — Кто этот чужак? Веди его сюда.       Когда его привели, король Чан был потрясен внешним видом юноши. Одежда была изорвана из-за потасовки со стражей и покрыта грязью и пылью, точно как и его лицо и растрепанные черные волосы. Но даже если он и был до ужаса неопрятен на вид, его необыкновенно очаровательное лицо словно принадлежало принцу. Озорной, игривый блеск в глазах так и говорил о том, что ничто в этом мире не способно озадачить его. Его улыбка была одной из самых прекрасных, когда-либо и кем-либо виданных. Поразительная мускулатура проглядывала в разорванной одежде, но идеальные изгибы мышц на руках были отчетливо видны. Его одежды выглядели так, словно были сшиты из дорогих материалов, но в целом все еще не давали усомниться в том, что юноша скитается по улицам. Сердце у короля Чана было доброе, потому, увидев, что тому неудобно со связанными руками, мужчина приказал стражам освободить его. И как только юношу развязали, он выпрямился, и аура его настолько была сильна, чтобы даже острый взгляд принца Хана смягчился на пару секунд: когда их взгляды встретились, он быстро отвел его.       Король спросил:       — Кто ты? Какова твоя личность? Почему ты здесь? Тебе нужны богатства?       Юноше стало немного смешно от такого допроса и он ответил:       — Ваше Высочество, я прибыл из далекого королевства Тэджон. И нет, я здесь не ради богатства или денег. Мне лишь известно, что в Кимсилле хранится драгоценнейший бриллиант, стоящий тысячи других, и я здесь ради него. Зовут меня ЛиНо, и я всего лишь никчемный сын Тэджона. Вот и вся моя личность.       Услышав ответ, король Чан сказал:       — Что же, тогда… Ответь мне, почему ты так отчаянно рвался во дворец?       ЛиНо улыбнулся.       — Ваше Высочество, когда я прибыл в Ваше королевство, услышал о том, что принц Хан преподнес испытания на силу, ум и смекалку, и пообещал, что не важно, кто их пройдет, он выйдет за него замуж. Вот почему я и прибыл сюда: победить и получить руку принца Хана, — сказал он, глядя прямо в глаза Хану со всей уверенностью в лице.       Услышав это, принц покраснел от гнева, будучи обескураженным. На долю секунды его сердце ослабло от чужака, и ему стало тяжело, как никогда еще не было. Как может посредственный второсортный человечишка вроде него вообще заикаться о том, чтобы победить такого принца, как Хан, и получить его руку? И тогда он вспомнил: ради того, чтобы принять участие в испытаниях приехало множество принцев с каждого королевства. И только принц из Тэджона не соизволил приехать до сих пор. Неужто он настолько неуважителен, настолько давим гордыней, что отправил бедняка, чтобы тот отвоевал руку Хана для него? Глаза Джисона наполнились слезами от такого оскорбления.       Весь двор замолк, услышав ответ ЛиНо, а затем тут же взорвался смехом, осознав, насколько нелепо и смехотворно это звучало. Но королю Чану было не до смеха. С суровым выражением лица и в гневе он указал на Чанбина и приказал:       — Вышвырните его из дворца немедленно.       Больше всех смеялся генерал Чанбин. С тем же смехом он подошел к ЛиНо, словно это было самым простым заданием. Но стоило ему дотронуться до ЛиНо, произошло что-то необычное: ЛиНо перехватил Чанбина за талию, обеими руками поднял его в воздух и опрокинул на пол зала, а затем подошел и встал перед королем со словами «Ваше высочество, Ваш приказ выполнен».       В зале вновь воцарила тишина, даже король онемел. То, что ЛиНо стоял перед ним как ни в чем не бывало, словно в этом не было ничего особенного и он делал такое каждый божий день до этого. Всем вдруг подумалось, что если кто-то способен поднять генерала Чанбина так, словно он какой-то мешок с хлопком, то этот человек, должно быть, невероятно силен. В этот же миг весь двор услышал, как заговорил принц Хан. Его голос эхом раздался по залу, и звук его словно лился со струн арфы. Он слегка нахмурился и произнес:       — Господин, разве же в королевстве Тэджон нет короля?       ЛиНо со смехом ответил:       — Конечно, у нас есть король. Король Тэхен чрезвычайно добр сердцем и любим всеми.       — Так… Он слишком стар? — хихикнул принц Хан.       — Нет-нет! Но он уже замужем.       — Тогда у него нет сына?       — Есть. Он и его супруг, король Чонгук, усыновили сына ныне покойного министра. Но я слышал, что принц тот еще юморист, забавный человек. Однако не могу сказать, столь же он доблестен, как его отец, или же нет.       Затаенная игра слов в его голосе наконец могла быть услышана, когда принц Хан засмеялся и с сарказмом сказал:       — Так, значит? Тогда ваш «ох какой юморист»-принц отправил атлета как своего представителя, чтобы тот заполучил меня?       ЛиНо покачал головой и сказал:       — Нет, должно быть, Вы неверно поняли меня. Я не атлет. Люди в Тэджоне гораздо сильнее меня. Я — это еще ничего. Потому я и покинул Тэджон, что стыдился себя среди них. И вот я пришел сюда. — Сказав это, он с позором опустил голову и притворился, что это малость печалит его.       «Ну что за актерище», — подумал принц Хан про себя, однако ничего не мог поделать с тем, что в то же время был впечатлен поступком ЛиНо. Джисон закусил губу. Он понял, что ему никак не загнать ЛиНо одними словами. Он победил генерала Чанбина с такой легкостью, и слова, вылетавшие из его рта были ничем большим, чем издевательством чистой воды. Джисон подумал пару секунд и сказал:       — Не суть, атлет ты или нет. Что важно — то, что ты можешь поднимать вес. Я сам обещал, что тот, кто пройдет все три испытания, станет моим мужем и неважно, принц он, король или же простой человек. Но простое тягание веса не доказывает твоей силы. Верблюд тоже может поднимать вес, но ты ведь человек, верно, не животное? Сможешь ли сейчас доказать свою силу?       — Что ж, если на это способен человек, то я тоже могу справиться с этим, — уверенно заявил ЛиНо.       — Можешь? Что ж, тогда у меня в кулаке лежит пара сережек. Если сможешь разжать мой кулак и забрать их, я признаю, что ты действительно силен.       Множество принцев со всех концов мира, приезжавших поучаствовать в испытаниях, не могли раскрыть кулака принца Джисона и с позором поспешно покидали королевство. Все приближенные знали, что неважно, каким бы сильным ЛиНо оказался, ему безусловно никак не пройти это испытание. Но ЛиНо, как обычно, издал смешок и сказал:       — Дорогой принц, вы пытаетесь поглумиться над моим мужским достоинством, давая мне подобное задание?       Принц Хан ответил с той же усмешкой в голосе:       — Что ж, знаешь, ЛиНо, чрезмерная уверенность не есть хорошо. Сначала постарайся пройти тест, а там посмотрим, кто закончит с позором.       Оставив это без ответа, ЛиНо медленно приблизился к принцу и весьма неприхотливо схватил его кулак левой рукой. И внезапно принцу показалось, будто по руке прошлись искры, заставившие его вздрогнуть и понемногу ослабить хватку, в миг раскрывая кулак. ЛиНо взял серьги из ладони, сладко улыбаясь и говоря:       — Теперь лишь эти серьги будут украшениями для моих ушей.       Лицо принца побледнело. Еще пару секунд он продолжал смотреть на свою ладонь в неком оцепенении. После же он медленно поднялся со своего места и сдавленным голосом проговорил:       — Ты прошел первое испытание на силу. Будь готов к следующему, которое произойдет, как только солнце закатится за горизонт.       Войдя в свою комнату, Джисон рухнул на кровать, все еще находясь в потрясении. Он еще ни разу в жизни не сталкивался с подобным посрамлением его чести. Кто знает, откуда вдруг свалился на его голову этот чужак и с такой неприхотливостью открыл кулак принца левой рукой? И насколько же сильна была его хватка! Словно вылитая из железа, она одним своим касанием сковала руку принца, и ладонь сама собой раскрылась. Он воспользовался какой-то черной магией?       В этих раздумьях уязвленная гордость Джисона вновь потихоньку начала крепнуть, и положив голову в ладони, он начал думать о том, как бы ему обойти ЛиНо в следующем испытании.       Стоило только солнцу зайти за горизонт, как послышался барабанный бой, и король Чан вместе с другими авторитетными лицами королевства вышел в королевский сад. Принц Хан был одет роскошно: в свой любимый белый костюм и накидку того же цвета, развевающуюся в воздухе. И ЛиНо, раз взглянув на него, мог поклясться, что тот — ангел, спустившийся с райских небес. Самому ЛиНо тоже выдали чистую одежду. Он был полностью облачен в кожаные доспехи, и в левом ухе висела та самая пара сережек принца Хана, ставших даром в знак того, что пусть и малая, но все же часть достоинства принца была порушена.       Королевский сад был окружен высокими стеклянными стенами со всех сторон и полон огромных деревьев, ветви которых опускались до самой земли под весом собственных сладких плодов. Даже колючие кусты с распускающимися цветами росли здесь. Вблизи друг от друга были фонтаны и ручьи, изливающиеся завораживающей взгляд нежной водицей. В некоторых местах стояли большие стеклянные перегородки, отделяющие одну часть сада от другой. С одной стороны на белом мраморном троне сидел король Чан, а с другой - принц Хан вместе с двумя своими вечными компаньонами Хёнджином и Феликсом. На секунду он задержал взгляд на ЛиНо, который нахально улыбался ему, а затем наклонился к уху Феликса и прошептал ему что-то. Феликс тут же кивнул, взял в руки серебряный меч, стоявший у его ног, и поставил за одну из стеклянных перегородок.       После этого принц Хан открыл рот, чтобы заговорить:       — ЛиНо, знаешь ли ты, как стрелять из лука?        ЛиНо поджал губы, слегка посмеялся и ответил:       — Я научился этому, когда был мал… Думаю, я немного понимаю в этом.       — Очень хорошо. Сейчас начнется твое испытание на интеллект. Видишь кувшин за стеклянной оградой? С того места, на котором стоишь, ты должен послать стрелу и сбить его. Способен ли ты на это? — принц Хан издевательски поднял бровь.       На этот раз даже король Чан был потрясен от того, насколько жесток был Хан в своих испытаниях. Это было невыполнимым заданием! Как кто-то может сбить кувшин, находясь по другую сторону ограды от него? Ограды, сделанной из шести толстых, толщиной в дюйм слоев стекла. Даже божьи силы не придут на помощь тому, кому надо пронзить столь прочное стекло стрелой. Готов ли ЛиНо пройти этот тест?       ЛиНо самую малость был поражен заданием. Он сказал:       — Это испытание по силам любому человеку? Подобная работа даже Господу Богу не по зубам.       На это Джисон с усмешкой ответил:       — То есть ты сдаешься еще до того, как попытаешься? Как ужасно…       — Нет-нет, я говорю не об этом. Я имею в виду, что раз ты даешь мне испытание, которое не способен пройти человек, ты буквально называешь меня самим Богом, и я польщен этим, принц.       С резкостью в голосе Джисон спросил:       — То есть ты считаешь, что способен пройти это испытание?       ЛиНо засмеялся и ответил:       — Что ж, готов или нет, зависит от моей удачливости. Но, должен сказать, подобное задание — самое то для стрелка из Тэджона.       ЛиНо присел на одно колено и поднял взгляд к небу, вставляя стрелу в лук. Ни единый листочек не шевельнулся, воздух словно замер. Даже зрители замерли, как статуи, затаив дыхание в ожидании того, что произойдет.       Очень медленно ЛиНо поднял лук над головой. Он последний раз кинул взгляд на серебряный наконечник и, отпустив тетиву, отправил в полет стрелу, взмывшую в небеса со скоростью света. Он летела прямо туда, словно ракета, а затем резко повернула, чтобы метнуться обратно к земле падающей звездой, подчиняясь силе гравитации. Вдруг зазвенел металл, и зрители с благоговейным трепетом и в полном изумлении перевели туда взгляд. Стрела прилетела ровно в цель и торчала из бока пораженного кувшина.       Принц Хан тоже сидел, задержав дыхание, и когда увидел стрелу, он невольно выдохнул с облегчением. Его сердце начало как-то непривычно биться… Потому ли, что он тревожился или был счастлив, он не мог понять и сам. Утерев пот со лба, Ли с ухмылкой на лице сказал:       — Принц, смог ли я выполнить ваш приказ?       — Д-да, у тебя вышло, — непонятно почему, но голос его вдруг дрогнул. Он сделал прерывистый глубокий вдох и сказал: — Теперь… Твое последнее испытание.       ЛиНо выглядел так, словно пришел в уныние, услышав это, и он весьма драматично сказал:       — Уже последнее испытание? А такое ощущение, будто я мог бы сам себе всю жизнь искать испытаний, чтобы доказывать вам что-нибудь, мой дорогой принц.       Джисоново сердце вновь начало странно биться, но гораздо быстрее.       «Прекрати, Хан Джисон, и возьми себя в руки! Ты представительный принц, а он всего лишь ничтожный голодранец и ничего больше!» — подумал он про себя. Он быстро собрался и, прочистив горло, объявил:       — Последнее испытание — это… Я зайду в лес и побегу в самую его чащу, и как только я начну бежать, ты начнешь отсчитывать от десяти. Закончив считать, начинай гнаться за мной. Тебе можно взять с собой лук и одну стрелу. Коли сможешь поймать меня или хотя бы дотронуться — ты победил. Но если нет, и я вернусь и сяду на свой трон, это значит, что ты проиграл. Чтобы замедлить меня, ты можешь использовать свое оружие, но если хоть капля крови прольется с моего тела, то тебя тут же обезглавят.       — Мой принц, я был бы счастлив отдать свою жизнь вам, но, клянусь, я не позволю ни единой царапинке появиться на вашем теле.       Джисон понимал, что если ЛиНо продолжит говорить столь сладкие речи, он, безо всяких сомнений, влюбится в него еще до последнего испытания. Потому он одарил ЛиНо смертельным взглядом и сказал:       — Если прекратишь высказываться на каждую чертову фразу, то мы наконец-то уже начнем испытание! Теперь скажи, согласен ли ты на это испытание?       — Я впервые отправлюсь на охоту за человеком… Но попытка не пытка! — ответил ЛиНо c ухмылкой, словно приклеившейся к его лицу.       Быстрыми шагами, словно олень, принц Хан скрылся среди деревьев в мгновение ока. Когда ЛиНо досчитал до 10, он погнался за принцем так же быстро и уверенно, пока королевский народ сидел и в недоумении ожидал увидеть, каким же будет итог. Способен ли окажется ЛиНо завоевать принца Хана? Или ему придется вернуться на Родину с пустыми руками? Или что хуже… Придется ли ему расстаться со своей жизнью?       ЛиНо мог бежать очень быстро… Как ему самому думалось раньше. Потому что когда он начал преследовать Джисона, то понял, что ему не тягаться с ним в скорости. Ко всему прочему, поскольку его фигура была гораздо стройнее, чем у мускулистого ЛиНо, казалось, будто он бежит со скоростью света. Лес становился все дремучее, и света, скользившего сквозь кроны деревьев, становилось все меньше. Виднелась одна лишь развевающаяся белая накидка принца. До ЛиНо вдруг дошло, что таким образом ему никак не победить. К тому же его броня была очень тяжела и понемногу тянула его к земле, потому нет никакого смысла в том, чтобы просто продолжать бежать за принцем. Он начал двигаться в направлении, где, по его предположениям, пробежит принц Хан.       Тень мешала ему разглядеть самую даль, но оно ему и не нужно было. Добравшись до нужного места, он увидел принца, идущего как раз в его сторону. Но как только принц подошел ближе, он разглядел ЛиНо. На его лице тут же промелькнула ухмылка и он кинулся бежать в противоположную сторону. Вот только для ЛиНо он попал в гораздо более удобное поле зрения да так, что на этот раз ему не удастся скрыться из него.       Расстояние меж ними вновь стало увеличиваться. В раз оно из десяти рук превратилось в пятнадцать. Джисон словно бы и не касался земли, и, словно птица, он улетал вдаль. Временами принц замедлял шаг, на пару секунд бросая взгляд на ЛиНо, а затем, стоило ЛиНо оказаться в дюймах от него, он играючи смеялся и снова начинал бежать. Постепенно расстояние начало расти еще больше, и ЛиНо решил, что на этот раз он не может так просто рисковать и терять принца из виду. Потому во время бега он вложил в лук стрелу и начал подгадывать нужный момент.       В этот раз Джисон остановился на секунду у большого ствола дерева, дабы перевести дыхание и оглянуться на ЛиНо. Это и стало возможностью, которую ЛиНо так ждал и, не теряя времени, ЛиНо выпустил стрелу. Принц собирался было побежать дальше, вот только понял, что не может двигаться. Он оглянулся и заметил, что его накидка была прибита стрелой к стволу дерева стрелой ЛиНо.       ЛиНо сразу же бросился к принцу и вынул стрелу из ствола дерева, освобождая белоснежную накидку принца. Он засмеялся собственной победе, но, взглянув на принца, увидел, как в глазах того застыли слезы. И лицо ЛиНо тут же помрачнело. На пару секунд воцарилась тишина, а затем ЛиНо тихо начал говорить:       — Дорогой принц, до сих пор я не тронул и волоска с твоего тела. Если не желаешь выходить замуж за кого-то столь бедного, как я… Тогда я готов отдать победу в последнем испытании тебе. Ты можешь вернуться и сесть на свой трон.       Сказав это, ЛиНо уже был готов был уступить принцу Хану, когда принц схватил его за руку и остановил. Почти задыхаясь, он сказал:       — Когда я впервые увидел тебя… В тот момент мое сердце само избрало тебя как моего мужа. Но гордость и надменность ослепили меня. Во всех трех испытаниях ты доказал, чтобы более чем заслуживаешь выйти замуж за меня. Но не выйду за тебя потому, что ты прошел их. Я выйду за тебя потому, что просто желаю того. Ты давно украл мое сердце, ЛиНо.       Услышав это, ЛиНо не смог совладать со своей радостью. Он тут же взял лицо принца в ладони и нежно поцеловал его, а Джисон ответил на поцелуй, обнимая ЛиНо за талию. Когда они оторвались друг от друга, ЛиНо впервые наконец увидел, как искренне улыбается Джисон, и он готов поклясться, что это лучшее, что он видел за всю свою жизнь.       Тогда он улыбнулся и спросил принца:       — Джисон, ты ведь принц. Разве тебе не будет трудно уйти от всей этой роскошной жизни и жить с таким бедняком, как я? У меня ведь и дома-то должного нет… Так, хижина соломенная.       — Не так важно, из чего твой дом или чем ты живешь, мне достаточно иметь в мужьях тебя. Возможность провести с тобой всю свою жизнь делает меня счастливее, чем все то, чем владеет принц, — заверил его Джисон.       ЛиНо был крайне удивлен услышать это. Он опустил голову, как будто сам сгорал от стыда, и сказал:       — Джисон, я обманул тебя. Я не беден и не живу в соломенной хижине. И владений у меня в тысячу раз больше твоих. Помнишь?.. Я говорил, что принц Тэджона тот еще юморист? Что ж, что до шуток, то все это время я разыгрывал всех вас. На самом деле меня зовут Ли Минхо. Мой младший братец Кай слишком мал, чтобы произносить мое имя правильно, потому он зовет меня Лино. Вот почему…       Раскрыв глаза в изумлении, Джисон спросил:       — Так… Ты и есть принц Тэджона?       — Да. Но, прошу, не отвергай меня вновь, узнав, что я принц. Я знаю, ты терпеть их не можешь, но, клянусь, я лучше их всех… Ты уже мог убедиться в этом, — нервничая, сказал Минхо.       Джисон прыснул с глупости с Минхо и вполголоса произнес:       — Я и не знал, что кто-то может быть лучшим, пока не увидел тебя.       Он взял Минхо за руку и сцепил их пальцы замочком, направляясь туда, где все это время король и придворные ожидали их.