От ненависти до любви.

Зала слабо освещена, единственное, что я могу различить это лица присутствующих. Фугаку-сан безразлично отнёсся к моему появлению, Микото-сан мило улыбается, кажется она рада, Итачи-сан лицом похож на Фугаку-сана, а эмоциями на Микото-сан, немного странно. Первым разговор начал Итачи. — Сакура Харуно, так? Можно обращаться к тебе просто «Сакура»? — достаточно милая улыбка Итачи-сана немного удивляет, семья такая суровая, а он мило улыбается девушке, что видит в первые, может пытается втереться в доверие? — Конечно, — нужно постараться соблюдать все манеры, а то дурное впечатление мне не к чему. — Итачи, проводи Сакуру-сан в её покои, думаю, наша гостья устала с дороги, — Микото-сан говорит медленно и спокойно, такой и должна быть примерная супруга самурая, с самых первых минут я начала ей восхищаться. Итачи-сан поднялся с места, поклонился родителям и пошёл в мою сторону, теперь я разглядела его полностью, высокий, в мужской юкате чёрного цвета на спине которой красовался белый веер с красной обделкой, на его ногах не тапочки, а гэта, ему не сложно ходить в них? — Благодарю, — поднимаюсь с места и кланяюсь супругам Учиха, иду за Итачи-саном. Коридоры такие запутанные, что можно потеряться. Часть пути мы шли молча, но Итачи-сан резко повернулся ко мне. Что это значит? — Сакура, успокойся, ты не в тюрьме и не должна быть такой ущемлённой, чувствуй себя как дома, — теперь он не улыбается, а безэмоционально смотрит на меня. Мне стаёт страшно, когда эти чёрные глаза смотрят на меня, но давления я не чувствую. — Итачи-сан…я не могу не быть ущемлённой, это всё же ваш дом, а я просто гость, — я не верю, что просто так взяла и сказала ему, то о чём на самом деле думала. — Ясно. Ну, тогда обращайся ко мне по имени, без суффикса, думаю, так ты немного расслабишься, — по имени?! Я ко всем по фамилии в основном обращаюсь, а по имени только к Хинате. — Прошу прощения, но я так не могу, — он немного нахмурился. — Ничего страшного, в скором времени, ты точно позовёшь меня по имени, — неожиданно для меня, он наклонился к моему уху и прошептал, — если что-то интересует или захочется поговорить, то я живу в соседней комнате и… можешь мне доверять, — он меня удивляет всё больше и больше. Непроизвольно киваю и иду за ним. Пройдя немного дальше, замечаю на одной из дверей табличку «Итачи» кажется это его комната, на следующей двери есть табличка, но я не вижу, что на ней написано, теперь вижу… «Сакура» вот, что. Дальше есть ещё одна комната, но на ней нет таблички, только огромная наклейка обножённой катаны, лезвие светится в темноте немного красным и кажется, что это кровь, миленько… — Твои вещи уже принесли, так что можешь отдыхать, завтра тебе предоставят служанку, что будет большую часть времени находится подле тебя, и вот ещё… — тут он замолчал, словно решается сказать что-то неуместное, — ты ведь исключительный самурай? — вот оно что. На его вопрос, я отвечаю медленным кивком, — тогда тебе стоит знать, додзё находится прямо по коридору и направо, это самое ближайшее к твоей комнате, — ближайшее? Значит их несколько и они раскинуты по всему особняку. — Благодарю. Доброй ночи, — кланяюсь и захожу в комнату, Итачи сказал мне в след: «Доброй,» и закрыл дверь. Теперь я могу вздохнуть спокойно, я так волновалась, что наверное выглядела глупо. Принялась с интересом рассматривать комнату, ночь такая светлая, что можно разглядеть всё не включая свет, просторная комната, в левом углу от двери односпальная кровать, над кроватью книжная полка, на окнах красные занавески, на полу ковёр с веером на всю комнату, напротив кровати письменный стол, в центре комнаты котацу с четырьмя подушками с каждой стороны, в правом углу подставка для катаны, где уже красовался «Сидзи», в дальнем правом углу огромный шкаф для одежды, а прямо напротив двери плазменный телевизор, по бокам которого стоят две колонки. На мою комнату похоже, только у меня стены розовые, а здесь синие, ещё рядом со шкафом дверной проем со шторой для прохода в додзё и только чуть дальше дверь в ванную, а здесь сразу дверь в ванную комнату. Я так устала носить на себе это тяжёлое кимоно, что хочу уже из него выбраться. Наконец-то освободилась от этой тяжести и оставшись только в нижнем белье, сажусь к чемодану и достаю оттуда ночную рубашку и шорты, надеваю на себя и иду в ванную, и тут таже история, слева раковина и большое зеркало, напротив двери большая ванна с душем, слева унитаз, единственное, что отличается, это плитка, у нас она белая, а здесь чёрная. Подхожу к раковине и смотрю на своё отражение. Смогу ли я чувствовать себя как дома? Думаю вряд-ли, здесь всё такое чужое, нетронутое другими. С этими мыслями умываюсь холодной водой и ложусь на кровать. Думала, что долго не усну, но отрубилась спустя десять минут, видно очень утомилась за день. Утром я на автомате встала в 5 утра и пошла в ванную, но врезалась в стену, так как шла с закрытыми глазами, совсем забыла, что дверь не здесь. Зашла в ванную и посмотрела на себя в зеркало, волосы, что были в причёске теперь торчат во все стороны, а на щеке отпечатался какой-то рисунок, я же не расправила кровать, вот дура. Желание принять ванну пропало, так что я просто умылась, почистила зубы и пошла переодеваться. Вот только…что мне надеть? Домашнюю юкату? Нет, во-первых, я не знаю, где комната молитв чтобы пойти и помолиться. Во-вторых, мне не позволят заниматься женскими обязанностями. В-третьих, я не знаю, где, что находится, только додзё. Точно! Раз заняться мне нечем, то буду тренироваться. Подсаживаюсь к чемодану и достаю кейкочи, надеваю его, осталось сделать култышечки, но… Цунаде здесь нет, так что можно и с хвостом. Всё готово. Беру «Сидзи» и выхожу из комнаты. Как Итачи говорил? Прямо и направо? Так и сделаю. Иду прямо по коридору, но не вижу ни одного поворота, может я ошиблась и стоит вернуться? Нет. Иду дальше и вижу развилку, поворачиваю направо и вижу чисто белую дверь. Додзё? На всякий случай стучу и только потом дёргаю ручку на себя. И правда, это додзё и кажется, что тут уже занято, слышны удары меча. Но выбора нет. Захлапываю дверь и звуки прекратились, наступила могильная тишина. Крепко сжимаю меч в ножнах и продвигаюсь вперёд. Додзё состоит из нескольких комнат, первая для боевых искусств, здесь ничего нет, кроме одного огромного мата, вторая должна быть обставленна тренажёрами для силовых упражнений, третья для отдыха и переодеваний и в ней же душ, хотя я не знаю как здесь, но у меня дома так. Кладу меч на край мата начинаю разминку, сперва разминаю шею круговыми оборотами головы, затем разминаю руки, делая махи вперёд и назад, далее выпады вперёд и так далее. Во время разминки я настолько задумалась, что не заметила появление фигуры прямо передо мной. Я сперва не поняла, кто это, но потом узнала в этой фигуре своего соседа по парте. Он одет в чёрные спортивные штаны и того же цвета футболку, пот с него лился градом, на лицо я старалась не смотреть, ожидая увидеть там ехидную улыбку. Так нельзя, подумала я и выпрямилась перед ним, смотря в лицо, вот только никакой гримасы там не было, только безэмоциональное выражение лица. — Владеешь мечом? — сказал он безэмоционально и повернул голову в сторону меча, хоть бы «привет» сказал. — И тебе доброе утро. Да, — сажусь на корточки и беру меч, он наблюдает за каждым моим движением. Это очень раздражает. — Сразимся? — вот так сразу? Странно всё это. — Давай, — оголяю лезвие меча и встаю в стойку, он же просто стоит на месте и не двигается. — Нападай, — чего? Он без меча? Где-то должна быть уловка, вспоминаю все правила боя на мечах и ничего схожего с «нападать на безоружного, это дурной тон» не вспоминаю. Была не была, делаю первый шаг. — Поздно! — из-за спины достаёт катану и выбивает с одного удара катану из моих рук. Так быстро… — Ты уже проиграла, — я молчу, не знаю, что сказать, поражение я точно не приму, а если продолжать, то как? Придумала. Шаг назад и делаю сальто назад, а приземлившись хватаю рукоять меча, выпрямляюсь. — Ещё нет, — это не тренировка, а настоящее сражение, нельзя ему уступать. Я слишком много думаю, и только что чуть не получила колотую рану в живот, но быстро среагировала и отразила атаку. Дальше идёт череда ударов, звук бьющейся друг о друга стали режет слух. Атакую, отражаю, атакую, отражаю и так далее. Я уже начала выдыхаться и замешкавшись упала на пол, запнувшись о ножни. Свет лампы слепит и я ничего не вижу, но зато всё прекрасно слышу, он бьёт прямо мне в голову! С огромным трудом уворачиваюсь и хватаю меч. Теперь моя очередь. Бью его так же как он меня изначально и наши катаны летят в стену, теперь мы оба безоружны, но он спокоен как удав. Может этот бой уже закончится? Он встаёт в основную позицию в Бу-дзюцу, левая нога перед правой на расстоянии двух ступней, корпус чуть повёрнут, левая рука сжата в кулак и образует своеобразный щит, правая рука тоже в кулаке напротив корпуса. В таком положении не понятно чем будет нанесён удар, рукой или ногой. Ну и ладно, делаю тоже самое и следует удар ногой, но я ставлю блок и готовлюсь к удару, но…он правой рукой хватает меня за шею и талкает к стене, у стены поднимает меня вверх за шею, начинаю кашлять, задыхаться, тело меня не слушается и я просто вишу на стене как кукла. — Тебе не рады в этом доме, лучше не попадайся мне на глаза, а то., — сжимает тонкую шею сильнее, что начинаю терять сознание, но он резко отпускает и я падаю на пол, больно… Какое-то время лежу на полу и откашливаюсь. Я снова в сознании и дышу нормально. Хватает меня за волосы и тянет к себе, заставляя смотреть ему прямо в яростные глаза. Ненавижу его… Собирается что-то сказать, но я бью его в лицо со всей силы кулаком. Он отпускает волосы, а сам чуть ли не падает. Поворачивается ко мне и я вижу, что у него изо рта течёт маленькая струйка крови, несколько минут мы лежим на полу и сверлим друг друга яростными взглядами. Но потом появляется Итачи и схватив его за воротник поднимает с полу, смотрит ему прямо в глаза, а потом бросает обратно. — Саске, ты меня разочаровал, — смирным, но грозным голосом проговорил Итачи и повернулся ко мне, подал руку, помогая подняться с полу, — Сакура, ты в порядке? — я не могу кивнуть или ответить что-нибудь, просто закрываю глаза и опускаю голову. Перекидывает руку себе на плечи и выводит из додзё. Туда бегут несколько служанок, но я не обратила на это внимания. Итачи привёл меня в комнату и усадил на кровать. — Прости его, он не понимает, что творит, — Итачи пытается оправдать брата, но я уверена, что он по настоящему хотел меня убить, но остановился в последний момент. — Я так не думаю, в общем, я ожидала подобного, — Итачи достал с полки шкафа аптечку и принялся наносить мне на шею какое-то средство, а потом перебинтовал её. Болит теперь меньше, но я до сих пор чувствую, как он душит меня. — Отдохни немного, потом тебя проводят в центральную залу и покажут особняк, — Итачи вышел из комнаты и оставил меня одну, нет времени раскисать и проклинать младшего Учиху, нужно привести себя в порядок. Так я и сделала, надела домашнюю юкату, сделала низкую култышку и была готова идти в зал, но служанка до сих пор не пришла, она пришла спустя полчаса, всё это время я раскладывала вещи. Низенькая девушка пришла ко мне и молча повела меня в залу, когда я пришла, то там уже были Фугаку-сан и Учиха и терпеливо ждали меня, в самых дверях я поклонилась и села на указанное место, слева от Учихи. Место куда я ударила было заклеено пластырем, он сам был в чёрной юкате. — Итачи мне рассказал, что произошло сегодня в додзё, отныне вам запрещено сражаться на смерть, только мирно тренироваться, — Фугаку-сан начал чайную церемонию, а мы синхронно продолжили её, я очень удивилась, когда мы всё делали в одну секунду. С церемонией было покончено и Фугаку-сан смотрел на нас, я не знаю, что он хочет чтобы мы сделали, как-то неловко, — Саске, Сакура, кажется я понял, что нужно чтобы вы привыкли друг к другу и не пытались убить друг друга, — мы удивлённо смотрим на него и молчим, я боюсь сказать что-нибудь против, он кажется тоже, — во-первых, вы теперь всё будете делать вместе, вместе ездить в школу, вместе делать уроки, вместе тренироваться и вместе выполнять задания. Во-вторых, вы должны избавиться от барьера и будете звать друг друга по именам, не используя суффиксы, пожалуй всё, — он закончил, а я пребываю в некотором шоке, всё делать вместе? Обращаться по именам? — Да, отец, — он сдался! Не верю. Кланяется и кажется ждёт того же от меня, лицо резко меняется, кажется ему тяжело, — Сакура, нужно ещё много чего сделать, — поднялся с места, а я боковым зрением наблюдаю за ним. — Как скажете, Фугаку-сан, — тоже кланяюсь и выхожу из зала. Саске стоит неподалёку от дверей, подхожу к нему, — Учи. Саске, что ты имел ввиду под «много чего сделать»? — Это был предлог чтобы уйти, чёрт, — опёрся спиной к стене и скрестил руки на груди, — я извиняться не буду. — Ха, я тоже, — вот так, теперь мы обречены всё делать вместе, терпения мне и побольше сил терпеть его.