В Начале была любовь

Нет тьмы без света, света нет без ночи. Нет горя без веселья, слез без смеха. Но кто же в Откровеньях напророчил, Что зло добру окажется помехой? Нет сына без отца, отца без сына. Нет Бога без людей, людей без Бога. Но ныне между ними тьмы пучина, У брошенных детей своя дорога. Поговори со мной, огонь небесный! Ты видишь, я к тебе ладони простираю. Но ты не слышишь слов моей безмолвной песни И закрываешь предо мной преддверье рая. Otto Dix, «Огонь небесный»

Азирафель покрутил головой, оценивая силы противника. На долю секунды ему стало горько: бывшие братья, те, кому он когда-то доверял, стояли перед ним, полные ненависти и решимости. Они были готовы убивать, и не только его — это бы еще полбеды, он же все-таки отступник. Они хотели убить людей, Ее лучшее творение! — Адам, дорогой, — очень спокойно сказал Азирафель, — ты можешь отойти к нам и выбраться отсюда, они тебя не остановят. — И бросить вас? — насупился мальчик. — Нет, не думаю. — Тебе никто не причинит вреда, — усмехнулся Хастур. — Ты слишком важен для грядущих великих событий, парень. — А остальные — не важны, — сделал вывод Адам и дернул плечом, сбрасывая руку Уриил. — Пусти! У тебя нет власти удержать меня. Так что, вы собираетесь убить моих друзей только потому, что они не входят в ваши грандиозные планы? — Об убийстве речи не было, — Михаил пыталась улыбаться, но губы ее только некрасиво дернулись — слишком много ненависти было в ней сейчас, непозволительно много для ангела. — Мы будем судить их как преступников, нарушивших волю Бога. И приговор будет справедливым. — Да, справедливость Небес нам хорошо известна, — кивнул Кроули, и за его спиной медленно развернулись пока еще почти призрачные крылья. — Азирафель, бери смертных и уходи. Я тут и один справлюсь. Ангел знал, как его Змий любит поиграть в героя, но сейчас было неподходящее время для этого. Так что Азирафель, не утруждаясь ответом, встал рядом, так же позволяя своим крыльям показаться в материальном мире. Кроули скрипнул зубами и схватил его за руку, почти до боли сжав пальцы. И сила потекла свободной волной, создавая тонкий, но явственный барьер между людьми и сверхъестественными созданиями. — Вы их не тронете, — проговорили ангел и демон в один голос. — Не раньше, чем вы оба будете побеждены, — согласилась Михаил. И обернулась к своим подчиненным: — Уничтожьте их земные тела. Пусть отправляются на суд в наши конторы, сейчас важны не отступники, а юноша-Антихрист! Ангелы вскинули пламенные мечи, демоны оскалили длинные клыки, на глазах теряя человеческий облик. Кроули устало усмехнулся. — Столько лет, подумать только… — пробормотал он. И они с Азирафелем подняли руки — одновременно, без малейших сомнений и колебаний. Их единая энергия, переплетенная в длинный полыхающий кнут, пронеслась по комнате полуразрушенного домика, отшвыривая врагов в разные стороны. — Не время нежничать! — рявкнул Кроули. — Убивай, или убьют нас, а Адама заставят работать на эту шайку! — Братья мои, — печально вздохнул Азирафель. — Мне так жаль! Он еще держался, понимая, что если начнет убивать, если использует пламя демона как свою силу, назад пути уже не будет. Он действительно будет проклят и отвергнут Небом навсегда. Но выбора не было, оставалось только стоять рядом с Кроули, позволяя их силам прикончить столько служителей Небес и Ада, сколько получится. Они подняли крылья, закрываясь ими, как щитом, и шагнули вместе, как один — шагнули к врагам, направляя слитый серый свет на уничтожение вместо простой защиты. И мир содрогнулся. Что-то заворочалось под землей, древнее и сильное, как сама Тьма, и стихло. Мир прекратил свое движение. Ангелы застыли на месте с лицами, искаженными ужасом и яростью, демоны замерли рядом с ними, уставившись на то, что представлял собой их собрат, осмелившийся заключить мир с ангелом. Кроули, уже почти дотянувшийся до горла Уриил, растерянно отступил и помахал перед ее лицом ладонью. Архангел никак не отреагировала, глядя с той же яростью перед собой. — Азирафель? — уточнил демон на всякий случай. — Это не я, — откликнулся ангел, неуверенно опуская крылья. Он не был уверен, что произошло и откуда ждать угрозы. — Адам, милый, это ты постарался? — Если бы, — вздохнул мальчик. — А что случилось-то? Я думал, вы собирались драться… — Драки — не выход и никогда им не были, — это был новый голос, спокойный и дружелюбный, он слышался со стороны кухни. Все трое — ангел, демон и Антихрист — как по команде повернулись к нему. — Опаньки, — тихонько пробормотал Азирафель, смущенно пряча руки за спину. На засыпанной мусором кухне, примостившись на краешке колченогого стула, сидел высокий человек в белом костюме-тройке. На его светлом галстуке был изображен терн, а запонки золотились крохотными крестиками. — И ведь всегда эти удивленные взгляды, — вздохнул Иисус, поднимаясь и не спеша поставив на стол кружку с чаем. — Впрочем, сложно ждать чего-то иного после того, как отсутствовал столько лет. Простите, друзья мои, я немного припозднился. — Твоих рук дело? — Кроули неловко переступил с ноги на ногу. Ему по должности полагалось относиться к Иисусу как к врагу, но он попросту не мог этого сделать. В памяти некстати вспыхнул образ: сверток тряпок в его руках, огонь на коже, детский плач и тихая песня, спетая голосом ангела… — Не буквально, — улыбнулся Спаситель, подходя к ним. От него шел легкий свет, но он нисколько не слепил и не обжигал — на этот раз. И Кроули уловил тонкий аромат одеколона, чем-то напомнивший ему запах одеколона Азирафеля. Иисус похлопал ангела по плечу. — Рад тебя снова видеть, Азирафель, — сказал он. — Пожалуйста, не мог бы ты немного отойти, я хотел бы познакомиться с юным Адамом лично. В смелости Адаму отказать было нельзя: он сам вышел из-за спин друзей, посмотрел прямо в глаза Спасителя. — Привет, — сказал ему Иисус, чуть наклонившись, чтобы пожать детскую руку. — Ты уже знаешь, кто я, не так ли, мальчик? — Думаю, что да, — кивнул Адам. — Вас… Тебя трудно спутать с кем-то иным. Только мистер священник в церкви говорил, что ты немного другой. — Ну, было бы странно тысячи лет только и делать, что болтаться на кресте, — вздохнул Мессия. — По правде говоря, я занимался в основном собственным образованием, пока был един с моим Отцом. Узнавал много нового о Земле и людях. — И о моде, судя по всему, — непочтительно буркнул Кроули — он демон, ему можно. Иисус улыбнулся, сверкнув зубами: — И о ней тоже, ты прав. Люди действительно придумали намного более теплую и красивую одежду в последние несколько сотен лет. Правда, я не люблю белый цвет, — посетовал он, дернув за рукав своего пиджака, — он ужасно маркий, а во время Армагеддона где только ни приходится бродить… Но выбора нет, увы. Он очень серьезно посмотрел на Адама. — У меня выбора никогда и не было, друзья мои. Второе Пришествие, как вы понимаете, должно было состояться в любом случае. Великая битва, отделение грешников от праведников и все такое. Но вот в чем дело: я видел людей, я наблюдал за ними все эти годы. Читал их души, где было желание мира и спокойствия. И видел вас, тех, кто изо всех сил этот самый мир и равновесие поддерживал. — Так что же, ты на нашей стороне, Господин? — ошеломленно спросил Азирафель, боясь поверить в такой расклад. Иисус улыбнулся ему: — Не совсем. Я на стороне моего Отца. Матери. Неважно. Так вот: я позволил себе прийти немного раньше назначенного срока, раз уж юный Антихрист не собирается уничтожать Землю яростным огнем. И я хотел передать вам Ее слова. Все трое замерли. Мир вокруг едва слышно звенел тонким звуком, как будто силился вырваться из смолы один большой комар. Иисус заложил руки за спину. — Она не хочет гибели Земли, — поделился Мессия. — Больше нет. Когда я отправлялся сюда, Она просила передать, цитирую дословно: «Плевать на План. Спасите их». — Что?! — вскинулся Азирафель, с укором покосившись на начавшего смеяться Кроули. — Как это плевать на План? Да я столько тысяч лет пытался понять, в чем этот самый План состоит! — Прости, — сочувственно сказал Спаситель. — Видите ли, Отец немного занят. Творит новую Вселенную где-то в ином измерении, но обещал заглянуть, когда все разрешится. А этот мир Он вроде как с самого начала собирался оставить вам. — Нам? — недопонял Адам. — В смысле, ангелам, что ли? Или демонам? — Всем вам, — пояснил Иисус. Он печально посмотрел на разъяренных Михаила и Хастура, замерших на полдороге к атаке. — И темным, и светлым. Бог создавал все это для вас, в этом и был План — одна из его частей, по крайней мере, как я понял. Ангелы и демоны, животные и люди — все, кто живет здесь, может считать себя хозяином этого мира. Ваши ссоры и войны — оттого, что вы никак не поймете. Мы все властелины, немножко боги, и мир принадлежит нам, пока мы любуемся им и живем в нем. Но, увы, большинство этого не понимает. Я потому и говорил когда-то, что надо забыть о вражде и быть братьями друг другу. Он покачал головой, поправил слегка покосившийся галстук. — Ладно. Поймете еще — не теперь, так через пару сотен лет. Или тысяч. Мать готова ждать, сколько потребуется — в конце концов, важна свободная воля живого существа, а не принуждение. Она говорила, что Ей самой потребовалось много лет, чтобы это понять. Адам неуверенно сморщил нос. — То есть, — медленно проговорил он, — этот мир и мой тоже? — Да, — кивнул Иисус. — И я могу изменить в нем что-нибудь, если захочу? — Все могут, мой мальчик. И твои друзья, и люди, и даже самая крохотная бабочка. Надо только очень постараться. — Тогда я хотел бы отменить Армагеддон, — решительно выпалил Адам, стискивая кулаки. — И вернуться домой, к маме и папе. И жить как обычный мальчик, играть с друзьями и моим псом, и чтобы никакие ангелы и демоны не утаскивали меня из дома и не заставляли уничтожать мир! — О, милый, прости нас, — простонал красный как рак Азирафель. — Мы действительно… Иисус прервал его, подняв руку. — Это вопрос твоей веры, юный Адам, — просто сказал он. — Тебе дано силы побольше, чем прочим — и я понимаю это, как никто иной в мире. Ты можешь уничтожать, если захочешь, но можешь стать и Жизнью. И Воскрешением. Выбор за тобой и твоей верой. — Я не убийца, — решительно сказал мальчик. — К черту планы. Я хочу домой. Цербер, крутившийся у его ног, тихо тявкнул. Он побаивался этого второго странного Хозяина, который мог бы тоже приказывать ему, если бы захотел. — Тогда решено, — кивнул Иисус. — Я не вмешаюсь лично, потому что мое время еще не пришло. Я здесь лишь для того, чтобы дать шанс вам и этому миру. Но вам надо принять решение, друзья мои. Дело в том, что в Тадфилде, откуда вы так поспешно уехали, сейчас находятся трое существ — и скоро их будет Четверо. — Всадники Апокалипсиса! — досадливо простонал Кроули. — Я так и знал, что они появятся! Но Смерть всегда казался мне разумным парнем, разве он не сможет остановить остальных? — Он не разумный и не безумный, — возразил Азирафель. — Он сам по себе. Иная сторона. И останавливать то, что приведет к его работе, не станет. Это придется сделать нам, не так ли? — Боюсь, что да, — кивнул Мессия. — И поскорее. Я видел этих господ, Войне не терпится запустить раздоры между смертными, а Загрязнение с каждой минутой набирает все большую мощь. Боюсь, соседи этого юноши, — он кивнул на Адама, — уже не вполне владеют ситуацией. И еще: если вы хотите остановить не только всадников, но и Апокалипсис как таковой, вам придется нанести визит его отцу, — еще один кивок на Адама. — Я имею в виду, настоящему отцу. — Как хорошо, когда приходит тот, кто уже имеет опыт Пришествий и видел другие Апокалипсисы, — иронично пробормотал Кроули — и Азирафель слегка толкнул его в бок, чтобы не смел дерзить в присутствии Иисуса. — Так, ладно. Выбираемся отсюда, пока не поздно, ребята. — Я перенесу вас подальше из этого места, — пообещал Иисус. — Но в дальнейшем вы станете действовать сами. Вопрос выбора и веры, как я уже говорил. — Да, мы поняли, — вздохнул Кроули. — Спасибо и на этом. Давайте сматываться, пока все наши стороны не пришли в себя. Иисус улыбнулся им — и шагнул ближе, на миг положив руки на их плечи. Еще через секунду ангелы и демоны пришли в себя — только затем, чтобы как попало рухнуть на пол мешаниной очень возмущенных тел. — Какого… — выругался Хастур, отпихивая от себя Михаил и поднимаясь. — Где они? — Быть не может! — архангел с досадой стукнула кулаком по стене, так что та жалобно скрипнула и пошатнулась. — Эти двое! Откуда у них столько сил, чтобы сбежать от нас всех? Ищите, глупцы, ищите их быстрее! — Ищите, — раздался с улицы мрачный и злой голос Вельзевул. — Но прежде объясните, какого Дьявола вы атаковали этих кретинов в открытую, не дождавшись нас и не получив приказа? — И нарушив распоряжение ждать, полученное недвусмысленно, — подхватил Гавриил, улыбаясь настолько доброй улыбочкой, что ангелы и демоны синхронно затоптались на местах, вдруг ощутив затылками грядущие бесконечные рапорты и отчеты. — Вам, господа, придется многое объяснить. Прежде, чем успела приехать полиция смертных и пожарная служба, улица уже опустела. Только слышались кое-где шепотки угасающих виноватых голосков, которые как будто бормотали, что они, дескать, не виноваты, нача-альник! Впрочем, это все могло и почудиться. *** Ночь умирала, разрываемая зарей. Солнце потихоньку заползало на небо, готовясь к очередному трудному деньку. Птицы обеспокоенно ворошились на ветках и в гнездах, изредка щебеча — еще сонно и неуверенно. Легкий ветерок как раз подумывал, не перерасти ли ему в ураган по случаю Армагеддона или и так сойдет. На дороге, ведущей в Тадфилд, никого не было еще мгновение назад — в такой ранний час местные жители не выбирались за город. И вдруг в воздухе на обочине послышался хлопок — будто чихнула крохотная мышь, — и на дорогу высыпалось несколько людей, один ангел, один демон и один Антихрист. Из них никому не удалось удержаться на ногах. — О-ох, — простонал Азирафель, благовоспитанно прижимая ко рту платочек. — Никогда больше не стану просить Христа нас спасать! — Ощущение не из приятных, — согласился Кроули. — Как будто в очень узкой мясорубке прокрутился. Когда сам куда-то переносишься, и то проще. Адам, выглядевший подозрительно довольным, заявил: — А по мне, так неплохо. Главное, что быстро. Хотя аттракционом я бы это не сделал, если честно. Мадам Трейси помогала подняться скрюченному несвоевременным приступом люмбаго Шедвеллу. — Ну и денек, — ворчал сержант в отставке. — Сперва заявляются какие-то типы в черном и белом, скручивают честных людей в бараний рог, так что ни шевельнуться, ни хоть возразить, потом вот это все… Вот почему я ненавижу колдовство! — Колдовство спасло нам жизнь, мистер Ш., — возразила Анафема, потирая лоб — она тоже еще не совсем пришла в себя. — Надо же, — протянул Ньют, — а ведь еще неделю назад я был атеистом. — Таким и оставайтесь, мистер Пульцифер, — посоветовал Азирафель. — Атеисты не подают прошений в наши конторы и очень облегчают всем жизнь этим. Однако нам повезло. Друзья, что будем делать дальше? Кому-то придется отправиться в Тадфилд и сразиться с Всадниками, так или иначе. — После того, что сделали с нашей квартирой, я кого угодно в клочки порву, — вызвался Шедвелл, в глазах его горел воинственный огонек оскорбленного собственника. Кроули и Азирафель переглянулись. «Что у нас есть вообще? — говорил взгляд демона. — Пара стариков с ревматизмом, ведьма-недоучка, странный паренек и мальчишка, который толком не умеет пользоваться своей силой». «Вопрос веры, милый, — ответил ему Азирафель, улыбнувшись. — Вопрос веры и воображения». — Так, — прокашлялся Кроули, вдруг ощутив необходимость взять на себя руководство. — И туда, и сюда мы не успеем, так что придется разделиться. Все, кто не обладает бессмертием, отправляются в Тадфилд. В Аду вас сожрут и не подавятся, да и не понравится вам в этой конторе, уж будьте уверены. Ангел, ты присмотришь за ними? Я… вроде как больше никому не могу это доверить. — Что-то мне подсказывает, что все мы здесь взрослые и самостоятельные люди, — суховато возразил Ньют, немного оскорбленный перспективой быть под опекой няньки. — Я нет, — жизнерадостно возразил Адам. Все уставились на него, и Антихрист мирно предложил: — Отправляйтесь, ребята. Я могу только попросить вас спасти моих родителей и брата, ну и друзей, конечно. Азирафель пойдет с вами, он знает, что надо делать. Ангел только кивнул и с грустью посмотрел на юного командира. Адам повернулся к Кроули: — Ну, а ты проведешь меня в Ад. Настало время серьезно поговорить с моим папочкой. Хочу напомнить ему про возможность самому выбирать путь. Пеппер говорила, что родители очень часто хотят, чтобы дети реализовали то, что не получилось у них самих — вот и скажу господину Люциферу, чтобы оставил свои ожидания при себе. Он широко ухмыльнулся. Теперь, когда все было решено, всем почему-то стало немного легче, даже несмотря на то, что предстояло совершить невозможное. Кроули покосился на Адама и неловко кашлянул. — Ты уверен, что справишься? — уточнил он. — Я поддержу, конечно, но говорить с Сатаной тебе придется самому. — О, я уверен, — Адам кивнул и наклонился, чтобы потрепать по спинке заскулившего Цербера. — У меня будет надежная охрана из тебя и Барбоса. И я немного понял, как надо творить чудеса. То, что делал Иисус — это не магия, это именно чудо, так ведь? Вопрос веры. Кроули согласно склонил голову. — Отправимся через несколько минут, — пообещал он, — как только я соображу, как вернуть нас в главный офис лондонской адской конторы. Они с Азирафелем отошли в сторону, наблюдая, как Адам вежливо благодарит мадам Трейси и сержанта Шедвелла за приют и гостеприимство. С Анафемой мальчик прощался дольше, даже позволил ей обнять себя. Ньют что-то говорил ему напоследок — наверное, советовал быть храбрым и решительным. А может, просто желал удачи. В таком деле удача точно будет не лишней. Азирафель осторожно нашел ладонью руку Кроули и погладил его запястье. — Ты очень рискуешь, — пробормотал он. — А то я не знаю, — огрызнулся демон, ершисто осклабившись. — Сам-то куда идешь, не забыл? Я бы не стал связываться с Всадниками, когда у меня за спиной только смертные. Азирафель вздохнул и обнял его, чувствуя ладонями чужую дрожь. — Ты справишься, — уверенно заявил он. — Ты самый сильный из тех, кого я знаю, Кроули, и самый отважный. — Лжец, — прошептал демон, обхватив его так, будто не собирался никогда больше отпускать. — Ангел, ты знаешь, чем это может закончиться. То есть, чем это скорее всего закончится для нас обоих. Он уткнулся в плечо херувима, вдохнул теплый запах пыли, старого пергамента и чего-то приятно сладковатого — будто кто-то пролил какао среди звезд. Азирафель всегда так пах, с самой первой их встречи. — Я верю в тебя, — тихо сказал ангел, проводя ладонями по его спине. — Всегда верил, с начала времен. Мои собственные маленькие Небеса будут с тобой, Кроули, куда бы ты ни отправился. Это поможет. — Он помолчал. — Я ужасно банален, дорогой, но должен это сказать, наверное. Я тебя… — Нет, — Кроули мотнул головой, прервав его, и даже стиснул за плечи, тревожно отстраняясь и глядя в глаза. — Не говори. Пока не надо. Скажешь, если мы выживем и вернемся, ладно? Азирафель улыбнулся и сжал его руку в своих ладонях. — Хорошо, — согласился он. — Так или иначе, это были счастливые шесть тысяч лет, Кроули. — Хватит ворковать, — окликнул их Шедвелл — сердитый, как всегда, когда при нем проявляли какие-то чувства. — Пора в дорогу! Чем раньше управимся, тем раньше я смогу предъявить вашим конторам иск за испорченную квартиру. Кончики пальцев Кроули выскользнули из ладони ангела — и Азирафель позволил себе посмотреть, как Адам творит свое первое солидное чудо, призывая из Лондона Бентли, чтобы они с Кроули могли добраться до города и войти в Ад. Через главный вход, как и положено уважающему себя Антихристу и его спутникам — демону и Церберу. А потом, когда машина скрылась вдали, ангел вздохнул и вместе с друзьями направился к Тадфилду, где их ждала собственная битва.