В Начале была любовь

L'amore in noi supererà (С любовью мы преодолеем) Gli ostacoli e le maree delle avversità (Приливы бед, и счастья свет всех нас озарит) E ci sarà anche per noi nel mondo (И новый мир мы сотворим навечно) Un tempo in cui l'amore vincerà (В нем час любви продлится на века) Un tempo in cui l'amore vince (Наш час любви продлится на века) Josh Groban, «Un giorno per noi»

Кроули неуютно замялся. Под взглядом Той, что приняла сейчас вид смертной женщины, хотелось тоже опуститься на колени, как прочим ангелам и демонам. Но он вспомнил начало времен, когда они с Азирафелем стояли в Эдемском саду, и остался стоять, ограничившись легким кивком. — Бог, — поприветствовал он. Азирафель тоже не кланялся, только улыбнулся светло и радостно. Он все равно верил, что бы ни случилось, что бы ни творила Создательница. И его искренняя вера не предполагала униженных поклонов. — Стоит отлучиться для создания новых Вселенных — и, подумать только, все так переменилось, — посетовала Богиня. Она неспешно прошла между рядов ангелов и демонов, мимоходом коснувшись некоторых из них кончиками пальцев, и остановилась перед двумя отступниками, слегка улыбаясь. — Мой Сын рассказал Мне, что тут у вас произошло, — Она мимолетно глянула на Иисуса, который светло улыбался всем присутствующим. — Надо признать, Я удивлена. Вам двоим удалось если не разрушить, то основательно пошатнуть всю отлаженную систему. Мне пришлось долго беседовать со Смертью и извиняться за то, что его график надо полностью переписать. Вы знаете, как он не любит, когда что-то идет не по плану. — Зато целый мир, полный людей и других Твоих созданий, будет жить, — возразил Кроули. Его ангел был рядом, и демон уже ничего не боялся. Азирафель держал его за руку, сжимал его пальцы, и это было прекрасно. Богиня пару мгновений смотрела на Кроули — а затем кивнула. — Ты прав, Падший, — сказала Она. — Я много раз уничтожала то, что создавала своими руками, просто потому, что Замысел был не идеален. Но, быть может, ему стоит дать шанс… В конце концов, развитие — путь к совершенству. — Я попросил Ее, — уточнил Спаситель, скромно улыбнувшись. — Сказал, что стоило бы радоваться виду людей во всем их многообразии. Азирафель просиял. Он на миг оторвался от Кроули, чтобы шагнуть вперед и протянуть руку. Иисус с удовольствием ответил на пожатие, мимолетно погладив ладонь ангела. — Как новенький, — заметил Он. — Тебе нравится твое новое тело, Страж Восточных врат? — Как прежнее, — кивнул Азирафель. — Спасибо Тебе, Владыка. Я не смел рассчитывать, что Ты позаботишься и об этом. — Я был кое-что должен твоему демону за его доброту, — просто ответил Мессия. — И тебе — за твою поддержку и преданность. К тому же, не сделай Я этого, тот мальчик, Адам, очень бы расстроился. Такие создания, как мы с ним, должны помогать друг другу. Передай ему, пожалуйста, что когда он вырастет, я буду рад еще раз побеседовать с ним. Ангел благодарно кивнул и вернулся к Кроули, который тут же снова встал с ним плечом к плечу, даже теперь инстинктивно защищая от любой угрозы. — Ты их не накажешь? — Гавриил, возмущенный и воинственный, вышел из череды своих подчиненных, встал напротив Богини, буквально требуя ответа. — А есть за что? — удивилась Создательница. — Эти дети столько лет развлекали Меня! Я следила за миром их глазами, слышала музыку новых творений их ушами и проникала в их сердца, чтобы ощутить то, что творилось в мире. Нет, не думаю, что эти двое, так сильно любящие эту Землю, заслужили казни. Скорее, Я бы хотела попросить объяснений у тех, кого я поставила стражами этого Творения и просила защищать его от любых угроз. — Мы защищали! — Гавриил скрипнул зубами. Он казался гневным и обиженным, но Азирафель, который в последнее время научился видеть чуточку дальше и глубже, заметил и еще кое-что. Надежду. Гавриил, прикованный давним приказом к огромному воинству и вынужденный править Небесами в отсутствие вышестоящего начальства, был таким же усталым воином, каким когда-то чувствовал себя сам Азирафель. — Мы пресекали, как могли, козни демонов… — Это влияние тоже было в Плане, мой милый, — прервала его Богиня. — Или ты думаешь, что Я могла бы что-то не предусмотреть? — А как же потоп? — не удержался Кроули — его длинный язык вечно втягивал его в неприятности. — И Вавилонская башня, и прочие моменты, когда Ты стремилась разрушить собственное творение? Это что, не в счет? И тут случилось то, чего не бывало никогда за всю долгую историю мира. Богиня покраснела. На Ее щеках действительно выступил легкий румянец, и Она вздохнула. — Ужасно с Моей стороны, — призналась Она. — Я лишь хотела, чтобы все было идеально, но так не бывает. Теперь Я это понимаю. Видите ли… Я не ожидала, что люди окажутся так умны. Они всегда хотели разобраться в своем происхождении, для того и написали Библию и придумали новые варианты религий. — Но религия — это ведь о Боге и демонах с ангелами, — неуверенно пробормотал кто-то в толпе херувимов. Богиня ласково улыбнулась и покачала головой. — Нет, мой дорогой, — сказала Она. — Это в первую очередь — о людях. Об их желаниях, страхах и надеждах. Они, бедняжки, не хотели казаться павшими и искусившимися, потому придумали сказания о полубогах и героях. Потом они решили, что Меня нет, и придумали науку, чтобы доказать, что они — венцы Творения. И в итоге самые умные из них вновь нашли Меня, только в других обликах. Глаза ее чуть затуманились. — Пока эти юные, прекрасные, восхитительные люди разбирались в своем происхождении, они стали умнее собственного Бога. Чтобы творить, не нужен разум, милые мои. Нужно только много-много воображения и пылающий дух. А вот чтобы понять то, что ты сотворил, понадобятся усилия и разум. Именно поэтому Я перестала вмешиваться в дела людей — они неплохо справляются и сами. Не так ли, Кроули? Уж ты-то понимаешь это, как никто иной. — Да, — ворчливо отозвался Кроули. — Большое спасибо, Госпожа, что раскрыли мой маленький секрет. Богиня вдруг оказалась совсем близко, коснулась кончиками пальцев его подбородка, положила теплую руку на плечо Азирафелю и взглянула на них обоих. — Вы свободны, — просто сказала Она. — Вы так долго жаждали этого, что ваша молитва пройдет без регистрации, без просьб об удовлетворении. Я даю вам свободу и вашу собственную судьбу. И очень вами горжусь, мои прекрасные дети. Ее объятие было легким и едва ощутимым, и все же Кроули почти задохнулся от внезапно накатившего чувства щемящей нежности. У него, сотворенного в древние времена, никогда не было мамы, но сейчас он вполне ощутил, что переживают смертные в тот момент, когда их обнимают родители. — Видишь, золотко, Я все же умею учиться на Своих ошибках, — тихий шепот Богини был едва уловим. Как только Она разжала руки, входные двери зеркального здания распахнулись, замерли, приглашая двух получивших свободу существ выйти на улицу и вдохнуть немного лондонского смога. Сейчас для обоих выживших — ангела и демона — не было ничего желаннее. Их собственная сторона, которая все-таки вышла победительницей в этом нелегком противостоянии. Они вышли наружу вместе, все так же не размыкая рук, лишенные давнего бремени. За их спинами оставался растерянный Ад и гневный Рай. — И что теперь? — Вельзевул кусала губы, старательно не глядя на Богиню, но обращалась именно к Ней, даже если не показывала этого. Князь Ада казалась сейчас несчастной девчонкой, которая провинилась перед матерью и отчаянно жаждала прощения. — Живите, — предложил Иисус. — Плетите свои судьбы, занимайтесь своей работой — Наверху и Внизу. И еще… думаю, Я мог бы ненадолго заменить архангела Гавриила на его нелегком посту. К тому времени, когда он вернется из своего путешествия, Небеса будут в порядке, обещаю. — Но я не собирался ни в какое… — запротестовал было изумленный Гавриил, но Богиня озорно блеснула глазами. — Мой мальчик, — сказала Она. — Ты обязан некоторое время провести на Земле, чтобы узнать, почему твой бывший друг и твой брат Азирафель так ее любит. Для такого большого начальника ты удивительно невежественен, милый. Она подошла к архангелу, и оказалось, что Гавриил намного выше, но все же он покорно склонил голову перед Ней. Богиня похлопала его по плечу. — Я вижу это в твоем сердце, дорогой сын мой, — мягко сказала Она. — Так же, как вижу это в измученной душе этой девочки. Вы заслуживаете одного, только одного-единственного шанса. Отправляйтесь на Землю. Насладитесь земной пищей, книгами и фильмами, путешествуйте по миру, посмотрите, как прекрасно наше общее Творение. И, ради Меня и этого бедного мальчика, Люцифера, прекратите уже пытаться делать вид, что ненавидите друг друга! Даже смертные давно поняли, что ненависть — оборотная сторона любви. Вельзевул закрыла лицо руками в полном отчаянии. Порой ей действительно казалось, что Люцифер был прав и Богиня за что-то ненавидит их всех. Ну зачем, зачем Она это сказала?! Она вздрогнула, когда Гавриил остановился рядом и смущенно кашлянул. Клубок, состоявший из одной крайне сильно покрасневшей владычицы Ада, не разворачивался. — Вообще-то, Она права, — вполголоса признал архангел. — Я хотел убить тебя, уничтожить то, что ты во мне порождала, но, наверное, мы можем сразиться как-нибудь в другой раз. Если ты не против. Вельзевул искоса глянула на него сквозь растопыренные пальцы и вдруг довольно метко наступила архангелу на ногу. Пока он вскрикивал от боли, Повелительница Мух злорадно усмехнулась. — Ты даже не представляешь, как сильно я буду тебе мстить, тупица, — пообещала она. Мысль об отпуске, пусть даже в компании этого невыносимого дурня, казалась ей верхом блаженства. Богиня, уже начавшая распоряжаться присутствующими, слегка улыбалась. В ближайшие шесть тысяч лет ее точно ждет новое, весьма захватывающее шоу. А там поглядим. В конце концов, на то Она и Богиня, чтобы менять собственный План, как вздумается, и придумывать что-то такое, что Ее как следует развлечет. *** В маленьком коттедже в городке Тадфилд царила атмосфера умиротворенности. Хозяева домика, только сегодня вернувшиеся после всех испытаний, что выпали на их долю, устроились за столом в окружении нескольких приглашенных гостей. Шедвелл и мадам Трейси охотно отложили на один день возвращение в Лондон, узнав, что Азирафель и Кроули намереваются устроить небольшую вечеринку. Сержант, признаться, очень рассчитывал на повторение той самой прекрасной выпивки, которой его уже угощали — а поскольку сверхъестественные существа в деньгах не нуждаются, он был преисполнен еще большего энтузиазма. Анафема с Ньютом обещали, что переберутся в Тадфилд, как только разберутся с делами в столице. — Тут очень приятно, и воздух куда чище, — заметила Анафема. — Я могла бы тут как следует заняться своей деятельностью по геодезии и поиску лей-линий. — И тут меньше техники, которую я могу ломать, — согласился Ньют, нежно обнимая свою девушку. — Так что я вроде как не против сменить квалификацию и заделаться, скажем, садовником или ветеринаром. Может, с растениями или животными у меня получится лучше, чем с техникой. А если нет, всегда смогу устроиться на местную атомную станцию. — Мы тебе поможем с этим, дорогой, — благодушно посулил Азирафель, расслабленный и уютно сидевший на диванчике, в кои-то веки скинув строгие туфли. Адам с семьей тоже пришел — ради такого случая ему дали небольшую амнистию и разрешили сходить к друзьям. Но вообще-то он был наказан до самой осени. Правда, учитывая, что рядом постоянно находился его брат, а компания друзей периодически навещала мальчика у него дома, он не особенно страдал. Варлок, к которому воспоминания по воле Адама вернулись очень быстро, прямо с порога буквально прилип к Кроули. — Давно не виделись, — пояснил он. — Ты очень прикольный, Энтони, и я по тебе здорово скучал. Кроули помолчал, силясь сохранить остатки достоинства, а потом махнул рукой и обнял мальчишку, уткнувшись носом в его волосы. — Рад тебя видеть, маленькое чудовище, — проворчал он, и Варлок довольно хихикнул. Действительно, кто ж еще станет его учить чему-то уж-жасно плохому? — Давайте за стол! — ворчливо позвал их Шедвелл, словно это был его собственный дом, а все остальные — только гостями. — Я не молодею, между прочим, а выпивка выдыхается. — А вам не станет плохо? — Адам откровенно веселился, довольный, что его желание о хорошем конце истории сбылось. — Вы уже такой старый, что пить вам вредно. — Молодой человек, — сержант поджал губы и насупился. — Может, мои руки уже не так сильны, как когда-то. Но уж стакан-то я точно удержу. — Главное, через часок-другой не вставать у него на пути, когда он пойдет в туалет, — с самым серьезным видом промурлыкала мадам Трейси, игнорируя яростный взгляд мужа. — Уж в том, чтобы сметать с пути помехи, мой дорогой мистер Ш. всегда был хорош. Азирафель поднял первый тост, когда все собрались за столом. — Ну, кхм, за этот мир, — провозгласил он торжественно. — И за всех вас, друзья мои. За вашу веру, за ваши горячие верные сердца и за будущее, которое обещает быть светлым. — Ну уж нет, — ехидно возразил Кроули, мягко обнимая его за плечо. — Это целых пять отдельных тостов, ангел мой. Не смей соединять их в один! Они выпили, потом еще и еще. Дети, разумеется, пили лимонад и колу, так что имели возможность вдоволь похихикать над слегка опьяневшими взрослыми. Совсем скоро Адам и Варлок, пользуясь тем, что родители отвлеклись, убежали играть на улицу, а взрослые почти до вечера сидели в тесной компании, разговаривая и поднимая бокалы. Потом Анафема включила музыкальный центр, который Кроули когда-то купил специально для их с ангелом нового дома — центр периодически обновлялся сам собой, следуя современным тенденциям технического прогресса. Стараниями Азирафеля в коллекции дисков всегда была прекрасная классика — в частности, вальсы Шуберта. Под один из них Анафема принялась танцевать, и очень скоро в танец втянулся Ньют, который слегка отдавил ей ноги поначалу, но потом приноровился. Мадам Трейси начала танец следующей, и у набравшегося вина Шедвелла не было никаких шансов отказаться. Глядя на них, присоединились и Янги. Мистер Янг даже заметил, что давненько не проводил вечер так спокойно и в компании с любимой женой — Дейрдре вечно норовила устроить шумные вечеринки, и то, что они могли просто вот так потанцевать, было настоящим чудом. Азирафель тихонько вздохнул и поднялся. — Обычно ангелы не танцуют, — смущенно сказал он, — но когда-то милый Оскар меня научил, так что… Не окажешь ли ты мне честь, Кроули? — Ты сам напросился, — предупредил демон, который классические танцы не знал и учиться не собирался. Но зато он мог обнять своего партнера за пояс и положить руку ему на плечо — не по правилам, ну да когда они по правилам-то жили? Азирафель мягко кружил его по комнате, почти не натыкаясь на мебель, и его глаза так сияли, что Кроули делалось неловко. Наконец, тарелки опустели, в бутылках не осталось ни капли вина, музыка стихла, а за окнами окончательно стемнело. Мистер и миссис Янг, слегка осоловевшие, поблагодарили за чудесный вечер и отправились домой, по пути прихватив заигравшихся на заднем дворе детей. Остальные гости разместились в спальнях, которые Азирафель для такого случая начудесил на втором этаже. Кроули терпеливо дождался, когда в гостиной не останется никого, кроме них двоих и общего небольшого разгрома в виде занятого пустыми тарелками и бутылками стола и поваленных диванных пуфиков. Демон сполз на пол и уткнулся лицом в колени Азирафеля, обхватив их руками. — Я думал, что потерял тебя навсегда, — признался Кроули тихо. — И хотел умереть, исчезнуть вслед за тобой. Ты меня напугал. — Прости, — Азирафель погладил его по взъерошенным волосам. — Это было вынужденно. Все же в итоге мы победили, мой милый. И я люблю тебя даже больше, чем в начале времен, а это почти невероятно. — Ого, — Кроули поднял голову, посмотрел на ангела снизу вверх, привычно ухмыляясь. — Прямо так, без опасений, без отговорок и без твоего вечного «я что-то должен»? — Без, — Азирафель обхватил его лицо ладонями и провел пальцами по острым скулам. — Ты до сих пор не веришь, что я на твоей стороне, Кроули? Больше никаких долгов, никаких правил. Мы благословлены Богиней, и любой, кто рискнул бы напомнить о прошлом, столкнется с Ее неудовольствием. Демон глубоко вздохнул и забрался к нему на диван, расположившись на коленях у ангела и прижавшись так тесно, словно хотел слиться с ним целиком и стать одним целым. — У нас появилось время, — с легким удивлением пробормотал он. — Даже если что-то надо будет улаживать, у нас есть время! Я могу открыто назвать тебя моим мужем, если захочу, и не притворяться, что делаю это только ради твоего совращения. И — о! — не нужны больше идиотские отчеты и каверзы… Хотя без небольшого вредительства я, наверное, все равно не обойдусь, как и ты без благословений, да? — Или наоборот, — подмигнул ангел. — Какая разница, если мы уже не принадлежим нашим конторам? Кстати, я хотел уточнить: ты не хотел бы остаться жить здесь? За одиннадцать лет я успел привыкнуть к этому домику, да и покупателей в моем книжном в Тадфилде поменьше, а значит, я могу не бояться, что кто-то захочет купить мои книги. Кроули молчал, тесно обхватив его руками и ногами. Азирафель не очень понял, знак ли это согласия или нет, и на всякий случай продолжил: — И мы могли бы путешествовать, когда захочется. Например, когда Адам и Варлок повзрослеют и захотят завести собственные семьи, у нас будет много времени… — Я хочу быть с тобой, — вдруг отозвался Кроули. — Мне нравятся эти люди и Адам, но я хочу жить только с тобой одним. Ухаживать за садом, полировать старушку Бентли, тренироваться в твоем несчастном вальсе, будь он неладен, и смотреть старые глупые комедии. Мне пока не нужен весь мир, я и так спас его, так что он подождет меня еще немного. — Конечно, мой дорогой, — согласился Азирафель, невесомо касаясь губами его лба и легонько укачивая демона в объятиях. — Забудь все горе, Кроули. Все будет так, как ты захочешь, потому что я намерен отныне посвятить жизнь твоему… нет, нашему общему счастью. Кстати, — он вдруг слегка покраснел и прочистил горло, прежде чем продолжить, — я тут подумал… Может, мы могли бы… со временем… немного увеличить… э-э, количество тех, кто будет на нашей собственной стороне. Он окончательно стушевался и умолк, пунцовея ушами. Демон слегка отстранился и недоверчиво уставился на него, не веря своим ушам. — Что, прости? — уточнил он. — Господи, — вырвалось у Азирафеля, — я знал, что это дурацкое предложение! Просто подумал, ну, мы вместе уже шесть тысяч лет, и если уж так сильно уподобились людям, то можно было бы… Но только если ты захочешь. На его лице, кажется, можно было жарить так любимые им блинчики. Кроули ощутил, как губы сами собой растягиваются в кривоватой усмешке — нет, уже в улыбке, довольной и только самую малость похотливой. — Созрел-таки, — констатировал он. — Я не против, ангел, если тебе нужно это знать. Это будет ужасно трудно для нас обоих, но я не против. Правда. Только для того, чтобы реализовать наш грандиозный план, надо много, очень много и очень тяжело трудиться. Не знаю, осилишь ли ты. — Сомневаешься в могуществе херувима, хитрый Змий? — горделиво выпятил грудь Азирафель. — Тогда я буду просто обязан защитить свое доброе имя и доказать тебе… Он не договорил, потому что демон, не любивший долгие речи, просто заткнул его поцелуем. Диванчик, на котором они расположились, в ту ночь ожидало большое испытание на прочность, зато так один демон и один ангел могли доказать друг другу, что они вместе, теперь уже точно навсегда. А за окнами, заросшими плющом и укрывавшими их от любых взглядов, цвело позднее лето, и звезды мягко мерцали в небесах, обещая новые чудесные истории, на которые только способен этот удивительный, непостижимый и прекрасный мир.