* * *
— Сможешь заснуть? — Не знаю. Может, проведем ритуал засыпания сразу же? Я так хочу спать, — попросил Гарри, медленно обходя кровать. О не знал, хорошая это была идея или не очень, но у него не было другого выхода, он уже был на грани истерики. Ему несколько дней было плохо, пища не задерживалась в желудке и, несмотря на то, что он чувствовал себя смертельно уставшим, никак не мог заснуть. — Ложись. Все как в Египте. Кровать даже больше. — Спасибо, — Гарри медленно забрался под одеяло. Все ощущалось по-другому, не как в отпуске, и он знал, почему: это была комната Северуса, а он был всего лишь незваным гостем. — Дай руку, — Гарри протянул ладонь и сразу же почувствовал невероятный жар, которого так не хватало ему последние дни. Ему не нужно было глубоко погружаться, чтобы найти внутреннее "Я", магия и сердцебиение Северуса буквально затопили его, и он буквально сразу же провалился в сон.* * *
Удивленный Северус смотрел на партнера, который уснул буквально через минуту. Он и не предполагал, что это произойдет так быстро, да и сам Гарри наверняка тоже так не думал. Северус выпустил чужую ладонь, погасил свет и устроился поудобнее, но теперь не мог заснуть он. Было слишком непривычно спать у себя с другим человеком под боком, но он переживет. Это наверняка ненадолго. Однако что касается этого момента, Северус ошибался, потому что Гарри с того дня мог спать только в его присутствии. На следующий день он отправился спать в собственную спальню, но посреди ночи появился у Северуса. Ужасно несчастный. На следующую ночь он снова попытался заснуть один, что привело к тому, что он не секунды не мог сомкнуть глаз и появился у Северуса на уроке в виде летучей мыши. В результате у преподавателя защиты на столе лежала подушка, на подушке — пятнистая летучая мышь. Лежала и мирно спала. Каждый ученик, заговаривающий чуть громче обычного, получал шипящим шепотом выговор и баллы с факультета. Так продолжалось до обеда. — Гарри, просыпайся! Эй, чудовище, проснись же, — Северус пытался разбудить Гарри, но зверек пошевелился лишь спустя несколько минут. Выкарабкавшись из-под платка, он вопросительно пискнул. — Сейчас придут семикурсники из Слизерина, и если не хочешь, чтобы твои друзья, самое позднее, вечером знали, что тебе нужна нянька, исчезни, — проговорил Северус. Он буквально видел, как в голове у мыши шевелятся шестеренки, а потом Гарри показал крылом на него и что-то пропищал. — Только не это! Снова наша "любимая" игра? Гарри кивнул и замахал крыльями. — Я тебя ненавижу. Но хорошо, попробуем. Лично мне все равно, увидят тебя здесь или нет, иначе я отослал бы тебя уже сегодня утром. Разница лишь в том, что ученики, которые были у меня до этого, не знали, кто ты. Слизеринцам же это известно, а если узнают мои слизеринцы, узнают и твои друзья — мои подопечные просто не смогут держать рот на замке, — произнес Северус. Гарри запищал и устроился поудобнее. — То есть ты хочешь остаться? Кивок. Северус хотел что-то сказать, но услышал шаги, а затем дверь открылась. Как всегда, первым зашел Драко, а за ним все остальные, кивая профессору и садясь за столы. Однако взгляды всех были направлены на Гарри, и не один слизеринец ухмыльнулся, увидев летучую мышь. — Это было твое решение, — прошептал Северус, поднялся и начал урок. Который благодаря некой маленькой пятнистой мыши вылился в форменный хаос. Посреди сдвоенного урока ей, очевидно, стало скучно, поэтому остаток урока слизеринцы провели, защищаясь от летучего зверька, от которого всевозможные заклинания отскакивали, как мячик от стенки. Северус не знал, плакать ему или смеяться. — Мистер Малфой, задержитесь, пожалуйста. Драко удивленно обернулся и посмотрел на крестного. Дождавшись, когда последний сокурсник покинет класс, он спросил: — Да? Северус взял сидящую у него на плече летучую мышь и сунул ее Драко в руки: — Возьми это чудовище с собой, я хочу провести хотя бы последние часы в покое. Гарри, до восьми не хочу тебя видеть, — проворчал Северус. Две пары глаз посмотрели на него широко распахнутыми глазами, а затем Драко усмехнулся: — Все ясно. — А теперь брысь отсюда. — Уже ушли.* * *
— Что ему было нужно? — Вот это. У меня теперь новый питомец. — Милая зверушечка… Как у тебя дела? — спросил Блейз. Гарри кивнул и сменил место с рук Драко на плечо Тео, который, улыбаясь, почесал ему спинку. — Ты чуть не свел с ума крестного сегодня, — покачал головой Драко. Они направлялись в подземелья, урок защиты был последним на этот день, до ужина еще было время, которое нужно было посвятить домашним заданиям, да и вообще учебе — ведь через неделю начнутся экзамены, всем хотелось получить высокие баллы. В ответ на слова Драко Гарри закивал, запищал — видно было, что он очень рад этому обстоятельству. — И часто ты собираешься так делать? — спросил Блейз. Гарри подумал минутку и кивнул. — Это не улучшит его настроения, — осторожно заметил Грег. — Да ладно, не таким уж и раздраженным он сегодня выглядел. А один раз даже ухмыльнулся. Гарри снова быстро закивал, его писк эхом пронесся по коридору. — Сомневаюсь, конечно, что так будет всегда, но это уж вы разбирайтесь между собой сами. Ты уже сделал уроки? — спросил Драко летучую мышь. Кивок. — А к экзаменам готов? Еще один кивок. Таким подготовленным Гарри себя еще никогда не ощущал. Он был уверен, что сдаст экзамены с наилучшими результатами, и тогда перед ним откроются все двери магического мира. Ну, если не учитывать малюсенькую проблемку под названием "Волдеморт" — над ней еще нужно будет поработать. Слизеринцы заметили, что Гарри погрузился в свои мысли, и общались теперь между собой. Тео на всякий случай снял Гарри с плеча и держал в руках — как бы летучая мышь, задумавшись, не свалилась вниз. Как он сможет объяснить это профессору Снейпу?* * *
— Когда опять потренируемся? — И тебе доброго вечера. — Северус, я серьезно. Когда тренировка? — С чего это ты вдруг заговорил о тренировке? — спросил Северус, не отрываясь от бумаг. — Мы же не тренировались все каникулы, и потихоньку должны снова начать. Иначе нам никогда не справиться с ритуалом, — взволнованно произнес Гарри, шагая туда-сюда по комнате. — Повтори-ка еще раз. Ты шутишь? Как это мы ничего не делали? — Я не шучу. А что мы делали? — недоуменно спросил Гарри. — Ты действительно не заметил. Хорошо. Тогда подойдем к делу с другой стороны. Что ты чувствуешь в данный момент в твоей правой руке? — Символ горячий. — Неприятный жар? И докуда он распространяется? Гарри выглядел совершенно выбитым из колеи. А Северус даже не посмотрел на него, по-прежнему погруженный в бумаги. — Ну? — Да нет, жар не неприятный, и никогда не был таким. Хм… докуда? Примерно до плеча. А что? — При этом между нами примерно два метра расстояния… Впечатляет, м? — теперь Северус, отложив перо, посмотрел на Гарри, поднял вверх правую руку так, чтобы Гарри мог увидеть его правую ладонь и заметно выделяющийся на ней символ. На краях символ был даже окрашен в зеленый свет. Гарри удивленно посмотрел на свою ладонь: та же картина. — И что это значит? Мы же ничего не делали? — спросил недоуменно Гарри. — Мы сделали очень много, просто ты этого не заметил. Твоя магия тоже стала гораздо сильнее. — Правда? Тогда почему я об этом не знаю? — Потому, что я не позволяю отвлекать себя всяким ненужным мыслям, а концентрируюсь на нашей цели. — Что это за ненужные мысли? Северус приподнял бровь. — Ладно, ладно, понял. И что это теперь значит? Что уже можно тренировать заклятие уничтожения? — Нет, пока нельзя. Но мы можем начать с магического контроля, — предложил Северус. — И чью магию будем контролировать? — Мою? Гарри, для заклятия уничтожения ты должен научиться контролировать мою и свою магии, и мы потихоньку должны начать. — А разве мы еще не начинали? — Нет, ты просто познакомился с моей магией, до ее контроля ты еще очень далек. Так что, попробуем? — Давай. Северус кивнул, убрал пергаменты в стопку и поднялся. Однако пошел не сразу к Гарри, а свернул к одному из шкафов. Повозившись там немного, он нашел то, что искал, и, подойдя к Гарри, протянул ему найденную вещь. — Что это? — с любопытством спросил Гарри. — Этот амулет запрет твою магию, пока ты его носишь. Благодаря нашей связи ты сможешь пользоваться моей магией, чтобы колдовать. По крайней мере, такова теория, — объяснил Северус. — Ага, — голос Гарри звучал не очень уверенно, но он позволил надеть на себя амулет. Изменения почувствовали сразу же: отсутствие собственной магии ощущалось как слишком тесные железные доспехи. Он чувствовал себя загнанным в ловушку, беспомощным, не способным сделать ни шагу. Но самое главное: ему было холодно, ужасно холодно. — Спокойно, дыши, — потребовал Северус, и только тогда Гарри понял, что все это время не дышал. Он с шумом выдохнул и снова вздохнул, но вдыхать казалось намного сложнее. — Это должно ощущаться именно так? — Как? — Как будто я не могу набрать воздуха в грудь, мне холодно и я чувствую себя так, будто моя кожа заледенела и стала на размер меньше. Очень неприятное чувство, — сказал Гарри. — Тогда амулет действует, великолепно. Когда я возьму тебя за руку, жар ощутится сильнее, чем обычно. Я пошлю тебе часть моей магии, и ты попробуешь зажечь вон ту свечу. Если можно, не поджигая при этом весь кабинет. — Каким заклинанием? — Инсендио будет достаточно. И только свечу, не кабинет, — предупреждающе произнес Северус, беря Гарри за руку. — Горячо, горячо, горячо! — Сконцентрируйся! — Но я сгорю! — Не сгоришь. Жар такой же, как всегда, ты просто ощущаешь его по-другому. Расслабься. — Да без проблем, — выдавил из себя Гарри, ощущая себя так, будто его подожгли. Он несколько раз вздохнул — жар немного поутих, но зато проник дальше в тело. — Готов? — спросил Северус. — Не совсем, но можно начинать. Северус ничего не сказал, освободил часть магии и по связи послал Гарри. И для него было необычным, что магия Гарри не встречала его, он чувствовал внутреннюю пустоту и одиночество. — Я чувствую твою магию, но очень странно. — Я знаю. Если хочешь, можем отложить тренировку. — Нет-нет. Я хочу попытаться. — Как хочешь. Я сейчас оставлю свою магию вокруг твоего внутреннего ядра. Привыкни к ней, она тебе не причинит вреда, она хочет помочь тебе, она хочет быть тебе послушной. Она не враг, не забывай об этом, — сказал Северус, прежде чем оставить магию и уйти. Теперь его магия была в Гарри.* * *
Чужая магия ощущалась так… неправильно, совершенно не так, как собственная, а чужеродно, старше, могущественнее. И он должен научиться ее контролировать? А ведь Гарри знал, что это лишь часть магии партнера. И даже эта часть казалась слишком мощной. — Я боюсь, — пробормотал он. — Не бойся, она не сделает тебе ничего плохого. Расслабься и не превращай мой кабинет в пожарище, — ответил Северус. — Какое доверие… — Я не наложил огнезащитные чары на мебель. — И какая уверенность. Как мне использовать твою магию? — Так же, как свою собственную. Сконцентрируйся на том, что ты хочешь сделать, произнеси заклинание; если хочешь, используй палочку, но Инсендио должно выйти и без нее. — Ага, — Гарри не знал, хотел ли он этого на самом деле, магия Северуса действительно ощущалась как-то неправильно, но он не хотел сдаваться. Поэтому, сконцентрировавшись на свечке, он глубоко вздохнул и произнес: — Инсендио. Результат поразил его: свеча действительно зажглась. Впрочем, как и шкаф, на котором она стояла. — Я же попросил оставить мебель в покое, — проворчал недовольно Северус. — Сделай же что-нибудь! — в панике прокричал Гарри. Шкаф весело полыхал, а Северус стоял и смотрел на него, ничего не делая. — Почему это я должен исправлять твои ошибки? Что-нибудь слышал об Агуаменти? — Но… — Гарри, не мог бы ты, пожалуйста, потушить шкаф? — процедил Северус. Гарри еще раз набрал воздуха в грудь, сконцентрировался и произнес: — Агуаменти! Поток воды хлынул на шкаф, потушил огонь и затопил половину кабинета. — Где спасательные шлюпки? Гарри, не мог бы ты использовать магию немного дозированно, а не всю сразу? — А так можно? Северус почувствовал желание приложиться головой к стене. Но подумав, что его голова ни в чем не виновата, пробормотал: — Вентузио. По кабинету прошелся ветер, высушил пол со шкафом и исчез. Гарри молча выпустил руку Северуса, снял амулет и подавленно опустился на стул: — Я не справился. — Почему это ты так решил? — удивился Северус. — Я поджег твой шкаф и затопил кабинет — у меня ничего не вышло. — Ну уж нет, ты просто вложил в заклинания слишком много магии. Тебе надо использовать лишь ее часть. С твоей собственной магией же все получается, почему тогда ты использовал мою магию целиком? — спросил Северус. — Если честно, я просто об этом не подумал. Я так хотел, чтобы все получилось, что просто забыл, — тихо признался Гарри. — Думай об этом в следующий раз. — В следующий раз? — Разумеется. Гарри, нам еще многое предстоит сделать. — И какие следующие шаги нам предстоят? — Задача номер один — научиться контролировать всю мою магию. Задача номер два — контроль над нашей общей магией. Номер три — заклятие уничтожения. — А потом ОН. — Да, это будет что-то вроде решающей битвы, но ты прав. А на сегодня хватит. Пойдем спать. Гарри нерешительно посмотрел на Северуса, эта ситуация с засыпанием была ужасно неловкой для него, даже если Северус никогда ничего не говорил по этому поводу. — Пойдешь со мной или будешь спать в кабинете? — Извини. — Я завтра починю заклинанием шкаф, пойдем давай. — Я имею в виду… — Гарри, ты идешь, в конце концов? Я хочу спать, и я ненавижу, когда кто-то бродит ночью по моей спальне. Поэтому давай, пошли, — прервал его Северус. Гарри удивленно посмотрел на него, улыбнулся и последовал за ним; Северус, очевидно, не видел в ситуации никакой проблемы. Что-то было не так. Так подумал Северус, едва вошел утром в понедельник в Большой зал. Гарри, лежащий в виде летучей мыши у него на плече, непременно хотел позавтракать вместе со всеми, и вот они пришли — но что-то было не так. Вопросительный писк показал Северусу, что и Гарри это заметил. — Северус, ты что здесь делаешь? — вырвалось у Минервы, когда он прошел мимо нее на свое место. — Пришел завтракать. — Ты же уже несколько месяцев завтракаешь в своих покоях. — А сегодня хочу здесь. Что тут происходит? Где Альбус? — спросил Северус, садясь за стол. Бросив взгляд на учеников, он заметил, что те сидят непривычно тихо и то и дело бросают взгляд на учительский стол и — а вот это странно — на его слизеринцев. — Тебе что-нибудь известно? — прошептал он Гарри. Тот быстро покачал головой. Минерва ответила: — Альбуса еще нет. — Это я и сам вижу. Где он? Как со всем связаны мои слизеринцы? — Откуда… — Я не слепой, Минерва. Что здесь творится? — прошипел Северус. Он не хотел привлекать еще больше внимания к учительскому столу, его и так было достаточно. — Ходят слухи о нападении на Министерство, — тихо произнесла Минерва. — Это невозможно, — вырвалось у Северуса. Минерва подавленно посмотрела на него. И тут двери распахнулись и в зал вошли несколько мужчин во главе с Альбусом Дамблдором. Воцарилась мертвая тишина. Среди мужчин Северус узнал четырех авроров и подумал, что, вероятно, и остальные были аврорами. Увидев Аластора Муди, Северус понял, что дело серьезно, и слухи, вероятно, являются не только слухами. Тем временем Альбус вышел вперед, к кафедре. Золотая сова нервно била крыльями, и ученики беспокойно зашевелились. Слышно было тихое бормотание, все больше взглядов косились в сторону слизеринского стола, и лишь немногие из них были дружелюбными. — Я прошу тишины, дорогие учащиеся, я прошу тишины, — начал Альбус, и в зале моментально стало тихо. Северус почувствовал, как беспокойно задвигался Гарри, и, недолго думая, снял его с плеча и взял в руки. Бездумно глядя летучую мышь по спине, Северус смотрел на Альбуса, продолжившего свою речь. — Дорогие учащиеся, к сожалению, у меня ужасные новости. Да, слухи верны. На Министерство совершено нападение. Имеются раненые и, к сожалению, убитые, но атака Пожирателей была отбита. Авроры выиграли схватку. — Мой отец! Альбус посмотрел туда, откуда раздался голос. Он принадлежал Джиневре Уизли, в ужасе зажимающей себе рот ладонью. Альбус бросил вопросительный взгляд на Муди, и тот, к облегчению, отрицательно покачал головой. — С вашим отцом все в порядке, мисс Уизли. — Правда? Спасибо. — Да, с ним все хорошо, — подтвердил еще раз Альбус, но снова был прерван, на этот раз одним из семикурсников-рейвенкловцев, который воскликнул: — А где это Поттер, когда он так нужен? Уже два года этот тип скрывается. Тут на Министерство нападают, а он сидит где-то в убежище. Где Мальчик-который-выжил? Он должен явиться сюда и положить конец этой войне, разве не для этого он вообще существует? Но прежде чем Альбус успел что-то сказать, в тишине среди оторопевших от сказанного учеников раздался шипящий голос Северуса Снейпа: — Пятьдесят баллов с Рейвенкло, мистер Корнфут, и отработка на две недели у меня. Еще одно слово, и я с удовольствием ужесточу наказание. Ученики и учителя не знали, что их шокировало больше: сентенция мистера Корнфута или реакция Северуса, который недвусмысленно занял сторону Гарри Поттера. Когда Альбус бросил взгляд в его сторону, он увидел, что в руках Северуса дрожит пятнистая летучая мышь и что его преподаватель по защите вот-вот взорвется. Он снова посмотрел на учеников, прежде всего на стол Рейвенкло, ученики которого, очевидно, рассчитывали, что директор смягчит наказание. Но Альбус понимал: если он это сделает, то предсказать реакцию Северуса будет невозможно. Можно было даже ожидать, что Северус упакует вещи, возьмет Гарри и исчезнет с ним на край света. И судя по тому, как выглядела летучая мышь, Гарри с удовольствием отправится с партнером куда угодно. — Даже если профессор Снейп высказался несколько несколько не по теме, он прав. Мистер Поттер не смог бы предотвратить нападение на Министерство, и он не смог бы отреагировать быстрее авроров. В количестве пострадавших и погибших ничего не изменилось бы. Вы не должны забывать, что нападение произошло ночью, в это время мистер Поттер, будь он в Хогвартсе, находился бы в своей постели, как и остальные ученики. Он ничего не смог бы предотвратить. К тому же мистер Поттер находится в процессе чрезвычайно важной тренировки, именно для того, чтобы как можно скорее прекратить эту бессмысленную войну. Мистеру Поттеру пришлось многим пожертвовать, чтобы тренироваться — своей семьей, друзьями, школой. Ему придется нагонять эти два года, — спокойно объяснил Альбус. — Я не хочу больше слышать враждебных слов в его адрес. Он, так же как и вы, мистер Корнфут, всего лишь семнадцатилетний волшебник, которому еще многому придется научиться. Раздалось тихое бормотание, многие сердито смотрели на стол рейвенкловцев, и, что удивительно, многие взгляды исходили со стороны слизеринцев. Северус, да и гриффиндорцы, знали, почему; Северус буквально дрожал от бешенства. Один хаффлпаффец нерешительно поднял руку. Альбус кивнул ему. — Уже известно, кто погиб? Моя мать работает в Министерстве, — спросил хаффлпаффец. Альбус кивнул одному из авроров, который достал из сумки пергаментный свиток. Не только ученики начали беспокойно ерзать на своих скамьях, у многих из присутствующих в зале родственники работали в Министерстве, каждый боялся услышать плохие известия. Альбус взял на себя ужасную задачу: зачитать вслух имена погибших. С каждым новым именем в зале раздавался всхлип или вскрик.* * *
В этот день занятия отменили. Экзамены решили не проводить. Учащиеся, в семьях которых произошло горе, были отправлены домой. Тем, родственники которых попали после ранений в госпиталь Св. Мунго, при соблюдении строжайшей безопасности было разрешено посетить родных. В этот день в Хогвартсе было очень тихо, и, несмотря на довольно недвусмысленные слова Северуса, все громче раздавались голоса, недовольные отсутствием Гарри Поттера. Ученики чувствовали себя преданными и искали, на ком выместить свое недовольство. Многие понимали, что обвиняют невиновного, но в ситуации ничего не изменилось. Однако не только Гарри стал целью злобы и разочарования, слизеринцы тоже почувствовали это на своей шкуре. Дело зашло так далеко, что Северус вынужден был увести слизеринцев в подземелья и магически перекрыть доступ к ним. Что привело к тому, что уже через десять минут после этого поступка Северуса вызвал к себе директор.* * *
— Северус, это правда, что рассказала Минерва? Ты запер подземелья? — спросил Альбус. Северус бросил ему и Минерве злой взгляд и процедил: — Да. — Разве у нас недостаточно проблем? — накинулась на него Минерва. — Теперь тебе надо показать свое особое отношение к слизеринцам? — Особое отношение? Я их декан и в ответе за безопасность своих подопечных. С утра на учеников младших курсов было совершено не одно нападение, и каждый раз я не успевал вмешаться вовремя. Поппи сейчас заботится об одном второкурснике, на которого наслали заклятие огня, прямо в спину. Я решил действовать, а не смотреть на это безобразие! — прошипел Северус. — Заклятие огня? Против второкурсника? Это, должно быть, ошибка, — воскликнула Минерва, явно шокированная услышанным. — Да? Тогда ступай в Больничное крыло и скажи об этом раненому мальчику, он наверняка с тобой согласится. Альбус, или ты в ближайшее время наведешь порядок в школе и позаботишься о безопасности моих учеников, или это сделаю я и уверяю тебя: я не стану церемониться. Мне достаточно, что там, за стенами школы, идет война, она не нужна мне еще и здесь, в Хогвартсе. К тому же у меня сейчас есть и проблемы поважнее. — Какие? — Я должен убедить моего магического партнера, что не он виноват во всех бедах этого бренного мира. Что мы должны тренироваться и дальше, чтобы завершить ритуал, иначе вся эта суматоха напрасна, — прошипел Северус. — Магического партнера? С кем ты связан? — Как у него дела? — спросил Альбус, игнорируя вопрос Минервы. — Плохо. Но я собираюсь этим заняться, поэтому прошу извинить меня. Слизеринцы появятся к ужину, но подземелья останутся закрытыми, я не собираюсь ставить под удар безопасность моих подопечных из-за парочки ненормальных. Позаботься о покое в школе, или я основательно займусь им сам, — процедил Северус, развернулся на каблуках и оставил Альбуса и Минерву в кабинете одних.* * *
— С каких это пор у Северуса есть магический партнер? Альбус, что вообще происходит? Кто это? — Это долгая история. — Тогда просвети меня. Ну? Альбус подавленно посмотрел на нее и начал рассказ. С каждым словом Минерва становилась все бледнее и бледнее, а ее взгляд все изумленнее. Вначале она посчитала слова Альбуса дурной шуткой, но, поразмыслив, припомнила пару сомнительных моментов, которые внезапно обрели смысл. Прежде всего изменившееся поведение Северуса и слизеринцев виделось теперь в совершенно ином свете. И все же она никак не могла поверить услышанному.* * *
— Проклятье! Гарри, открой эту дверь, или, видит Мерлин, я взорву ее. Я знаю, что ты не спишь, прятаться ото всех — это не дело. До сих пор я ни разу не переступил порога твоей комнаты, но если ты сейчас же не откроешь, то клянусь, я забуду о своем обещании, поэтому — открывай! Северус услышал вымученный вздох, раздались шаги, а потом дверь открылась. — Чего тебе надо? — тихо спросил Гарри. — Вырвать своего партнера из пучины отчаяния. Ну, давай же, твои друзья ждут тебя на кухне. — Мои друзья? — Да. Целая банда. — Наша кухня же не такая уж и большая, — задумчиво произнес Гарри. — Сейчас она стала такой. Давай, выходи уже, мы тебя ждем. И пирог есть. — Ты сам его испек? — Да, — раздался ворчливый ответ. — Ты в первый раз испек пирог, и вы ждете меня — значит, ты испек его из насекомых. — Правильно. Твоим друзьям об этом известно, и они все равно хотят его попробовать. Давай, выходи. Гарри еще с минуту в отчаянии смотрел на Северуса, а потом кивнул и пошел на кухню.* * *
Северус был прав, его друзья сидели в магически расширенной кухне и разговаривали между собой. На столе стояли два пирога и два чайника, от которых шел пар. Но Гарри сразу заметил, что что-то не так. Никто даже не заметил, что они вошли. — Что случилось? — спросил он, оборачиваясь к Северусу. Однако теперь друзья услышали его голос и замолчали, поворачиваясь в их сторону. Драко ответил: — Тео и Панси еще не получили сообщений из дома. — Э? — Мы все послали домой сов, чтобы узнать, все ли в порядке. В наших семьях существуют специальные шифрованные фразы, который мы знаем с детства, с помощью которых мы общаемся с родителями. Мы уже все узнали новости из дома. Все, кроме Тео и Панси, — объяснил Блейз. — Вы думаете… — Надеемся, что нет. Гарри посмотрел на Северуса и спросил: — Это возможно? — Да, к сожалению. Нотт и Паркинсон — известные имена ЕГО последователей, так что это могло произойти. — Может, они всего лишь ранены и поэтому не могут ответить, — вдруг произнес Тео. Гарри не знал, что ответить. Северус спас ситуацию. Он вручил ему стопку тарелок и проворчал: — Будь добр, накрой на стол. Гарри без возражений подчинился, Блейз и Гермиона, взяв остальную посуду, решили ему помочь.* * *
Но настроение оставалось подавленным. никто не хотел болтать, все то и дело бросали взгляды на Тео и Панси, который сидели рядом с Невиллом и Милли. — Что мы можем сделать? — тихо спросил Гарри. — Закончить войну, — мрачно ответил Северус. На него с удивлением посмотрели, и он буркнул: — Что? У вас есть идея получше? Это единственная возможность. Когда ОН наконец сдохнет, все это безумие закончится, и учащиеся здесь дети больше не должны будут бояться за свои семьи. — Но есть же Пожиратели, которые следуют ЕГО идеалам по собственной воле! — воскликнул Рон. — О них мы сейчас не говорим. — Можно спросить, о ком идет речь? — поинтересовался Гарри. Грег и Винс тотчас же подняли руки, и Грегори сказал: — Наши родители — настоящие Пожиратели. Мой отец был ранен во время нападения, но с ними все в порядке; они ужасно гордятся совершенным. — А остальные? — спросил Симус. Они очень редко обсуждали эту тему настолько открыто. — Страх, насилие, Империус — каждый раз одно и то же, чтобы подчинить людей своей воле, — сказал Драко. — А как было у вас? — Страх и в какой-то степени привычка. Мой дед Абраксас Малфой был Пожирателем и поддерживал ЕГО восхождение к власти в первый раз. Ему нравилась идея чистокровности волшебной расы, мой отец вырос с этими идеями, да и я тоже. — А как получилось, что ты стал думать по-другому? — спросила Гермиона. — ЕГО безумие. Мои родители стали бояться, думаю, это послужило толчком к тому, что моя мать пошла к Северусу. В свой шестнадцатый день рождения я должен был получить метку — огромный праздник. Моя мать уже тогда была против, чтобы я стал Пожирателем, и, едва узнав, что готовится, она стала действовать. Все произошло очень быстро. Мой отец пошел к Дамблдору, поговорил с ним, директор предложил нам защиту и — хоп! — мы уже на другой стороне. — объяснил Драко, пожимая плечами. — Ты слишком легко говоришь об этом. — Это было уже год назад, я привык. К тому же я никогда по-настоящему не хотел быть Пожирателем. — Но ты был довольно-таки высокомерным ублюдком, — встрял Дин. — Да, был. Но мне было тогда одиннадцать. Ребенок, который всегда получал все на блюдечке с голубой каемочкой, и лишь когда вернулся ОН, я понял, что не все в жизни так просто, и по-настоящему задумался над этим, — сказал Драко. Все изумленно смотрели на него. — Я что-то не то сказал? Никто не проронил ни слова. Драко по очереди посмотрел на друзей. Рон изо всех сил сдерживался, чтобы не засмеяться. — Почему мой друг вот-вот задохнется? — спросил Драко. — Пусть объяснит всем, — заметил Блейз, потому что Рон перестал сдерживаться и уже хохотал вовсю. — Рон, пожалуйста, объясни нам. — Ваши лица… они бесценны. Но вначале и у меня было такое же выражение. Просто никто не знает ТАКОГО Драко Малфоя. — Нет, твое выражение лица было еще хуже. — Наверное. — Хорошо, но почему ты теперь изменился? — спросил Дин. — Может, потому, что я повзрослел? Мы слишком выросли для этих детских игрушек. Там, снаружи, идет война, неужели мы хотим войны и здесь? Разве недостаточно, что наши родители воюют друг с другом? Неужели эту традицию должны продолжить и следующие поколения только потому, что этого хочет один придурок — маньяк с манией величия? — сухо произнес Драко. — Ты серьезно? — Да, конечно. Я не собираюсь жить до конца дней в страхе или прятаться. Я хочу увидеть мир, хочу жить, может, когда-нибудь завести семью — а не оглядываться постоянно, не бояться, нет уж. Не такой я представлял себе свою жизнь. — Семью? — тихо спросил Рон. Все сочувственно посмотрели на него. Очевидно, Драко все-таки хотел передать наследнику свою фамилию. Но, к общему удивлению, Драко чмокнул Рона в щеку и сказал: — Разумеется. Есть столько сирот, которые обрадуются семье, состоящей из двух отцов. И в магическом мире можно усыновить детей. — Серьезно? — Да, но давай подумаем об этом через несколько лет, мне всего лишь семнадцать, я еще не хочу создавать семью. Для этого еще слишком рано. — На что это ты намекаешь? — спросил Гарри. Он сидел рядом с Северусом и жевал насекомых, внимательно слушая других. — Я? Намекаю? Что ты… — Да конечно… Это нечестно. Мы этого тоже не хотели, — проворчал Гарри. Северус что-то пробормотал, но что, поняли только Драко и Гарри. Оба сделали удивленные лица. — Мы ничего не расслышали, — протянул Блейз, на что Гермиона сказала: — Мне кажется, это было предназначено не для наших ушей. Гарри кивнул, а Драко внимательно посмотрел на крестного. Никто из них больше не касался этой темы, и разговор зашел о другом.* * *
Ужин в Большом зале стал сплошной мукой, и лишь присутствие Северуса помешало обострению ситуации. Он сопровождал слизеринцев, держа на виду палочку. Лишь когда все уселись за стол, он направился к своему. — Северус, так не может продолжаться, — сразу же начал Альбус. — Что ты имеешь в виду? — Ты не можешь постоянно угрожать ученикам волшебной палочкой, — вмешалась Минерва. — Я никому не угрожаю, я просто не выпускаю палочку из рук. Кроме того, я в ответе за безопасность моих учеников. — Как дела у второкурсника? — Плохо, у него останутся шрамы. Останутся на всю жизнь — и все только потому, что он слизеринец. Его семья не имеет к НЕМУ никакого отношения, и все же на него напали, — проговорил Северус. Альбус промолчал, он навещал мальчика в Больничном крыле, дела у того действительно были неважны. — Но нельзя же обвинять в этом всех учеников, — воскликнула Минерва. — Лучше наказать тех, кто за это в ответе? — спросил Северус, холодно улыбаясь. — Разумеется, на свой вкус? — Ты знаешь, кто это был? — Разумеется. Так можно? — Тогда ты откроешь подземелья? — спросил Альбус. — Если получу карт-бланш по части наказаний, то да. — И ты перестанешь угрожать остальным ученикам? — спросил Альбус. Холодная улыбка превратилась в хищный оскал: — Когда я закончу с наказаниями, мои слизеринцы будут в безопасности. Можно? Остальные учителя тоже слышали разговор и теперь смотрели на Альбуса, ожидая его решения. Директор глубоко вздохнул. Он должен был восстановить порядок в Хогвартсе, поэтому кивнул. Северус слегка наклонил голову, одобряя решение Альбуса, и поднялся со своего места. Спустя непродолжительное время разговоры утихли, и все взгляды обратились на него. — Сегодня утром было совершено коварное нападение на второкурсника с факультета Слизерин, в результате которого тот был ранен заклятием огня. Ранение настолько серьезное, что у мальчика останутся шрамы — на всю жизнь. Это нападение не останется безнаказанным, ответственные за него будут названы, и их наказание объявлено во всеуслышание, — произнес Северус. Его голос звучал не громко, но очень отчетливо, так, что его услышал каждый — и виновные поняли, что на этот раз им не отвертеться. — Хорошо, тогда начнем. Названные ученики должны встать и выйти вперед, чтобы узнать о своем наказании. Мистер Эндрю Керк, Гриффиндор. Названный ученик медленно встал, бросил приятелям беспомощный взгляд, но на этот раз никто не посмел возражать декану Слизерина. Северус дождался, когда шестикурсник дойдет до учительского стола, и продолжил: — Мистер Керк, вы активно участвовали в нападении на учащегося второго курса. В качестве наказания у вас аннулируются все отметки этого года, вам придется повторить шестой курс, кроме того, пятьдесят баллов с Гриффиндора и до конца года ежедневные отработки у мистера Филча. А также запрет на квиддич до конца вашей школьной карьеры. Возражения? Полностью запуганный ученик покачал головой. Северус взмахом руки дал ему понять, что тот свободен, и вызвал следующего: — Мистер Джек Слоупер, Гриффиндор. И этот шестикурсник медленно побрел к учительскому столу, но прежде, чем Северус успел что-то сказать, выпалил: — Я же ничего не делал. Это не я произнес заклинание. Получив в ответ ледяной взгляд, заставивший его вздрогнуть, Северус произнес: — Мистер Слоупер, вы участвовали в этом нападении, вы не посчитали нужным остановить вашего приятеля от столь подлого деяния, или привести помощь. Пятьдесят баллов с Гриффиндора и запрет на квиддич до конца школьной карьеры. Кроме того, как и с мистером Керком, — ежедневные отработки у мистера Филча. К тому же вы должны будете на летних каникулах явиться в госпиталь Св. Мунго в качестве добровольного помощника, надеюсь, там вы научитесь, что значит помогать другим. При отказе выполнять данную работу вы исключаетесь из школы. Возражения? — Нет, профессор, — прошептал Слоупер, возвращаясь по знаку руки Северуса на место. Прозвучало следующее имя: — Мистер Энтони Голдстейн, Рейвенкло. Все удивленно посмотрели на стол синего факультета — ученики думали, что Снейп накажет только гриффиндорцев, но тот повел себя действительно честно. Семикурсник с высоко поднятым носом вышел вперед, он думал, что с подобным наказанием уж как-нибудь справится. — Мистер Голдстейн, вы совершили нападение на ученика, получившего от ваших действий серьезные увечья. Поскольку вам уже восемнадцать, и вы являетесь совершеннолетним, против вас будет выдвинуто обвинение в неправомерном использовании волшебной палочки, использовании опасного проклятья и нападение на несовершеннолетнего. До завтрашнего дня вы будете находится под арестом в школе, а затем переданы аврорам, которые, после допроса и проверки пунктов обвинения препроводят вас в Азкабан. Возражения, мистер Голдстейн? — холодно поинтересовался Северус. Все ошеломленно уставились на Снейпа, никто не рассчитывал на такое наказание, даже Альбус. — Поскольку возражений нет, садитесь на место. Вам запрещается покидать Большой зал, я лично сопровожу вас в комнату для ареста. А теперь садитесь. Мистер Колин Криви, Гриффиндор. Пока Колин медленно брел вперед, приятели Голдстейна вынуждены были увести его за стол, поскольку тот впал в полную прострацию . — Я же ничего не сделал, — еле слышно прошептал Колин, но его услышал каждый в зале. — Вы не правы, мистер Криви. Вы проявили мужество, которым некогда славились представители вашего факультета. Вы попытались остановить товарищей, и вы нашли смелость привести помощь. К тому же вы произнесли чрезвычайно эффективное защитное заклинание, которое, вероятно, предотвратило более серьезные увечья. За проявленное мужество, а также наложенное вами защитное заклинание ставлю вам "Превосходно" по защите от темных искусств, а кроме того, начисляю пятьдесят баллов Гриффиндору. Можете сесть, — произнес Северус. Колин не реагировал. Он просто стоял, уставившись на Северуса. — Мистер Криви, вы можете сесть, — повторил Северус. Колин медленно кивнул, а затем механически прошел на свое место и сел. Друзья попытались вернуть его на землю, а Северус между тем опять обратился ко всем ученикам: — Я надеюсь, все вы выучили урок. В этой школе не потерпят нападения на других учеников. Неважно, с какого факультета, неважно, какого пола, неважно, какого возраста и неважно, из какой семьи. Здесь, в стенах Хогвартса, вы все равны. Здесь нет противоборствующих сторон, нет авроров, нет Пожирателей. Вы дети. Вы должны учиться, а не драться друг с другом не на жизнь а на смерть. Используйте свою неукротимую энергию, чтобы учиться и получить хорошие отметки, а не для глупостей. Даже если нападение совершили три ученика — виноваты все. Ваши факультеты — это ваши семьи, вы должны быть едины. Если один с вашего факультета делает глупость, это отражается на всех. Поддерживайте друг друга, помогайте, но ради Мерлина, прекратите эти детские игры. Хогвартс был основан четырьмя друзьями, чтобы дать возможность юным волшебниками научиться магии, а не вести войны. Даже если вы принадлежите разным факультетам, вы все учащиеся этой школы. Держитесь вместе и докажите своими поступками, что вы на это способны. После этого Северус сел, однако, вспомнив еще кое-что, поднялся: — Что я забыл сказать: слизеринцы будут также наказаны за глупости, поэтому не надейтесь на снисхождение. С этими словами он закончил свою речь, и в Большом зале воцарилась тишина. Все смотрели на четырех учеников, которые выходили к учительскому столу. Никто не думал, что наказание будет таким суровым. Но больше всего были подавлены рейвенкловцы.