Постепенно стало легче. Тэхен даже согласился на полный рабочий день, когда Чонгук окончательно привык к его отсутствию и дал понять, что вполне отвечает за свои действия. Поначалу Тэхен был как на иголках, постоянно проверяя сообщения от Чонгука и с трудом сосредотачиваясь на работе, но быстро понял, что с ним не случится ничего страшного, пока он дома. Сначала ему хотелось установить камеры видеонаблюдения по всей квартире тайно от Чонгука, но потом Тэхен решил, что не хочет разрушать его доверие.
Чонгуку очень хотелось быть полезным. Каждый раз, когда Тэхен возвращался с работы, его ждал вкусный ужин, приготовленный по очередному видеоуроку, обязательно симметрично разложенный по тарелкам, с идеально ровно нарезанными кусочками. Тэхен так и привык к периодическим зависаниям Чонгука, его перфекционизму и временами возвращающимся повторяющимся действиям. Чтобы дать ему возможность отвлечься, купил большой пазл, но с удивлением заметил, что вместо того, чтобы собирать картинку, Чонгук внимательно рассматривает каждую деталь, гладит срезы кончиками пальцев и часами сосредотачивается на тактильных ощущениях. Он был бы рад чем-то занять Чонгука, но так и не смог придумать ничего кроме простой работы по дому и десятичасового сна каждый день. Когда Чонгук по вечерам внезапно клал голову к нему на плечо и шептал тихое «я соскучился», у Тэхена по спине бежали мурашки. В такие моменты хотелось остановить время и просто наслаждаться этой тихой, но такой нежной любовью Чонгука.
Всего один раз Тэхен по-настоящему испугался за него. Когда Тэхен на два часа попал в пробку по пути с работы на автобусе, с разряженным телефоном и без шансов связаться с Чонгуком, его охватила паника. Он понятия не имел, как Чонгук, привыкший к четким временным рамкам, отреагирует на то, что он вернется намного позже. Тэхен тысячу раз проклял самого себя за решение поехать на автобусе, а не на метро, пообещал себе купить машину и всегда носить с собой зарядку для телефона. Выйдя на остановке, он бегом под проливным дождем бросился к дому.
— Тэхен! — голос, перекрикивающий шум дождя, заставил его остановиться и едва не споткнуться на ступеньках.
Чонгук стоял у подъезда, промокший насквозь и перепуганный. Он вполне мог взять зонт, с которым иногда по утрам добегал до спортзала в их жилом комплексе, но видимо был слишком напуган, чтобы волноваться о дожде.
— Аппарат абонента выключен, — он растерянно пробормотал, подняв на Тэхена огромные испуганные глаза, — Тэхен…
Тэхен тогда обнял его как можно крепче, чувствуя, как собственная, еще не до конца промокшая одежда, пропитывается влагой, и еще минут пять бормотал на ухо извинения и спрашивая, в порядке ли Чонгук. Потом, опомнившись, он торопливо потянул его в подъезд, держа за ледяную дрожащую руку.
— Гуки, ну ты чего… Я же просто задержался, я не собирался тебя бросать…
— С тобой могло что-то случиться, — Чонгук пробормотал посиневшими от холода губами, — Я пытался искать в интернете…
Тэхен тогда лишь в очередной раз обнял его прямо в лифте, прижимаясь мокрой спиной к бумажным объявлениям на стене. Добравшись до квартиры, Тэхен еще в подъезде почувствовал аромат чего-то запеченного, от которого тут же заурчало в животе. Чонгук старался. Ждал его, а Тэхен пришел только сейчас, когда тот уже успел в отчаянии выйти на улицу под проливной дождь. Тэхен тут же отправил его под теплый душ и принес сухую одежду, хотя сам тогда уже дрожал от холода.
Когда сам Тэхен вернулся из душа, его ждал горячий травяной чай и теплый плед, который Чонгук заботливо принес на кухню.
— Тут мята, — Чонгук налил чай в большой прозрачный бокал и замер на несколько секунд, наблюдая за танцем чаинок, — И малина. Чтобы ты не заболел.
Тэхен все никак не может налюбоваться им. Этот детский восторг Чонгука, когда он внезапно находит интересное в повседневных вещах, и эта совсем не детская забота, которую он дарит Тэхену. Чонгук потрясающий, и Тэхен счастлив, что ему достался именно он.
— Тэ, — он тогда внезапно погрустнел, заставив Тэхена заволноваться, — Меня ведь не заберут у тебя?
Тэхен и сам понятия не имеет, что может прийти в голову матери Чонгука. Но учитывая то, что она не является ему родной матерью, и с Тэхеном у них равноправная опека, она вряд ли сможет забрать Чонгука без разрешения Тэхена. Да и вообще, зачем ей может понадобиться Чонгук, если он больше не рисует?
— Не волнуйся. Даже если захотят, я тебя никому не отдам, — Тэхен мягко улыбнулся, успокаивая его, — Почему ты вообще задумался об этом?
— Она мне звонила. Мама. Я не ответил, потому что не хотел говорить, — Чонгук нервно скомкал край футболки, — Она ведь не хочет забрать меня?
— Тогда она позвонила бы мне, я твой опекун. Возможно, она просто хотела узнать, как твои дела. В любом случае, я никому тебя не отдам, — Тэхен бережно погладил его ладонь, заставляя расслабиться, — Мне досталось такое сокровище, неужели я добровольно отдам его?
Чонгук смущенно улыбнулся, тут же опуская взгляд.
— А я могу сам решать? Или только ты?
— Нет. Ты недееспособный. За тебя все решаю я. Но я обязательно буду во всем советоваться с тобой, — Тэхен сделал глоток чая, чувствуя, как внутри разливается приятное тепло, — Так что можно считать, что решаешь ты, я ничего не собираюсь делать против твоей воли.
— А если я вдруг стану дееспособным? Я не буду ни от кого зависеть и смогу работать?
— Да. Это возможно, но тебе придется пройти очень сложный тест. К нему придется готовиться, как к экзаменам в школе. Тебе придется говорить с незнакомыми людьми. Еще нужно заключение врача, но я уверен, что сейчас ты вполне можешь отвечать за свои действия. Ты хочешь этого?
Чонгук задумчиво вздохнул, но вдруг поднял на него серьезный взгляд.
— Хочу. Сегодня у меня получилось поговорить с доктором Мином. Я звонил ему и спрашивал, где ты. И если я стану… полноценным, тебе ведь проще будет, да?
У него в глазах светилась такая надежда, что Тэхен не смог отказать, несмотря на сомнения в его силах.
С тех пор Тэхен стал брать его с собой в больницу для работы с психологами, хоть и переживал, что такая нагрузка может плохо повлиять на его состояние. Но Чонгук неожиданно спокойно привык к новому режиму, и даже быстро пошел на контакт. В тот период Тэхен слегка увеличил дозу лекарств, но вскоре снова уменьшил, заметив, что Чонгук неплохо справляется сам.
— Если бы он с самого начала был в таких условиях, его жизнь сложилась бы намного лучше, — Юнги сказал задумчиво, стоя с Тэхеном у входа в комнату отдыха и наблюдая за Чонгуком со стороны, — Да, ему всегда бы мешали его особенности, но он смог бы влиться в общество. Заметил, что они подружились с Юной? Чонгук первый, с кем она пошла на контакт. Наверное, это все их общий синдром саванта.
Тэхен улыбнулся, глядя, как Чонгук что-то показывает в телефоне семилетней девочке, только что закончившей рисовать сложный орнамент на большом листе бумаги. Он помнил, как ее впервые привезли из детского дома на осмотр, и она не откликалась ни на какие попытки наладить с ней контакт, несмотря на то, что она умеет говорить. Теперь же она, все еще сжимая в руках плюшевого котенка, с которым никогда не расставалась, что-то рассказывала Чонгуку, пока он заботливо убирал длинные темные пряди волос с ее лица. Она ненавидела любые заколки и стрижки. И почему-то только Чонгуку позволяла прикасаться к ее волосам.
Тэхен хотел позвать Чонгука домой, но не посмел прервать это трогательное зрелище. Он дождался, когда Чонгук сам попрощается с ней, и с улыбкой встретил его у входа.
— И как тебе удалось сделать то, что не удавалось врачам?
— Это что?
— Поговорить с этой девочкой. Она никогда не разговаривает с врачами, а с тобой мило общается.
— А, — Чонгук улыбнулся, — Юна очень милая. Я проходил мимо, когда она не могла смешать нужный цвет. Я добавлял цвета до тех пор, пока ей не понравилось, а потом начал с ней говорить. И она мне ответила. С детьми проще говорить, чем со взрослыми.
Пусть пока что он делает успехи в основном в общении с детьми, это уже хороший результат. После этого Тэхен стал одергивать себя при любых сомнениях в способностях Чонгука. Все же, когда-то он учился в школе с обычными детьми, и даже с кем-то общался. И Тэхен очень надеется, что он сможет вернуться к прежнему уровню социализации.
Тэхен так и продолжил оттягивать признание родителям в том, что живет с Чонгуком и не собирается его бросать. Он так и решил, что правда когда-нибудь вскроется сама собой, и он хотя бы сможет сохранить хорошие отношения с семьей как можно дольше. Тем более, если Чонгуку удастся продвинуться в навыках общения, будет проще познакомить его с родителями и убедить их в том, что он действительно подходит Тэхену.
Однажды по пути из больницы Чонгук едва не подпрыгнул на сидении, заметив огромный билборд над дорогой. Тэхена будто током ударило, когда он увидел знакомую картину. Жуткую, странную, беспорядочную, будто собранную из отдельных частей разных лиц и картин. Самая пугающая работа Чонгука стала его самой известной работой. Тэхен едва не пролетел на красный свет, вовремя затормозив.
— Это… — Чонгук поднял глаза, когда они остановились совсем близко, — Мое?
«Чон Чонгук (1997-2019)
Национальный музей современного искусства в Сеуле
Экспозиция Нью-Йоркского музея современного искусства
Выставка с 8 сентября по 25 октября 2021»
— Это твоя самая известная работа, — Тэхен пробормотал будто в оцепенении, — У тебя было столько достойных картин, но людям нравится видеть что-то пугающее и непонятное.
— Но почему там стоит 2019? Это же… — Чонгук нахмурился, озадаченно разглядывая белые цифры на фоне картины.
Тэхен тяжело вздохнул, нажимая на газ и проезжая мимо билборда. Значит, Чонгук так и не знает, что его родители, уверенные в том, что он больше не будет рисовать, решили просто признать его умершим, чтобы избежать лишнего внимания прессы.
— Когда ты попал в больницу, твои родители не думали, что ты выживешь. И они сказали общественности, что ты умер. Они знали, что ты не вернешься к рисованию, — Тэхен отвлекся от дороги и взглянул на Чонгука, чтобы проверить его реакцию.
На лице Чонгука была лишь озадаченность. Никакого испуга или обиды.
— А мы можем сходить на мою выставку, или меня там узнают? Хотелось бы взглянуть на свои работы еще раз.
— Там наверняка будут твои фото. Но вряд ли кто-то узнает тебя, ведь все уверены, что ты умер, — Тэхен задумался, как лучше провести Чонгука на выставку, и вдруг вспомнил про давние связи в Нью-Йорке, — Хотя, возможно, я могу договориться, чтобы тебя впустили после закрытия. Не обещаю, но попробую.
Когда вечером Тэхен написал Энн, номер которой каким-то чудом остался у него в телефоне, Тэхен вдруг почувствовал стыд за свое поведение. Он расстался с ней слишком грубо, просто взял и оборвал общение, отдав Чонгуку все приоритеты в своей жизни. Но, решившись, он все же отправил сообщение с просьбой. Он не ожидал получить ответ почти сразу. Положительный ответ с обещанием поговорить с кураторами выставки. Тэхен нашел в себе силы извиниться за свое поведение и пообещал иногда писать и рассказывать о том, как у них с Чонгуком дела. Неожиданно для самого себя, он закрыл переписку с улыбкой. Кажется, благодаря своему опыту с Чонгуком он действительно стал смелее и решительнее.
Когда около десяти вечера они подошли к музею, их встретила охрана и проводила к заднему входу. Всю дорогу Тэхен переживал, что неприятные воспоминания смогут послужить триггером и ухудшить состояние Чонгука. А еще, он искренне надеялся на то, что никто из сотрудников не попытается заговорить с ним, подвергнув еще большему стрессу.
Но, как ни странно, Чонгук оказался совершенно спокоен, и даже ответил на приветствие охраны. Оказавшись в выставочном зале, в который их провели через узкий коридор для персонала, он ненадолго замер, осматриваясь по сторонам.
Белые стены, белый пол, белый потолок. Все в точности как в доме семьи Чон. Пусто. Пугающе пусто. Лишь одинокие холсты среднего размера развешаны на равном расстоянии, будто тот, кто организовывал выставку, предварительно проконсультировался с самим Чонгуком. Наверняка он сам оформил бы зал точно так же, если бы ему поручили это дело.
Чонгук молча подошел к холсту с безупречно прорисованными гортензиями. Тэхену показалось, что на его лице промелькнула улыбка.
— Мы с тобой тогда были, — он повернулся к Тэхену, подзывая его ближе, — Мы тогда совсем недавно познакомились…
— Я и представить себе не мог, что мы останемся вместе, — Тэхен приобнял его за плечи, — Но вот как все вышло…
— А это… — Чонгук, как ни странно, не перестал улыбаться, переключившись на картину с человеком в черной маске посреди сада, — Я так рад, что больше не боюсь его. Я-то думал, что меня убить хотят, а это был всего лишь способ напугать меня.
Тэхен бесконечно восхищается Чонгуком и тем, как легко он смог отпустить прошлое. То, что когда-то было для него главным кошмаром, сейчас вызывает лишь улыбку. И Тэхен искренне гордится им.
Они больше двух часов неспешно двигались от картины к картине и вспоминали прошлое. Около тех, которые были написаны до их знакомства, Чонгук обязательно рассказывал о своих воспоминаниях и чувствах. Тэхену отчего-то стало так легко и комфортно, что он смеялся вместе с Чонгуком, совсем забыв о волнениях.
Чонгук сильный. Невероятно сильный. Гораздо сильнее, чем кажется на первый взгляд. И у Тэхена он вызывает непривычный восторг и трепет.
— Я восхищаюсь тобой, — он сказал совсем тихо, когда они подошли к той самой работе с билборда, — Ты — самый сильный человек, которого я когда-либо встречал. Несмотря на такую тяжелую жизнь, ты все еще не опускаешь руки и продолжаешь бороться.
— Но я же опустил руки, — Чонгук непонимающе взглянул на свои ладони, — Или это…
— Метафора, — Тэхен улыбнулся, вспомнив о диагнозе Чонгука, который впервые за долгое время отошел на второй план, позволяя ему жить почти полноценно, — Она значит, что ты не сдаешься, что бы ни случилось.
— А… — Чонгук улыбнулся, переведя взгляд с картины на Тэхена, — Тогда ты тоже не опускаешь руки. Без тебя я бы не выбрался. Спасибо, что продолжаешь поддерживать меня. Я знаю, что тебе со мной тяжело, но…
— Нет, — Тэхен встретился с ним взглядом, — Мне было очень тяжело. Но сейчас все как будто встало на свои места. Я наконец-то чувствую себя счастливым, — он положил ладонь на щеку Чонгука и чуть погладил большим пальцем, — С тобой.
Тэхен смотрит на свое самое драгоценное сокровище, которое смог сберечь огромным трудом. Он счастлив, что все же не бросил Чонгука, несмотря на все трудности, которые они пережили вместе.
Теперь Тэхен знает, что дальше будет только лучше.
