Сковородку свою в задницу себе запихни

Ох мать вашу через колено да за левую пятку оглоблей по голове! Никогда, слышите, никогда не проигрывайте Белиару в спорах. И вообще лучше не спорьте с ним, а то будет вам мама не горюй... *** – Проигра-ал! – наставник с садистским удовольствием ткнул мне в нос длинным черным когтем. – Я ее все-таки совратил и в доказательство даже эти... как ты из там называешь... фотки показать могу. – Это фотошоп, – не глядя, лениво заявил я. – Каких еще жоп? – удивился господин Белиар. – Я ничьи жопы не фотографировал... Вроде... – Ох ладно, дайте сюда, – я устало вздохнул и быстро просмотрел готовый компромат на одну благочестивую бабенку. – На что мы спорили? – На желание, – медленно, смакуя каждый звук, протянул Белиар и оперся на стол, запрокинув голову назад. Улыбаясь. – И что вы задумали? – поинтересовался как нельзя более мрачно. – Да ладно, не кипишуй ты так. Всего лишь маленький однодневный Апокалипсис в пределах Преисподней, – кровожадная усмешка стала еще шире, прям от уха до уха, аки у чеширского кота. Сердце неприятно сжалось где-то в недрах грудной клетки. *** Этот Белиар, мерзавец чумовой, совсем с катушек съехал! Знаете, что он удумал? А я вам скажу, вот что: нахально возымел контроль над моей речью на целых я-вообще-прослушал-мне-не-до-того-было часов. И теперь за мной гонится эта чмошница с розовыми волосами и ее чокнутая подружка-лесбиянка. Но притом – самое печальное – обе хотят меня изнасиловать... Из-за угла на меня неожиданно выскочила маленькая ведьма и с трудом удержалась на ногах. – П-привет, – с огромным старанием выдавил я и подумал, что неплохо было бы объяснить, что случилось, но так возможности разговаривать не было, пришлось прибегнуть к международному и всем понятному языку: языку жестов. Черт возьми, как изобразить огромную грудь? Вот так? А это нормально? Секунду, чем я вообще занимаюсь? А как показывать лесбиянок? К такому меня жизнь не готовила. О, а еще у нее губы силиконовые и сиськи из лифчика вываливаются. Да какой там лифчик; два гамака – вот ей лифчик! – Э... – Шеол удивленно уставилась на начищающего пантомима. – За тобой гонится огромная, разъяренная, грудастая курица с палкой вчерашней краковской колбасы и минометом? Ну... примерно так... Я энергично закивал. И тут... Ох мать моя женщина. Выкиньте меня в окно, а? Если б здесь были, я бы и сам выпрыгнул, но к сожалению... В общем, короче говоря: и тут в узком проеме коридора появился Зефар. С бананом. И он его ел, а точнее, эротично обсасывал. – Приве-ет, радость моя, – довольно протянул покровитель гомосятины и прочего, радостно направляясь ко мне. – П-привет, п-пупсик, – выдавил я, обоими ладонями с силой зажимая рот. Ну Белиар, ну погоди, скотина! Я тебе покажу пупсика! Кактус в задницу запихну, так там такой пупсик будет, тако-ой!.. А пока... Убейте меня, а? – Ах-х, ты такой милашка! – Ты тоже... зефирчик... лапочка, – я все еще зажимал рот двумя руками, но особого успеха в этом не было, как не прискорбно. Зефар уже прижал меня к стенке, всей своей тушей под два метра ростом, но тут из-за угла послышался зычный голос и на всеобщее обозрение выбежала Мария Жоржетта Антуанетта (остальных ее имен я не запомнил) со сковородкой наперевес. – Не тронь его, – она воинственно наставила предмет посуды на нос Зефарушке, и тот, дожевывая свой банан на ходу, поспешно ретировался, боясь попасть под горячую руку разгневанной дамы. Да тут любой бы ретировался. Но Шеол оставалась на месте, видимо, все еще упорно пытаясь понять, что происходит. – Любимая! – выкрикнул я, чуть не плача. – Сопе-ерница, – глядя на бедную ведьмочку, прошипела Жоржетта Антуанетта, сжимая в кулаке металлическую рукоять. – Сковородку свою в задницу себе запихни, – спокойно посоветовал Антихрист, который, как выяснилось, вообще все это время спал на потолке. И в этом ничего такого не было. Так все демоны делают время от времени. У Жоржетты случилось несварение фразы. – Да я тебя... – она аж задохнулась, злобно пригрозив Сиере сковородкой. – Я потомственная колдунья! В восьмом поколении! Сейчас ты ощутишь на своей шкуре мощь удара «Утренняя роса на чешуе голубого дракона из страны Радуги»! – Погоди, – из-за угла выскочила неприметная подружка именитой колдуньи, – тушь размазалась. – Оу, секунду, – Мария Жоржетта отложила святую сковородку и взялась за миниатюрное зеркало, облицованное золотом, мотивируя это тем, что мисс Мира перед боем должна выглядеть на все сто. Минуты на две воцарилась тишина. Все мы в жесточайшем ступоре стояли, ожидая, пока мисс Мира наведет марафет и отчаянно бросится в бой. – Не боишься ее? – шепнул я Сиере, пока контроль над речью вернулся. – Я обычно везучая, – успокоила та. И тут Жоржетта схватилась за сковородку, намереваясь нести возмездие в массы, и даже клич боевой испустила. Но тут ее ждал облом. В виде кожуры от зефаровского банана, на которой она, конечно же, поскользнулась и с тихим писком ушла в Нирвану. Ну или вырубилась, проще говоря. – Я ж сказала, – Сиера чуть озадаченно хмыкнула, почесав подбородок, – во дает девка... Я ее наскоро отблагодарил и тут же утянул Шеол за угол «объяснять, что произошло». А вообще, господин Белиар, который за нами сейчас, разумеется, наблюдает, такого праздника не заслужил.