На сердце рана

      Их было трое: в черных костюмах с серыми, сосредоточенными лицами в пыли и брызгах крови. Мужчины несли четвертого на руках, двое аккуратно придерживали обмякшее тело под руки, а третий держал за ноги. Лица раненого не было видно, голова упала на грудь и безвольно болталась из стороны в сторону.       Дуйгу собиралась закрывать аптеку как обычно около одиннадцати вечера, когда эти люди ворвались в помещение. Яркий свет уже был потушен, и ночное приглушенное освещение придавало лицам мужчин еще более зловещий вид.       — Ни звука, аптекарша! — крикнул один из них. — Даже пискнуть не смей, пристрелю!       Дуйгу и так молчала, глядя во все глаза на вошедших. Они деловито оглянулись и потащили тело к стеклянным витринам с косметическими средствами.       — Запри дверь, живо! — приказал тот, что нес раненого за ноги.       С минуты на минуту в аптеку должны были прийти родители девушки, помогавшие дочери завершить дела с кассой, а затем провожавшие ее до дома. По вечерам в районе было неспокойно. Дуйгу перевела взгляд на темную улицу за окнами. Там было пусто.       — Оглохла? — заорал мужчина, и его лицо перекосило от злости. — Я сказал, запри дверь!       Дуйгу захлопнула стеклянные створки, повернула ключ, оставляя его в замке, и перевернула табличку с надписью «закрыто».       — Тащи бинты и антисептик! — вновь приказал ей первый. — Его ранили ножом в грудь.       — Это очень опасная рана, — впервые за все это время подала голос Дуйгу. — Вам нужно срочно отвезти его в больницу.       — Не лезь куда не просят, — перебил ее третий. — Наверное, не врывались бы сюда, если б могли отвезти в больницу.       То, что это люди не мирной профессии, было и так понятно. Дуйгу не боялась бандитов, по крайней мере, конкретно этих. Сейчас живой фармацевт им гораздо нужнее, чем мертвый. Девушка схватила со стеллажа склянки с перекисью и пухлые упаковки стерильной ваты.       — Вот, — протянула первому. — Вскрывай пока.       Преступник не стал перечить, а послушно разорвал упаковку. Дуйгу присела над раненым. Внезапно на нее напало странное стеснение, которое перебороло любопытство. Она не стала заглядывать в лицо лежащему.       — Мне нужно разрезать одежду, — глухо объявила девушка и подняла глаза на бандитов жесткий взгляд зеленых глаз. — Есть нож?       Третий хмыкнул, сдерживая поток скабрезных шуток, для которых сейчас явно было не время и не место.       — Держи, аптекарша, — почти ласково сказал он, протягивая разложенный стальной клинок с тяжелой рукоятью.       Однако Дуйгу не позволила себе обмануться, ведь за показной лаской скрывалась вполне реальная угроза. Каждую минуту все могло измениться, человек, истекающий сейчас на полу кровью, мог умереть, и тогда его сообщники наверняка придут в ярость. Они разнесут аптеку в щепки, а что сделают с ней, Дуйгу не стала представлять. Руки и так дрожали, когда она надрезала темную футболку и разорвала ее пополам.       Раненый издал стон и слабо зашевелился. Дуйгу постаралась не отвлекаться на это, она внимательно осмотрела рану, которая оказалась достаточно глубокой и рваной.       — Очень плохо выглядит, — девушка обернулась на бандитов, смерив холодным взглядом. — Из-за упрямства может умереть.       Мужчины многозначительно переглянулись, как будто умели разговаривать без слов. Дуйгу поняла, что все решал третий, и обратилась к нему:       — Большая кровопотеря, вы понимаете?       Его губы дрогнули на мгновение, выдавая колебание, но потом он твердо произнес:       — Обработай рану, аптекарша. Не затягивай.       — Идиоты, — пробормотала Дуйгу, не особенно переживая, что ее могут услышать. Наверняка эти люди не понимали других слов, разговаривая между собой подобным образом и не считая это чем-то предосудительным.       Она работала быстро и отрешенно, стараясь унять дрожь в пальцах. Непроизвольно оглядывалась на дверь, ожидая начала настоящей драмы с приходом родителей. Странно, что их до сих пор не было.       — Не оглядывайся, не оглядывайся! — закричал третий. — Никто не придет к тебе в такой час!       — Мои родители должны прийти в такой час! — огрызнулась Дуйгу. — Они ни о чем не подозревают. Я не хочу, чтобы они пострадали.       — Напиши, чтобы не приходили.       Дуйгу опустила руку в карман белого халата и достала телефон. На экране горело сообщение от матери: «Сегодня футбол, немного задержимся, дождись нас». Девушка набрала в ответ: «Не волнуйтесь, я подожду. Можете не торопиться».       — Если так напишу, еще быстрее прибегут, заподозрив неладное, — сказала она бандиту. — Когда вы уже уйдете отсюда? Я закончила с перевязкой.       — Он без сознания? — впервые третий позволил себе слабость в виде человеческой эмоции. — Пилот, братишка, очнись.       Дуйгу резко повернулась к неподвижному телу. Он сказал «Пилот»? Запрокинутая голова с заросшим щетиной подбородком вдруг слабо шевельнулась.       Точно, это был он — странный парень, что околачивался вблизи аптеки последние две недели. Он все время хотел купить какие-то несуществующие лекарства, названия которых, такое впечатление, выдумывал на ходу. То ему нужно было измерить давление, то излечить от мигрени, а то и посоветовать крем для сухой кожи. Поначалу Дуйгу решила, что он над ней издевается, и даже прямо спросила об этом.       — Нет, — просто и как-то даже обиженно ответил он. — Как я могу над вами издеваться?       Она часто замечала его в кафешке напротив аптеки, в сквере неподалеку, да и просто прячущимся за углом соседнего дома. Если бы он хотел навредить ей, то давно бы сделал это, но он не делал ровным счетом ничего. Просто все время был рядом.       Однажды один клиент устроил в аптеке сцену из-за того, что Дуйгу отказалась продавать лекарство — рецепт был поддельный, и фармацевт знала, что у мужчины просто зависимость. Он очень сильно кричал и ругался, грозясь устроить настоящий погром, тут-то и появился этот странный парень. Выволок за загривок клиента на улицу, приговаривая: «Если еще раз тебя увижу рядом с госпожой, пожалеешь что появился на свет. Или меня зовут не Пилот».       — Что за кличка такая странная у человека? — поразилась Дуйгу, пока ее мать, оказавшаяся свидетелем скандала и жутко перепугавшаяся, расхваливала храбрость таинственного Пилота.       Вот и выяснилось, откуда растут ноги у этой таинственности. Он просто разбойник, мафиози, карауливший на улице очередную жертву! Девушка много раз слышала о рэкетирах, собирающих дань с несчастных уличных торговцев, угрожая порчей имущества и физической расправой им и их семьям. Неужели это докатилось и до их района?       Дуйгу очнулась от воспоминаний. На нее смотрели два бездонных, черных, как самая непроглядная ночь, глаза.       — Я в раю? — прошептал раненый хрипло. — Я вижу ангела.       Фармацевт на мгновение лишилась дара речи от услышанного. Она тоже смотрела на мужчину во все глаза, храня молчание.       — Пилот, братик! — обрадовался его приятель. — Как ты?       — Похоже, я умер, Ведат, — прошептал Пилот. — Я вижу самого прекрасного ангела на свете.       — Что ты несешь? — возмутилась Дуйгу. Она ожидала какого угодно развития событий, но только не подобных «комплиментов».       — Еще не умер, еще не умер, брат, — сказал третий, которого раненый назвал Ведатом.       Вдруг распростертый на полу мужчина схватил сидящую рядом девушку за руку. Морщась от боли, он проговорил:       — Но ведь могу скоро умереть? Госпожа Дуйгу, а? Могу ведь?       Дуйгу опешила, соображая, откуда бандит мог знать ее имя.       — Вот осел, — пробормотал Ведат и отошел в сторону.       Девушка, как ни пыталась, не могла вырвать ладони из крепких мужских рук.       — А если я умру, так и не услышав от вас доброго слова, госпожа Дуйгу? Не получив ни одного ласкового взгляда? Если умру, не узнав, каковы на вкус ваши губы?       — Ты бредишь… — прошептала Дуйгу испуганно.       — Всего один поцелуй для умирающего, госпожа Дуйгу! — взмолился раненый, сжимая сильнее ее пальцы.       — Ты бредишь! — выкрикнула девушка уже громче.       Она оглянулась на бандитов, чтобы те хоть как-то подтвердили ее слова, но мужчины лишь смущенно отворачивались и отводили взгляды.       — Конечно, несу бред, — тихо проговорил Пилот. — Уже давно мой мозг поссорился с сердцем, да и на сердце огромная, незаживающая рана…       Он отпустил ее руки. Дуйгу быстро поднялась и попятилась к стойке с кассой. Девушка стала лихорадочно открывать ящики, в которых хранились лекарства, затем подошла к Ведату, протягивая упаковки с препаратами.       — Вот, возьмите. Это жаропонижающие, если поднимется высокая температура. Это обезболивающее. А это витамины…       Ведат посмотрел на нее удивленно.       — На всякий случай, — пояснила Дуйгу, прекрасно понимая, что тоже несет ерунду.       — Как иронично, — ни к кому не обращаясь, хмыкнул мужчина, рассовывая таблетки по карманам.       — Что именно?       — Братишка в стольких перестрелках участвовал, были разборки, покушения, драки… Ни одна пуля даже не зацепила. А тут как всегда торчал возле этой аптеки и вступился за какую-то девчонку, мимо проходившую, к которой парни цеплялись. Ну и получил «перо» в грудь… Ах, Пилот, ах!       Дуйгу посмотрела на раненого. Постепенно частички мозаики сложились в ее голове: и то, что этот человек так часто маячил у нее перед глазами, и то, что знал ее имя, и его странные речи минуту назад — все обозначало то, что мужчина испытывал к ней чувства.       Она подошла ближе. Пилот повернул голову, и на его лице заиграла счастливая улыбка.       — Госпожа Дуйгу… — прошептал он чуть слышно.       Девушка опустилась на колени, наклонилась и прижалась губами к его губам. Они были мягкие и теплые, от них как-то по-детски пахло карамелью, словно мужчина только недавно полакомился леденцом.       Пилот замер, не пытаясь ответить на поцелуй, его рот даже не шевелился, а сам он, казалось, даже не дышал. Неужели она добила раненого? Дуйгу отстранилась и заглянула ему в лицо.       Его выражение поразило ее до глубины души: смесь недоверия, безграничной радости и еще чего-то такого загадочного, чему Дуйгу никак не могла подобрать верное название. Он таращился на нее целую вечность, а затем улыбнулся счастливой улыбкой сумасшедшего, потерявшего последние крохи разума.       — Госпожа Дуйгу, — снова начал он осторожно, — если вдруг так случится, что я не умру… согласитесь выпить со мной чашечку кофе?       — Ненормальный, — ответила девушка, с трудом сдерживая улыбку. — Поживем — увидим.