Нравишься мне, очень-очень

      Бокуто с нетерпением ждал отъезда в летний тренировочный лагерь, всем сокомандникам рассказывая, что после таких тренировок, в которых принимают участие другие школы, он становится гораздо сильнее. Это была весомая причина ждать поездки. Весомая, но не единственная. Об этом Бокуто молчал, не уверенный, что стоит говорить, как его восхищает игрок другой команды, с которым не терпелось скорее сыграть. Вообще, в летнем лагере было много плюсов, но Бокуто выделял два. Хотя Куроо-бро тоже шел приятным бонусом.       Фукуродани первыми приехали в принимающую сильные токийские команды школу. Сгрузив вещи, Бокуто незаметно улизнул, чтобы встретить Некома, которые должны были скоро прибыть на место. В нетерпении Бокуто перекатывался с пятки на носок, чувствуя, как приятное волнение разливается под кожей. Он чуть на месте не подпрыгнул, увидев подъезжающий автобус. Улыбаясь, он пошел к парковке, где уже выгружались кошаки во главе с зевающим и больше обычного лохматым Куроо.       — Хэй-хэй, Некома, — громко поздоровавшись с вышедшими уже ребятами, он дал пять бро и начал заглядывать ему за спину, выискивая человека, которого ждал больше всего. — А где женушка твоя, бро?       Куроо громко засмеялся и сжал его плечо, подаваясь вперед, чтобы тихо прошептать, опасливо озираясь на автобус:       — Если ты так назовешь Яку в его присутствии, то можешь сразу писать завещание, — хмыкнув, Куроо отстранился. — Я забиваю компрессионные чулки.       — Хэй! Ничего мне Яку не сделает, — обиженно протянув, Бокуто снова глянул в сторону автобуса, откуда выходил Кенма, не отрываясь от приставки. — Но вы же реально как старая женатая парочка, заботящаяся о своих детях. Я слышал, как Кай говорил…       Посмеиваясь, Куроо закрыл болтливый рот ладонью, весело поблескивая янтарным взглядом и серьезно говоря:       — Второе правило Некома. Никогда не называй Яку моей женой. Ему почему-то не нравится иметь в мужьях такого замечательного меня.       Остановившийся рядом Лев с интересом слушал своего капитана и улыбался.       — А какое первое правило, Куроо-сан?       Бокуто тоже было интересно, но он не успел озвучить вопрос, да и чужая ладонь мешала.       — А первое — никогда не упоминай рост Яку.       — Но…       — Никогда, Лев.       — Он же такой…       — Никогда. Серьезно.       Бокуто все благополучно прослушал, так как из автобуса выходил потягивающийся Яку. Вывернувшись из хватки Куроо, Бокуто обогнул его и ринулся к автобусу, испугав либеро Некома внезапным появлением.       — Привет, Яку. Мне уже не терпится сыграть против тебя, — во все глаза смотря на неловко улыбающегося Яку, он приобнял его за плечи и повел к школе. — Во время последней игры ты принял девять моих съемов. Девять.       Бокуто даже не заметил, когда восхищение Яку как игроком переросло в симпатию, а после — и во влюбленность. Они впервые встретились на поле на втором году средней школы. Хватило одной игры, чтоб понять, что Яку Мориске — упорный малый, выкладывающийся на максимум своих возможностей. Бокуто всегда нравились такие люди, полностью посвящающие себя любимому делу. После матча он подошел к либеро противников, выражая свой восторг от игры с таким интересным соперником. Яку хмурился, силился не плакать из-за проигрыша, но прямо смотрел в глаза, не выказывая своей слабости. Бокуто с нетерпением ждал их следующих игр, но на турнирах они встречались очень редко, еще реже играли друг против друга. Но он неизменно подходил к хмурому мальчишке, который старался улыбкой отвечать на похвалы.       Старшая школа стала подарком судьбы. Хоть они и поступили в разные учебные заведения, но постоянно виделись на соревнованиях и в тренировочных лагерях. Еще, благодаря Куроо, они собирались вне школы на уличных площадках и играли небольшой компанией, где всегда присутствовал Яку.       Вспомнить «точку невозврата» Бокуто не мог, но где-то в конце первого года старшей школы он начал ловить себя на мыслях о Яку, не относящихся к волейболу. Появились странные желания. Бокуто стал залипать на Яку вне игр. Искать возможности быть ближе, касаться. Тогда он и понял, что влюбился. Но понятия не имел, что с этим делать. Даже бро рассказать не мог, не зная, как тот среагирует на увлечение лучшего друга другим парнем. Радовало, что на втором году уличных игр стало больше. Куроо все чаще собирал их, настаивая на том, чтобы Бокуто брал своего нового связующего. В ответ он требовал присутствия Яку, обосновывая это тем, что тот мотивирует улучшать его атаки. Бро свою просьбу не обосновывал, да Бокуто пофиг было на мотивы. Акааши был перспективным, сильным игроком, стремящимся в основу. Акааши ему тоже очень нравился, но это были иные чувства, не такие, что он испытывал к либеро Некома.       — Чувак, ты куда моего игрока повел? — голос Куроо вырвал из размышлений, Бокуто обернулся на него, ослабляя хватку на плече Яку, который этим воспользовался, отстраняясь.       — Я сумку не взял. Скоро сыграем, Бокуто.       Яку чуть ли не бегом вернулся к автобусу. Бокуто понуро опустил голову, грустно смотря на свою ладонь, еще хранящую чужое тепло.       — Опять доставляете неудобства другим игрокам, Бокуто-сан?       — Акааши, — обиженно воскликнув, он вскинул взгляд на своего кохая, улыбающегося одними уголками губ и смотрящего в сторону команды противника. Бокуто воспрянул духом, хлопнув Акааши по спине. — Тоже не терпится с ними сыграть, да? Да, Акааши?       — Да, Бокуто-сан. А теперь пойдемте. Вас тренер искал.       В первый день они смогли сыграть против Некома всего два раза. Бокуто был в отличном настроении, проводя много атак, большинство из которых приносили им очки. Остальные съемы или были заблокированы Куроо, или же приняты Яку. Бокуто даже в уныние из-за этого не впадал, радуясь успеху бро и человека, который чертовски сильно нравился. Печалило одно — это был их последний летний лагерь в старшей школе.       После ужина Бокуто хотел подойти к Яку, обсудить с ним их игры, которые они сыграли 1:1. Он не успел даже окликнуть парня, как того увел тренер, показывая какие-то распечатки. Грустно вдохнув, он решил затусить с Куроо, но ни его, ни Акааши в столовой уже не было. Бокуто пошел к капитанам других команд, за разговорами проведя с ними больше часа. До отбоя оставалось совсем немного времени, но бро так и не появился в столовой. Попрощавшись с ребятами, Бокуто пошел искать друга, сначала заглянув в класс, выделенный Некома. Ни Куроо, ни Яку не было. Кенма сидел на футоне, не обращая никакого внимания на Льва, что-то ему увлеченно рассказывающего. Тяжко вздохнув, Бокуто пошел к залам, но и там никого не нашел, как и в раздевалках и душевых. Куроо как сквозь землю провалился.       Вышагивая по длинному коридору, он услышал какой-то шум из дальнего класса, не занятого ни одной из школ. В него они вроде сносили парты, освобождая аудитории для сна. Бодро зашагав туда, он резко распахнул дверь и обмер. Полоска света из коридора упала аккурат на парочку, зажимающуюся, сидя на полу. Точнее, Куроо сидел на полу, облокачиваясь спиной на ножку парты. Акааши сидел у него на бедрах, обнимая за шею. Оба были взлохмаченные и раскрасневшиеся. И оба смотрели на Бокуто, появившегося совсем не вовремя.       Прошло всего несколько секунд, прежде чем Бокуто закрыл дверь, офигевши смотря перед собой.       — Ничего себе. Мой бро с моим Акааши, — растерянно хлопая глазами, он переваривал информацию.       — Нужно поговорить с ним, — голос Куроо был приглушенным, но Бокуто все равно его услышал.       — Потом, Тетсу. Бокуто-сан никому ничего не расскажет.       Активно закивав головой, хоть его и не видели, Бокуто широко улыбнулся, довольный, что Акааши так ему доверяет. Не хотелось мешать. Поэтому он поспешил уйти, напоследок бросив:       — Я вас не видел.       Громко засмеявшись, он пошел в сторону класса, занятого его командой. Он был рад за друзей, но еще немного зол, ведь те ему ничего не рассказывали. Он мог поговорить с ними, поделиться своими страданиями по Яку, совета попросить. А еще очень хотелось так же, как у них. Чтобы на его коленях сидел Яку, обнимал его и целовал.       — Ксооо… — накрыв ладонями загоревшиеся щеки, Бокуто крепко зажмурился и врезался в вышедшего в коридор Яку. — Ох…       Яку отшатнулся и потер нос, которым ткнулся в его грудь. Отвел на пару мгновений взгляд и посмотрел прямо в глаза зависшего Бокуто.       — Не знаешь, где Куроо? Уже нужно укладываться, а забрать приставку у Кенмы может только он.       Яку неловко улыбался, а Бокуто буквально прикипел взглядом к его губам, отрицательно качая головой.       — Вообще не видел его с Акааши. Понятия не имею, что он в классе… Ой, черт… Думал, что он в классе, а его нет. Не видел его, не знаю, где он.       — Эм, хорошо. Пойду поищу, — Яку удивленно на него глянул, обогнул и собрался пойти искать бро, который сейчас был ооочень занят.       Это и помогло Бокуто вынырнуть. Он перехватил либеро, снова обнимая его за плечи и разворачивая в противоположную сторону.       — Пойдем прогуляемся, — он был выше и сильнее, а Яку слишком умным, чтобы противиться чужой силе.       Бокуто жадно прижимался к горячему боку, украдкой втягивая запах чужого шампуня. Лишь на улице Яку заговорил, почему-то алея ушами:       — Бокуто, тебе не кажется, что ты слишком близко?       — Хэй, Яку. Чего ты как не родной? — похлопывая его по плечу, Бокуто теснее прижался, искоса смотря в глаза. — Мы столько лет знакомы. Черт. Реально, столько лет. А ты почти и не изменился, все такой же маленький и хоро…       Яку тяжело глянул, хмуря брови, и перебил его, говоря серьезно и в это же время выворачиваясь из хватки:       — Бокуто. Если ты захотел поиздеваться, то мог сделать это в школе, а не выводить на улицу.       Бокуто так прифигел с этого, что смог выдавить лишь «но», а потом тупо пялиться в спину уходящего парня. Которого ненамеренно обидел. Вцепившись в торчащие волосы, он тихо застонал. Вот так тупо все испортить мог только он. Хотел комплимент сделать, выразить свои чувства, решившись на откровения, а сам обидел и разозлил.       Во время завтрака Бокуто забился в самый дальний угол, понуро сидя и лениво ковыряя рис. В сторону Яку даже смотреть было страшно. Он теперь точно его ненавидит. Занимаясь самобичеванием, Бокуто не заметил, как рядом присел Акааши, и чуть ли на месте не подскочил, когда тот заговорил.       — Что случилось, Бокуто-сан?       — Я ничтожество, Акааши. Очень-очень плохой, — подняв взгляд, он увидел подошедшего Куроо, который широко скалился им. — А еще я на вас обиделся. Вот. Вчера забыл это сделать, а сегодня обиделся.       Куроо засмеялся, ставя поднос на стол и устраиваясь напротив.       — Вот прям совсем обиделся? — бро звучал насмешливо, но серьезно на него не получалось обижаться.       — Да, — упрямо ответив, с трудом сдерживая улыбку, он смотрел на смеющегося друга и думал, что на деле ему повезло. — Но если вы мне поможете, то я вас прощу.       — Повторюсь. Что случилось, Бокуто-сан?       — Акааши, — вспомнив, как изменилось выражение чужого лица из-за неосторожных слов, он уронил голову на стол, смачно стукнувшись лбом о деревянную поверхность. — Я обидел человека, который мне очень нравится.       — Оя?       — Что вы сделали, Бокуто-сан? — Акааши звучал строго, и от этого почему-то стало легче, хоть положения он не изменил, оставаясь лежать на столе.       Бокуто рассказал, что вчера случилось после того, как он застукал друзей, и обреченно застонал.       — Вы извинились?       — Тебе нравится Яку? Я, конечно, замечал твою заинтересованность в нем, но думал, что дальше волейбола эта симпатия не идет.       Бокуто заигнорил бро, посмотрел убитым взглядом на Акааши, чувствуя, как просыпается надежда.       — А поможет? Он же теперь меня ненавидит.       Куроо снова засмеялся, заслужив обиженный взгляд.       — Прости-прости, бро, но черт. Яку, конечно, бывает злым демоном, но ненавидеть за такое не станет. И я же говорил, чувак, рост — запретная тема.       Бокуто выть хотелось из-за своей тупости и забывчивости. Он переводил просящий взгляд с Куроо на Акааши и обратно.       — Вы должны извиниться, Бокуто-сан.       — А вы должны мне помочь, — с надеждой глянув, он сразу же потух, заметив, как Куроо отрицательно качает головой. — Но почему?       Куроо шумно вздохнул и стер с лица гадливую ухмылку, смотря и говоря серьезно:       — Я бы очень хотел помочь, бро. Но понятия не имею как, а налажать не хочется. Я уверен, что мои советы только хуже сделают.       Обреченно простонав, Бокуто снова разлегся на столе, с явной обидой в голосе спрашивая:       — А почему мне не рассказали, что встречаетесь? Я думал, мы друзья.       — Чувак, по той же причине, почему и ты не рассказывал, что влюблен в Яку, — Куроо похлопал его по плечу, то ли подбадривая, то ли выражая сочувствие. — Слишком люблю тебя, бро. И боялся потерять, если бы ты оказался ярым гомофобом.       Не переставая страдать, Бокуто все же не сдержал улыбки, глянув на друга.       — Не отчаивайтесь, Бокуто-сан, — на второе плечо легла рука Акааши. — Мы хоть и не можем помочь советом, но всегда выслушаем и поддержим.       — Ксооо…       Бокуто выловил Яку перед первой тренировочной игрой, словив его за руку и низко склоняясь. Говоря громко, привлекая к себе внимание окружающих, он смотреть на либеро боялся, лишь пальцы его сжимал.       — Прости меня, Яку. Я честно-честно не хотел тебя обидеть. И не подумал бы издеваться над тобой.       Бокуто был уверен, что слышал смех Куроо и то, как ладонь Акааши впечаталась в его лицо. Но он даже не попытался посмотреть в их сторону, сгибаясь в официальном поклоне.       — Все нормально, Бокуто, — разулыбавшись, Бокуто поднял взгляд, смотря на неловко улыбающегося Яку, который свободной рукой лохматил короткие волосы на затылке. — Я что-то вчера вспылил.       — Точно?       — Да, — кивнув, Яку шире улыбнулся и чуть не задохнулся в крепких, порывистых объятиях. — Раздавишь ведь.       Выручил Куроо, оттащивший его от Яку. Бокуто сам бы не смог разжать руки, получив в них того, о ком так долго мечтал.       — Хэй, Бо. Ты мне игрока не ломай. Я хочу вас размазать полным составом, — клыкасто ухмыляясь, Куроо потянул его к площадке, чуть тише добавив: — Ты хоть при всех не пались, чувак.       — Ага. Но он простил меня.       ***       Игра была напряженной. Обе команды выкладывались на максимум. Бокуто буквально летал над площадкой, вколачивая мячи, проходящие мимо блока, в пол. Несмотря на провальные попытки, Яку не сдавался и кидался под каждую атаку. В середине второго сета либеро Некома вошел в темп с Бокуто и стал все чаще принимать мячи. Бокуто горел восторгом, распаленный таким сильным противником. Тренировочный матч выиграла Фукуродани, но и некомовцы не выглядели грустными. Все же такая тренировка шла на пользу обеим командам.       Как только Бокуто выпутался из поздравительных объятий сокомандников, он метнулся к Яку, последним покидающему площадку. Положив тяжелую ладонь на плечо, тормозя либеро, он взволнованно посмотрел на его руки и покачал головой.       — Пойдем, — потянув опешившего Яку из зала, Бокуто осторожно, но крепко сжал его пальцы, уводя за собой.       — Куда ты меня тащишь, Бокуто? — не злость, но раздражение проскользило в чужом голосе, но это совсем не смутило Бокуто.       — В медпункт.       — Зачем? — Яку аж споткнулся от удивления. Не упал, поддерживаемый капитаном противников, который снова повел его за собой.       — Тебе нужно обработать руки. Все в синяках! Ты сегодня четырнадцать раз попадал под мои съемы.       Бокуто хоть и восхищался способностями Яку, но ему было чертовски больно, когда он смотрел на его предплечья, покрасневшие, в мелких синяках. Бить с меньшей силой он не мог, не желая поддаваться, уважая Яку как игрока. И эти противоречия буквально раздирали изнутри. Он максимум, что мог сделать — помочь с обработкой синяков.       — Куроо о тебе совсем не заботится. Засранец.       Яку тихо засмеялся, привлекая внимание к глазам, в которых плескалось тепло. Бокуто не смог не улыбнуться в ответ.       — Для меня это нормально, Бокуто. Синяки и ссадины — вечные мои спутники.       Завороженно смотря, он тупо кивнул, немного сильнее сжав горячие пальцы.       Медпункт пустовал, но доступ к лекарствам был, что не могло не радовать. Усадив Яку на кушетку, Бокуто ураганом пронесся по кабинету, собрав все необходимое и сгрузив рядом с либеро. Устроившись на корточках у его ног, он попросил руку Яку и начал лечение. Нервничая, он не отводил взгляда от израненных предплечий, обрабатывая кожу перекисью, а потом мазями. Охлаждающей, заживляющей, от растяжения. Пациент молчал, но в какой-то момент засмеялся.       — Обычно я мажусь мазью после душа.       Глянув на парня, Бокуто только сейчас понял, как затупил. Жаром опалило скулы. Он повесил голову, крепко жмурясь.       — Ксооо…       — Все хорошо. Спасибо тебе, — Яку осторожно коснулся его плеча. Бокуто вскинул взгляд, смотря на губы, рисующие улыбку. И совсем пропал.       Подавшись вверх, он, не думая, что делает, поцеловал Яку. Коснулся его губ своими и, не получив сразу по морде, мягко сжал нижнюю. Прикрыв глаза, боясь поверить, что целует Яку, он обеими ладонями оперся на края кушетки, плавно поднимаясь на ноги, при этом не прерывая ласки. Либеро не отвечал, но позволял себя целовать. Лишь когда Бокуто опустил его спиной на кушетку, продолжая осторожно целовать мягкие губы, Яку встрепенулся, упираясь руками в грудь. Отстранившись, Бокуто ошалело смотрел на прикрывающего рукой рот Яку и тяжело дышал.       — Какого, мать твою, хрена ты делаешь?       — Ты мне нравишься, Яку. Очень сильно, — не хотелось, чтобы тот снова подумал, что он издевается. Да и признаться нужно было уже давно. А это был отличный повод. После поцелуя-то.       Яку обалдело на него смотрел, в один момент отмерев, перекатываясь по кушетке и резко вставая, сразу же метнувшись к двери. Тормозить его Бокуто не стал. Такая реакция была ответом, лучшим, чем любые слова.       Лежа на кровати, он пытался придумать, как быть дальше. Теперь-то Яку точно его ненавидит. И как с этим быть, он не имел понятия. Приняв решение, он побрел в класс, который еще пустовал. Все были или в душе, или в столовой. Начав собирать сумку, он вздрогнул, услышав, как резко открылась дверь.       — Что вы делаете, Бокуто-сан? — Акааши звучал строго, неумолимо сокращая расстояние.       — Не пытайся меня остановить. Я ужасен. Я все испортил. Я еду домой.       Связующий шумно вздохнул и присел рядом, выжидательно смотря. Бокуто повесил голову, тихо бурча и на время прекращая сборы.       — Я ему признался. Поцеловал сначала, а потом признался.       — Он вас отверг?       — Он сбежал, — тихо прошептав, Бокуто вцепился пальцами в волосы, потягивая их. — Все кончено.       Акааши с силой сжал его предплечье и уверенно сказал, отбивая все желание спорить:       — Бокуто-сан, вы сильный. Вы наш капитан. И вы не умеете сдаваться. Дайте Яку пару дней и поговорите с ним.       Кивнув, Бокуто слабо улыбнулся, радуясь, что у него такие замечательные друзья.       ***       Бокуто последовал совету Акааши. Он дал Яку несколько дней, не трогая его, лишь кивая, когда они утром пересекались в столовой. Либеро не шарахался от него, но смотрел настороженно. Бокуто было стыдно, что он насильно поцеловал парня, но уже ничего не мог изменить. Он мог лишь вспоминать мягкость и тепло чужих губ, поддающихся поцелую. И чуть не рвал волосы на голове от осознания, что это никогда не повторится.       На третий день Бокуто задержался после дополнительной тренировки, с которой сбежал даже бро. Тот даже не сбежал — уполз на четырех костях, смотря на Бокуто, который пошел отрабатывать подачи, с ужасом. Идти в столовую не хотелось, Акааши все равно оставит ему его порцию. А во время тренировки он забывался, полностью отдаваясь волейболу. Увидеть в зале Яку было неожиданностью. Тот уже переоделся после душа, был в обычных спортивках и белой футболке. Либеро хмурился, быстро приближаясь к застывшему у корзины с мячами Бокуто.       Бокуто утер предплечьем лоб, смотря на воинственно надвигающегося Яку. Видимо, решил втащить ему за поцелуй, наконец придя в себя. Шумно вздохнув, Бокуто опустил руки, не собираясь мешать. Подойдя, Яку схватил его за футболку, насквозь мокрую от пота, сжимая ткань на груди и дергая на себя, заставляя наклониться. Поблескивая взглядом, прямо смотря в широко распахнутые глаза, он грубо проговорил:       — Если это была шутка, то вы с Куроо конченные сволочи, — Бокуто растерянно пялился, качая головой, совсем не понимая, что происходит и при чем тут Куроо. — Если же это не шутка…       Бокуто заметил, как румянец покрывает щеки парня, и почувствовал, как быстрее забилось сердце в груди. Неужели?       — … то ты мне тоже. Тоже нравишься.       Яку не дал ответить, дергая за футболку, склоняя еще ниже и целуя. Ни мягкости, ни нежности. Либеро буквально кусал обалдевшего Бокуто.       Поверить в то, что происходящее не было сном, — оказалось сложно. Бокуто залип, смотря на Яку, разглядывая его веснушки и ощущая его губы на своих. Класс. Счастье пузырилось в крови. Улыбнувшись в поцелуй, он почему-то разозлил Яку, который резко распахнул глаза и отпрянул.       — Да блядь, — зло бросив, либеро уже хотел уйти, но Бокуто успел перехватить его руку, снова притягивая к себе. Только сейчас он понял, что снова обидел, не ответив на поцелуй.       — Прости. Ты мне правда нравишься, Яку. Давно уже. Не уходи.       Обезоруживающе улыбнувшись, он притянул несопротивляющегося парня к себе, осторожно обнимая и прижимаясь всем телом. Яку пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в глаза. Счастливо поблескивая взглядом, Бокуто медленно склонился, легко касаясь вкусных губ, постепенно напирая сильнее и углубляя ласку. Лишь третий поцелуй получился взаимным. Яку обнял его за шею и неумело, но чертовски приятно ответил.       Перед тем, как в зале погас свет и закрылась дверь, Бокуто мог поклясться, что слышал смех бро. Усмехнувшись, он не выпустил из объятий испугавшегося Яку. Накрыл его щеки большими ладонями, втягивая в новый, томительно-нежный, наполненный чувствами поцелуй. Из-за большой разницы в росте целоваться было неудобно. У Бокуто начали болеть спина и шея, но он не собирался отпускать парня, которым грезил последние два года.       Прервав ласку, он облизался, собирая послевкусие их поцелуя, и попытался в темноте рассмотреть чужое лицо. Яку тяжело дышал, цепляясь пальцами за футболку, и больше не пытался отстраниться. Бокуто счастливо улыбнулся.       Не говоря ни слова, боясь все испортить очередной глупостью, он повел парня в конец зала, где стопкой лежали маты. Яку тоже молчал, взволнованно дышал и с силой сжимал ладонь. Дойдя до матов, ударившись о них коленкой, Бокуто сел на пол, опираясь спиной на инвентарь, и осторожно потянул либеро на себя.       — Иди ко мне.       — Какого черта мы делаем? — Яку тихо бурчал, усаживаясь к нему на колени. Бокуто был уверен, что парень краснющий от смущения.       Чуть слышно засмеявшись, он помог устроиться на своих бедрах и весело ответил:       — Не знаю, но мне нравится.       Веселье разом прекратилось, стоило Яку поерзать маленькой задницей у него на бедрах, от чего жаром вдарило по низам. Бокуто резко выдохнул и с силой сжал зад парня, взволнованно шепча:       — Сделай так еще раз.       — Какого…       Не став слушать ругательства. Бокуто закрыл рот поцелуем, сразу же толкаясь языком между губами и поддевая язык парня. Яку моментально подхватил, обласкивая язык, то выталкивая его из своего рта, то вновь завлекая. Возбуждение заиграло в крови. Бокуто мял ягодицы через штаны, направлял Яку, заставляя его двигаться, притираться к члену, и ловил губами тихие стоны.       Стояло крепко. И судя по тому, что Яку сам начал двигаться, сильнее прогибаясь в спине и с нажимом скользя пахом по паху, не один Бокуто был возбужден. В темноте было проще. Бокуто был уверен, при свете Яку не выказал бы своих истинных желаний. Он бы и сам тупил и смущался. Но сейчас они откровенно целовались и притирались друг к другу. И это было так классно, что Бокуто бы хрен оттащили от Яку. Прервав поцелуй, лизнув чужие губы, он потянул футболку парня вверх. Тот всего на пару секунд замешкался, но все же позволил избавить себя от футболки. Бокуто поцелуями коснулся шеи, собирая ладонями, гуляющими по спине, чужую дрожь. Хотя его и самого колотило, осознание взаимности, принятие происходящего накрывало постепенно. С каждой лаской, с каждой ответной реакцией Бокуто возбуждался сильнее. Он напирал на парня, жадно выцеловывая его шею, плечи, ключицы, и лихорадочно шарил ладонями по спине. Яку подставлялся, гладил его через футболку по груди и животу, хрипловато стонал и позволял Бокуто все. Это пьянило. Подстегивало. Усиливало желание обладать.       Поддерживая под спину и затылок, он подался вперед, опуская либеро спиной на пол и ложась сверху, настойчиво вжимаясь пахом в пах. Снова целуя в губы, Бокуто крепко обнимал парня и плавно скользил членом о член, досадуя на разделяющую их одежду. Яку в его руках казался таким маленьким, таким хрупким. А желание, направленное на него, было чертовски мощным, сильным. Бокуто не жалел его, не осторожничал, сжимал в объятиях до хруста костей, целовал голодно и с каждым движением бедер вжимал в пол. Яку сам к нему жался, подаваясь бедрами вверх, и комкал на спине футболку, все чаще в поцелуе срываясь на протяжные стоны. Удовольствие накапливалось, жаром ворочалось в паху, кололо в зацелованных губах, но этого было мало.       Выдохнув носом, Бокуто разорвал поцелуй и немного отстранил бедра.       — Что…       — Сейчас, Яку. Сейчас, — тихо шепча, Бокуто запустил одну руку между телами, стягивая штаны с бельем сначала с Яку, освобождая его член, а потом и с себя.       Низко опустив голову, упираясь лицом в шею либеро, вдыхая его запах и запах собственного пота, он сжал оба члена, начиная быстро дрочить, размазывая по стволам естественную смазку. Яку под ним било крупной дрожью. Он драл ему спину через футболку и тяжело, хрипло дышал, сдерживая стоны. Бокуто был неестественно тихим, он даже дышал через раз, не желая что-то упустить.       — Бокуто… Бокуто, я сейчас, — сдавленно проговорил Яку и начал вскидывать бедра.       — Да, давай.       Бокуто не переставал дрочить, пока по его телу не прошел последний послеоргазменный спазм. Удовольствие, разделенное с любимым человеком, горячило кровь. По мышцам растеклась приятная усталость. Бокуто сильнее навалился на Яку, который слабо дрожал, медленно расслабляясь, и гладил его по плечам. Улыбаясь, Бокуто поцеловал парня в шею, желая рассказать, как счастлив, но не успел.       — Ребят, там тренер Бокуто ищет. Закругляйтесь, — насмешливый голос Куроо испортил момент, но Бокуто был уверен, что теперь у них с Яку все будет хорошо.       — Спасибо, бро.