Хорошие девочки губят плохих парней

За окном уже стемнело. По телевизору идёт американский сериал про подростков, суть которого я так и не смогла уловить больше чем за час. Мы расположились на диване в гостиной. На журнальном столике перед нами кружки с допитым кофе и немного пирожных, к которым Марк так и не притронулся. Свет выключен, и лишь экран небольшой плазмы освещает наши лица. Вижу в этой полутемноте большие темные глаза, то и дело падающие на меня. Решаю принять эту игру в «гляделки», и слегка повернув голову, смотрю на Яновского, который своим невозмутимым видом наблюдает за происходящим в телевизоре. Неужели думает, что я всё это время не замечала эти короткие взгляды в мою сторону? Продолжаю смотреть на его профиль, на красивый профиль, если быть до конца честной. Аккуратный прямой нос, пухлые губы, «выточенные» скулы и венка, выступающая на виске, когда он слегка стискивает зубы. На губах кареглазого появляется слабая ухмылка, и я понимаю, что он заметил, как я уже пару минут пялюсь на него. Кидаю такую же ухмылку и поворачиваю голову обратно, устремив взгляд в экран. Тут снова замечаю его взгляд на себе и ту же наглую ухмылку. В этот раз он уже не пытается скрыть этот яркий взгляд. Не удерживаюсь и поворачиваюсь, встретившись глазами с парнем. Некоторое время просто смотрим друг на друга, а потом Марк совершает отвлекающий манёвр, облизывая свои губы, как чертов мартовский кот. — Может, уже хватит играть в эти «гляделки»? – парень прерывает затянувшуюся тишину. Но мне почему-то нравится эта игра. — Тот же вопрос к тебе, – продолжаю удивляться тому, как мои мысли и слова зачастую весомо различаются. — Пора уже начать в открытую таращиться друг на друга, – говорит он, и его улыбка становится шире. Сначала мы встречаемся взглядами, но потом взгляд парня опускается ниже. Не знаю точно, куда он смотрит, но предполагаю, что прямо под разрез на майке. Он выше, и поэтому возможно ему видно лишнее – то, что совсем не должно быть видно. От этой мысли мне хочется поправить вещь, а лучше дотянуть её до горла, чтобы наверняка. Я чувствую, как этот взгляд испепеляет меня, и мне становится не по себе от одного лишь наглого взгляда карих глаз. Пытаюсь незаметно поправить майку, но видимо не выходит, потому что Яновский наблюдает за этим и ухмыляется ещё сильнее. Становится неловко. И почему он раздевает меня глазами, а мне неловко? Что за несправедливость? Когда время переходит за полночь, мои веки начинают тяжелеть. Сегодня я рано проснулась, и мой организм нуждается во сне, в крепком и здоровом. Эти мысли эхом отдаются в моей голове, когда перед глазами становится темно. Проваливаюсь в сон, мельком слыша голоса в телевизоре. Я чувствую тёплые руки на своём теле. Приоткрываю глаза, и мутно вижу, как парень пытается уложить меня. Погрузившись перед этим в царство Морфея, не сразу понимаю, что происходит, но не пробуждаюсь полностью. — Спи сладко, – шёпотом раздаётся надо мной, и с этими словами на слуху я окончательно проваливаюсь в дрёму. Знакомая мелодия навязчиво играет через мой глубокий сон, заставляя открыть глаза. Пытаюсь понять откуда звук, наконец нахожу телефон в кармане и отключаю надоедливый будильник. Я не сразу понимаю, почему лежу в гостиной, но замечаю тело парня, который поджал ноги под себя и мирно расположился на самом конце дивана, и в голове всплывают воспоминая о вчерашнем вечере. Мы лежим «вольтом». Я занимаю больше половины узкого дивана, лежа на спине, а Яновский лежит на боку и кажется вот-вот свалиться на пол. Наверное, ему жутко неудобно. Моей обязанностью вчера было разместить гостя на удобном спальном месте, но я провалила её из-за безумного желания спать. Стараюсь аккуратно подняться с дивана, не задевая Марка. Подхожу к нему и наклоняюсь, наблюдая за тем, как он чуть слышно сопит. Губы немного приоткрыты, а темные ресницы так кажутся ещё длиннее. Спящий он намного милее, нежели когда бодрствует и кидает свои наглые шуточки. Я решаю не будить Яновского и направляюсь в ванную, чтобы привести себя в порядок. Умываюсь, меняю одежду и расчесываю волосы, доходящие мне до плеч. На часах почти восемь, а значит, занятия начнутся уже совсем скоро, но мне жутко не хочется на них идти. Когда я выхожу из ванной комнаты и возвращаюсь обратно в гостиную, вижу, что Марк уже проснулся и сидит на диване, наклонив голову и держа её руками, потому он не сразу замечает меня. — Доброе утро, – говорю я, слабо улыбнувшись. Парень поднимает голову, глаза сонные, а короткие волосы слегка взъерошены. — Доброе, – хрипло отвечает он, запустив правую руку в темно-русые волосы. — Тебе, наверное, не удобно было? Прости, не думала, что так быстро вырублюсь. — Это было намного удобнее, чем на лавке. Тем более с тобой. Ты такая милая, когда спишь, – сонный голос парня звучит, как музыка для ушей. Я смущенно улыбаюсь в ответ. Хочу ответить наивное «ты тоже», но сдерживаюсь. — Тебе в школу сейчас? – продолжает Марк, сменив тему разговора. — Ещё есть полчасика. — Успеем вместе до автостанции? — Да, нужно же хотя бы проводить гостя, как следует. Через несколько минут, за которые парень успевает умыться, а я собрать рюкзак, мы выходим из дома. Весеннее утро сопровождает прохладный ветерок. Птицы чирикают над головами, а солнце светит над горизонтом. Не унылое серое утро, а совершенно точная красота. Путь до автостанции близок, но я хочу чтобы он был длиннее. Парень, о котором я успела узнать и который успел узнать меня за совсем короткий промежуток времени уезжает, не оставляя за собой ничего. Может быть, он и вовсе больше не появится в наших краях. Уже доходя до автостанции, я понимаю, что хочу, чтобы Марк остался тут ещё, и мы бы смогли продолжить разговоры по душам и просмотры глупых сериалов. Я бы сыграла ему ещё что-нибудь, а он бы смотрел на меня с восхищением. Мне хочется сказать ему об этом. Но я молчу. Молчу, как обычно делают люди, не умеющие открываться и не желающие показаться навязчивыми. Молчу и, скорей всего, теряю возможность в появлении в своей жизни новой дружбы. Именно дружбы, в которой можно открыться, не боясь осуждений. — Кажется, вот этот нужный мне, – говорит Яновский, глядя в сторону большого светлого автобуса, и закрываясь от солнца ладонью. Мы подходим ближе к транспорту, и я замечаю табличку «Кингисепп – Санкт-Петербург» — Вроде места ещё есть, срошу у водителя про билет, – кидает русоволосый, и я киваю в ответ. Я не сразу замечаю, что он останавливается прямо в дверях автобуса. Когда встречаюсь с его взглядом, вопросительно вскидываю брови. — Может, взять билет и тебе? – по интонации не сразу понимаю, серьёзно он или нет. Но его предложение забавляет меня. — Знаешь, я бы с радостью уехала от надоедливой школы и подготовки к экзаменам. — Ну так в чем проблема? Поехали. — Боюсь, мама после этого меня просто убьёт, – улыбаюсь, разводя руками. — Неужели для девушки, которая водит парней домой на ночь в тайне от матери это проблема? – кареглазый улыбается, и мне снова хочется прибить его. — Если не замолчишь, клянусь, кину в тебя свой рюкзак. Он очень тяжелый из-за громадных учебников, между прочем, – после моих слов улыбка Марка становится ещё шире. — Ладно, это весомый аргумент, – говорит он, прежде чем наконец заходит в автобус. Я стою пару минут на улице, наблюдая за тем, как Яновский разговаривает с водителем, отдаёт ему деньги и одобрительно кивает, а потом снова возвращается ко мне. — Усатый дядя дал мне на прощание с тобой минуту, – поправляя свой рюкзак, говорит парень. Смотрю на него, застыв на одном месте и совершенно не зная, что ответить. — Обнимемся? – слышу его голос, и невидимый камень падает с моих плеч. Улыбаемся друг другу, и он тянет меня в свои объятия, заключив мою талию в своих крепких руках. От него всё также пахнет сигаретами и мятой. И мне нравится этот запах. Обхватываю руками его широкую спину и чувствую, что мы стали ещё ближе, и расстояния между телами совсем не осталось. Первые объятия, в которых мне действительно хорошо. Я чувствую себя защищённой от всего злого, когда парень носом зарывается в мои волосы, и его тёплое дыхание обволакивает кожу. Не знаю, сколько мы простояли так, но волшебный момент прервал водитель автобуса, что-то недовольно пробурчав в нашу сторону. — Нужно идти, – грустно говорит Марк, когда мы немного отстраняемся друг от друга. Я отпускаю его из своих объятий, но ладони парня всё ещё находятся на моей талии. Как всегда смотрю на него снизу вверх. Смотрю в глаза, которые словно святятся на ярком солнце. — Приедешь ещё к нам? – нерешительно произношу я. — А ты будешь ждать? Я киваю и улыбаюсь. Возможно, я выгляжу со стороны, как влюблённая дурочка. Но нет, нельзя же влюбиться в человека меньше чем за два дня. Это противоречит здравому смыслу. — Тогда приеду. Он отвечает мне с улыбкой на губах и с ней же машет из окна автобуса. Я буду рада увидеть эту светлую улыбку ещё хотя бы раз.