Гавриил меняет профессию

—Ты умудрился испортить Армагеддон, Гавриил. — в её голосе слышался холодный упрёк. «Нет, Михаил, МЫ ВСЕ умудрились его испортить. Будь честной, конкретно нам наплевать на Армагеддон» — возразил Гавриил. Мысленно, конечно. Взгляд Мишель спокоен. И взгляд Гавриила тоже. Михаила могут бояться все, но не он. Он понимает, что несмотря на сталь в голосе, она всегда на его стороне. И согласна с его убеждениями. После «неприятного инцидента» с неправильным Антихристом, досталось не только всему Аду. Наверху тоже было не спокойно. Полчища вооруженных и...готовых к сражению (чтобы не сказать «озлобленных») ангелов, которым вдруг говорят: «все, ребятушки, по домам. Никаких сражений не будет, сын Сатаны хороший». Проявите фантазию, представьте, что тут началось. — Армагеддон нам нужен. Всем нам. — с нажимом произнесла архангел. — Прости? — Многие просто не знают, что делать, Гавриил. Наверху, — Михаил выделила это слово, пытаясь придать ему вес. — даже там не знают. Гавриил с силой сомкнул челюсти, внешне пытаясь оставаться спокойным и не выдать свою злость и досаду. За последние два месяца на него и так свалилось много проблем — ссора с начальством стала бы для него катастрофой. — Мы готовились к этому дню с сотворения. Мы не можем просто взять и продолжить работу. Сегодня...знаешь, Гавриил, сегодня мы должны были последний день праздновать нашу победу. «Все бы праздновали семь дней. Но мы с тобой-восемь.» — отрешённо подумал Гавриил — Мы жили с Знанием. Мы должны были победить и Вечность бы принадлежала нам. Нет Армагеддона — нет Плана. Нам прийдется существовать бесцельно. Зачем нужно вечное противоборство, если, как итог, оно ни к чему не приведёт? Все бессмысленно. Михаил внезапно замолчала, опустив взгляд и сжав губы в тонкую полоску. Спустя несколько секунд, в течение которых архангел видимо колебалась: говорить или нет, она произнесла: — Я чувствую их гнев, Гавриил. Постоянно. Они продолжают выполнять приказы, но делают это через силу, понимаешь? «А я чувствую, что ты чувствуешь. Ты устала, Михаил. Это я понимаю гораздо лучше.» Она подняла наконец глаза и архангел замер, на секунду видя в них неприкрытую тревогу. — Многие ангелы чувствуют себя обманутыми, в чём, признаться, их винить сложно. Дело может кончиться второй Революцией, если так пойдёт и дальше. Гавриил не удержался и поморщился. Он как никто другой понимал коллегу и, кроме того, также опасался повторения событий шеститысячелетней давности. Правда архангел надеялся, что подобные чувства испытывает только он. — И что ты предлагаешь? — слегка нетерпеливо спросил он. — Я без понятия, как успокоить... — на языке так и вертелось несколько не совсем приличных слов, какими можно было было бы описать недовольных ангелов, — ...их. Михаил, прежде чем ответить на вопрос, выразительно посмотрела на него, и по разом изменившемуся выражению её лица, Гавриил понял: у неё есть идея. — ...Знаешь, — уверенно начала она, — Если Армагеддон не просто отменить, а, скажем, перенести — это совсем ничего страшного. В ответ на недоумённый взгляд она продолжила: — Нужно, чтобы ты был рядом с мальчиком. Буквально пять-семь лет — и он может решить, что в Армагеддоне нет ничего ужасного. Склони его к этому. Я доверяю тебе, Гавриил. По её тону было понятно, что в ответ ничего, кроме согласия, не принимается. Это был один из немногих случаев в жизни Гавриила, когда она дала ему прямой приказ. «Я должен стать нянькой для Антихриста? Что я тебе такого сделал?» — это мысли. Только мысли. Вслух был произнесено только: — Как скажешь, Михаил. —И...никто из наших не знает. Все будут думать, что ты просто выполняешь свою работу, склоняя смертных на путь истинный. «Кто бы сомневался.» — мысленно усмехнулся Гавриил, при этом кивнув. — Так... Мне приступать? — Да, можешь, — вежливо кивнула ему Мишель. — И, прежде чем ты уйдёшь, — остановила она уже почти телепортировавшегося коллегу, — Просто знай: это не самый плохой вариант, особенно в твоём случае. Это уникальный шанс исправить свой прокол, и ради этого, поверь мне, можно несколько лет вытерпеть общество сына Сатаны. Гавриил всё-таки не удержался и горько-весело усмехнулся: — Что же, раз так, то... — он развёл руками. — Спасибо, Мишель! Михаил в ответ едва не закатила глаза, но улыбнулась. Лукаво, не вполне по-ангельски. — Иди давай.

***

В Тадфилде шёл дождь, поэтому никто не удивился яркой вспышке молнии, прогремевшей в небе. Гавриил спустился на землю и огляделся. Обыкновенный маленький городок, не выглядящий ни опасным, ни хоть сколько-нибудь зловещим. И не скажешь, что пару месяцев назад тут чуть не наступил конец света. Архангел усмехнулся своим мыслям и пошёл по дороге вперёд, особо не задумываясь о том, куда именно направляется. Физическое тело он решил пока не брать, оставаясь просто духом. Ситуация, в которую он умудрился попасть, была не из лёгких. Гавриил даже примерно не мог представить, как выстроить диалог с Антихристом так, чтобы тот переменил своё мнение насчёт Конца Света. А ещё он совершенно не понимал, почему этот... неблагоразумный ребёнок отказался от своей роли. Он ведь мог бы править миром (конечно, в крайне маловероятном случае победы в войне Ада), а выбрал просто... быть человеком. Просто подавить в себе невероятную силу и стать самым обычным ребёнком. Архангел вообще никогда не понимал людей. Создания эти были настолько странными и, в подавляющем большинстве случаев— нелепыми, что вызывали в нём порой насмешку, порой презрение и лишь изредка любопытство. Он удивлялся Азирафаэлю, который со временем в поведении стал ужасно похож на человека, а сам же никогда не имел желания сближаться с людьми или (упаси Боже!) становиться на них похожим. Люди были действительно чудными, и Гавриил, после не случившегося Армагеддона, кажется начал их ещё больше не понимать (не будь он архангелом, сказал бы, что в ярости из-за них). Именно люди, вместе с почти ставшими ими ангелом и демоном пошли против Великого замысла, чем ужасно, как бы так невинно выразиться... расстроили многих небесных созданий. За последнее время он успел устать так, как не уставал за тысячи лет. Приходилось постоянно успокаивать и давать работу ангелам, которые многие тысячелетия готовились к Великому сражению; нужно было следить за различными слухами о причинах отмены Армагеддона и не давать неправде (а порой и правде) просочиться в массы; надо было постоянно улыбаться, ведь «всё хорошо, ведь у нас был план на случай, если Конец Света не состоится». Но было одно но. Никакого плана не существовало. Гавриил, кстати, сам не то чтобы мечтал целыми днями о расправе над Адом, хотя и был в какой-то мере воодушевлён этой идеей. Но ему прежде всего хотелось, чтобы наконец-то вечное противостояние Добра и Зла хоть к чему-нибудь привело. Чтобы наконец была уничтожена Земля, к которой архангел никогда не испытывал нежных чувств. Да и вообще никаких, если быть до конца откровенным. А ещё чтобы всё-таки обрушить гнев Божий на пару досадивших ему некогда демонов, но это в последнюю очередь, конечно. А некоторые ангелы только об Армагеддоне ведь и думали. Многие тысячелетиями тренировались или составляли стратегии и планы атак. Многие свою жизнь потратили на так и несостоявшуюся битву, а теперь остались ни с чем, разве что с огромной силой и готовностью к сражению. И,возможно, вскоре им может стать уже неважно, с кем. Архангел поднял свой тяжёлый взгляд на небо. «Надеюсь ты знаешь, что делаешь.» — мысленно произнёс он и тяжело вздохнул.