***
Через месяц после первого визита Джисона в кафе он решил, что ему нужно разобраться с Минхо, потому как несмотря на то, что он мог просто пойти куда-нибудь еще, в этом кафе был лучший горячий шоколад, который он когда-либо пробовал. И, конечно же, Минхо просто оказался одним из тех, кто делал его для Джисона ежедневно. Джисон стоял у стойки, ожидая, когда же Минхо принесет ему какао, пока наконец не ощутил, что прошло уже достаточно, чтобы поднять всю эту ситуацию с соревнованием-по-смотрению-на-его-губы. Без единого человека в очереди за спиной Джисон не чувствовал себя слишком странно, спрашивая это у бариста; так же как и не ощущал того, что занимал время, которое можно было бы потратить на что-нибудь еще. Сейчас в кафе было почти что пусто, и все остальные бариста, кроме Минхо, коротали свой заслуженный выходной. — Привет, Минхо, — начал Джисон, пока бариста проходил мимо его стола, махнув рукой в качестве неловкого приветствия. Минхо остановился там, куда шел, и с вежливой улыбкой повернулся к Джисону, снова устремив взгляд на его губы. Джисон подумал, что ему следовало бы рассердиться, так как в данный момент он даже не был удивлен. — Что такое? - Минхо всегда был веселым, и это было что-то, что Джисона действительно в нем восхищало. У него было чувство юмора, и иногда Джисон мог видеть, как он шутит с одним из других бариста, Чонином, когда по ходу дня дела шли медленнее. Разумеется, сейчас в кафе не было людей, поэтому внимание Минхо было сосредоточено исключительно на Джисоне. Джисон откашлялся, внезапно почувствовав смущение. И уставился на бумажный стаканчик в своих руках, не в силах смотреть Минхо в глаза из-за страха, что не сможет произнести нужные слова, пока будет бормотать. — Так, ты правда хороший и все такое, и твое какао потрясное, но вся эта история с губами… Я вижу, что ты пялишься, когда я говорю, и я просто хотел сказать, что это типа некомф… — Э, прости, странный вопрос, но не мог бы ты взглянуть на меня? — Минхо прервал его с рассеянной, но искренне смущенной улыбкой, для большей выразительности указывая на свою нижнюю губу. Еще одна его привычка, которая, Джисон не мог отрицать, была очаровательной. — Мне нужно читать по твоим губам, иначе я не смогу понять, что ты говоришь. Джисон почувствовал, что весь мир остановили и перезапустили в один момент, и поднял голову, чтобы посмотреть на Минхо с отвисшей челюстью и широко раскрытыми глазами. Минхо, казалось, совершенно не подозревал о кризисном состоянии Джисона в данный момент. Щеки, уши и все тело Джисона покраснели от смущения, потому что как ему могло не прийти в голову, что Минхо читает по его губам? Он вдруг вспомнил все те разы, когда Чонин кричал и пугал половину кафе, но Минхо едва вздрагивал, каждый раз, когда Джисон здоровался, и Минхо не отвечал, пока он не махал ему рукой. Джисон был таким идиотом. Минхо, казалось, почувствовал что-то неладное, когда губы Джисона почти ничего не делали, кроме как открывались и закрывались, пока он пытался придумать, что сказать. Улыбка Минхо погасла, а брови сошлись в озадаченном взгляде. — Ты, должно быть, шутишь, — пробормотал Джисон после долгого потрясенного молчания. — О… Ты думал, что это ты- — Нет, вовсе нет! — Джисон всплеснул руками, как будто неистовое размахивание могло сделать его ложь более убедительной. — Не волнуйся, это происходит постоянно. Я получаю удовольствие в такие моменты, если быть честным, — Минхо усмехнулся, потирая затылок в жесте, который, как знал Джисон, означал, что ему, по крайней мере, немного неудобно в данной ситуации. Джисон кивнул, все еще пребывая в состоянии шока, оставил чаевые — доллар или два, больше, чем обычно — в банке у кассы и, спотыкаясь, вышел за дверь, в спешке забыв про какао. Глупый. Глупый. Глупый. Джисон повторял это про себя всю дорогу по пути на первую за день лекцию.***
Неделю спустя этот разговор все еще преследует Джисона, настолько, что он идёт в кафе на час позже, чем обычно, в не очень удачной попытке избежать как Минхо, так и смущения снова столкнуться с ним после произошедших событий. Несмотря на это, его настроение с утра страдало от отсутствия Минхо, а бедный Чонин остался, чтобы освоить старый чайник, используемый для приготовления горячих напитков, которые нельзя сделать с помощью когда-либо-столь-популярной кофемашины. Это такая старая синяя штука, которая, кажется, нравилась лишь Минхо — если такое было вообще возможно — и оставляла странный привкус всякий раз, когда Чонин пытался сделать что-нибудь для Джисона с его помощью. На его языке всегда присутствовал металлический привкус, как и сожаление о его ужасных социальных навыках и неспособности просто пойти и извиниться, боясь обидеть Минхо. Джисона застают врасплох, когда он в конечном итоге натыкается на Минхо в бакалейном отделе продуктового. По правде говоря, они не сталкиваются друг с другом. Больше похоже на то, что Джисон видит Минхо, упаковывающего несколько персиков в проходе с фруктами, и решает бежать в противоположном направлении. В любом случае, если подумать, то он не сильно-то и любит фрукты или же этот магазин. Он думает, что настало время найти новый. Он также почти сворачивает за угол, но прежде чем успевает скрыться со своей тележкой, кто-то его окликает. — Джисон? — О, привет! Не заметил тебя. — Лицо Джисона пылало от вранья, но если Минхо и заметил, то ничего не сказал. Бариста только улыбнулся и подошел к Джисону, как будто тот и не избегал его последние несколько дней после того, как выставил себя полным ослом. — Я соскучился по тебе в кафе, без тебя действительно скучно. — Минхо говорит так, как будто в его словах нет ничего такого, как будто они друзья, а не просто знакомые. — Никто, кроме тебя, не заказывает горячий шоколад, а я ненавижу пользоваться машинами- Джисон больше не мог выносить то, что Минхо выглядит таким довольным, просто говоря ему все это на ухо. И это, честно говоря, не проблема для Джисона, который любит слушать Минхо, когда тот очень много говорит. Особенно когда он может разобрать легкий (очаровательный) шепелявый голос парня на некоторых словах, скорее всего из-за того, что тот не слышит себя, когда говорит. Джисон должен извиниться за свое поведение, прежде чем сможет позволить Минхо продолжить, и прежде чем вина съест его без остатка. — Послушай, Минхо, я так сожалею о том дне с чтением по губам и все такое, я понятия не имел, — Джисон обрывает Минхо на полуслове, уже собираясь спрятать лицо в ладонях, но заминается, когда вспоминает, что тот сказал. Поэтому Джисон оставляет свое лицо открытым, весь красный от стыда, и говорит дальше: — Честно говоря, мне было неудобно- прежде чем я понял, что ты делаешь, и я должен был просто признаться в этом, но я этого не сделал, и это- — Эй, — Минхо встревает, — не волнуйся об этом, Джисон, это случается со всеми большую часть времени. Твой мозг не запрограммирован на незамедлительное восприятие таких вещей. То, как произносит это Минхо, и его улыбка, уверяющая Джисона, что он имеет в виду именно то, что говорит, и Джисон чувствует, что все чувство вины растаяло. Плечи заметно опускаются в облегчении, а с губ срывается легкий хриплый смех. — Ты уверен? — О, определенно, — Минхо подходит и сжимает плечо Джисона. — И пожалуйста, просто приходи ко мне за горячим шоколадом, бедный Чонин там с ума сходит, пытаясь освоить этот чайник. На этот раз раздается настоящий смех, который Джисон ощущает всем своим телом. Он почти не замечает, как глаза Минхо расширяются, а его хватка на плече при этом становится крепче, чувствуя движения и легкую дрожь от смеха Джисона сквозь собственную руку.***
— Не трудно постоянно читать по губам? — Конечно, иногда это утомительно, но это становится легче, когда ты привыкаешь к тому, как люди шевелят губами, когда говорят. Типа сначала было трудно читать по губам, но через некоторое время я почти все понял. Я все еще не могу уловить каждое слово, которое ты говоришь. — Это на самом деле очень классно. Вообще не трудно справляться с клиентами? — Иногда, но работа бариста просто дает очень много вариантов для выбора людей. Я работаю достаточно долго там, поэтому я уверен. Если я все испорчу, то я всего лишь человек. — Ты не используешь это, э-э, как оправдание? — Что? Что я глухой? Не, я не ищу жалости. Джисон замечает за собой, что остается с Минхо до конца дня, больше не испытывая неудобства от того, как Минхо смотрит на его губы, когда он говорит. Он находит то, как Минхо смеется через несколько секунд после того, как пошутит, странно милым, наблюдая, как Минхо подбирает слова, глаза щурятся, когда он следит за губами Джисона. Джисон старается говорить медленнее, чем обычно, но не настолько медленно, чтобы Минхо поймал его с поличным и насупился — как он делал всякий раз, когда Джисон стал слишком явно это показывать. Джисону ясно, что Минхо ни в коем случае не неспособен в наблюдении за разговором, но он также может видеть приложенные им в этом усилия. После такой долгой неосведомленности о том, что вообще-то слух Минхо был поврежден, Джисон должен постоянно напоминать себе о том, чтобы смотреть на Минхо, в то время как он говорит. Раз или два Минхо похлопает его по плечу и попросит повторить, лицо Джисона покраснеет от смущения, и он на мгновение будет заикаться в собственных словах. Но если из-за этого Джисона понять труднее, Минхо ничего не говорит об этом. Он узнает, что чтение по губам иногда утомляет Минхо, и что Минхо может использовать и понимать язык жестов, но предпочитает этому понимание происходящего вокруг него исходя из слушания самих людей. Минхо говорит, что возможность быть частью этого мира, когда ты совсем другой и закрыт — это что-то, чем бы он не стал торговаться. Джисон замечает за собой, что ему нравится быть частичкой (неважно, насколько маленькой) мира Минхо.***
— Ты выглядишь дерьмово. Джисон пристально смотрит на ухмыляющегося ему Минхо, который безуспешно пытается сдержать смех, а тот только натягивает капюшон свитера ниже к лицу, чтобы скрыть синяки под глазами и крысиное гнездо, в данный момент представшее в виде его волос. — Ты просто злой, — Джисон говорит угрюмо, зная, что он выглядит настолько же плохо, если не хуже, как дразнит Минхо. — Я бы предпочел, чтобы ты был слепым, дай мне мое гребаное какао. Джисон дует над дымящимся стаканчиком, в то время как Минхо рассказывает ему, как прошел день, явно подавляя желание усмехнуться состоянию Джисона. За последние несколько недель Джисон и Минхо стали необычайно близки. Джисон как-то привык к некоторым странным заскокам Минхо; привык к пристальному взгляду Минхо; к тому, как он слушает то, что менее музыкально и более заставляющее все вокруг них практически вибрировать с выбранными Минхо настройками басов; к тому, как Минхо часто моргает, но почти слишком быстро, чтобы Джисон мог поймать его на месте преступления, как будто Минхо пытается охватить все сразу и пропустить как можно меньше. Джисон также узнает, что даже если Минхо ни в коей мере не стыдится своей глухоты, он часто пытается сделать так, чтобы это доставляло меньше хлопот в повседневной жизни, и оказывается, что было несколько человек — теперь уже не в его жизни — которые заставили его чувствовать себя тогда обузой. Джисон узнает об этом, когда смотрит фильм с Минхо в своей квартире, так как они привыкли обедать друг у друга, когда их знакомство превратилось в дружбу, видимо, за простой чашкой кофе (или какао в случае Джисона).***
Сама квартира небольшая, но домашняя, не загроможденная, но полная вещей, которые придают пространству его собственную индивидуальность. Минхо объясняет, что аренда дешевая из-за железнодорожного вокзала рядом со зданием, который доставляет слишком много шума для чьего-либо сна, что делает это место идеально подходящим для Минхо. С большими окнами c прекрасным видом на парк через дорогу и солнце, освещающее верхушки стоящих вдали зданий; Джисон влюбляется в это почти сразу, даже когда Минхо пытается убедить его, что здесь действительно не на что смотреть. Во время просмотра фильма — это первый раз, когда они делали что-то такое вместе — Джисон замечает за собой, что ерзает и украдкой поглядывает на Минхо, оценивая его высокие скулы и длинные ресницы и все прочее, что делало его таким уникальным и прекрасным. Это заставляет Джисона кинуть еще пару взглядов, и один или два на всякий случай, чтобы подтвердить его подозрения. Минхо выглядит совершенно потерянным, глаза щурятся, а губы двигаются, когда он пытается — и терпит неудачу — следовать за быстрым темпом губ актеров на экране. Джисон может видеть, как подавленно опускаются плечи Минхо, когда он понимает, что пропустил линию диалога, произнесенную за кадром. Джисон хватает пульт и ставит фильм на паузу, испугав Минхо. — Зачем-? — Я вижу, что ты пытаешься читать по губам. — Джисон убеждается, что смотрит на Минхо, и отворачивается только тогда, когда уверен, что Минхо его понял. Он тратит некоторое время, чтобы включить субтитры и перемотать в начало, которое они смотрели еще минут пятнадцать назад. Минхо на мгновение фыркает, и Джисон видит за его возмущенным выражением лица, что он смущен тем, что его поймали, но в то же время благодарен. Слабый хмурый вид исчезает, и глаза Минхо мечутся между глазами и губами Джисона, сам он поджимает губы. — Тебе не будут мешать субтитры? — наконец спрашивает Минхо. — Вот почему ты ничего не сказал? — Джисон смеется, хихикая через слова, пока он не видит ярко-красных ушей Минхо, который отказывается на него смотреть. Улыбка Джисона исчезает, и он протягивает руку, касаясь колена Минхо, чтобы привлечь его внимание. Это занимает мгновение, но Минхо, в конце концов, смотрит на него, застенчиво поджав губы, и это заставляет Джисона хотеть сжать Минхо до тех пор, пока этот смех не вернется, нефильтрованный и громкий, со всем тем, что Минхо, кажется, нравится о себе скрывать. — Когда-то у меня был друг, его это раздражало, — Минхо говорит, не встречаясь взглядом с Джисоном, как он обычно делает, когда прикладывает всевозможные усилия. — Он сказал, что это раздражает и он не мог зависать со мной из-за них и других… штук. Так что, наверное, я просто предположил- — Эй, меня это не раздражает, окей? Пока ты так же сможешь наслаждаться фильмом, я думаю, что справлюсь. — Джисон улыбается и клянется, что если он когда-нибудь встретит этого так называемого «друга», то у него будет в запасе для него пара ласковых, а для его лица — хороший такой удар. В комнате стало намного громче, так как Минхо наконец-то смог смеяться над шутками и комментировать происходящее. Джисон замечает за собой, что смотрит на Минхо большую часть фильма, находя черты профиля Минхо более интересными, чем творившееся на экране. Если Минхо поймает его за этим, то ничего не скажет.***
Затем несколько раз Джисон забывает, что Минхо не может точно его слышать. Минхо настолько текуч и естественен, когда дело доходит до повседневной жизни, это происходит один или два раза, когда Джисон в конечном итоге разговаривает сам с собой в течение нескольких минут, не понимая, что Минхо даже не смотрит на него, не говоря уже о чтении его губ. Это случается время от времени, и большую его часть Джисон притворяется, что ничего и не произошло, а Минхо ничего не заметил. Джисон иногда чувствует себя плохо из-за этого, будучи достаточно тупым, чтобы забыть о такой значимой части жизни Минхо, но ничто не заставит его чувствовать себя хуже, чем тот день, когда он и Минхо идут в торговый центр. Когда смена Минхо в кафе заканчивается, Джисон ждет позади мусорного бака, а лицо расплывается в улыбке, как только он видит знакомую голову Минхо, уложенную до совершенства, так, что она выглядит грязной и в то же время аккуратно расчесанной. Минхо натягивает джинсовую куртку на руку, изо всех сил пытаясь захлопнуть заднюю дверь каблуком, и Джисон замечает за собой, что сдерживает смешок, когда видит, что черные джинсы Минхо испачканы сахаром и мукой — он, должно быть, работал сегодня с одним из пекарей в задней части здания. — У нас все окей? — спрашивает Минхо, когда он, наконец, замечает его и подходит к Джисону, поднимая руку с большим и указательным пальцами, соприкасающимися в символе «ок». Джисон закатывает глаза и хватает Минхо за запястье, дергая его из переулка. Какое-то время он не замечает, что ни на секунду не отпускает запястье Минхо, и теплое чувство заполняет его грудь, когда он понимает, что Минхо ни на миг не делает никакого движения, чтобы убрать руку, кроме как слегка ее потянуть, чтобы Джисон держал его за руку, а не за запястье. Джисон знает, что Минхо трудно его понять, когда он заикается, но думает, что Минхо почти наслаждается тем, что он вообще имеет на Джисона такое влияние. Когда они приезжают в торговый центр, Джисон тащит Минхо в несколько универмагов, отдав ему пару поручений, прежде чем он сможет заняться остальными покупками. Вся эта социализация в последние несколько месяцев оставила его с медленно сокращающимся гардеробом, поскольку он пытается не носить одну и ту же вещь слишком часто. Он не хочет произвести впечатление на Минхо с помощью новых шмоток или что-то еще, это было бы совершенно абсурдно. После того, как Джисон заканчивает со своими покупками, Минхо тащит его в магазин, в котором Джисон никогда не был, но слышал упоминания раз или два от своих друзей. — Мне давно нужны новые штаны, — объясняет Минхо, когда начинает подбирать и выбирать то, что хочет примерить. Джисон понимает, что работа бариста очень сурова к собственной одежде, и в то время как рубашка Минхо в полном порядке под его передником, джинсы часто пачкаются, и их нужно менять каждый месяц или два в зависимости от повреждения. Лично Джисон находит очаровательным то, как Минхо появляется в своей квартире с какой-то мукой на носу, но может понять раздражающие аспекты того, что его джинсы постоянно покрыты белыми отпечатками рук. Прежде чем Минхо исчезнет в примерочной, он протягивает Джисону свой телефон и бумажник, чтобы тот подержал их, пока он примеряет джинсы. — Не задерживайся слишком долго, мне будет скучно ждать тебя здесь, — дуется Джисон, скорчив гримасу, когда Минхо просто смеется над ним перед тем, как закрыть дверь. Джисону не требуется много времени для беспокойства, он бесцельно бродит по магазину, держа примерочную в поле зрения, пока по другую сторону коридора не видит магазин с рекламируемыми наушниками. Не просто наушниками, а безумно хорошими наушниками, которые Джисон дико хотел в течение последних трех месяцев, и вот они там, прямо перед ним. У Джисона руки чешутся что-то сделать, поэтому он подходит к примерочной и стучит один раз, чтобы привлечь внимание Минхо. — Я пойду посмотрю на наушники. А потом он ушел. Джисон даже не задумывается об этом, просматривая все возможные цвета, в конечном итоге останавливаясь на черных с красным, покрывающими гладкую поверхность. Джисон мог бы даже сказать, что он влюбился, когда выходит с засунутыми в рюкзак наушниками из магазина. Перспектива пойти домой протестировать их заставляет его поспешить к задней части магазина, где он оставил Минхо, чтобы они смогли вернуться и он показал бы ему, как работают настройки басов, позволяя Минхо чувствовать вибрации, как он и показывал Джисону неделю или около того назад. Только Минхо по его возвращении нет в примерочной. Дверь открыта, а в корзине для возврата вещей лежит стопка аккуратно сложенных брюк. — Минхо? — Брови Джисона сходятся вместе по мере того, как он ищет в магазине знакомую макушку черных волос. Его замешательство только растет, когда он обнаруживает, что нигде не видит никаких признаков Минхо. Джисон чувствует, как странная дыра медленно растет в его животе, вытаскивает телефон из кармана и пытается написать Минхо. Проходит несколько секунд, и из кармана его куртки доносится яростное жужжание. — Дерьмо, — ругается Джисон, доставая телефон Минхо — экран светится с только что посланным Джисоном текстом с этими всеми эмоджи и прочим. Джисон идет звать Минхо — он понимает, что тот не мог уйти далеко, поскольку Джисон задержался в другом магазине всего на несколько минут. Его слова застревают в горле, когда он вспоминает, и начинает мысленно убивать себя из прошлого. Глупый. Глупый. Глупый. Он повторяет это про себя, прижимая телефон Минхо к груди слишком сильно, края футляра впиваются в его ладонь. Он пробирается между стеллажами с одеждой, пока не доходит до стойки регистрации, где сидит молодая женщина, щелкая по лежащей перед ней клавиатуре компьютера. Звук похож на скрежет гвоздей по классной доске, вызывая медленно нарастающую головную боль у Джисона, но он должен потерпеть, если она видела, куда пошел Минхо. — Извините, — Джисон пытается говорить спокойно, телефон Минхо прижат к его груди, как будто он волшебным образом зазвонит, и Минхо по ту сторону скажет ему, как он ступил. — Вы не видели парня, с которым я пришел ранее? Я его потерял, и у меня есть его телефон, поэтому- — Его? — Женщина смотрит на него, кажется, всего мгновение. — Он заплатил за свои вещи минуту или две назад, а потом ушел. Я не видела, куда он пошел, извините. — Ох, спасибо. Джисон обдумывает все варианты, он не может позвонить Минхо, у него есть телефон Минхо, и Минхо никогда даже не сможет его услышать. Он не может пойти в службу безопасности торгового центра, они просто сделают объявление, и Минхо этого тоже не услышит. Он знает, что Минхо может сам о себе позаботиться, но мысли о том, что Минхо не знает, куда он ушел, гадая, бросил ли его Джисон, достаточно для того, чтобы последний впал в панику. Господи, что люди вообще делали до телефонов? Как они могли куда-то пойти и не потерять друг друга? Блять. Джисон щипает себя за руку, чтобы успокоиться, сосредоточившись на небольшой вспышке боли, пока его мысли не проясняются. Телефон Минхо начинает яростно жужжать в его руке, заставляя Джисона подпрыгнуть, прежде чем он дрожащим большим пальцем нажимает кнопку приема вызова. Номер неизвестный, но у Джисона есть надежда. — А-алло? — Здравствуй, дорогой, это Хан Джисон? — в трубке раздается дрожащий старушечий голос, и Джисон прижимает трубку к уху двумя руками. — Да, мэм. — Джисон чувствует стекающую по щеке слезу, вырвавшуюся из-за переполнявших его гнева и чувства вины. Он всхлипывает и проводит рукавом по щеке, чтобы стереть слезу. — Со мной молодой человек, Минхо. Я думаю, он немного заблудился. Джисон вскакивает на ноги прежде, чем женщина заканчивает свою фразу, он сжимает телефон Минхо в руке подобно спасательному кругу до побеления костяшек. — О боже, да, я имею в виду- Э-э, да, я искал его, куд- Не могли бы вы сказать мне, где вы находитесь? — Джисон запинается через слово, но не может прийти в себя, радуясь. — Конечно, милый, мы на первом этаже, сидим у фонтана. — Женщина замолкает, и Джисон задерживает дыхание, не в состоянии услышать что-либо по ту сторону трубки. — Минхо хотел бы что-то сказать. — Джисон? — Минхо звучит обнадеживающе, но устало. — Я, эм, если ты и скажешь что-то, я все равно не смогу понять, но я просто хотел сказать, что все в порядке. Я буду ждать тебя. Джисон бросается вниз по лестнице, стараясь не врезаться в огромное количество идущих ему навстречу людей, когда ищет фонтан, мимо которого он и Минхо проходили по пути внутрь. Его легко заметить, заполненного монетами, брошенными в обмен на желание, когда Джисон доходит до первого этажа. Ему требуется некоторое время, чтобы найти Минхо, и он видит его сидящим на краю фонтана со старушкой с седыми волосами, и оба они странно двигают руками. Минхо выглядит напряженным, но женщина, кажется, составляет ему приятную компанию, и проходит несколько секунд до того, как Джисон доходит до них и привлекает внимание Минхо. — Ты звонил? — Джисона передергивает от собственного приветствия, но он уверен, что Минхо даже не замечает этого, когда подходит прямо к Джисону и изо всех сил ударяет его в плечо. Джисон вскрикивает, не в состоянии протянуть руку и убедиться, что его плечо в порядке, прежде чем Минхо утягивает его в объятия до хруста костей. — Я нигде не мог тебя найти, придурок! — Голос Минхо немного более невнятный, чем обычно, что вполне понятно. Минхо, вероятно, больше заботится о том, чтобы найти своего друга-придурка, чем о собственном произношении. Джисон ждет, пока Минхо отойдет и сможет его увидеть, чтобы заговорить с ним, хватая плечи Минхо и надеясь, что тот понимает, как ему жаль. — Клянусь, я не хотел- — Джисон, ты плачешь. Оказывается, Джисон плачет, но только немного. После объятий Минхо по его лицу скатилось еще несколько слез. Джисон смотрит вниз и вытирает их, смех вырывается в хриплых вздохах, когда он всхлипывает и пытается изо всех сил выглядеть нормально, а не так, словно весь его мир взорвался менее пяти минут назад. — Черт, наверное, я там немного запаниковал. — Джисон прерывисто вздыхает и радуется, что Минхо не слышит до сих пор вырывавшихся из него всхлипов. — Я рада, что ты нашел его, — наконец говорит старушка, ее руки двигаются по мере того, как она говорит. Джисон не хочет ничего предполагать, но он почти уверен, что она так разговаривает с Минхо. На мгновение Джисон теряется, наблюдая за тем, как разговаривают перед ним Минхо и старушка, и он ничего из этого не понимает. Он не может описать накатившее на него чувство — жалость, бесполезность, что-то овладевает его сердцем, — когда он понимает, что Минхо вынужден так жить изо дня в день, наблюдая, как общаются люди вокруг него. Джисон не может представить себе жизнь без возможности понимания речи людей, особенно когда он знает, что не все, с кем сталкивается Минхо, готовы дать ему время, чтобы понять, подумать и действительно поговорить. Джисон дал бы Минхо все время в мире, если бы мог, желая, чтобы мир понял красоту того, как Минхо с этим живет и не позволяет этому сбить себя с ног. — Джисон? Минхо смотрит на него с обеспокоенным выражением, брови сдвинуты вместе по мере того, как он что-то ищет в лице Джисона. — Я здесь, извини, просто немного не в себе, — говорит Джисон, заверяя Минхо, что он в порядке. — Слишком много волнений для одного дня, я полагаю, — старушка, хихикая, хлопает Минхо по щеке и отдает Джисону вежливый поклон, на который и он, и Минхо отвечают. — Возвращайтесь домой целыми и невредимыми, мальчики. Оба они добираются до квартиры Минхо в полном порядке, но ясно, насколько изнурительным был этот опыт для Минхо, когда он падает на диван и почти что мгновенно засыпает. Одетый и все. Джисону требуется время, чтобы хотя бы снять обувь Минхо и положить ее в обувницу у двери, радуясь, что ему не нужно беспокоиться о производимом им шуме. Джисон не разговаривает с Минхо, пока позже в ту ночь, когда выходит из душа, не видит от него почти 20 голосовых сообщений. В большинстве из них он ужасно фальшиво поет тексты песен девчачьих групп, мелодии которых он никогда и не слышал, видит сотни сообщений с красочными эмоджи и селфи Минхо, насупленных и с надутыми губами, и одно последнее с сердечком в конце. Минхо 21: 18 > Спи хорошо, Джисонни, ты тупой, но я бы не дружил с тобой, если бы ты таким не был. Не вини себя, хороших снов! ♡ Джисон засыпает, улыбаясь и с новой заставкой на экране блокировки своего телефона, где Минхо посылает ему воздушный поцелуй. Его грудь заполняется приятным теплом.***
Спустя несколько недель после случая в торговом центре Джисон набирается храбрости спросить Минхо. Они как раз готовят обед на кухне у Джисона — еще одна домашняя привычка, которая появляется у них с тех пор, как они узнают, что дневная смена Минхо начинается одновременно с дневными курсами Джисона. Минхо упоминает об этом небрежно, как он обычно заканчивает в кафе на час раньше, чем было запланировано, потому что тогда был единственный раз, когда автобус сделал остановку в его районе — по странному совпадению — прямо за домом Джисона, который был прямо за углом от кафе. Это срабатывает отлично. Хотя Джисон и упоминает это раньше, это было почти что слишком по-домашнему; они едят все, что у Джисона остается с прошлого вечера, или все, что Минхо приносит от себя в тесную гостиную Джисона, пока они не разъезжаются. Это самая разочаровывающая часть дня Джисона, четыре раза в неделю, но и та часть, которой он ждет с нетерпением. Потому что Минхо непременно обнимает Джисона каждый день, прежде чем они выходят из фойе здания и расходятся в разные стороны. Это те несколько секунд каждый день, которые сохраняют в Джисоне тепло, когда он проходит в лекционную аудиторию. — Эй, Минхо? — спрашивает Джисон, махая рукой и отвлекая Минхо от приготовления сэндвича. — Ты что-то сказал? — спрашивает Минхо, а Джисон в последний раз спрашивает себя, не сочтет ли Минхо грубым его вопрос, ведь он всегда обращался с ним так же, как и со слышащим человеком. Джисон задается вопросом, является ли это невидимой чертой, которую он не должен пересекать. — Я не хочу показаться грубым или что-то в этом роде, у меня просто есть вопрос… к тебе… — Океей, — растягивает последний слог Минхо, брови удивленно приподнимаются. — Так, типа, — Джисон потирает затылок, изо всех сил стараясь не отводить взгляд от Минхо. — Ка… Каково это быть, эм, глухим? Тишина тянется для Джисона намного дольше, чем это есть на самом деле, но ему этого хватает, чтобы начать думать о миллионе извинений и о том, чтобы встать перед Минхо на колени. — Пфф, ты не грубишь мне, Джисон, не волнуйся, — усмехается Минхо и передает Джисону его тарелку. Они как обычно оказываются на диване Джисона, смотря друг на друга во время разговора. — Это трудно объяснить, тем более что я был глухим большую часть своей жизни. Даже когда у меня еще был слух, он был очень слабым, и только слуховые аппараты, которые я использовал, очень сильно мне помогали. Джисон слушает Минхо с нездоровым очарованием, а его любопытство только растет при осознании того, что Минхо комфортно говорить с ним на эту тему. — Вообще-то у меня есть идея! — восклицает Минхо слишком громко — еще один заскок, который заполняет грудь Джисона теплым чувством.***
— Итак, ты наденешь это и попробуешь читать по моим губам, хорошо? — объясняет Минхо, держа звуконепроницаемые наушники Джисона. Они, в паре с некоторым белым шумом, по словам Минхо, смогут дать Джисону представление о том, каково уметь читать по губам. — Это будет сложнее, чем кажется, у меня были годы практики и опыта. — Минхо не хвастается, а просто объясняет. — Я обычно улавливаю только семьдесят процентов того, что ты говоришь, и даже тогда многое из этого — процесс исключения и догадки, в зависимости от контекстных подсказок. Минхо говорит Джисону, что он обращает внимание не только на губы, но и на язык тела, выражение лица, и Джисон поражен тем, как тяжело Минхо приходится работать, чтобы вообще говорить с ним, и начинает чувствовать себя виноватым за то, сколько раз он говорил слишком быстро, с едой во рту и за многое другое, что, должно быть, усложняло задачу для Минхо. — Ты готов? Джисон кивает, делая глубокий вдох, прежде чем надеть наушники. Джисону требуется мгновение, чтобы привыкнуть к жужжанию в ушах, которое через несколько секунд сливается в гул, напоминающий ему о тех разах, когда было так тихо, что казалось, будто все вокруг слишком громко. Минхо показывает ему большой палец, и Джисон замечает за собой, что пристально смотрит на его губы, пока те двигаются. Хорошо? Джисон чувствует небольшой прилив гордости, когда понимает Минхо, но быстро сходит на нет, когда его губы начинают двигаться снова, странным образом, так, что Джисон не может следовать за ними с такой скоростью, абсолютно ничего не понимая. Он пропускает первую часть предложения, но, по крайней мере, может сказать, что это вопрос. Он считает это очень печальной победой, которая и не является победой вовсе. — Хочу ли я токпокки? — нерешительно спрашивает Джисон, глядя в глаза Минхо, которые щурятся, когда он смеется — Джисону грустно от того факта, что он не слышит этого — и качает головой. Джисон дуется. — Уверен? Джисон дуется и на мгновение снимает наушники. — Что ты сказал? — спрашивает Джисон, шутливо ударяя Минхо. — Ну же! Что ты сказал? — Я спросил тебя, знал ли ты, что ты красивый. На мгновение все слова покидают Джисона, когда он смотрит на Минхо, который отвечает ему застенчивой улыбкой. — О… — Очень красивый. Минхо хмыкает и кивает, протягивая руки и натягивая наушники обратно на уши Джисона. По телу Джисона проходится дрожь, когда он чувствует, как пальцы Минхо скользят по его раскрасневшимся щекам. Джисон по-прежнему остается неподвижен, пока не видит разговаривающего с ним Минхо, и его мечущееся сознание подавляется необходимостью попытаться понять эту новую головоломку. Однако его лицо долго не остывает.***
Джисон узнает, что он абсолютно ужасен в чтении по губам. Кажется, что чем более удрученным становится Джисон, тем более веселым становится Минхо. Минхо поднимает один палец вверх, чтобы помочь Джисону. Еще раз? Джисон кивает, зная, что им обоим придется расстаться слишком скоро. Счастливое чувство в груди Джисона горит надеждой на протяжении всего его урока, и является единственной вещью на данный момент, которая вообще-то мешает ему разбить голову о стол в попытке положить конец его страданиям. Джисон сосредотачивается на губах Минхо, молча восхищаясь ими в моменты, когда Минхо не говорит, а также когда говорит. Джисон находит способ, которым Минхо формирует свои слова, странно красивым, как форму искусства, которую еще не обнаружили. Чем-то таким, чем Джисон мог бы восхищаться просто так. Он думает, что даже если он никогда и не наденет снова эти наушники, чтобы посмотреть на губы Минхо, он все равно будет смотреть на них намного чаще, чем раньше. Могу ли я … тебя? — Немного медленнее, — просит Джисон, наклонившись вперед, он решает сделать это в последний раз. Могу ли я поцеловать тебя? — Могу ли я поцеловать тебя? Могу ли я поцеловать тебя! — Джисон поднимает руки вверх, а когда до него наконец доходит, только замирает и смотрит на Минхо, глядящего на него с таким выражением лица, которое Джисон никогда и не видел. Он уязвим, почти напуган. — Можешь ли ты поцеловать меня? — Джисон моргает несколько раз, не зная, действительно ли он правильно понял. Он почти что интересуется, не шутит ли Минхо, пока тот медленно не кивает. Джисон опускает руки на колени, его челюсть равняется с полом. Минхо поворачивается, чтобы встать, видимо, собираясь выбежать. Джисон выходит из оцепенения и тянет его обратно на диван, а статика, играющая в его ушах, сейчас кажется абсолютной мелочью по сравнению со звуком крови, бегущей через его голову, когда он кивает и берет руки Минхо в свои. — Ага, да, пожалуйста, поцелуй меня. Руки у Минхо мягкие, думает Джисон, когда Минхо кладет одну из них на его шею, прямо над пульсом, который наверняка в этот момент сходит с ума. Даже больше, когда Минхо тратит сладостный миг времени, снимая наушники и, кажется, тратит минуту на то, чтобы просто взглянуть, хотя это, может быть, просто собственный мозг Джисона превращает этот поцелуй в его личный диснеевский момент. Его сердце клокочет, когда Минхо наклоняется. У Джисона перехватывает дыхание, когда губы Минхо касаются его губ, глаза закрываются, а руки дрожат, последовательно перемещаясь с бедра на колено Минхо. Вкус персиковой содовой и неожиданный, и в то же время не удивителен для Джисона. Это что-то, что непростительно Минхо, думает он с нежностью. Это должно быть неловко, если считать половину ситуации зависящей от того, если бы Джисон не был таким, но все кажется таким странно правильным. Губы Минхо мягкие, но твердые по отношению к губам Джисона, и когда он наклоняется ближе, то первым касается губ всего лишь в неуверенном шаге, прежде чем губы Минхо двигаются против губ Джисона, а по его телу распространяется легкое покалывание. Он даже не замечает, как наклоняется при каждом прикосновении, следуя за Минхо, когда тот откидывается назад, пока Джисон не подается вперед в ожидающие руки Минхо со слегка удивленным смешком. Однако он не позволяет Минхо уйти со своей дерьмовой улыбкой, забираясь на его колени и цепляясь за рубашку, чтобы тот не двигался дальше. Джисону требуется всего секунда, чтобы понять, что Минхо смеется, целуя его, а другая рука Минхо поднимается к щеке Джисона и проводит большим пальцем по его скуле. — Что? — отстраняется Джисон, заполнявшее его тело счастье на миг колеблется. Минхо что, думает, что он плохо целуется? Он сделал что-то не так? — Ничего, правда, просто твое сердцебиение безумно… — хихикает Минхо, увлекая Джисона в ещё один нежный поцелуй. — Так всегда, когда дело касается тебя, — признает Джисон, толкая Минхо на диван, чтобы поцеловать его снова, и снова, и снова, пока его собственные губы сами не начинают отдавать вкусом персика, и Минхо не чувствует всю дрожь волнения и узнает, каким счастливым он делает Джисона. Джисону интересно, может ли Минхо чувствовать его улыбку, когда он его целует, наслаждаясь каждым рваным выдохом и тихими звуками под своими губами. Он знает, что Минхо, вероятно, даже не знает о них, и мысль о том, что он может быть одним из немногих людей, знающих Минхо в таком ключе, вызывает дрожь по спине. Видеть, как глаза Минхо щурятся, когда Джисон целует каждый уголок его лица, слышать, как Минхо заливается смехом, когда Джисон прижимается к его груди и прижимается поцелуем к его челюсти. Проходит пятнадцать минут, а сердце Джисона еще не успокаивается, и если бы вы внимательно посмотрели, вы бы увидели, что губы Джисона немного более красные, чем обычно. Его нижнюю губу покалывает, когда он проводит языком по складке губ. Чувствуется вкус персиковой содовой Минхо, и он ощущает небольшую вспышку удовольствия. Минхо целует уголок его улыбки, прежде чем они выходят из квартиры. Они спускаются по лестнице в холл так медленно, как только могут, сцепив пальцы вместе, хотя это и усложняет их проход через вращающуюся дверь. — Увидимся, когда закончится твоя смена? — спрашивает Джисон, и Минхо смотрит на его губы по совершенно новой теперь причине, когда наклоняется, сокращая между ними расстояние в несколько дюймов, и накрывает губы Джисона своими, прежде чем кивнуть. — Разумеется. — Так как мне попросить поцелуя на языке жестов?