Черная Роза

 — Что ты сделаешь, если я вдруг завтра умру? — Отправлюсь вслед за тобой, кись. Я сокрушаю себя. Я обещала отправиться вслед за тобой, но не смогла. Я — ебаное чмо, которое ни на что не способно. Поднимаюсь, смотрю на себя в треснувшое зеркало, с которого стекают струйки крови. Моя рука случайно попала по отражающей поверхности или не случайно… В отражении на меня смотрит совсем другая девушка. Неужели я слишком исхудала и не могу узнать себя? Нет, гоню от себя мысли прочь. Нахожу в себе силы обработать костяшки и убрать последствия очередного срыва. Беру перекись и понимаю, что сейчас будет боль, но не сравнимая с душевной. Прикладываю ватку к руке и жмурюсь. Невольно капают слезы из глаз. Я слишком жалкая сейчас. Перематав руку бинтом, беру зеркало в руки и просто выкидываю его в окно. На часах 02:45, надеюсь я никого там не пришибла. Даже если пришибла — похуй. Точнее уже похуй. Подметаю пол, ставлю на место фото, из-за которого все началось. На фото я и мой, бразер фром эназер мазер, Рома. Забавное фото, на котором мы чекаемся бокалами с пивом и с чего-то смеемся. Слишком искреннее фото. Сколько его уже нет? Месяц? А я до сих пор не привыкла быть без него. Привыкну ли? Опять улыбаюсь своим абсурдным мыслям и плетусь на кухню. Беру любимый Winston синий и закуриваю. Выпускаю дым куда-то в потолок и осознаю, что через три часа мне вставать на ебаную работу. Ненавижу. Ненавижу все. С сигаретой в зубах подхожу к ноутбуку и включаю музыку. Не рэп, какую-то попсу, которую рекомендует вк. После его смерти не могу слушать рэп. Забавно, а ведь я работаю на «Афише», а у редакторов какой-то фетиш по рэпу. И так я месяц ебусь с желанием втащить кому-то из коллег. Обращаю внимание на вибрацию телефона и еще одно последствие моего срыва. Трещина на стекле. Не приятно, но терпимо. Разблокировав телефон, вижу смс-ки в телеге от Ирочки Смелой. Так не хочу ее игнорировать, но и грузить не хочу. Не хочу ее волновать. Смеюсь с очередного, присланого ею, мемаса и шлю веселый смайлик. Блокирую телефон и плетусь в спальню. Сажусь на кровать и зарываюсь руками в свои волосы. Во что я превращаю свою жизнь? Она и так не была радужной, а тут еще и я сама себя гублю. К черту. С завтрашнего дня все изменится. Я изменюсь. Глубоко вздыхаю и падаю тушкой на кровать. *** Проснуться от будильна в 5:45 очень клёво, конечно. Скажите нет? Ели разлепив свои веки, я поплелась в ванную, чтобы оценить свое состояние. Смотрю в зеркало и вижу огромные мешки под глазами. Умываюсь. Ситуация не особо меняется, но чувствую себя намного свежей. Смотрю на срачь в квартире и думаю — в пизду все. Когда-нибудь уберусь, как будет время. Хотя времени у меня полно. Плетусь на кухню, задевая кросы «nike», которые я купила в сешке когда-то, по фану. Давно пора их выкинуть. Иду в сторону холодильника в поисках хоть какой-то еды, но кроме яйца и майонеза ничего нет. Приходится поднять свою тушку и нести ее в магаз, ибо кушать хочется. Накидываю на домашнюю одежду ветровку и выхожу из квартиры. На улице еще темно, значит стать жертвой психопата-маньяка у меня в 2 раза больше. Вдыхая свежий воздух, понимаю, что лучше бы я сейчас валялась в теплой кроватке и слушала музычку. Посмотрела в сторону магазина. Вот и нахуя я вылезла? Могла же просто яйца сварить и майонезом намазать. Изи-изи. Но раз уже вышла, то нужно идти. Зайдя в магазин, я почувствовала приятное тепло. Не то что на улице. Взяла корзину и поплелась к стойке с хлопьями. Иду и думаю: насколько сильно мне прилетит от начальства за незаконченую статью? Все еще летая в облаках, не смотря, беру хлопья и понимаю, что столкнулась с чужой рукой. Поднимаю глаза и не могу поверить. Явно, не глюки но… — Евстигнеев? — недоверчиво спрашиваю я, кладя хлопья в корзину. — Крамер, твою мать, — изумленно посмотрел парень — с тобой все хорошо? Правда, выглядишь не очень. — Я смотрю ты тоже не цветешь и пахнешь. Бухал всю ночь? — улыбнулась я. — Тут с пацанами недалеко зависли… — Ваня медленно перевел взгляд на мою руку и подозрительно насупился — у тебя точно все хорошо? — Вань… — Славик — протянул парень. — Знаешь же, что ненавижу, когда называют меня «Славиком»… — Славик, давай так: сегодня вечером ты придешь в семнашку и всем все расскажешь. Парень взял меня за беребинтованую руку и постарался выдать подобие улыбки. — Вань, я не уверена, что меня туда пустят… — я опустила глаза в пол и прикусила нижнюю губу. О, да, заработать чс в «1703» не каждый может. — Тебя пропустят, обещаю, только прийди. — Знаешь, Енот, я все равно не хочу туда идти. Если хочешь, можешь завалиться ко мне вечерком, возьмем дешевого пива, как в старые добрые и поговорим ладно? Ваня посмотрел мне прямо в глаза и натянуто улыбнулся. Я чувствовала, что это не искренне, но он хотел меня поддержать. Я и сама не против была именно его поддержки. — Хорошо, к тебе так к тебе. Если что маякни в телеге. Ладно, я пошел, а то вышел за похмелом и провалился. Не хворай, Славик, увидимся. — сказал Евстигнеев и потрепал меня по голове. Не став дожидаться ответа он развернулся и пошел к кассам. Ну что же, Радослава, шоу начинается… *** — Крамер, ты в курсе, что эта статья должна была быть закончена еще хер знает когда?! — неистово вопила главный редактор. — Слушай, я все понимаю, я дала тебе возможность отдохнуть, разобраться в себе, но ты до сих пор строишь из себя жертву. Знаешь, я тебе очень долго отмазывала, но все, моему терпению пришел конец. — Юля, только не говори, что ты меня увольняешь — нервно улыбнулась я. — Да, Рада, я тебя увольняю. Прости, но это уже край. Доделывай статью, приходи за деньгами и документами. — Юля, я тут уже 5 лет работаю, ты не можешь так со мной поступать! — чувствую, как мои глаза наполняются слезами. Неужели я стала настолько жалкой? — Крамер, давай только без соплей, ок? — Юлия подошла ближе ко мне и взяла меня за плечи, прошептав последнюю фразу, чтобы никто не слышал — Прости, Рад. Я ее понимаю, она не виновата. Виновата я. Но, наверное, посмотрев в мои глаза, ей стало жаль меня. Та и я не должна тут на жалость давить. Это ее работа и она ее выполняет, в отличие от меня. — Я все поняла, Юля, не нужно меня жалеть. Я заберу сейчас свои вещи. Вечером пришлю статью. Расчет, если можно, киньте на карту. Я не собираюсь сюда возвращаться. *** На часах 11:00, я лежу в кровати и ловлю лютые флешбэки под бумбокс. Кто бы думал, что старая еврейка с украинскими корнями опять будет лежать на съемной квартире в Питере, без работы и денег? Нормальный человек сел бы за статью, но не я. Зачем? Можно же слушать украинские сопливые песенки. Хотя мне сегодня вечером ее нужно прислать и быть спокойной, но нет. Тупая баба будет ныть, а не что-то делать. В данном случае тупая баба — Я. Взяла телефон в руки и зашла в инстаграм. Ничего интересного, все как всегда. Вдруг, на меня нахлынуло. Нахожу фотографию с «Rhymes Show», на которое меня вытащил Денька. На сей фотокарточке я стою с ебалом, как будто меня гавном накормили. У меня тут жуткие синяки под глазами, а в мешках можно действительно хранить картошку. Лежу, еще пару минут смотрю на фоточку, думаю, мол в пизду, редачить не буду. Выкладываю с подписью:"Съебалась с этой залупы @afishadaily». Первый пост за последний месяц. Вдруг, на меня снисходит порыв, что-то написать и я рванным движением тянусь до ноутбука, который на тумбочке… *** Я и не заметила, как 4 часа просидела за статьей. Даже отредачила ее. Кинув на почту афиши статью, я полезла за телефоном на другой край кровати. Разблокировала свой несчастный 7 айфончик и набрала Ванечку. После третьего гудка он взял трубку. — Малышка, ты что, живая? — слышу голос на другом конце провода. — Нет, Ванечка, умерла, но обещала воскреснуть, как Джисус — усмехнулась я. — Ты заедишь ко мне, Рудебой, а? — Заеду, Славик, а ты приготовишь борщ? — слышу смех на заднем фоне. Он не один и этот смех я идентифицирую, как смех Мирона, чисто на автомате. — Передавай Мироше привет, Вань — огрызаюсь я. — Славик, ты до сих пор что ли дуешься на него? — раздосовано спрашивает Охра — Все забудь, я тебя жду через пол часа. Не приедишь или приедишь с этим уебаном можешь меня больше не набирать — говорю на одном дыхании и сбрасываю. Ну, а что? Ебала я в рот великого Оксимирона и его шайку лицемерных калек. Слишком много боли они мне причинили, а особенно великий амбассадор этого дерьма. Только Ваня был рядом, когда умер Рома. Неожиданно куда-то делся Олег, который громче всех кричал, что любит меня и поможет мне. Мирон, который сразу начал обвинять меня в смерти Ромы, даже не разобрался в ситуации. Девушка Ромы, Галя, в своих прямых эфирах сразу начала поливать меня поносом своих высказываний. Никто не понимал, что мне даже хуже того, когда я отходила от наркоза, после операции. Все в миг от меня отвернулись. Конечно, время от времени мне писала Соня Грезе, с просьбами не резать себе вены, а я в ответ отправляла видео-сообщение и натянуто улыбалась. Ира Смелая так часто принимала всю мою боль на себе, что в силу ее положения я сократила наше общение до минимума. Денька старался находиться рядом, ибо от мёртвой подруги толку не будет. Да и терять еще одного близкого человека он не хотел. Даже, в прошлом лучший друг, Макс Корж, проявил ко мне больше сострадания, чем самые близкие люди. Ну или я их таковыми просто считала. Но я все пережила, конечно не с гордо поднятой головой, но и в грязь лицом не ударила. Как говорил великий:"Show must go on» — «Шоу должно продолжаться». И сейчас я всеми своими актёрским навыками вытягиваю это шоу. Итак, Я — Радослава Лазаревна Крамер и это мое шоу, которое будет продолжаться, я вам обещаю.