Ибица

— Вот скажи мне, Стефан, — с ощутимым недовольством вещал в трубку молодой, приятный, хоть и гундосый, голос, — как ты себе это представляешь — я весь такой сопливый, заметно гнусавя, вещаю в видео блоге о красотах и прелестях отдыха звезд на Ибице? Это ж охренеть не встать. Молодой омега по имени Мирт Брукс совершенно не ожидал такой подставы от судьбы, как сильнейший насморк. Кто мог знать, что именно таким пакостным образом обернется не выключенный кондиционер в самолете. Что за те десять часов, что он провел на борту авиалайнера, в состоянии крепкого сна перед пересадкой в Мадриде, треклятая техника подкинет ему такой сюрприз. А ведь он то надеялся не только отснять классный материал, но отдохнуть (не только физически, но и морально, ввиду надоевших до колик косых взглядов со стороны окружающих), что именно морской воздух — теплый бриз, которым пах и сам омега поможет ему затеряться и не привлекать к себе лишнее внимание, как это было в Нью-Йорке. Ведь омега, он же весь такой тонкий и милый, и пахнуть должен чем-то ванильно-сладким, но никак не бодрящим морским бризом. А тут такая подстава, что настроение как-то упало ниже плинтуса. Дышать тяжело и голова стала будто свинцом набита. — Другими словами, ты сдулся даже не начав? — изрядная доля насмешки взбодрила омегу лучше холодного душа, когда Мирт вспомнил, с каким лицом его двоюродный брат Стефан принимал его, казалось, по-детски наивную идею вести блог о звездах на отдыхе, со всяческими вытекающими отсюда пикантными сюжетцами в качестве интернет мини-версии «GlamShock», так сказать на выезде, — Я признаться другого от тебя и не ждал. А Стефан только и старался воспитать в своем двоюродном брате хоть какую-то ответственность и самостоятельность. Потому как в этом, все сильнее ускоряющемся и развивающемся, мире место омег было не только у домашнего очага, но и у «станка». Вот взять хоть его подопечного, Мэтта Стилсона. Крутится парень во всю, даже после того, как истинного встретил. Необычного причем, а звезду, кумира миллионов — Люка Эванса; работу не бросил. Наоборот смог себе в плюс обернуть такой поворот судьбы и теперь уже сами звезды с охотой шли на контакт с издательством, чтобы вот именно с ним — Мэттом — и пообщаться. И все у них с Люком было прекрасно. И в карьере и в личной жизни. Того же Стефан хотел и для своего, как он считал, неумехи братца, в семнадцать оставшегося без родителей. Стефан же в свои, на тот момент, двадцать пять успел и место себе выгрызть и квартиру на Манхэттене купить, да и родителям финансово помогать. А Мирт… Мирт, в общем отличился тем, что едва потеряв любимых родителей, увековечил это мрачное событие татуировкой. И не маленьким каким-то там крестиком на хорошо скрываемом под одеждой участке тела, а распахнутыми крыльями, что основанием словно росли аккурат из-под лопаток в том месте, где узкая полоска шерсти кончалась. И огибали эти крылья его спину до самого верха, заканчиваясь на плечах будто бы обнимая их. — Нет, ну ладно бы ты упился до состояния овоща. Я бы еще понял. Но чтобы вот так, — только и развел тогда руками Стефан, увидев сию «красотень» на спине у брата, — это ж ведь на всю жизнь. Мирт, ты чем думал вообще? Какой нормальный альфа станет с тобой… когда увидит… Нет ну это ж надо! Твоего папу, не омежье это дело — росписями тело украшать. Это по нашей части. Мирт все это пропустил мимо ушей, потому как во-первых, ему в тот момент было мыслями не до причитаний и нравоучений, а во-вторых, понятия нормальности альф в том его возрасте были, мягко говоря, достаточно размытыми — юношеский максимализм, да плюс еще и течка не за горами. Так что и дня не прошло, как специальную повязку с зажившей кожи Мирт снял, он отправился в клуб, дабы показать миру, каких ангелов на небо забрать с почившими родителями забыли, а заодно и поискать приключений на ту свою часть тела, что располагалась немного ниже, аккурат под джинсами. И таки нашел. На утро предсказуемо офигел, обнаружив себя в объятиях сразу двух альф на изрядно измятых простынях в номере, судя по виду, вполне приличной гостиницы, и постарался тихой цапай смотаться, пока эти два здоровяка не проснулись. План едва не провалился из-за того, что Мирт, встав с кровати, залип на фактурные, усыпанные мышцами, тела альф скользя взглядом по рельефам и сглатывая набегавшую слюну и конкретно возбуждаясь, едва не грохнулся на пол поскользнувшись на рассыпанных на полу блестящих упаковках оставшихся презервативов. Но все же вовремя взял себя в руки, оделся и очень тихо ушел. — Нормальный альфа, Стеф! — хохотнул он тогда, выпорхнув из отеля на улицу, обращаясь в синее небо над головой, — Целых два таких… нормальных… А потом стало непросто: Стефан решил, что такое поведение неприемлемо от слова совсем и начал заниматься братом вплотную. Так сказать: не жалея ни времени ни сил, и ни самого Мирта. В итоге и на работе сам стал куда суровее, потому как из образа грозного начальника не выходил теперь ну вообще никак. Личная жизнь тоже не клеилась и это давило своим отдельным прессом на то самое нежное и чуткое, где-то в области сердца, заставляя его покрываться броней. В итоге все в его подчинении альфы относились к Стефану, как к самому натуральному вожаку стаи не решаясь и слова поперек сказать или пару дней к отпуску попросить. Себе дороже. Мирт же присмирел и делал все как велено: взялся за учебу и спортом стал заниматься, чтобы тело было стройное, но сильное, а не как листик на ветру от диет дрожало.  — И ничего я не сдулся! — вспыхнул вдруг Мирт, — Сказал, значит сделаю. И сделал. Такой сюжет отгрохал, что папа не горюй. Да еще и гундосость свою объяснить смог изловчившись, мол фильтры пришлось в нос вставить, дабы умом не поехать от ароматов витавших от такого скопления умопомрачительных альф да еще в таком количестве в замкнутом пространстве зажигательной вечеринки на шикарной яхте одного из них. И было это настолько правдоподобно, что даже Стефан поверил бы, не знай он правды. Всей правды, конечно, ему знать не довелось, потому как свой репортаж Мирт ему отснял, а пошел свой успех праздновать. Да до такой степени, что утром вновь обнаружил себя в номере отеля, но не своем. Повернувшись на другой бок он наткнулся взглядом на массивную спину и широкие плечи альфы. На загорелой, под жарким солнцем Испании, коже шеи виднелась татуировка и Мирт немного приподнялся на локте, изучая рисунок. Красивый морской компас — роза ветров, совсем как настоящий, казалось, указывал своей стрелкой прямо на омегу. А вниз по плечу спускались непонятные ему вензеля-бечевки, сплетаясь в совершенно немыслимый, но очень красивый узор. Дыхание у Мирта перехватило от восторга. Теперь он стал рассматривать альфу уже полностью. Ирокез вдоль позвоночника аккуратной тёмно-русой линией поднимался вверх по спине в итоге перейдя в модную короткую стрижку. Тело было идеально: проработанные мышцы, совсем не перекаченные, а как раз вот как он любит — чтоб пальцами можно было водить описывая каждый бугорок и рельеф. Мирт закусил губу — больно хотелось взглянуть в лицо этого потрясно сложенного Аполлона. Долго ждать не пришлось, потому как стоило Мирту подумать об этом, как альфа перевернулся на другой бок, попутно обняв его сильной и такой приятно теплой рукой, что в теле все как встрепенулось и сладкая волна разлилась по телу концентрируясь в паху вполне определенным образом. Одного омега понять не мог никак: он конечно вчера выпил, но совершенно точно не до такой степени чтобы не отдавать себе отчета в действиях и не помнить на утро почти ничего, кроме как ощущений от так легко завязавшегося знакомства и общения, после перенесшегося в номер отеля. — А ты, я погляжу, неугомонный. Понравилось, да? — еще не открыв глаза, сказал альфа своим глубоким как океан и таким теплым баритоном, что омега, не сдержавшись, провел ладонью по широкой груди вниз, затем по кубикам пресса, и замер достигнув, уже налившегося силой и желанием, мощного члена альфы. — Как такое… может не понравиться? — облизнувшись ответил Мирт. Альфа широко улыбнулся, так как именно на этом вот действии открыл глаза, и Мирт реально чуть не заскулил от восторга. Цвет у них был до того насыщенного оттенка голубого замешанного на густоте серого края радужки, в купе с русыми волосами на фоне смуглой загорелой кожи, что он даже расстроился невозможности полностью вкусить этого красавца, втянув носом его альфий аромат из-за на насморка. Как же, твоего папу, жаль то, а! Больше Мирт сказать ничего не успел, потому как его губами, со всей страстью и сладостью, завладели губы напротив. Альфа целовал его напористо, жадно и властно. Так что Мирт плавился от той мощной сексуальной вливаемой в него через поцелуй энергетики и отвечал с таким же неистовым жаром, с головой ныряя в этот океан ощущений. А вскоре альфа вновь заставил его срываться в многократных «О, да!», «Глубже!», «Господи!!! Еще-е-е!..».

***

— Мне прежде так охуенно не было ни с кем… — шепотом выдохнул в затылок омеге Курт, от чего-то оказавшись не в силах смолчать, а после стал ласково водить пальцами по вытатуированным перьям на его лопатках. Не то что бы он был заядлым романтиком, нет. Но и айсбергом его точно назвать было нельзя. Просто ему и правда давненько не было так легко, комфортно и хорошо. Просто по-человечески хорошо. Особенно после того, как его бросил Ленни. Точнее даже не бросил, а просто сказал, что он ему больше не нужен, словно Курт Виннер вещь какая-нибудь. Курт себя уважал, и потому не счел необходимым тратить свое время и нервы на выяснение того, что и отношениями трудно было назвать. Хотя бы потому, что Ленни был сыном владельца круизного лайнера, на котором альфа и был капитаном последние два года. Изначально не хотел он с этим омегой никаких кренделей выписывать, от слова совсем. Не в его правилах крутить романы на работе. Но тот так изворотливо все ему по полочкам разложил, мол не узнает отец, да и вообще он — Курт — просто мечта всей его жизни, и Ленни с ума сойдет если они хотя бы не попробуют. В итоге они попробовали — альфа и сам не заметил как у Ленни аромат течки проступил, и пошло-поехало, парень то смазливый был. И все было вроде хорошо. И даже Петтер Миррингтон ни разу косо на Курта не взглянул. и так продолжалось три месяца, пока они не приплыли на Корсику, где и случился весь этот пиздец с выставлением Курта за порог отношений и из жизни Ленни, потому что омеге приглянулся другой. Курт молча написал заявление и уехал, осознав что для сына своего богатого отца он был лишь игрушкой. И все… — Это… просто сумасшествие какое-то, Курт, — плотнее прижимаясь спиной к горячей груди альфы, соглашался Мирт, продолжая кайфовать в его объятиях, пока они лежали уже почти расцепившись, — Я совсем не ожидал, что сойдя вчера с той яхты, в первом же баре встречу такого… потрясного альфу, — он смущенно засмеялся, пряча лицо в подушку. Курт ничего не сказал и лишь улыбнулся, покрепче перехватив омегу за пояс, зарывшись носом в его черные волосы на затылке. Лишь об одном он жалел в тот момент, что ощутить его личный аромат он не может. А ведь сейчас, после такого упоительно-охрененного секса, он наверняка такой густой и насыщенный. Но Курт не мог: фиксатор перегородки в носовых проходах мешал обонянию на сто процентов. А все потому, что прилетев на Ибицу, в аэропорту альфа заметил, как пожилой омега с тростью обронил свой паспорт. И вот тебе на — когда присел чтобы поднять его, попутно окликнув владельца, совершенно не ожидал что оборачиваясь тот заедет Курту тростью прямо в нос, как раз в тот момент когда он вставал. Вот тебе и благодарность за помощь, получи распишись. Благо капитан стеснен в финансах и времени, ввиду своего увольнения, не был, отправился в клинику нос выправлять. Эх… А так хотелось сейчас, ну хоть капельку, ощутить хмелящий аромат, еще возбужденного и одновременно разомлевшего от ласк и оргазмов, омеги. Мысли прервал, зажужжавший где-то в ворохе скинутых в страстном порыве одежд, мобильник. Узел окончательно спал, и Мирт, нехотя, сполз с постели в поисках гаджета. Добравшись до джинс он понял, что кто-то отчаянно названивает именно ему. Естественно, это был никто иной, как Стефан. Закатив глаза, Мирт принял звонок. Несколько минут он угукал и кивал не имея возможности вставить и слова, постепенно теряя радостный вид. Исходя из того как по мере разговора менялось выражение лица омеги, Курт понял, что их знакомство, очевидно, дольше не затянется и стало как-то обидно. Уж больно легко они сошлись в том баре, и так классно и легко общались, после оказавшись в этом номере, раз за разом становясь одним целым, упиваясь друг другом, вознося к вершинам эйфории. И как было здорово слышать все жаркие стоны Мирта, пока альфа скользил внутри его упругого тела, как он выгибался и просил еще. И все это было так… правильно, так безудержно прекрасно, словно омега без подсказок знал, что, как и когда Курт любит и наоборот. — Мне пора… — потухшим голосом донеслось до альфы и все мысли разом покинули его голову от такого поворота, хоть он и догадывался, что примерно так все и случится. — Только не говори… что это был твой парень… — Н-нет, что ты! — омега присел рядом, на край кровати, и ссутулился, явно расстроившись, — всего лишь брат и… мне нужно лететь в Нью-Йорк… как можно скорее. Черт! Курт взглянул на то, каким сейчас был его неожиданный любовник. И весь его вид буквально кричал ему о том, что он, как и сам альфа, точно хотел бы остаться и провести вместе максимально возможное количество времени. Мирт повернул голову и встретился взглядом своих зеленых глаз с серо-голубыми глазами альфы и в груди предательски защемило. За свои двадцать три года он еще ни разу вот так не влюблялся, с первого взгляда. А сейчас именно это и произошло. Глаза стало пощипывать от набежавшей влаги и он снова отвел взгляд. — Эй, ну ты чего, малыш? — Курт итак понял «чего», но хотелось утешить и ободрить. Не было сил смотреть на то, как омега расстроен, потому как и сам ощущал, как сжимается все внутри и болит, словно от тебя кусок отрывают, хоть и суток не прошло, как они знакомы, — давай мы номерами обменяемся и потом, как у вас с братом все решится, созвонимся… встретимся. Да! Непременно встретимся. Ты ведь хочешь? Потому… потому что я точно хочу. Ты ведь такой… такой… Договорить ему Мирт не дал. Просто взял и запечатал его рот влажным долгим поцелуем, давая понять, что согласен с каждым словом, а после тщательно занес в память смартфона заветные цифры, и фото сразу сделал, чтоб при звонке высвечивалось. Курт сделал так же и только после этого они оделись, на ходу вызывая такси до аэропорта.

***

— Какого черта, Стеф?! — Мирт практически кричал на брата, едва тот успел ему окончательно объяснить, по какой собственно причине вызвал его столь стремительно, — Сказал дело срочное, твоего папу! Важно, блядь!!! И что я вижу приехав сломя голову и послав все планы: ты просишь меня заменить тебя на две, Рогатому в бороду, недели потому, что у тебя переговоры?! — Закончил? — спокойно уточнил Стефан, стоя с перекрещенными на груди руками возле двери в свой кабинет, которую ему же пришлось закрыть самостоятельно, дабы крики омеги не разнеслись дальше по этажам, — А теперь сядь и успокойся. Если я прошу тебя об этом, так не от того чтобы загрузить. Доверяю я только тебе, брат… И не просто это переговоры, а обсуждение возможного поглощения «GlamShock» другим издательством. Якобы есть у них на то основания и мне бы не хотелось поручать столь важный пост кому-то из прочих работников. Мирт сжал пальцами подлокотники кресла и недовольно выдохнул в челку, прекрасно понимая, что брат прав и доверяет ему, как самому себе. Да и потерять издательство ему совсем не хотелось, четко помня сколько труда Стефан вложил в развитие и расширение, одновременно заботясь о нем. — Прости… просто я кое-кого встретил там, на Ибице, — Мирт опустил взгляд, чтобы брат не увидел сколько расстройства сейчас плескалось в его глазах. — Вот кто бы мне другой сказал подобное, я бы промолчал. Но ты, Мирт, хоть и вел себя… кхм… сдержанно, после той истории с двумя альфами, я не склонен думать, что в этот раз это что-то серьезное. Стефан сел в свое кресло и обхватил пальцами подбородок так, словно что-то обдумывал или анализировал. А потом взглянул на брата и брови у него невольно поползли вверх: тот сидел, теперь уже обхватив локти ладонями, на щеках проступил легкий румянец, а когда же он взглянул на Стефа, немного дрогнув ресницами, тот ясно прочитал во взгляде омеги нечто такое, чего раньше не наблюдал, и его посетила странная догадка. — Вот только не говори мне, что ты влюбился, м?! Ты? Влюбился? На Ибице. Ты умом тронулся что ли, Мирт? Ну какая к Рогатому любовь? Нет, ну я бы мог поверить, если бы ты истинного встретил, но ты ведь ничего подобного не говорил. Да и не отпустил бы он тебя в таком разе — с тобой бы приехал. Так что братец, гульнул ты, оторвался на славу и на этом все. Усек? Не жуй мне тут розовые сопли и чтоб завтра не опаздывал, нужно марку держать. — Да чтоб тебя! — омега стиснул зубы, что было сил, — буду я вовремя. Мирт не стал рассказывать брату про то, как именно у них с Куртом прошло знакомство и дальнейшее время в сладчайшем упоении их разгоряченными телами, смешавшимися в какой-то совершенно невообразимый коктейль сносящий крышу раз за разом. И конечно он правильно посчитал не нужным делиться со Стефаном тем, что у него до сих пор слюнки текут, стоит подумать, как Курт будет насаживать его на свой мощный, перевитый венами, член, заласкивая его везде и сжимая так, что дыхание от кайфа перехватывает. Так что он просто закусил губу и вышел из кабинета, с силой закрыв дверь, так что стекло задребезжало. Выйдя на улицу Мирт выругался в очередной раз. Мчась в издательство он совершенно забыл закинуть в паркомат оплату за стоянку и теперь его старенький мустанг приветствовал его железным блокиратором на колесе. Мирт сунул руки в карманы брюк и пнул клятую железяку. Делать было нечего. Забрав штрафную квитанцию с лобового стекла он хотел было поймать такси, но, как назло, ни одного в округе не наблюдалось и он двинул в сторону ближайшего сабвея. Уже стоя на платформе, Мирт достал смартфон чтобы написать альфе сообщение, посчитав нужным известить его о сроках своей занятости. Отправив одно сообщение, он вдруг подумал, что было бы неплохо написать так же и том что вернется на Ибицу сразу после этого, но сеть предательски не желала предоставлять Мирту такую возможность. Зайдя в вагон, омега не стал убирать гаджет в карман, ожидая ответ от Курта, совершенно не подумав о разнице в часовых поясах; да и все же хотел, при первой возможности, наконец отправить второе сообщение. Поезд доехал до следующей станции и двери вагона открылись выпуская немногочисленных пассажиров, как вдруг, из руки не ожидавшего подобного омеги, кто-то на лету выхватил мобильник и выпрыгнул на платформу в уже закрывавшиеся двери. — Да чтоб вас всех Рогатый в аду имел!!! — порядком уставший от постоянных подножек судьбы, омега глядел на тот как воришка несся вверх по ступенькам, пока поезд покидал остановку, скрываясь в темном тоннеле.

***

Выкроить время на посещение салона сотовой связи у Мирта получилось лишь через два дня в обеденный перерыв. За это время он весь извелся, постоянно гадая о том, что же ему ответил Курт, и что он теперь будет думать из-за того, омега не отвечает. Хотел даже секретарю поручить найти иной способ связаться с альфой, но отмел его ввиду «небольшого» прокола: у них с Куртом все сложилось настолько стремительно, что что помимо его имени и опознавательной татуировки он ничего больше не знал. Мо-ло-дец… — Что значит мой старый номер не удастся восстановить? — омега буквально дышал огнем в лицо консультанта, — я с пятнадцати лет им пользуюсь, что вы мне прикажете делать?! — Я все понимаю, мистер Брукс. Но дело в том что та сим-карта была оформлена не на ваше имя, а на мистера Питера Брукса. Поэтому я не могу выдать вам клон сим карты при всем желании — такие правила. — Ну раз я ей пользовался, я же могу получить хотя бы распечатку последних звонков и сообщений? Мне нужны мои контакты, — Мирт едва не вцепился в воротник рубашки консультанта беты. — Что тут происходит?! — подоспевший на шум менеджер альфа, взглянул на Мирта сверху вниз, сначала немного зло, а потом стал присматриваться и улыбнулся, вдохнув его запах, — Иди Бьорн, я разберусь. Пройдемте со мной. Мирт, какое-то время, выслушивал все аргументы, которые ему приводил менеджер салона, имя его он так и не запомнил, хотя тот и был весьма в его вкусе, и в итоге вышел на улицу с новым сотовым той же модели, что и украденный ранее и новым номером. И ладно бы его волновало, что никто из друзей или родственников не сможет с ним связаться. Смогут, через Стефана смогут. А вот Курт… Пальцы сами сжались в кулаки до белесых костяшек, а в груди все сдавило так, что было не вздохнуть. Чувство беспомощности и страха сковало все тело и омега, еле шагая, двинул в сторону работы. Казалось, будто мир стал серым и пустым, а в голове гудел целый ворох мыслей в поисках ответа на один единственный вопрос — Как ему найти Курта, когда с переговоров вернется его брат?

***

Две недели пока Мирт занимал место исполняющего обязанности Стефана в издательстве тянулись словно целую вечность. Омега за это время похудел на пять килограммов, потому что плохо ел, мало спал и очень много нервничал. В итоге когда Стефан вернулся, он брата совсем не узнал. И не мог понять, что такое могло произойти из-за простой, как он считал, курортной интрижки. Он стал звонить знакомым чтобы хоть как-то решить ситуацию и помочь Мирту снова стать прежним, но никто не мог посоветовать ничего дельного. Пока в итоге он не поговорил с Мэттом. От него тот узнал, что у его родителей было так же: они встретились еще в школьные годы, а по окончании учебы отцу пришел призыв и он уехал служить. Казалось бы — чего такого? Есть ведь переписка — в то время сотовых еще не было, а компьютеры были у единиц, да и интернет не особо был развит. Ну и в общем на призывном что-то там перепутали и вышло так, что отец Мэтта укатил служить совершенно в другую часть. Папа тогда тоже весь извелся, не получив ни одного письма в ответ на свои и стал похож на бледную тень. А отец ему не писал, потому что попал в секретную часть где подобное было под запретом в принципе. Благо, что служить всего год. Хотя и это не мало, учитывая тогдашнее состояние папы Мэтта. — Ничего себе любовь у твоих родителей… — Стефан даже позавидовал, что явно было слышно в его голосе. — Да то не только любовь. Они у меня истинные, как и мы с Люком. Это прекрасно, но у всего в этом мире есть обратная сторона. И платой за счастье с истинным являются неистовые мучения вдали от него без возможности общаться. Я тоже с ума схожу, когда Люк на гастроли едет куда-то далеко, но мы хоть поговорить можем. Так что все не так плохо, — Мэтт выдохнул облегченно, а потом стал очень серьезным, — даже не представляю чтобы со мной было, не имей я возможности с ним связаться… Извелся бы весь, Рогатого в броду. — Но… — альфа развел руками, — Мирт не говорил, что они истинные, чтоб так все плохо было. У него правда насморк был, сильный. А альфа, твоего папу, что, совсем нюх потерял в таком случае? Будь все так, то я уже Мирту говорил: не отпустил бы он его, с ним бы приехал… — Простите, мистер Брукс, — неожиданно раздалось из коммуникатора на столе Стефана, перебив его, — к вам посетитель. Он без записи, но выглядит довольно серьезно настроенным. — Все в порядке, Том. — альфа стал массировать переносицу, успокаивая одолевавшие его мысли, — Проводи его в мой кабинет. — Подумайте о моих словах, мистер Брукс. Под Единым все ходим, чай не даром все именно так происходит. Мэтт поднялся из кресла, слегка придерживая уже заметно округлившийся живот рукой и направился к выходу. А Стефан стал дожидаться неожиданного визитера, стараясь отвлечься от съедавших его мрачных мыслей о брате, — я подумаю. Спасибо.

***

Мирт стоял под теплыми струями воды, оперевшись ладонями о кафельную плитку и просто надеялся пережить все, что с ним происходит в последнее время, смыть с себя, вместе с пеной, это липкое чувство безысходности и отчаяния. Да в конце концов, в принципе понять, как он вообще мог настолько нуждаться в одном случайном человеке, что хоть в петлю лезь без него. Сейчас его радовал только тот факт что в этой небольшой квартире, которую они со Стефаном купили на случаи течки у омеги, он может уединиться, спрятавшись от мира, после своей провальной попытки найти Курта на Ибице после того как Стефан вернулся. Мирт даже вспомнил в каком отеле они провели ту единственную ночь вместе и уговорил портье заглянуть в регистрационные записи того дня. Однако и из этого ничего путного не вышло, потому как платили за номер они наличными, а свои настоящие имена не назвали. — Да что за долбоебень-то происходит, а?! — Мирт выругался и понял, что это последняя капля в его море отчаяния и улетел назад в Нью-Йорк первым же рейсом. А из аэропорта сразу в это тихое убежище, подальше от посторонних глаз, тем более, что со дня на день у него должна начаться течка. Он предупредил Стефа и направился в душ. Омега уже успел вытереться и натянуть на себя домашние шорты поверх боксеров, и как раз рылся в шкафу в поисках футболки, когда в коридоре хлопнула дверь. Мирт знал, что ключи есть только у них с братом и нисколько не удивился, просто решив, что Стеф по обыкновению решил завезти ему продукты на первые несколько дней. — Ты мне и кофе мой любимый прихватил?.. — он вышел в коридор с футболкой в руках и замер в дверном проеме. Сердце, казалось перестало биться и упало куда-то вниз, а следом на пол полетела и футболка. У Мирта взгляд так и прилип к человеку стоявшему в прихожей с чемоданом, пакетом из супермаркета и… букетом цветов в руках. Но это все было вторично, главное то, кем был этот человек. — Т-ты… — слезы хлынули рекой из его зеленых глаз; омега смотрел и не верил в то, что сейчас видел, — Ты. Это правда… ты? — нервно растирая по щекам тыльной стороной ладоней соленую влагу, Мирт кинулся вперед, — Курт, я так скучал… я написал…а потом телефон украли… а симку не восстановить… я приехал потом и искал тебя, но не нашел… и… и… — Маленький мой, — тепло улыбнулся альфа, крепче прижимая Мирта к себе, — Я получил твое сообщение, утром, как только проснулся, прочитал. Написал тебе, но ты молчал. Я решил это из-за разницы во времени, но ты не ответил и потом. А после мне друг показал в интернете одно видео, потому что узнал там меня на паре кадров и заявил, что я теперь знаменитость. Представляешь? Но это не важно, я ведь увидел на нем тебя, малыш. Понимаешь? Оказалось ты репортаж снимал на той самой яхте, где я капитаном… был. Так я и нашел тебя, а точнее, сначала твоего брата и он то мне и рассказал, где ты. — Курт нежно гладил всхлипывавшего омегу по спине, — Ругался сильно, мол что я за альфа такой, без нюха совсем. А я, можно сказать, и был таким. Мне фиксаторы носовой перегородки только неделю как вынули. — Почему? Почему мне было так хуево без тебя, Курт? Почему, если я только сейчас понял что ты… мой?! У меня ведь тогда насморк был, Рогатого в бороду!!! Капитан, — внезапно рассмеялся Мирт, — видимо, не зря я пахну не так, как все омеги, да? — Ты? — Курт тоже хохотнул, — Ты, малыш, пахнешь так же, как каждое мое утро: теплым и освежающим морским бризом. Я сейчас словно в райскую лагуну на якорь встал, как же охрененно хорошо… — он замолк на секунду, а после слегка покраснел и продолжил уже серьезнее, — а я от себя омег своим запахом чаще отталкивал. Они говорили, что я пахну чем-то жжено-горьким и неприятным. — Двойной капучино, — теперь, уже с радостной улыбкой, перебил его омега, уткнувшись носом в шею Курта, чуть ниже левого уха и жадно вдохнул носом его аромат, — мой любимый. — Мирт, послушай, я понимаю что сейчас не совсем время для таких вот вопросов, но… В общем ты мне скажи, пожалуйста, мне уйти или остаться, потому как у тебя аромат стал насыщеннее и более дерзким чтоли. Настолько что у меня сейчас крыша поедет точно. У тебя же течка, да? Вот —вот накроет — ну сутки максимум. А я тебя оставлять не хочу, но и думать членом не хочу, сейчас, когда мы только обрели друг друга. Поэтому ты сам мне скажи как поступить? Мирт снова вспомнил про слова своего брата о «нормальном альфе» и улыбнулся шире, понимая, что его альфа уж точно нормальнее многих. — Кто ж тебя отпустит-то, Курт? Ты теперь мой, а я твой до конца жизни. А поговорить мы можем и после того, как обретем друг друга заодно и в различных плоскостях этой квартиры. Теперь мы станем друг для друга каждым новым утром. На пол полетел сначала чемодан, а после и пакет с продуктами и букет. А по коридору рваной дорожкой до спальни валялась одежда. Теперь Курт, вдыхая ,туманящий рассудок, аромат своего омеги, не находил в себе сил сдерживаться, а Мирт этого и не хотел. Он хотел Курта, всего целиком, без остатка, ощутить его в себе и раз за разом срываться в крик стонами с его именем, совершенно не стесняясь быть услышанным, потому что им вместе было просто охуенно, как справедливо некоторое время назад и сказал Курт.