Кассетник

Голова болит так, что, кажется, скоро треснет по швам. Я стараюсь сосредоточиться на воспалённой пульсации мозга, это помогает отвлечься от того, что карабкается изнутри, из неосознанного, царапает ногтями тонкую ткань рассудка. КАССЕТНИК – слово звучит в мыслях так отчетливо, будто кто-то крикнул мне его прямо в ухо. КАССЕТНИК. КАССЕТНИК. КАССЕТНИК. Чтобы прекратить бесконечный поток полыхающих жгучим безумным огнем слов, я начинаю петь. Неважно, что, лишь бы слова заглушили страшное имя. Я почти уверен, что это имя, а не просто название вещи, и тот, кому оно принадлежит, стоит во тьме дальних закоулков разума, ждет. Ждет, когда я сдамся и позову его. Тогда он выйдет из чащи и…к черту! КАССЕТНИК – тяжелый молоток слова ударяет по черепу, разнося все остатки самообладания в осколки. Перед мысленным взором встают темные заросли соснового леса. Среди деревьев я вижу сгорбленную фигуру с горящими белесо глазами. Он похож на человека, только более нескладный – толстая шея, тяжелые, длинные руки, опутанные длинными лентами кассетной пленки. Стоит и смотрит, молчит. Я пытаюсь усилием воли отрастить ему рога. Чем меньше существо будет походить на человека, тем тише будет дрожь в коленях и реже капли холодного пота, скатывающиеся по спин. Раз-два-три! Рога не растут, только колышутся бесшумно разлапистые ветви. КАССЕТНИК. Чувствую, что начинаю сдаваться. Обхватываю потными, холодными ладонями лицо. Тело не слушается, замерло в ужасе от осознания чужеродного присутствия. «Уходи» - шепот хриплый, будто что-то сдавливает горло, мешая дышать и говорить. Мерзкое слово снова ударяет изнутри, так, что ноги подкашиваются, и я в бессилии сажусь в угол. Я не знаю, что произойдет, если произнести имя темного существа вслух, но все равно ощущаю себя затравленным зверем. Реальность дрожит, я вижу одновременно и комнату, и ночной лес. Существо медленно склоняет голову набок, не сводя с меня округлых и тупых, как у дохлой рыбины глаз. В нос ударяет запах тухлого мяса. КАССЕТНИК – снова звучит в мозгу, и в этот раз я почти поддаюсь на обманку. Помимо воли раскрываются пересохшие губы. Еще один удар и будет уже поздно пытаться бороться с наваждением. «Или! Или! Лама савахфани!» - хочу произнести я, но из-за нехватки воздуха лишь кашляю. Каждое сокращение легких вызывает новый жужжащий приступ в голове. Бегущей строкой звучит одно единственное слово. Некуда бежать, дело не в квартире и даже не в доме, ОНО живет где-то глубоко во мне и хочет выбраться, чтобы.…Не знаю. Сожрать, стереть, уничтожить? Вдохнуть не получается, грудь болезненно вздымается, но, кажется, кроме боли в ребрах это не приносит ничего. Голова кружится все больше и больше. Обои и черные ветки смешиваются в калейдоскоп с белыми лунами посредине. - Кассетник! – хриплю я и не слышу собственного голоса, - Кассетник. Звон прекращается. Я снова могу дышать и судорожно глотаю душный воздух квартиры. Кажется, ничего не произошло, я не произнес этого вслух не смог. Слышится тихий шелест. - Я здесь, - произносит тьма, а затем плеча касаются липкие пальцы.